Выбор

Олег бестолково кружит по лестничной клетке и теребит поверх кармана выпирающую пачку сигарет. Раздается скрип, на пороге снова появляется теть Таня. — Олеж, ты прости, но Владик не может выйти, — неловко бормочет она и смотрит со смесью жалости и вины, видимо, прекрасно понимая, как нелепо это звучит. — Занят очень. Ты… — она вздыхает и говорит тише: — Ты попозже попробуй зайти. Или, может, завтра в школе увидитесь? — она слабо улыбается и тут же встревоженно хмурится. — Поссорились, да? — Да там, — Олег с досадой отмахивается и растирает шею, пытаясь придумать, что делать. Владос даже выйти к нему отказался. Хуево, ждать до завтра не вариант. — Теть Тань, слушайте, а позовите еще раз, пожалуйста? Мне капец надо, там вопрос жизни и смерти. Скажите, что я очень прошу. Теть Таня поджимает губы, снова вздыхает и кивает. Олег знает: он у нее на хорошем счету, если попросится внутрь, она разрешит. Тогда можно сразу в комнату к Владосу завалиться. Вот только тот точно его прибьет. Олег взъерошивает волосы на затылке, тихо матерится и продолжает мерить шагами лестничную клетку. Пиздец, ну какой же пиздец. Как их, блядь, угораздило спалиться? Какого хуя Владос вообще сегодня поперся к Лехе? Если тупо Олега искал, то нахуя не постучался, а сразу через забор перелез? Неужели заподозрил чего и решил проверить? Башка гудит, от затылка расползается противное давящее ощущение. Олег садится на ступеньку, упирается локтями в колени и пялится в точку между кроссовок. Он понятия не имеет, что скажет Владосу, если тот согласится поговорить. Что тут, блядь, сказать можно? Мол, забей, братан, тебе привиделось? Пиздец. Курить тянет зверски. По дороге к Владосу Олег уже прикончил четыре сигареты, но не отпустило. Пальцы предательски дрожат. Страшно. Пиздецки страшно. За Сережу, если все в итоге всплывет и расползется по школе. За себя. Что про него будут думать? Да и как можно так тупо просрать лучшего друга? Они с Владосом с четвертого класса дружат. Почти сразу скорешились, когда тот к ним в школу перевелся. До этого у Олега и друзей-то особо не было. Он вообще представить не может, как без Владоса будет. Что ему, блядь, делать-то, если тот пошлет на хуй? Снова раздается характерный скрип, и Олег вскидывается на звук. — Ты че, бля, вконец охуел? — тихо цедит Владос, прикрыв за собой дверь. Олег вскакивает со ступеньки и застывает. — Ты че сюда приперся ваще? Сердце начинает ебашить как сумасшедшее. Олег нервно сглатывает. — Поговорить надо, — звучит по-даунски, но ничего лучше в голову не лезет. Владос зло смотрит на него. — Тебе надо, а мне — нахуй твои разговоры не упали. Пиздуй давай к педику своему. — Да бля, Владос! — вырывается у Олега против воли нетерпеливое, с плохо скрытым отчаянием. — Ну погоди ты. Давай нормально поговорим. — Че разговаривать-то? Не, может, это я тупой, не понимаю? — Владос разводит руками. — Ты объясни: о чем мне, бля, с тобой ваще разговаривать? — тот недобро сверкает глазами. — О том, как ты пялишь Разумовского? Или о том, что ты, сука, меня за дегенерата держишь? — Владос коротко смеется и вдруг смотрит на него с такой серьезностью, что у Олега во рту пересыхает. — А ты на че рассчитывал ваще? Мысли разлетаются в разные стороны, в голове — ничего внятного. Олег чувствует лишь спазмирующую горло сильную панику. — Владос, я… Язык деревенеет. Олег отводит взгляд и беспомощно таращится в стену. Владос точно не должен был узнать об этом вот так — это пиздец, Олег согласен. Он сам на месте Владоса прихуел бы. Но, блядь, как он мог рассказать об этом? Да никак. И на что он рассчитывал, Олег сам до конца не знает. Что однажды подвернется удобный момент признаться? Что Владос каким-то чудом пересмотрит свои взгляды, а заодно и к Сереже симпатией проникнется? Из этого пиздеца не было выхода, Олег это понимал, хоть и продолжал непонятно на что надеяться. Иначе что ему оставалось? И вот результат: похерил все и сразу. Еще и Сережу под удар поставил. Олег вздрагивает и пытается взять себя в руки. Даже если не удастся спасти дружбу, он должен кровь из носу заполучить обещание, что никто о случившемся не узнает. Ради Сережи. Об остальном подумает позже. Владос шумно выдыхает и приваливается спиной к стене. — Блядь, Волк, я понять не могу: тебе вокруг девок мало, что ли? Нахуя ты на этого полез, совсем ебнулся? Олегу нечего ответить. В картине мира Владоса у него с Сережей просто не может быть никаких отношений. Сам Олег до недавнего времени считал так же. И раз он передумал, может, и Владос однажды?.. Олег одергивает себя: не время рассуждать о будущем, сейчас нужно разобраться с тем, что есть. Владос отлипает от стены и подшагивает к нему. — Ну че ты, бля, молчишь, а? Прием, — тот дважды щелкает пальцами перед лицом Олега. — Ты хоть как-то собираешься пояснять за этот пиздец? Давай, скажи, что это был прикол там или типа того. Олег горько усмехается. — И че, поверишь? — Да, бля, прикинь? — Владос переходит на крик и тут же понижает голос: — Уж лучше так, чем вариант, где ты по-серьезке решил трахать этого пидора ебаного. Олег морщится и стискивает зубы, давя порыв дать Владосу по морде. Тот по сути протягивает ему спасительную соломинку. Может, если Олег подыграет, удастся сгладить углы? Вот только от одной мысли, что придется назвать их отношения с Сережей приколом или чем-то вроде этого, становится жутко погано. Все внутри противится этому. Это не прикол. И Олег не ебнулся — напротив, впервые за долгое время он чувствует, что поступает правильно. Их отношения с Сережей правильные. Олег ни за что на свете не готов это проебать. Он молча смотрит на Владоса. Тот меняется в лице, снова становясь пугающе серьезным, и вдруг без размаха бьет Олега в лицо. Левая скула и висок взрываются острой болью. Тело рефлекторно хочет сгруппироваться и отклониться, чтобы занять более выгодную позицию и не пропустить следующий удар, но Олег вовремя себя тормозит. Остается на месте, расслабляет сжавшиеся кулаки. Это не драка, он не будет отвечать. Заслужил — и не только это. Если Владосу станет легче, может втащить Олегу еще раз. — Сука, — сплевывает Владос, но больше не бьет. Дышит шумно и прерывисто, сверлит Олега исподлобья злым взглядом. Тоже не двигается, молчит и будто чего-то ждет. Затем отворачивается и хлопает себя по карманам — видимо, в поисках курева, — вполголоса матерится, пинает ступеньку. Олег достает сигареты и, вытянув себе одну, предлагает пачку Владосу. Тот берет. — Пойдем наверх, — Владос кивает на лестницу, — а то матушка спалит. Они поднимаются на три пролета, устраиваются на подоконнике и закуривают. У Олега все еще дрожат пальцы. И горит левая сторона лица. Сигарета кончается преступно быстро. Олег так и не придумывает, что добавить. Тянет сказать, что ему пиздецки жаль. Он правда не хотел, чтобы так вышло. Их дружба для Олега важна, но и Сережа — тоже. Блядь. Как же хочется, чтобы Владос просто все понял и не злился, не презирал его. Олег устало прикрывает глаза и скатывает бычок между пальцев. — Слушай, — прочистив горло, произносит он. — Я тебя по-братски прошу: не говори никому. Неуместное «по-братски» срывается само собой, Олег не успевает подумать. И сразу понимает: какой он теперь Владосу брат? В груди болезненно и тоскливо щемит. — Бля, ты охуел, что ли? Конечно не скажу, — фыркает Владос. Олег, не веря своим ушам, тут же оборачивается. — Было и было, забудем нахуй. Только уговор: чтоб я этого пидора больше с тобой не видел. На метр к нему не подходишь, усек? Олег застывает. Смотрит на Владоса и пытается осознать услышанное. Больше не общаться с Сережей? Пиздец, нет, это невозможно. Сердце начинает херачить быстрее, и Олег напоминает себе: только на территории школы и в местах, где Владос может их спалить. Это не смертельно, у них все еще остаются «Радуга», их крыша и… И это все — пока не закончится школа. Потом будет уже не так важно, если Владос кому из одноклассников и проболтается, так ведь? От охватившего волнения дышать становится тяжелее. Олег отворачивается и сухо сглатывает, силится выровнять ускорившийся пульс и сохранить спокойное выражение лица. А какие у него варианты? Либо соглашаться, либо нахуй разосраться с Владосом и дать тому зеленый свет растрезвонить о них с Сережей на каждом углу. Выбор очевиден, и думать особо нечего. Олег кивает. — Ладно. Владос вытаскивает из пачки еще одну сигарету, щелкает зажигалкой и качает головой. — Пиздец, конечно, Олеж. Ну ты, бля, устроил. Я чуть не поседел от ахуя. Шутник, епта. Олег хмыкает и кисло улыбается. Нужно как-то ответить, чтоб до конца разрядить обстановку, но совершенно не хочется. По идее, он должен быть благодарным — Владос предложил все замять, невероятная удача, — но вместо этого на душе мерзко и тоскливо: хоть пальцами глотку раздирай, чтобы выскрести это поганое чувство. Не покидает стойкое ощущение, что он каким-то образом Сережу предал. Но ведь это не так: он прикрыл их, оттянул время. Владос согласен молчать и условия выдвинул, ну, не такие уж зверские. Логичные. Олег вертит в руках новую незажженную сигарету, прокручивает в голове предстоящий разговор и понимает, что, какие бы он ни подобрал слова, Сереже их с Владосом уговор не понравится. Но выбора все равно нет: ни у Олега, ни у Сережи.