a little bit of misunderstanding

— А где Сынхан, — хмурится Вонбин и смотрит на часы, — Опаздывает.  — Ага, — кивает Сончан, зевая. — Сохи-то уже здесь. Че, думает Сохи, впопыхах набивая рот купленной по дороге булочкой — судя по всему, вчерашней, потому что ощущается она жёсткой и слишком рассыпчатой, крошки застревают в горле, что заставляет Сохи закашляться. Ну, зато в ситуацию подходит, будто это он специально. Но глаза слезятся реально, а лицо покрывается багровыми пятнами — на могильном камне так и высекут: Сохи, первый человек, померший от вишневой слойки. Минджон, стоящая рядом и проверяющая по списку всех присутствующих, косится на них с выражением "боже, треш" на лице. Сохи шмыгает носом. Вытирает рот тыльной стороной ладони. Уже и поесть нельзя, дожили, между прочим, могли бы и спасибо сказать, что согласился ехать в глушь какую-то на экскурсию — храмы какие-то, да пофиг, если честно; Сохи бы лучше поспал, но квоты выделены, мероприятие подготовлено, деньги уплачены и всё такое, так что пришлось собираться. Ну и по истории поставят оценку хорошую. Погоды для Сохи это не сделает, конечно.  — А я причём? — хрипло интересуется он, отряхивая толстовку от крошек.  Вонбин хмыкает с подозрительной улыбочкой на лице. — Ну вы же всегда вместе ходите. Удивительно, что ты без него сегодня прискакал. Не встретил тебя у дома твой суженый? Сохи моргает. Придурок. Он прыскает, пихая Вонбина в плечо со смешливым "иди нахер, а".  — Он проспал, — всё же делится информацией. — Конечно, ты ему, наверное, всю ночь снился. Спать нормально не давал. Боже, начинается, Сохи закатывает глаза.  Потом, когда в последний момент в специально заказанный для поездки автобус забегает Сынхан — буквально на ходу, весь встрёпанный и с опухшим лицом, на котором отпечатались следы от подушки, в мятой одежде — Сохи вываливает нытье: опять эти противные Вонбин и Сончан видят себе подобных во всех окружающих их людях, это диагноз? Нужно бить тревогу и вызывать санитаров, если это, конечно, лечится? Сынхан, привалившийся на соседнее кресло, (которое для него специально занял Сохи, выпинывая Таро всеми правдами и неправдами подальше от греха, зная, что тогда поспать в дороге не удастся — придётся смотреть с хёном пятьсот тысяч тик-токов всю поездку), фырчит, забавно морщась. От него пахнет зубной пастой и мылом, а от одежды при каждом движении летят клоки шерсти, словно это не у Сынхана есть кот, а сам Сынхан и есть — котяра линючий. Сохи чешет нос. Свербит от желания чихнуть, но он всё равно притирается щекой к чужому острому плечу, прикрывая глаза.  — Ещё и не выспался. И не поел нормально. И живот болит теперь. Кошмар, что за день, давайте следующий, с этим всё понятно. Сынхан поворачивает голову, тычется подбородком в макушку — теплое дыхание приглаживает топорчащиеся волоски Сохи.  — Спи. В Кванджу наверняка есть магазины, куплю тебе что-нибудь, — он молчит, видимо, раздумывая, как решать последнюю проблему в списке, после чего выдаёт: — у котика боли, у собачки боли, а у Сохи ничего не боли.  Смеяться или плакать — непонятно. Сохи приоткрывает один глаз.  — Вот давай не ври, котики у тебя на первом месте в списке любимых штук. Ты не можешь желать им боли в животе. — Ну ты тоже своего рода котик.  Ещё лучше. Это противоречит заданному условию, что у котика должно болеть, а у Сохи — нет. Спорить, впрочем, неохота. Охота сжаться в комок, а потом схлопнуться и перестать существовать: с приближением выпускных экзаменов даже обычно оптимистично настроенный Сохи становится драматичным — простым "похер, прорвёмся" уже не решишь всё. Ладно, он всегда может играть на гитарке у метро каверы на популярные песни, лицо у него подходящее — абсолютно ужасное, что только усилит чувство жалости у людей. Может быть, Сынхан будет приходить и подкармливать Сохи, он-то точно поступит куда угодно, а всякие топовые компании попытаются отхватить его с руками, в какую бы сферу он ни подался, на первом же курсе: Сынхан равно успешный успех. Всегда так было. Рожден под счастливой звездой и всё такое. Раньше Сохи питал некую надежду, что тоже сможет погреться под этим благодатным сиянием, если будет дружить с Сынханом. Ну, типа, скажи мне, кто твой друг?? Какой-нибудь Билл Гейтс или Стив Джобс (или Тейлор Свифт, почему нет, она богиня и могла бы сказать что-то офигенное) наверняка говорил, что надо держаться за тех людей, каким сам хочешь быть. Вообще-то, на самом деле, это сказала мама Сохи, но она точно это где-то услышала. Но разочаровалась так, будто теория, над которой она работала всю жизнь, не увенчалась успехом, потому что чет не срабатывает до сих пор. Хотя Сохи не жалуется. Сынхан классный, и искать выгоду в отношениях — это для взрослых, а ему пока можно любить Сынхана за то, что тот покупает половинку ещё тёплого рыбного пирога из пекарни и яблочный сок в пакетике. Сохи великодушно делится провиантом. Точнее, насильно пихает и в Сынхана тоже, зная, что тот не завтракал, если уж проснулся в то время, когда уже пятнадцать минут как должен был ждать Сохи у его дома.  — Да учил всю ночь, — отмахивается Сынхан, на лице застывает кислое выражение: — репетитор озверел, он меня видимо на Гарвард с Оксфордом натаскать хочет за оставшийся год. Хера, пыхтит Сохи с полным ртом, ага, опять. У него растущий (ну... растущий же?) организм, ему надо много кушать, хорошо спать и чтобы ноль стресса в жизни. Реально котом бы стать.  — Лондон... — Ис зе кэпитал оф Грейт Британ, — фырчит Сынхан, уже предвидев эту шутку. — Да, именно это я и учил всю ночь. — Горжусь тобой, — смеётся Сохи. Но говорит, естественно, со всей серьёзностью. Это достойно уважения, потому что Сохи бы никогда ради каких-то уроков не стал бы пропускать ночной просмотр смешных видосов на ютубе. Это святое. Если дело, конечно, не касается музыкальных штук, но Сохи живёт с родителями в небольшой квартирке в человейнике, где не знают про звукоизоляцию вообще, так что распевки и треньканья на гитаре строго запрещены в ночное время. И в дневное тоже... Спасибо, что существует музыкальный кружок, иначе бы Сохи сошёл с ума.  Он рассказывает Сынхану про новенького фрешмена, который покорил всех своей гениальностью, и эта история явно выходит интереснее всякой нудистики про храмы — Сынхан слушает и кивает, иногда поддакивая: "Погоди, реально знает всю дискографию Шайни наизусть?". — Да я сам в шоке! Но теперь у меня заел в голове их "Люцифер".  — Спасибо, что не "Ринг-динг-донг". — Хён, вот зачем ты вспоминаешь ещё более ужасного дьявола? Сынхан прячет улыбку в кулаке. Они отстают от основного потока людей, пихаются и стараются смеяться не так громко, но Джимин всё равно шикает на них. Сынхан строит недовольную мордаху в ответ.  В одном из храмов им предлагают помолиться, ну да, экзамены некоторым из них только бог поможет сдать или духи давно померших гениев, Сохи испытывает здоровый железобетонный скептицизм, но Вонбин очень уж упорно просит сходить с ним — одному не хочется, а Сончан отказывается, говоря, что не верит во всё это.  Сохи вздыхает, шаря по карманам. Надо же ещё что-то типа подачки купить или свечку за собственный упокой, наверное. Что за храм вообще? Буддийский? Надо было слушать.  Сынхан вкладывает ему в ладонь монетки, подталкивая вперёд, к стайке девчонок — почему-то молиться пошли только они и Вонбин с Сохи. Хотя Сынхан смешливо ухмыляется: — За меня там тоже слово замолви. — Только о тебе и буду молиться, — хмыкает Сохи под вонбиновское закатывание глаз.  — Что? — бодает его Сохи, уже зная, что ответ не устроит. Вонбин говорит: — И после такого ты реально веришь, что вы не встречаетесь, жесть. Я уверен, что Сынхан тоже в шоке, что до тебя не доходит. Нет, Сохи будет молиться за то, чтобы Вонбина сбила машина. (На самом деле он всё же просит у духов, бога и в принципе всех, кто слышит: "Ну вы там следите, чтобы у Хон Сынхана всё было хорошо". Про своё "хорошо" даже не заикается). В парке возле храма они смотрят на уток в пруду, Сохи действительно расстроен тем фактом, что у него не осталось хотя бы хлебных крошек, а Сынхан его успокаивает, пытаясь убедить в том, что хлеб вреден для птиц, ведь они могут подавиться и умереть — Ты что, Сохи-я, хочешь быть причиной смерти Билли, Вилли и... Кто там третий в "Утиных историях"? — Дилли, — вздыхает Сохи. — Думаешь, о них здесь заботятся? Конечно, отвечает Сынхан, трепля его по макушке — волосы тут же электризуются и начинают торчать во все стороны.  Ну ладно, приходится с ним согласиться. Уточки выглядят упитанно. Сохи фотографирует их и отсылает маме. Потом фотографирует Сынхана на фоне пруда, он получается слишком хорошо, потому что слишком красив, даже слабенькая камера на телефоне Сохи не портит ничего. Мама отвечает разнообразием смайликов с сердечками и "не доставляй моему милому Сынхану много проблем". — Моя мать меня предала, — качает головой Сохи, показывая переписку. У него нет никаких с этим проблем, Сынхан даже знает все пароли лучше самого Сохи, потому что нечего скрывать, они и так всем друг с другом делятся всегда.  Так думает Сохи. Что это работает в обе стороны, в смысле, пока пару недель спустя к нему не подсаживается Вонбин со сложным выражением на лице и отчего-то слишком серьёзным тоном для очередного глупого вопроса: — Вы с Сынханом реально не встречаетесь? Сохи издаёт мученический звук — что-то на грани с хныком и рыком, потому что у него есть долбанных пять минут, чтобы списать домашку по химии, и время слишком драгоценно, чтобы тратить его на бредни Вонбина. — Нет, блин, мы давно помолвлены, наши родители обещали нас друг другу, когда ещё даже нас самих не было, — огрызается он. Ещё и Ынсок пишет как не знаю кто, вот что это, кальция оксид или меди оксид? Почему медь это купрум? — Вонбин, честно, ты уже конкретно достал. Если у тебя есть парень это не значит, что у всех он есть. Я за тебя рад и даже от всего сердца, но мы с Сынханом лучшие друзья. Вонбин задумчиво чешет затылок. — А Сынхан мне говорил, что Сончан его лучший друг.  Приехали. Сохи откладывает это в голове, решая, что потом — всё потом, у него тут огромная реакция окисления, которая убивает его своим километровым решением. — И мне казалось, — продолжает Вонбин, будто не замечая занятости Сохи, — что Сынхану ты нравишься. И он тебе тоже. И вы, типа, вместе, просто ты немного стесняешься.  Сохи уже готовится выпнуть Вонбина из класса, нет, он реально притащился в другой корпус к нему, чтобы опять накапать на мозги? — Но мы вчера видели его с девушкой, — забивает гвоздь в крышку гроба Вонбин. Сохи замирает с ручкой, занесенной над тетрадью, так и не дописав формулу перманганата калия.  — Чего? Но всю информацию приходится ждать еще три урока, которые Сохи проводит в прострации, потому что — какая ещё девушка? У Сынхана расписание: школа, репетитор, тренировка, дом, тут даже Сохи некуда вклиниться, но Сынхан умудряется проводить с ним время в играх перед сном, да и на выходные зовёт к себе. Это надо иметь еще дополнительные часов десять в сутках, чтобы заводить отношения. Но Вонбин вполне... Убедителен: описывает происшествие вплоть до мельчайших подробностей.  — Я и сфоткать хотел для компромата, но со мной был Сончан, — признается, вздыхая при этом. — И мы малость поссорились. Сохи холодеет от ужаса, потому что Вонбин, может, и не кажется обидчивым, но таковым является. — Ну чего ты, — сдавленно говорит Сохи, пытаясь придать голосу уверенности. — Хён, не стоило так переживать. Вонбин поднимает на Сохи удивлённый взгляд. Сохи никогда его не называет хёном, но сейчас момент кажется подходящим — нужно дать понять, что Вонбин уже взрослый, чтобы настолько загоняться из-за ерунды. Он жмёт поникшими плечами. — Не знаю. Как-то стало обидно просто. Но если ты говоришь, что у вас с Сынханом просто дружба, тогда... Да, мне стоит извиниться...  — Я принимаю твои извинения. — Перед Сончаном. — Что!? — Что? Сохи в шутку бьёт его по плечу, сводя ситуацию на нет, хотя в глубине души ему постепенно становится всё более паршиво.  В пятницу, когда обычно Сынхан ждёт его с репетиций музыкального клуба, чтобы пойти вместе домой, Сохи как бы невзначай спрашивает: — Какие новости? Сынхан, застёгивая куртку Сохи до самого подбородка, хотя ещё даже не настолько холодно, рассказывает, как обычно, про свои дела в школе, репетитора и новый скин на Джинкс в Лиге. Сохи морщится: — Я знаю, к чему ты это говоришь. Я не буду с тобой смотреть второй сезон "Аркейна". Лучше сразу убей меня. Сынхан тихо смеётся. Они сворачивают к остановке и, по обыкновению, Сынхан не даёт ему идти с того края, который ближе к дороге — у него какой-то пунктик, может, или травма душевная, или он контрол-фрик с гиперопекой, но Сохи не спорит, позволяя Сынхану встать по другую руку.  — Почему? Тебе же нравится Виктор. Ради него даже не хочешь? — Я уже предчувствую, что они сделают с ним. Ничего хорошего. Так что предпочту просто додумать свой конец, где Виктор будет счастлив, здоров и любим.  Ещё парочку раз за эту длинную дорогу Сохи упоминает любовь, но Сынхан никак не реагирует, пока Сохи не говорит прямо, задолбавшись искать обходные пути. Он не хочет обвинять Сынхана в чем-то, но его голос звучит с ноткой обиды. — Вонбин видел тебя с какой-то девушкой в кино. С Эри-нуной, наверное. По описанию подходит. Сынхан спотыкается о свою же ногу. Переводит на Сохи взгляд оленя, который выбежал под автомобиль. Значит, действительно всё так было.  — Дурак, — беззлобно фырчит Сохи. — Почему её не провожаешь?  Шаг он не замедляет, хотя обычно они всегда останавливаются недалеко от дома Сохи, чтобы подольше поболтать, но сейчас Сохи не чувствует себя достаточно хорошо. Сончан, наверное, был в курсе. Он же лучший друг Сынхана. И так бы Сохи ничего бы не узнал, если бы не Вонбин. Наверное, нужно переосмыслить свой список лучших хёнов. Поставит на первое место Таро, вот он никогда не шутит над Сохи, только заботится — заслуживает быть самым лучшим. Сохи вытягивает из рук Сынхана свой рюкзак.  — Я бы хотел знать о таких вещах, — честно признается он. Старается улыбнуться, но уголки губ упрямо тянутся вниз. — Но твоё право не делиться со мной всей своей личной жизнью, просто мне было неприятно услышать это от третьих лиц. Но я в любом случае рад за тебя и поддерживаю. Передавай привет Эри-нуне, скажи, чтобы написала мне, где покупает те вкусные конфетки, что она мне дала в прошлый раз. Не могу их найти нигде, представляешь? Уже все магазины в районе обошёл. — Она заказывает, — отзывается Сынхан, будто услышал только последнюю часть. Он выглядит каким-то потрясённым, впрочем, Сохи отгоняет от себя лишние мысли. — Тогда пусть скинет ссылку, я умру, если не закажу себе сто килограмм этих шипучек. Давай, пока, хён, мама просила меня быть сегодня пораньше. Ничего, конечно, она не просила. Удивлённо выглядывает из кухни, вытирая руки о полотенце. — Ого, — тянет ехидно. — Сынхану надоело тебя слушать? — Мам, хотя бы ты люби меня, тебе же положено.  Мама перестаёт улыбаться, хмурится. — Сохи, ты чего? Сохи говорит: "Шучу, шучу".  Ужин кажется ему безвкусным. Весь оставшийся вечер он проводит за рандомной книжкой, потому что заходить в соцсети не хочется — никакой анонимности, чёрт возьми, все сразу увидят, что он онлайн. Его телефон пару раз звонит.  Утром Сохи шлёт Сынхану стикер со смущённой собакой и "дико извиняюсь, спал".  Он не избегает Сынхана. Да, инцидент с Эри-нуной обижает Сохи сильнее, чем он мог бы подумать, но это исключительно из-за того, что он правда считал Сынхана своим самым близким человеком, но реальность такова, что у Сынхана есть кто-то ближе — это нормально. Это всё относительность. Хотя Сончана всё равно хочется покусать за воровство аж двух хёнов. Спасибо, что Таро не тронул.  Он не избегает Сынхана, потому что в этом смысла нет — Сынхан уезжает на конференцию на целую неделю в Ансан. Это помогает Сохи собраться с мыслями. Эри-нуна скидывает ему ссылку на шипучки. В порыве какой-то накатившей грусти Сохи действительно чуть ли не заказывает сто килограмм, но на складе столько нет. "Слушай", пишет ещё она: "всё на самом деле не так, как ты думаешь". "Что", не понимает Сохи: "в этих конфетах какие-то добавки нехорошие содержатся, вызывающие привыкание? Нуна, ты страшная женщина, я уже оформил заказ". "Ты дурак. И Сынхан тоже. Вонбину передай от меня подзатыльник".  Ну это за милую душу. — За что? — округляет глаза Вонбин.  — Понятия не имею, — качает головой Сохи.  Мысли всё-таки собираются в кучу. Сынхан-хён заслуживает себе хороших друзей, так что Сохи таким будет и когда-нибудь обязательно скинет Сончана с пьедестала.  "Удачи!!! Порви там всех своим докладом про эти свои английские штуки", пишет он Сынхану, который был в сети аж позавчера. Конференция какая-то важная, поможет при поступлении, поэтому неудивительно, что у Сынхана нет времени, но тот, будто почувствовав, появляется в сети моментально.  "Я люблю тебя", отвечает Сынхан.  Сохи без задней мысли пересылает это Эри-нуне.  Эри-нуна скидывает тошнотный смайлик.  "Упаси господь. Я удаляю эту переписку и вас обоих из моих контактов и жизни, вы меня заставляете нервничать".  Что, думает Сохи.  Мысли опять разбегаются в стороны. Недели не хватает на то, чтобы их поймать и посадить в клетку, так что... Да, Сохи ищет в школе укромные уголки, чтобы подумать подольше.  Вонбин шкерится вместе с ним. — Ну а что? Это будет выглядеть менее странно, если нас найдут вдвоём. Мы просто секретничаем.  Сохи от такой формулировки становится плохо. Секретничают девчонки, а он мужественно избегает парня, который написал ему "я люблю тебя" без причины, а его девушка сказала, чтобы больше они с ней не разговаривали. Он что-то точно не понимает. И не знает, хочет ли понимать.  За лестничным закутком на первом этаже их находит Сончан.  — Ага, я знал, — победно улыбается он. — Вонбин-а, водишь в наши секретные места непонятно кого, не стыдно? Вонбин вспыхивает праведным гневом. — Сохи-я мой любимый младшенький, а не "непонятно кто".  Ладно. Наверное, всё-таки он лучший хён. Таро бы никогда не назвал Сохи своим любимым младшеньким, он вообще выбирать не любит — всех одинаково ценит. Сохи подпирает рукой подбородок, наблюдая за перепалкой: Сончану, кажется, весело дразниться, а Вонбин на это ведётся, дуясь.  — Не сиди на холодном, — звучит с боку, заставляя Сохи вздрогнуть от неожиданности. Он поднимает голову, сталкиваясь взглядом с Сынханом.  — Тут же батарея, — отвечает Сохи. Ему, наоборот, жарко: тепло обволакивает ему спину.  Сынхан присаживается на корточки. Протягивает руку, опираясь ею рядом с плечом Сохи. Видимо, это убеждает его больше слов. — Поговорим? — Я ещё не подумал.  Сынхан улыбается — той мягкой и снисходительной улыбкой, которую Сохи привык видеть. Сейчас она только раздражает. — Это будет слишком долго. Сохи недовольно поджимает губы. — Я тебя ударю, если это намёк на то, что я тупой. — Ты не тупой, — тут же отвечает Сынхан. — Просто наивный.  Ещё лучше.  Сынхан тянет его за руку, заставляя подняться, и у Сохи нет выбора. Даже звонок не спасает. "Прогуляем", твёрдо говорит Сынхан, подталкивая его вперёд, пока они не находят пустой незакрытый класс. Сохи смиренно усаживается на одну из парт, хотя лучше бы, наверное, стоял, потому что Сынхан вклинивается к нему вплотную — одной ладонью давит на колено, а вторую припечатывает к затылку.  Это всё неправда, думает Сохи. Вонбин его столкнул с лестницы, он ударился головой и попал в кому, а это всё больная иллюзия. Сынхан на вкус как молочный шоколадный коктейль из вендинговой машины в фойе. Сохи глубоко вздыхает, ну, как может, потому что его нос жмётся к чужой щеке, а дышать ртом, когда тебя целуют, он не научился. Он в принципе целоваться не умеет, а сейчас ещё и базовые вещи делать разучится, потому что у него кружится голова от гипоксии. Или потому что Сынхан толкается ему в рот языком? Сохи упирается ладонями в его грудь, под слоем одежды и костяной клетки — у Сынхана бешено стучит сердце. Оно словно находится у Сохи в руках, настолько чётко он ощущает пульсацию, что становится страшно. — Чёрт, — говорит Сынхан, отстраняясь. — Это должно было быть после разговора.  Его уверенность в том, что поцелуй бы состоялся в любом случае, просто поражает.  Сохи шумно сглатывает — у него полон рот слюны. И своей, и Сынхана. Ничего страннее в жизни ещё не происходило, но Сынхан двигается ладонью от колена до бедра, и. Сохи прикладывается кулаком ему в челюсть. Он никогда в своей жизни никого не бил, и от удара, кажется, ему самому даже больнее, чем Сынхану. Потому что тот отходит быстро или просто притворяется крутым, может быть, перехватывая руку Сохи, чтобы коснуться своими прохладными пальцами стремительно краснеющих костяшек.  — Я тебя укушу сейчас, — предупреждает Сохи. Сынхан опять стоит слишком близко. — Или пну. У меня ещё есть варианты.  — Ладно, — говорит Сынхан. — Мне нравятся укусы, можем остановиться на них.  Сохи дёргает коленом, но Сынхан перехватывает его, фиксируя на месте. Какого хрена он такой сильный — тот ещё вопрос. Он же просто ходит на плавание. Или опять Сохи что-то не знает?  — У нуны просто отменилось её свидание и она предложила мне сходить с ней в кино после тренировки. Я не говорил, но мы иногда делаем так, ну, идём куда-то вместе, если есть возможность. Это ничего не значит. Она моя подруга.  Сохи это объяснение не нравится. Сынхан, видимо, понимает это по выражению его лица. — Я знал, что ты не так поймешь, если я начну рассказывать про Эри-нуну. Ну да, глупенький наивный Сохи. У Сынхана будто заканчивается лимит на слова, так что он снова тянется к Сохи, но мажет губами по скуле — Сохи уворачивается.  — Если ты всех друзей и подруг так целуешь, то да, я нихрена не понимаю. Сынхан тихо смеётся, опаляя влажным, горячим дыханием кожу.  — Я не целую своих друзей. И подруг тоже. Я сегодня поцеловался впервые и получил за это в челюсть, даже не знаю, это было настолько плохо или настолько хорошо, но пока моя уверенность знатно пошатнулась.  И правильно. Сохи бодает его лбом в плечо, но Сынхан не поддаётся, не отстраняется, его рука возвращается Сохи на бедро — это ощущается как будто он попал в капкан и теперь нужно отгрызть себе конечность, чтобы выжить. Сохи напрягается во всю силу своих мышц, если они есть. Хотя, кажется, его бедро всё равно остаётся мягким и податливым. Надо сказать сладкому "нет". И всяким подкармливаниям Сынхана тоже. Сохи цепляется за чужое запястье.  — Сынхан, — без формальностей зовёт Сохи, что обычно позволяет себе делать только мысленно, — я чувствую себя странно. Убери руку. Ну, ещё бы этому всему не быть странным, Сохи и девушку-то никогда не трогал, а сейчас его самого щупают и целуют, будто это он — девчонка. Сынхан перемещает ладонь на парту, оставляя бедро Сохи в покое.  — Всё хорошо, — твёрдо отзывается Сынхан. — Я бы ничего такого не сделал. Извини. Я перенервничал и скучал.  Какого "такого" Сохи не решается уточнять, потому что поцелуй это уже очень даже больше, чем "ничего". Сохи его остановил не потому, что боялся... дальнейшего, он даже не думал об этом до слов Сынхана, ему действительно просто было странно и неловко, но сейчас становится ещё и стыдно. Вот и что у Сынхана творится в голове? Он оставляет на лбу Сохи поцелуй, отстраняясь с тяжёлым вздохом.  — Мне казалось, у нас с тобой тот период отношений, когда есть чувства, но мы просто не решаемся поговорить. Я думал, ты стесняешься, и ждал.  Либо все вокруг Сохи сошли с ума, либо это с Сохи что-то не так. Он прикрывает ладонью горящее лицо и выдает нервный смешок. Ну, да, он тактильный и приставучий к тем, кто ему нравится — ну в плане, как человек, и разве не все такие, просто в разной степени? Хотеть общаться и проводить друг с другом время это нормально даже без романтической подоплёки. Сынхан молчит, давая ему подумать, а перед глазами Сохи разворачивается вся их дружба: с момента, как они столкнулись возле стенда с расписанием на первом году старшей школы. У Сохи был рюкзак в значках, а Сынхан спросил: "О, ты шаришь за Лигу?". Весь тот год они толком не общались в жизни, но зато часто вместе зависали в играх и списывались на этот счёт. А потом Сынхан начал появляться в поле зрения Сохи чаще, пока не стал тем, вокруг чего и строится вся жизнь. Чёрт, думает Сохи, может он мне и правда нравится, а я просто этого не понимаю? Впрочем, это не тот вопрос, на который нужно дать сиюминутный ответ. Сохи трёт ладонями лицо, пытаясь разогнать краску.  — Мне нужно на урок, — говорит он.  — Вряд ли в этом есть смысл. Пятнадцать минут осталось. Сохи поднимает на Сынхана взгляд — тот смотрит на него с такой плещущейся через край нежностью, что опять посещают мысли: это от него хорошего скрывали или Сохи слепой? Наверное, всё-таки второе, потому что Сохи обращается с вопросом к самому независимому эксперту — Чанёну.  — Э-э, — тянет он, теребя пальцами струны. — Я не понял, так вы что, не вместе разве? Сохи бьётся головой о стол и хочет схлопнуться в ничто.  Последний урок он только и делает, что грызёт губы, чувствуя на них эфемерный привкус Сынхана и — чёрт, а если он сейчас встанет и заорёт, то его посчитают сильно странным?  Домой он сбегает окольными тропами, прилепившись к Ынсоку и его друзьям из баскетбольной команды, за ними Сохи не видно, так что он без происшествий добирается до своей берлоги два метра на полтора, прячась сразу же под одеялом. Это. Просто. Пиздец. Сохи душит подушку и пытается задушиться о неё самостоятельно, но не хватает внутренних сил, чтобы решиться. Интересно, он был бы первым, кто покончил с собой после признания? Хотя, технически, признания никакого не было.  Сынхан сказал: "Я не целую друзей". Из этого следует только то, что Сохи другом он не считает. Ну всё, понижен в звании до какого-то мальчишки для целовашек. Фу, звучит ужасно. Посреди этих страданий к нему в комнату заглядывает мама. — Ты оглох, Сохи? Я тебя зову-зову, ты опять наушниками уши заткнул? Кушать иди, говорю. И переоденься, ты чего всё ещё в школьной форме-то? — Ниче не заткнул, — ворчит Сохи себе под нос, поднимаясь. — Приду щас. Выйди, мам! Она закатывает глаза, когда Сохи появляется на кухне в мятом, ну точно первое надел, что с пола поднял. Сохи стопорится на пороге, забыв, как дышать, потому что его предательница-мать накладывает большую тарелку супа не кому-то там, а Сынхану.  — А ты что здесь делаешь? — грубее, чем хотел, спрашивает Сохи, за что получает от мамы мокрым полотенцем.  — Не слушай его, Сынхан-а, он в последнее время злой как чёрт, тебя хоть не обижает? Сынхан смеётся, прикрывая рот рукой, и отвечает: — Нет, мама, что вы. Вот же!  — Я уйду из дома, — подытоживает Сохи, присаживаясь на край стула. — в дом Вонбина. Там меня любят и ценят.  — И вернут через три минуты, — хмыкает эта чужая ему женщина. — Мы тебя тут тоже любим и ценим. — И смирились с тем, что некому отдать. Мама отбивает Сынхану пять. Буллинг в собственном доме, качает головой Сохи, утыкаясь в тарелку, срочно нужно звонить во все инстанции и звать органы опеки. И чего Сынхан вообще притащился сюда? Впрочем, скоро выясняется. — Мы так и не поговорили, — жмёт плечами Сынхан. И в этот раз тоже не получается особо. Сохи в секунде от того, чтобы начать биться головой о стену, а Сынхан, кажется, сошёл с ума чуточку раньше, ему сорвало все тормоза — ну и, в общем, они опять целуются. У Сохи есть жизнеспособная теория о том, что так просто минимизируют риск его нервной болтовни. — Круто разговариваем, — хрипит Сохи, когда рука Сынхана пробирается ему под футболку и ложится на голый бок. Это щекотно. — Я налаживаю коннект, — щурится Сынхан, — для чтения мыслей. Так будет быстрее. Через полтора часа он вихрем уносится к репетитору, махнув маме на прощание, а Сохи решает погуглить ближайшие билеты куда-нибудь на Филиппины, например. Начнёт новую жизнь с чистого листа, но сначала убьёт в себе наивность, конечно. Офигев с цен на перелёт в одну сторону, Сохи смиренно закрывает вкладку в браузере и открывает диалог с Вонбином. "У меня нет столько денег", открещивается его почти что любимый хён. "И мы ещё не закончили школу, лол". Как-то быстро он решает, что тоже хочет на Филиппины. "We don't need no education, так сказали Пинк Флойд, мы не спорим с легендами, если помнишь". "Сончан согласен". "Я не согласен летет куда-то с Сончаном!!". Вонбин отвечает двумя открытыми скобочками. Но вообще это мем. Походу, они с Сынханом теперь действительно встречаются, и... всё так же, как и всегда, за исключением того, что иногда Сынхан его целует. Сложный мыслительный процесс Сохи длится месяца два точно, потому что приходится переосмыслить буквально шестую часть своей жизни, а это не мало, но итог не то чтобы удивляет. — Лучше бы ты встречалась с Сынханом, — говорит он Эри-нуне вместо "о, привет, какая встреча", случайно столкнувшись с ней в круглосуточном комбини в час ночи: ему срочно понадобился сахар в крови в виде двух литров фанты, без этого мозг отказывается усиленно готовиться к экзаменам. — За что ты хочешь меня так наказать? — ужасается она. — Я тебе ничего плохого не сделала, пощади. Сынхан всю дорогу обратно до его дома дуется из-за этого, потому что "я тут тебя люблю, а ты меня нуне так просто сбагрить хочешь?". Из Сохи рвётся нервный смешок. Ответное "я тебя тоже люблю" Сынхану приходится ещё ждать и ждать — по большей части, чисто из вредности Сохи, но, наверное, он и так знает уже всё.