back for more

Холодное утро, температура за окном упала до нуля. Но под одеялом было тепло. Даже горячо и влажно, ведь прижимаясь телами друг к другу - коже становилось нечем дышать. Ёнджун проснулся первым. Свет почти не проникал в комнату и понять сколько сейчас времени - было невозможно. Но от чего-то Джуни был уверен, что проспали они до обеда. На удивление - двигаться было тяжело. Все потому что, кто-то уложился поверх него, сжимая его в своих руках и ногах, как подушку. - Субин-и, я не могу пошевелиться, пожалуйста, отпусти меня. - Еще пять минут… - Субин-а, я сейчас умру от жажды. - Лааадно, - младший раскрыл руки и сам встал с кровати, налил полный стакан воды и принес его старшему. Тот потерял дар речи, но желание пить было настолько сильным, что он решил не пытаться подбирать слова, а просто опустошил стакан. Субин почувствовал себя странно и смущенно, когда вдруг осознал, что что-то не так. - Я приму душ первым? – спросил лидер. - Да, пожалуй, уступлю тебе за то, что ты спас меня. - Вот и славно. – Бини быстрым шагом направился в ванную, но его походка... Что с ней? Джуни с прищуром осматривал уходящего, как вдруг громко рассмеялся от своей догадки. - Чхве Субин! Перестань прятать свой стояк. - Замолчи! Ёнджун еще несколько минут разрывался хохотом, а затем зарылся под одеяло, пытаясь насладиться тихим утром и запахом парфюма своего младшего, которым пропахло все постельное белье. Что это за запах? Хвоя и мята? Он не мог разобрать ни одного дескриптора, потому что аромат кожи Су сильнее всех духов на земле. Джуни в эту секунду определенно понял, как он тонет. Безжалостно падает на самое дно. Месть была близко. Субин, специально не вытирая верхнюю часть тела, выбежал из ванной в одних боксерах. Резким движение стянул покрывало со своего Хена, и принялся обнимать и щекотать его. - Чертов, мальчишка!!! ТЫ ЖЕ МОКРЫЙ! Это не продлилось долго, ведь лидеру и самому было холодно, поэтому он схватил Ёнджуна одной рукой, и притянул к себе, а второй рукой накрыл их одеялом. Он насмеялся и поэтому тяжело дышал, пытаясь восстановить дыхание. Перед ним лежал взъерошенный хен, с какой-то поддельной злостью в глазах, которые он отводил от прямого контакта. Рассматривая при этом ни то ключицы, ни то губы Субина. Теплый воздух обдувал уши старшего, его свернули калачиком и держали в плену, но он не был против. - Пахнешь мятной пастой, тоже хочу пахнуть ею, так что отпусти меня в душ. «А что если поцеловать его прямо сейчас? Тогда он тоже будет пахнуть моей пастой…» Субин был своим главным врагом, поэтому его мысли превращались в диалог: «Даже не думай об этом, он твой друг, ты разрушишь вашу дружбу и группу. А что, если тебе станет мерзко? Ты ведь никогда в серьез даже не думал о поцелуе с мужчиной. Это сломает вас обоих.» Поэтому Бини просто ослабил руки. Ёнджун медленно вылез из его объятий и сел на кровать. Не было ни одного человека в мире, который выглядел бы так же идеально, как он. Не важно - гей Субин или нет. Но он точно знал, что в мире нет никого красивее его Хена. - Знаешь, ты мог просто поцеловать меня, но, ладно, я так уж и быть схожу в душ. Не готовь завтрак, сегодня я хочу что-нибудь приготовить для тебя. - Я поцелую тебя. – слова было тяжело разобрать, потому что лидер уткнулся лицом в подушку. - Что? - Поцелую, когда буду готов. - Хорошо, Субин-и. «Что? Что, черт, побери??? Что сейчас слышали мои уши? Почему этот маленький засранец так горяч, даже когда совсем не старается. И когда он стал таким смелым, что произнес это вслух?» - Ёнджун пытался сохранять спокойствие пока шёл до ванны, но получалось хреново. Пока он стоял под горячей водой, что обжигала его тело, он не мог перестать прокручивать в голове одну мысль – «однажды он поцелует меня». Когда он наконец закончил свои процедуры и вышел из ванны, он сразу понял, что кто-то сгорает со стыда и играет с ним в прятки. - Вылазь из-под одеяла, Субин-и, не будь ребенком. - Я даже отсюда вижу, как ты светишься - Разве это плохо? - Нет, но боюсь эта картина меня ослепит. Ёнджун смеялся над ним, но решил не смущать его сильнее и пошел готовить завтрак. Пока он готовил смесь для блинчиков и напевал песням по телевизору к нему подкрался монстр, завернутый в плед. - Привет. - Привет, зайчик. - Пахнет вкусно. - Еще бы, сам шеф Чхве Ёнджун готовит для тебя. - Это честь для меня. - Су закрыл глаза и поклонился. - Ужас, когда младшим стало дозволено так язвить. - Всегда так было. Ён явно пожалел о своем желании приготовить завтрак, потому что как только блинчик жарился и выкладывался на тарелку, неугомонный кролик крал его. - ЕЩЕ ОДИН СВОРОВАННЫЙ БЛИН, ЧХВЕ СУБИН, И Я ЗА СЕБЯ НЕ РУЧАЮСЬ! На том конце провода ему не отвечали, потому что пытались с полным ртом не задохнуться от смеха. - Приятного аппетита, Ёнджун-и, - очень мило произнес Бин, когда старший наконец уселся за стол с небольшой тарелкой блинов и джемом. - Ага, тебе желать не буду, ты уже не плохо поел. - Не будь занудой. По телевизору начался Music Core. «Tomorrow x together уже завтра вернуться со своим полнометражным альбомом.» - Переживаешь? – тихо спросил Субин. - Волнительно, но уверен все будет хорошо, это наш лучший альбом. - Да, завтра будет счастливый день. - Су, можно я спрошу? - Ага. - Почему ты никогда не говорил со мной про себя и свои переживания в плане ориентации? Все тело Субина показывало, что он не готов к подобным вопросам. Его вернули в реальность, в которой ему нужно искать ответы и решать проблемы. Он не хотел этого. Но сейчас ему уже не сбежать, не закрыться. Тяжело выдохнув, он ответил: - Я ни с кем не говорил об этом, иногда во мне не находится сил, чтобы обсудить это даже с самим собой, это не такой легкий вопрос, тебе ли не знать? - Знаю, но это именно то, что мне помогло - разговоры с близкими. - Мои родители не примут меня. - Ты не должен быть несчастным и врать себе из-за этого. - Откуда тебе знать? Может быть все наоборот, и я ошибаюсь. - Хорошо, извини, что поднял эту тему, но не начинай мне грубить, чтобы потом тебе не приходилось вновь просить прощения. - Я не хочу грубить тебе, просто дай мне время. - Очень много времени, Субин-и, ты отдалился от меня еще год назад, после моего признания. - Дело не только в тебе. - Конечно, дело в тебе, и в том, что ты не можешь себя понять и в том, что - НЕТ, ЁНДЖУН. Старший Чхве просто открыл рот и забыл, как дышать. Крик был таким резким. Почему его близкий человек вдруг сорвался на него? Чем он опять заслужил такое отношение к себе? Что опять пошло не так? Прошла, кажется, вечность, прежде чем Субин решил объясниться. - Дело не только в нас, стафф говорил со мной, как с лидером, о том, что наши взаимоотношения переходят границы, меня просили повзрослеть и не создавать слухов для СМИ. - Почему ты не сказал мне об этом раньше? – Ён не мог переварить никакую информацию, перед глазами всё плыло. - Потому что так было проще, просто отдалиться и быть друзьями, не хотел, чтобы ты переживал об этом или стал вести себя иначе. Не хотел, чтобы ты думал, что стафф начал относиться к тебе по-другому из-за твоего признания. Не хотел, чтобы ты винил себя. Мне жаль, что я накричал, но я пытался уберечь тебя от этого. Пытался весь, чертов, год. - Я, пожалуй, пойду к себе, - тихо произнес Ёнджун, выходя из-за стола, - я приберусь позже. Его трясло, он быстрым шагом добрался до своей комнаты, судорожно закрыл за собой дверь, а затем стекая по ней уселся на пол. Он плакал. Весь год, он сдерживался и говорил себе, что они просто выросли и изменились. Это причина не такая страшная, чтобы плакать, да они отдалились, но они все равно семья, ведь так? Весь год Ёнджун держал себя в руках, чтобы не показывать, как он разбит на самом деле, как он до ужаса скучает. Теперь, когда он знает правду, он может выплакать всю свою боль. «Чееерт!!! Почему все именно так? Почему, как только все начало налаживаться, происходит это?» - вопил внутри себя Субин. Он не мог найти себе места, поэтому он начал уборку: вымыл посуду, заправил свою постель, собрал диван, подмел крошки. Но мысли не затихали. Ему хотелось разбить все тарелки, выкинуть подушки в окно. Он ходил взад вперед, боясь посмотреть старшему в глаза. Он чувствовал себя виноватым, чувствовал себя отвратительным. Потому что он знал, что любой, кто ранит его хена - ужасный человек. И он сделал это. Сделал ему больно. Хотя больше всего на свете он пытался этого избежать. Через час он постучал в комнату Ёнджуна. - Джуни, можно мне зайти? - Нет, я в порядке. Субин не послушался, открыл дверь и зашел внутрь. - Почему мне лучше не заходить? - Потому что я опух от слез и похож на медузу. - Ёнджун-и, ты не должен плакать из-за этого. - Я сам решу, Субин-а, из-за чего мне плакать, ты же сам решаешь, что мне рассказывать, а что нет. - Я не говорил тебе именно поэтому, не хотел, чтобы тебе было больно. - Спасибо, сейчас мне совсем не больно, и весь год тоже не было больно, от того, что ты закрылся от меня. От того, что оставил меня. - Хен… - Уходи, Субин-а, мне нужно побыть одному. И Лидер ушел, тихо закрыл дверь за собой и уселся на кухне, ожидая других мемберов, потому что быть наедине со своими мыслями сейчас просто невыносимо. Кай появился первым. - Хееен, я так соскучился! Как твои выходные? - Хорошо, я совсем не выходил из дома. - Ты псих и затворник, ты знаешь? - Ага, на самом деле мы были с Ёнджуном, так что не такой уж я и затворник. - Ты и хена из дома не выпускал? - Не говори глупости, он погулял со своими друзьями. - Кстати, а где он сейчас? - В своей комнате…, - опустив глаза в пол, сказал лидер. - Почему он там..? – Хюнини еще не получил ответа, но уже злился. - Я обидел его... - Субин-а, что ты натворил на этот раз?! - Просто поговори с ним, ему нужна поддержка, но меня он не хочет видеть. Он знает… Долго думать не пришлось, Кай быстро оказался в комнате своего хена. - Ёнджун-и, твой любимый макнэ вернулся и сейчас избавит тебя от всех печалей. - Привет, Хюнини, - легкая улыбка сверкнула на тусклом лице. - Что случилось, Хен? Ты можешь всё рассказать мне. - Знаю, но обещай не говорить Субину? - Это почти невозможно, он ведь мой лучший друг, но я сделаю это ради тебя. - Спасибо. Ты знал, что стафф говорил с ним про нас? - Эмм… Да. Но, Ёнджун, он просил не говорить об этом тебе. - Кто еще знал? - Никто. Субин Хен любит держать все в себе и справляться с трудностями в одиночку. Но так получилось, что и он не робот, поэтому в один из дней, когда ему было особенно плохо, он рассказал мне. Остальные мемберы точно не знают об этом. - Почему он так поступил со мной? Почему он думает, что этот разговор со стаффом ранит меня больше, чем его отдаленность на целый, мать его, год! Почему он так легко отказался от меня? Почему ему было так легко закрыться от меня? - Ему было не легко, Ёнджун-и, а если его броня все-таки ломалась и вам удавалось подурачиться, как раньше хоть минуту, в эту минуту он был самым счастливым. Он правда думал, что это его бремя лидера и так он сможет защитить тебя. Может быть, это и оказался его самый большой провал, но он верил, что так будет лучше и делал это только, чтобы обезопасить тебя. - Я хочу, чтобы это было правдой, но не могу принять ее. Потому что, может быть, ты видел его страдания, но я нет. Мне казалось, что я просто надоел ему, что он вырос, изменился, и я больше не нужен ему. - Я понимаю, как тебе больно Ёнджун-и, но поверь мне, ты очень нужен ему. Всегда был нужен. – Хюнини увидел маленькие капли на щеках своего хена, и начал вытирать их, обнимая и повторяя, что всё будет хорошо. - Спасибо, Кай, ты и правда наше солнце в полной темноте. - Ну! Я же Ваш золотой макне. Я люблю тебя, Ёнджун-и, пожалуйста не грусти, как только вы оба будете готовы, вы поговорите и все наладиться. - Надеюсь. К тому времени на кухне уже вовсю шумели Бомгю и Тэхен, рассказывая смешные истории о вчерашнем дне. Выглядели они очень счастливыми. - Привет, - раздался тихий голос Ёнджуна из-за спины Кая. Он пытался спрятаться. - Привет. Хен. – у двоих мемберов сразу возник вопрос почему старший Чхве выглядит таким разбитым, но они не стали задавать его вслух, чтобы не ставить Джуна в неловкое положение. Они просто злобно посмотрели на Субина, а он кивнул головой в их сторону с выражением лица вроде: «Да мне и без вас тошно». - Давайте ужинать, мы привезли еды из ресторана, завтра важный день для нас, поэтому может проведем вечер все вместе? – Тэхен в моменты разлада всегда вел себя, как ангел примирений. - Отличная идея, Хееен Тэхеен. – промычал Кай, он знал, что Тэ терпеть не может, когда тот называет его хеном. - Хюнини будет кушать в своей комнате. - Ладно, я больше не буду, только не выгоняй меня. Они включили очередной фильм marvel на фон и принялись за еду, параллельно что-то обсуждая. Кай сидел рядом с Субином и Ёнджуном, чтобы хоть немного сдерживать напряжение между ними. - Хен, ты почти ничего не ешь, попробуй этот куриный рулет, он очень вкусный. - Спасибо, Хюнини, я не очень хочу кушать. Бомгю вспомнил, как Тэхен вчера упал и начал активно рассказывать об этом, вовсю жестикулируя и пародируя Кана. Но старшие его совершенно не слушали, они безэмоционально смотрели куда-то перед собой. Тем самым была задета самая дорогая вещь в этом доме - достоинство Чхве Бомгю. - Так, вы двое, клянусь, вы достали меня! Мне все равно, что произошло между вами. Но завтра камбэк, и, если вы сейчас же не помиритесь, я точно прибью вас. Еще хёнами называются! Не можете разобраться сами и портите настроение нам. Пойдемте ребята, оставим их одних, и если они не помирятся, то мы никогда не вернемся, ясно вам? Кай и Тэхен послушно встали и вышли за дверь, закрыв ее за собой. - Я и правда испугался… , - неловко заговорил Бин. - Одного «прости» - здесь будет мало, Чхве Субин, но просто напоминаю, что ты и его не произнес. Не говори со мной так, как будто все нормально. Лидер придвинулся ближе и взял Ёнджуна за руки, сделав глубокий вдох. - Джуни, я идиот. Я облажался, облажался невероятно сильно. Я даже не могу сказать тебе «прости меня», потому что не заслуживаю твоего прощения, но, пожалуйста, Бомгю прав, не ради меня, а ради ребят, давай не будем такими разбитыми перед камбэком. Я очень люблю тебя, как друга. Ты один из самых близких мне людей, я отдалялся и молчал, потому что думал, что это единственный правильный выход, но поверь я никогда бы не поступил так, если бы знал, что это причинит тебе боль. Я ведь наоборот, пытался спрятать тебя от боли. – его голос дрожал, а глаза были на мокром месте и тараторил он так быстро, как только мог, лишь бы успеть сказать всё, пока Ёнджун еще слушает. - Ты действительно идиот. – хен выпустил свои руки, чтобы обнять младшего. Они просидели так несколько минут, пока голова Бомгю не появилась в дверном проеме. - Вы закончили? Мы вообще то еще кушать хотим. - Ага, - сказал Субин и улыбнулся своим любопытным макнэ, которые отлепляли уши от двери. - Попробуй этот рулет, Кай прав, он очень вкусный. – тихо сказал Ёнджун, а затем посмотрел на лицо своего лидера. - Спасибо, что говоришь со мной. - Не светись так, я все еще обижен на тебя. Остаток вечера прошел хорошо. Все рано разошлись по комнатам: спать и набираться сил перед завтрашним камбэком. Субин из-за всех сил пытался избегать мыслей о нём. А еще, из-за всех сил пытался избегать мыслей об Ёнджуне. Его мучило чувство вины, намокшие и опухшие глаза хена разбивали его сердце, он не мог поверить, что он своими действиями причинил ему столько боли. Сон не приходил, и Субин уже почти смирился с этим. Ёнджун не мог уснуть, он злился. И пусть это было глупо, но единственный кто способен избавить его от этой всепоглощающей злости, был человек, который и заставил ее чувствовать. - Субин, ты спишь? – старший тихо зашел в комнату лидера. - Ёнджун? - Да, можно я посплю с тобой? Оставаясь наедине с собой я не могу перестать думать об одном засранце, который сделал мне больно. - Конечно, Хен, я презираю его и очень хочу избить… - Спасибо, как встретитесь обязательно ударь его кулаком в красивую мордашку. Субин поднял одеяло, чтобы Ён мог забраться под него. - Ты без пижамы? - Я не думал, что ты придешь. Могу одеться. - Не нужно, я уж точно не обжиматься к тебе пришел, просто твоя кровать мягче. - Хорошо, Ёнджун-и, доброй ночи. Но не обжиматься не получалось, кровать была небольшой, а Джуни любил разваливаться, поэтому, как бы он ни пытался этого избежать, он все равно оказался в объятиях Субина.