back for more

Су еле открыл глаза, на удивление, дома было очень тихо, неужели остальные еще спят? Просыпаться одному уже стало непривычным. Хотелось видеть рядом сонное лицо Ёнджуна, его маленькие морщинки, когда он улыбается и тянется, чтобы обняться. Касаться его запястьев. Обхватывать его тонкие, красивые пальцы своими несуразно большими. Сколько ему понадобится времени, чтобы все исправить? Сколько ночей придется провести в одиночестве? Лидер подумал о том, что вариантов событий у него не так уж и много. Если он не найдет ответы на вопросы, если он испугается, если струсит признать, что он не идеальный мальчик своих родителей - он потеряет Ёна. Небо было серым без единой надежды хотя бы на луч света. Субина уже начинало тошнить от чувства тревоги. Он медленно выполз с кровати и направился на кухню. — Доброе утро, Хюнини, а где остальные? — Ты забыл? Сегодня мы едем на разные шоу. — Точно. — Вы опять поссорились? — М? — Джуни был немного грустным с утра, и вышел из общежития раньше всех, словно не хотел с тобой встречаться. — Кай, я не знаю, что мне делать, — сам того не ожидая, Субин заплакал, рухнув на диван. — Ээй, я здесь, Хен. — Ёнджун-и хочет, чтобы я поскорей разобрался с тем гей я или нет, и с тем, что я чувствую к нему, но как в этом вообще можно разобраться? Что представить, как я его целую? Или и вовсе поцеловать его? А что если все во мне — это просто гормоны, и как только между нами будет физический контакт мне станет — не по себе, что, если я попытаюсь и пойму, что мне не нравится? Я ведь окончательно разобью ему сердце. — Субин-и, я не знаю, чем помочь, но думаю, что пока ты не попробуешь — ты не узнаешь? Не нужно лезть целоваться к хену, пока ты не уверен в своих чувствах. Но ты можешь поговорить с кем-то, кто проходил через что-то похожее. — Если я напишу Уёну это будет странно? — Разве что немного, но думаю он будет рад. Хен, можно я спрошу? Ты любишь Ёнджуна? — А? — Это прямой вопрос. Дай прямой ответ. — Конечно люблю. — А за что ты его любишь? — Кай, я на шоу тупых вопросов? Мне и так плохо. — Отвечай, Хен. — Ты издеваешься надо мной... Я люблю его за то, какой он человек. Он способен заставить меня улыбаться за несколько секунд. Он самый красивый мужчина в мире, я говорил это уже не раз, я бы сошел с ума, если бы был им. Он очень талантлив, но еще больше трудолюбив, он отдается нам без остатка. Он понимает меня, не давит на мою нерешительность, лишь мило подшучивает, это заставляет меня чувствовать себя лучше. А еще он очень маленький, когда спит, словно его тело уменьшается в три раза, и его удобно обнимать. У него нежная кожа и красивые губы. И когда он кричит на меня в шутку, мне всегда весело. И он прощает меня, когда я веду себя как идиот, потому что у него большое и доброе сердце. — Так не говорят про дружескую любовь, Хен. — Вот черт… — лидер потеряв дар речи, смотрел куда-то перед собой. Кай довольно ухмыльнулся и начал направляться к выходу. — Стой, Хюнини! Но, что, если я не гей? — Субин-а, тогда я не макнэ. Разберись с этим. Пока они ехали в машине Чхве все-таки решил написать Уёну. — Привет! Ты занят сейчас? — Субин! Не думал, что ты когда-нибудь мне напишешь. Я свободен, что-то случилось? — Нет, но я хотел бы поговорить с тобой, только пообещай, что не расскажешь Ёнджуну об этом разговоре и не будешь смеяться надо мной… — Ахахаха что-то интересное. Обещаю, Субин, все останется, между нами. Может ты хочешь поговорить при личной встрече? — Нет, прости, боюсь, я не выдержу и умру от стеснения, поэтому давай поговорим здесь. — Хорошо, так что тебя волнует? — Как ты понял, что ты гей? — Очень просто, я понял, что задумываюсь о мужчинах не только в дружеском плане, мне хочется быть с ними ближе. Осознал, что они возбуждают меня, понимаешь, о чем я? На самом деле не нужно глубокого анализа для того, чтобы осознать, что ты гей. Честно говоря, у тебя даже есть прибор для этого измерения. — Неужели все так просто? Ты осознал, что тебя влечет к ним, и просто стал жить, как будто так всегда и было? В смысле, ты не думал, что ошибаешься и, возможно, это все гормоны? У тебя не было сомнений? — О, конечно были. Но со временем я понял, что все сомнения возникали только от того, что я на самом деле просто боюсь принять себя, принять, что я такой. Словно я ищу оправдание всему что я чувствую, веря, что это неправда и просто ошибка. — Значит и тебе было тяжело? — Конечно, Субин-и, особенно от того, что я был влюблен в человека, которого мне на всех уровнях было запрещено любить, понимаешь? — Понимаю. — Ну что? Я помог тебе? — Да, спасибо, Хен. — Ага, всегда пожалуйста. Но знай — если ты разобьешь Ёну сердце, я никогда не прощу тебя. — Ясно, хорошо. — Ахахах, не напрягайся так, Субин, я же не сильно надавил на тебя? Сначала этот диалог вроде помог, но в конце Субина опять прибили к полу всем весом ответственности за это решение. Лидер отвлекся на свои мысли и так и не ответил на последнее сообщение Уена, поэтому спустя время от того пришло еще одно. — Все окей? — Да. Я никогда не разобью ему сердце, Уен. — без капли сомнения написал Субин. — Хороший мальчик. Удачи! Утренние раздельные мероприятие подошли к концу. После обеда у них начинался фансайн, на который лидер ехал с большим волнением. Он вдруг представил, как говорит Джуну о том, что не любит его, о том, что он разобрался в себе, и он абсолютно самый обычный гетеро мужчина. От одной этой мысли захотелось вырвать и врезать себе. Это неправильно, потому что это ложь. Су не знал, как бы он понял это с другим человеком, но это Ёнджун. Его Ёнджун. И он определенно хочет быть с ним. Лидер чувствовал, как за его спиной вырастают крылья. Осознание того, что он не просто любит своего хёна, а не представляет своей жизни без него, подарило ему не страх и боль, это не кажется отвратительным и неестественным, сейчас он чувствует спокойствие. Осталось только рассказать об этом старшему и тысячу раз извиниться за то, что это заняло столько времени. Ёнджун, Тэхен и Бомгю уже сидели в гримерке и рассматривали смешные шапки и всякий реквизит, который подготовил стафф. — Привет, — Су тихо подкрался сзади и почти прошептал это на ухо старшему Чхве. — Привет, — Джун слегка улыбнулся, отвел взгляд и вновь развернулся к реквизиту. — Все хорошо? — Ага, — не поворачиваясь, ответил Ёнджун. — А между нами? — А что между нами? — поднимая брови и хитро щуря глаза спросил старший Чхве, глядя на младшего, который буквально насильно повернул его к себе. — Ён… давай поговорим об этом поз, — он не успел договорить, как хен вырвался из его рук, и громко возразил: — Ага, ну, тогда я понятия не имею, что тебе ответить, и, если ты не заметил, я очень занят. — Он говорил это словно не всерьез, Субин не мог разобрать, он просто шутит и у него игривое настроение или это пассивная агрессия и защитная реакция. — Сколько не виляй хвостом, я все равно люблю тебя. — сказал лидер в затылок своего хена, и сразу же направился к визажисту. Ёнджун так и не осмелился развернуться, он замер и не мог пошевелиться, только его руки, держащие шапку с зайчими ушками — тряслись. Весь фансайн старший с загадочным взглядом осматривал младшего. «Что значили его слова? Ничего. Он, наверное, просто пошутил. Или сказал это по-дружески. В любом случае, он даже не смотрел мне в глаза, вряд ли он осмелиться повторить это в серьез.» — из его мыслей его выдернул голос Субина, говорящий об игре tekken и обращающийся к нему. — Я точно обыграю Ёнджун хена, я в этом уверен. — Да, он недавно выиграл 2 раунда подряд, но сейчас он на грани проигрыша мне, — немного приходя в себя, ответил Джун. — Я опубликую пост на weverse после того, как 13 раз подряд одержу победу над тобой. — это рассмешило старшего и он, как ни в чем не бывало снова начал дурачиться, чтобы веселить моа. Фансайн пролетел быстро, они часто взаимодействовали друг с другом и смеялись. Но когда оно закончилось и пришло время ехать домой, они оба погрустнели. Субин заметил, как Ён торопится уехать и садится в машину с Бомгю, не давая Тэхену уехать со своим возлюбленным. — Ладно, кажется, сегодня я поеду с вами... — немного печально, но смиренно произнес Кан, залезая во вторую машину. По дороге Субин пытался подобрать речь, как лучше признаться Ёнджуну, что он влюблен в него и что после долгих сомнений и мучений ему придется смириться и принять то, что он гей. Может, он еще не принял этого, но точно сделает. Главное, что он наконец не боится признаться, что безумно любит своего хена. Но, кажется, шансов на разговор ему не дадут. Старший Чхве весь ужин отводил от него взгляд и сидел с Бомгю, а после и вовсе быстро спрятался в своей комнате. Субину не нравились эти игры, он дважды постучал в дверь, а затем зашел внутрь. — Ты избегаешь меня? — Немного. — Ты перестарался. — Зачем пришел? — Хочу поговорить. — Нет. Субин, я не смогу поверить в решение, которые ты принял за полдня, каким бы оно ни было. — Ты издеваешься, хен? То мне требуется слишком много времени, то слишком мало, как я могу тебе угодить? — Вот, именно, это слишком быстро, нужна золотая середина! — Ну, нет, Ёнджун! Ты просто капризничаешь, а я вообще-то мучаюсь. — Думай, как хочешь, но я слишком устал, давай поговорим завтра? Мы можем уехать завтра пораньше из офиса, только мы. Хорошо? А пока обдумай все. — Ты такой избалованный, потакаешь мной, как вздумается. — Ага, ты заслужил, если забыл. — Не забыл… — Ну все, иди спать. — Сыграем завтра в takken? — Что? — Ну же, ты слышал. — Ты о том глупом обещании на фансайне? Лучше забудь об этом, ты не выиграешь меня даже больше двух раз подряд. — Вот и проверим. — Су довольно улыбнулся и ушел к себе. Несмотря на то, что сейчас им не удалось поговорить, Субин был спокоен. Он впервые за долгое время перестал врать самому себе и взглянул правде в глаза. Лидер быстро уснул, сегодня его сон не был тревожным. Он спал крепко. Джуни лежал на полу своей комнаты с раскрытыми шторами и следил за тем, как огни города и проезжающих мимо машин освещают ее. Всё, о чем он думал — это Субин. Всё, о чем он хотел не думать — Субин. Старший прокручивал в своей голове его фразу: «Ты никогда не признавался мне в любви, может быть, и ты не до конца уверен?». Ну и глупость. Словно у Ёнджуна когда-то был шанс признаться.