С любимыми не расставайтесь

— Антон, ну пойдем спать. Ты время видел? Уже пятый час. Арсений заходит в гостиную в тапочках и футболке Антона, которая была в несколько раз больше него самого и длинной настолько, что почти доставала до колен. Сам Антон лежит на диване и продолжает бесконечно скроллить ленту, словно он и вовсе не слышал то, что сказал его мужчина. Весь его мозг был занят только больше нарастающей тревогой и паникой, но Антон так или иначе не мог оторваться от телефона. Почти как два года назад, когда он просидел всю неделю в телефоне, будучи не в силах отложить его и на секунду, боясь упустить что-то важное. Арсений осторожно присаживается на краешек дивана и запускает руку Антону в волосы, поглаживая. — Антош, ты в порядке? — Нет, Арс. Не в порядке. Моя тревожность как будто пытается сожрать меня целиком, не оставляя и шанса сбежать из ее цепких лап. — Так. Все, хватит. Арс без колебаний забирает телефон из рук Антона, выключает его и откладывает подальше. Антон хоть и секундно пытается протестовать, но молча смиряется, тихо вздыхает и ложится обратно на диван, обнимая себя руками и пытаясь дышать глубже. Арсений лишь мысленно проклинает себя, что упустил тот момент, когда его мужчина нырнул в тревожность с головой и, говорит тихо, словно боится нарушить идиллию: — Антош, пожалуйста, пойдем спать. Я не могу смотреть на то, как ты мучаешься. Да, то, что случилось — просто ужасно. Но, к большому сожалению, оно уже случилось. И бездумным скроллингом ленты ты сейчас ничего не изменишь. Единственное, чего ты этим добьешься — в конец истреплешь свои и так натянутые нервы. А я, как любящий муж, не могу этого допустить. Арсений за руку тянет Антона встать с кровати, тот почти как безвольная кукла встает и идет вслед за своим мужчиной. Арс укладывает его на кровать и ложится рядышком. — Антош, что я могу сделать для тебя? — Обними. Антона хватает лишь на одно слово, но его мужчине многого и не нужно. Арсений крепко обнимает его, укладывая голову на грудь и закидывает на него ногу. Шастун же хватается за него, как за спасательный круг. Словно Арс — его единственная надежда на спасение. Хотя, по хорошему, так оно и было. Ведь тот уже немереное количество раз боролся с Антоновской тревожностью, не позволяя той брать над ним верх. Антон сам не знает, сколько они так лежат. Полчаса, час, два часа — не важно. Важно то, что ему действительно становится легче. И перед тем как окончательно отключиться и заснуть, он покрепче прижимает своего Арсения, свою любовь и главный смысл к себе. Потому что так правильно. Потому что так должно быть. И будет всегда.