Сплин

В этом мире неверном не будь дураком: Полагаться не вздумай на тех, кто кругом. Трезвым оком взгляни на ближайшего друга - Друг, возможно, окажется злейшим врагом. Омар Хайям. Всегда прикрывай спину, даже когда поворачиваешься ей к своим же союзникам. — Я спрашиваю, — маленький, шестилетний Бомгю, — «жизнь» - это сколько лет? Присутствующие взрослые засмеялись, а маленький мальчик стоял в недоумении, наблюдая за реакцией окружающих, и искренне не ведая причину их смеха. Кай, до этого спокойно сидевший в углу, читая книгу о мировой географии вдруг отвлекся, закрыл учебник и поднялся с места, подойдя ближе к другу, и положив руку на ему на плечо, и скучающе уставившись прямо в глаза. Мальчик посмотрел на него в ответ, и явно ожидал хоть какого-то ответа на свой вопрос. — Чхве Бомгю, ты хоть знаешь значение слова жизни? — холодный тон шестилетнего Кая поражал всех взрослых, но он старался особо не придавать этому значения, ибо отец считал, что это звучит весьма солидно, — ведь нет, я верно полагаю? — Знаю! Конечно я знаю, — встрепенулся друг, и начал судорожно придумывать ответ, — я знаю, потому что все знают, — гордо вздернулся детский подбородок Бомгю. — Тогда объясни мне. — Ну, это такое время.. которое, нет, это время, а время это.. когда взрослые дяди и тети, — ему явно было неловко все это объяснять, но ещё более неловким казалась его попытка выдумать ответ. Присутствующие явно умилялись им. Кай развернулся в сторону улыбающегося отца и спросил ровным, слегка скучающим тоном: — отец, я правда должен тратить время на это? — и кивком головы указал на друга, улыбка отца стала шире, но в глазах мелькнуло недовольство. — Сынок, иногда твой интеллект может быть гораздо выше, чем интеллект твоих одногодок, и ты прекрасно знаешь об этом, и это нормально чувствовать разочарование, если чьи-то умственные способности ниже твоих, но это не значит, что ты должен игнорировать его или проявлять грубость. Если твой друг чего-то не знает, то ты великодушно должен научить его этому, а не заставлять его чувствовать себя глупо, даже если ему недостает знаний, — отец был более чем доволен своим ответом, он похлопал маленького Кая по спине, и дал понять, что нужно делать дальше. — Но мне не нужны друзья, а особенно такие, — мальчик нахмурился. — Кай, не будь таким упрямым, лучше обьясни своему другу значение этого слова, и он будет благодарен тебе за это, и это также обязательно воздастся тебе в карму, сын мой. — Возможно, у меня скверный характер, — отвернулся и посмотрел на Бомгю, — слушай внимательно,Чхве Бомгю, — он чувствовал отвращение от глупого выражения лица друга, — лишь мёртвый может тебе ответить какова длина жизни. — Мертвые могут говорить? — последовал очередной глупый вопрос. — Нет, именно поэтому ответа на твой вопрос не существует, ибо никто из живых не сможет тебе на него ответить. — Тогда откуда мертвый может ответить? — Ибо он уже прошел смерть, — устало выдохнул Кай. — Получается, я должен умереть, чтобы узнать длину моей жизни? — он стоял разинув рот, и в полном недоумении от слов Кая, — и тогда я смогу узнать ответ? — Жизнь — это время, которое даётся тебе до смерти, и когда это время истекает, то длина твоей жизни обрывается, — немного поразмыслил, кинул на отца проницательный взгляд, улыбка родителя спала на нет, вновь переключился на друга и вальяжно ухмыльнулся, — ты можешь не мучать себя, и оборвать её самостоятельно, тогда ты будешь знать, что длина твоей жизни составила шесть с половиной лет, — настал черёд отца устало выдыхать. Они сидели у небольшого, импровизированного фонтанчика в дали от взрослых и их зорьких глаз. Кай облегченно выдохнул, оперевшись за перила деревянной статуи, и слегка намочил ноги в воде, засунув их до пяток в воду, предварительно сняв обувь и отложив подальше. Бомгю сидел на удивление тихо и спокойно, словно бы задумавшись о чём-то, опустив голову, и явно пребывая в печали. Кай решил не обращать на него внимание, явно чувствуя себя уставшим, сегодняшние события явно вымотали его, но больше всего он устал не физически, а скорее умственно.. сегодня его мысли занимала мама и её состояние в последнее время. Отец прав, и Кай не глупый мальчик, но тем не менее все пытаются его обмануть. Мама явно не в порядке, это вопрос не её физического недуга, тут что-то связанное с её духовным состоянием. В последнее время он всё чаще углублялся в психологию, и уже успел прошерстить отцовскую библиотеку в поисках решения проблемы. Внезапно Бомгю перебил его мысли и подал голос, и мнительно спросил: — Ты считаешь меня глупым, да? — А ты хочешь услышать от меня ответ, который тебя расстроит или ложь, которая сумеет обнадежить? — Мама всегда говорит о том, что ты очень умный, а я и в половину не такой, — шмыгнул носом, явно собираясь расплакаться. Кай закатил глаза, ожидая очередную плаксивую тираду, и собирался было уходить, но на удивление, Бомгю, прикусив губы, и сдерживая плачь, продолжил: — ругает меня. Она говорит, что я должен быть умным, а пока я такой, то она любит меня только в пол силы, а когда я стану таким, как ты, то она будет любить меня полностью. Всего меня. — Чхве Бомгю, — холодный тон, — тебе не стать таким, как я лишь по одной причине, ибо ты — не я, ясно тебе? Зачем тебе любовь твоей матери, если она не может тебе ничего дать? Разве госпожа Чхве не получила все, что имеет, благодаря господину Чхве, м? Ты должен стараться получить признание отца, ибо только он сможет обеспечить твое беззаботное будущее, а на мать и её бесполезную любовь не полагайся, — устало выдохнул, — я тоже стараюсь получить признание своего отца. Бомгю засиял, радостно улыбнувшись: — так получается, что если я тоже буду полагаться на папу, то стану хоть на капельку похожим на тебя? — Вроде того, — слабо улыбнулся, — если ты хочешь быть похожим на меня, то должен дружить со мной. — Но Вонён говорит, что ты злобный, — бывалых соплей и слез друга словно не бывало, — и что с тобой нельзя дружить, но мне правда можно? — Чан Вонён тоже будет дружить со мной, — почувствовал какое-то облегчение, — вот увидишь. А тебе можно, считай, я разрешил. Я мало кому разрешаю, так что гордись, и.. — замялся перед вопросом, — ты хочешь быть похожим на меня только потому, что хочешь получить любовь своей матери? — Нет, ты просто очень умный. Все любят тебя, — Бомгю широко улыбнулся, и было потянулся за слащавыми объятьями, как Кай встрепенулся и оттолкнул его от себя. На удивление, последовал лишь радостный, детский смех.. Удар. Бомгю упал о каменный кафель головой, но благо успел прикрыть голову руками, а потому удар явно смягчился. Он плакал, но не стал молить о прощении, и все также, как и в детстве, прикусывал губу до крови, пытаясь заглушить слёзы. Кай скучающе листал страницы множество раз перечитанной философии Ф.Ницше — «Так говорил Заратустра», и лишь изредка бросал взгляды в сторону своих союзников. Каждый из них был занят делом, а потому Кай, будучи их лидером, старался лишь мягко направить, но никогда не влезать, и уж тем более — не мешать. Негласное правило их объединения состояло в том, что все они лишь единый баланс для поддержки друг-друга, и цель их поддержки состояла вовсе не в бредовых мыслях о достижении уровня сверхчеловека, и уж тем более не о попытках бессмысленной борьбы с профисиент, нет, их цели куда более глобальнее. Каждого из своих союзников Кай отбирал тщательно. Они пошли за ним вовсе не из-за своей личной симпатии и прихоти, а лишь потому, что он их счастливый билет и выгодный друг. Никто из присутствующих, помимо Кая, не был единственным ребенком в семье, а потому конкуренция внутри семьи росла по нарастающей. Каждый из них амбициозен, но одних амбиций мало, а потому им стоило наращивать силы, но также иметь свои собственные преимущества. Кай считал, что самым главным преимуществом любого из присутствующих был — мозг и умение им пользоваться. И даже тот, кого Кай считал самым отстающим, мог умело направлять толпу за собой. — Достаточно, — громко хлопнул книжной, поднялся, подошёл ближе к другу, присел и задал вопрос: — Бомгю, ты все ещё хочешь дружить со мной? Он не был сильно избит. Нет, его не били руками, и явно не старались оставить каких-либо явных отметин или следов избиения. И это было сделано не потому что они боялись какой-либо огласки, а потому, что это было правилом их объединения. Красивое лицо Бомгю было не тронуто, но разве что слёзы портили все общее впечатление. Естественно, что он получил несколько ушибов, но они бы проявились не сразу, да и боль явно была ощутима лишь в моменты столкновения его тела с холодным полом. Но для изнеженного сынка чеболей — этого явно было достаточно. Натан несмотря на свое природное спокойствие и умение контролировать свой гнев, сегодня явно хорошо отыгрался на провинившемся Бомгю. Идеально уложенная прическа растрепалась, а выглаженная рубашка была помята, и сегодня сын господина Ли меньше всего походил на себя. — К чему этот вопрос, Кай? — несмотря на слезы, все же Бомгю сохранял присущее ему благородство, — конечно хочу, моя оплошность помешает нашей крепкой дружбе? — Нет, друг, но разве твоя оплошность не проявляется в твоих излишних чувствах к незначительному объекту твоей симпатии, м? — присел на корточки рядом с другом, внимательно рассматривая каждую царапину на его лице, ибо он знал, что больше всего Бомгю боится его пронзительного взгляда, — именно незначительному. Соль Юна не столь ценна для того, чтобы ты жертвовал нашей с тобой крепкой дружбой в угоду ей. Эта девушка не самая умная и не самая красивая, но безусловно, друг мой, я соглашусь, что красота в ней явно преобладает, но разве красивая оболочка дороже наших жизненных принципов? — Кай, разве ты не должен понять меня лучше всех присутствующих? — удар, но не физический, а лишь словесный. Бомгю, безусловно, умелый манипулятор и стратег, и именно за его острый ум — Кай и ценил его, ибо суметь выбить лидера одним лишь вопросом — мог только такой хитроумный змей, как Чхве Бомгю. — Выйдите все. Мне нужно поговорить и обсудить некоторые вопросы со своим другом, — присутствующие явно замялись, но.. под строгим взглядом явно ещё возбужденного Натана, каждый поспешил ретироваться, — помнится мне, — он поднялся, подошёл к объёмному шкафу с книгами и различного рода приспособлениями. Натан любил хранить тут свою небольшую коллекцию оловянных солдатиков, — в детстве ты всегда следовал за мной хвостиком и все повторял, что хочешь стать похожим на меня, — слабо улыбнулся, смотря на растерянного друга, — отец тогда сказал тебе, что повторяя все за мной, тебе не стать мной, но.. ты был очень упрям, и все же, прошло столько лет, Бомгю, но похожим на меня ты не стал ни в коем разе, — один оловянный солдатик упал, громко стукнувшись о кафель пола, и хрупкая голова игрушки треснула и разломалась пополам, — ты сравнил свою женщину с моей, но ты не учел одного, друг, что ты не я, и мной ты никогда не станешь. Ты, безусловно, умён, но подумай сам, умён ли ты настолько, что выбрал женщину, которая не умеет держать язык за зубами? Друг задумался, а Кай поспешно вышел из комнаты, оставляя его наедине со своими мыслями. Задумался и сам Кай, он понял, что Чан Вонён должна была оставаться тайной, ибо сегодня Бомгю дал негласное предупреждение, и малышка явно может стать его слабым местом в этой борьбе за власть. А у лидера слабостей быть не должно, ибо за ними непременно следуют множество неприятностей и проблем. Он шел по темным коридорам змеиных подземелий и чувствовал, как тремор постепенно разливается по телу, преобладая над разумом, и разрушая весь скрупулёзно строенный барьер спокойствия и безмятежности. Все начиналось постепенно, и порой Кай не сразу осознавал всю степень опасности подобного состояния, но.. когда тело начинало бесконтрольно дрожать, а мысли хаотично путаться в голове, то осознание собственной беспомощности усиливало и без того ухудшающееся состояние. Прижался к холодной стене, в попытке прийти в себя, но ничего не помогало, начали чесаться ладони, а сознание путалось, и глаза забегались в поиске.. чего-то неправильного, того, что надо исправить. Ослабил хватку школьного галстука, закашлился, ибо лёгкие словно бы горели. В глазах начало темнеть, и вот он уже падает не в силах устоять на ногах, но чувствует чью-то сильную хватку. Еле разлепляет глаза, а перед ним вселенское несчастье крупного масштаба, ибо никак иначе подарок от отца, он назвать не мог. Возможно, что это запутанное сознание, но он улыбнулся возможности саркастично думать даже в подобной ситуации. — Президент.., — взгляд коснулся её хрупкой, белоснежной шеи, — с вами.., — он слышал её отрывками, словно в трансе, и его единственным желанием на этот момент было лишь крепко схватиться и сжать её шею до желанного хруста, — вы слышите меня? — поднял глаза на неё и уловил нотку знакомого аромата лаванды, но.. от неё также пахло чем-то излишне сладким, и эта сладость явно перебивала излюбленный им аромат. — Ваниль.. не пользуйся больше ванилью, — попытался оттолкнуть её от себя, но вдруг почувствовал, что единственным барьером между ним и полом была она, — хотя нет, — возможно, что именно этот запах ванили помогал ему вернуться в реальность и не создавать бесполезные копии малышки, — не слушай меня. Пользуйся. — Что вы несёте? Вы явно не в себе, президент. Он устало прикрыл глаза, зажмурился и выдохнул, стараясь прийти в себя, вдруг задумался о словах отца, и ярость вновь начала разливаться по телу. Перед ним ведь дочь госпожи Шин — дочь излюбленной куртизанки отца, хитроумной женщины, что не побрезгует подложить и свою дочь под представителя элиты. Шин Юна явно не зря вертится вокруг него, словно создавая паучьи сети и все глубже впутывая его, ослепляя своей загадочностью. Вдруг стало мерзко ощущать её рядом. Он не был своим отцом, не был похож на него, и никогда бы не стал мараться о дочь шлюхи. Скривился, увидев очертания её лица, подумалось: она красива, чтобы ложиться под чеболей? К чему иначе это смазливое личико? Она подарок от отца, но явно не просто так отец собирается её подложить под него, возможно, её прислали, чтобы она следила за всем, что делает он, а, возможно, что отец догадывается обо всех его планах, а Шин Юна лишь звено в этой игре, звено, которое заставит его проиграть. Резко схватил девушку за шею, оттолкнулся, развернул её и вдарил в стену о которую опирался сам, она удивлённо ахнула, приоткрыв пухлые губы в шоке, и гневно посмотрела на него в ответ: — кто тебя подослал? — О чем ты, черт возьми? — она попыталась оттолкнуть его от себя, но его крепкая хватка явно шла не в пользу её девичьей хрупкости. — Шин Юна, не зря ты попадаешься мне везде на глазах, — сжал ее шею крепче, — что, решила последовать за своей матерью, м? — она явно начала задыхаться, судорожно хватаясь за каждую возможность вдохнуть хоть немного воздуха, — это тебе мать подсказала или мой отец? — Отпусти.. мне больно, — она царапала кровавые узоры на его руках в попытке высвободиться, — пусти! — и он отпустил, а она резко упала на пол, отчаянно вдыхая кислород в лёгкие, и рвано дыша от огромного прилива адреналина, — ненор.. ненормальный ты, больной, что я тебе сделала, ублюдок? Он вдруг почувствовал небывалое спокойствие и чувство умиротворения, наблюдая за той картиной, что предстала перед ним. Она стояла практически на коленях, плача и хватаясь за шею, он знал, что явно останется след, но.. ничего не чувствовал: ни жалости, ни страха. Он понимал, что это последствия тремора и его больного разума, но порой это было приятно, и такие картины представали перед ним редко, но в такие моменты он чувствовал прилив ликования. Девушка плакала, нет, скорее отчаянно рыдала от чувства страха, и буквально вжималась в стену в попытке отгородиться от него. Он стоял неподвижно. Лишь наблюдая за ней, и стараясь унять всякий признак возвращения тремора, пытаясь запечатлеть как можно больше в памяти. А потом вывернуть желудок наизнанку, стереть до крови все места на коже, которые соприкасались с ней, а после.. после вновь вжать в эту стену, под звуки её хныкания, чествовать победу демонов внутри. — Спроси у своей матери. Он ушел. Она плакала от собственного бессилия и от осознания того, что её явные предположения насчет матери и господина Хюнин были неспроста. Поднялась на ватных ногах, ощущая дрожь, и неспешно двинулась в сторону своей комнаты. Вытерла слёзы с лица, выдохнула, почувствовав головную боль, еле дошла до комнат девочек, и первым делом заперлась, но.. явно осознавая то, что никто больше и не придет. Она не злилась на Кая, ибо знала, что он лишь руководствовался тем, что на него вылили, и они вдвоём стали лишь пешкой в игре взрослых. Она никогда не хотела становиться похожей на свою мать, и его слова больно ударили по её самолюбию, буквально разорвав остатки её мнимой гордости в прах. Зашла в душевую кабину, школьная юбка упала на пол, а Юна в очередной раз расплакалась, поняв, что собственный страх переборол её всякое благородство и честь. Нижнее белье хранило на себе бесконтрольное, отвратительное чувство ужаса с которым ей пришлось столкнуться. Стыд и страх смешались, а она почувствовала себя невероятно грязной и глупой. Залезла под холодную струю воды и устало прикрыла глаза. Хюнин Кай определенно думает о ней также, как и многие отзывались о её матери, теперь она в его глазах такая же падшая женщина, и возможно она останется таковой навсегда, ибо теперь он даже слушать её не станет. Зачем такому идеальному представителю элиты тратить время на девушку из знаменитого рода дорогих эскортниц Шин? Разве что для удовлетворения своих плотских потребностей, но он явно больше не будет смотреть на неё с тем же интересом, и не будет больше проявлять то малое уважение. Хюнин Кай был единственным, кто разглядел в ней нечто большее, чем просто красивую оболочку, и он не гнался за её внешностью, скорее он пытался узнать в ней личность. Она никогда не замечала в нем похабного взгляда, скорее он отличался от остальных своим природным благородством. Он безусловно был красив, умён и богат, но.. он отличался от всех тем, что был на вершине вершин. За правильным мужчиной женщина расцветает, но разве есть кто-то лучше, чем идеальный Хюнин Кай? Он трофейный мужчина, и Юна желала получить его, но лишь для того, чтобы поднять собственную значимость, и доказать ему, что она не простая игрушка в руках богатых чеболей. Она желала увидеть в его скучающих глазах интерес направленный лишь на неё, желала получить идеального Хюнин Кая целиком и полностью. И возможно, её слезы вовсе не от страха перед смертью, а лишь из-за страха потерять эту возможность получить его. В своё время её мать не смогла получить отца, а потому ей пришлось всю жизнь ложиться под богатых мужчин, и как женщина, что любит роскошь, то от подобной жизни она и не смогла отказаться, но.. благо нашелся господин Хюнин, и он стал самым выгодным спонсором из всех, что были у матери. Юна верила, что когда-нибудь они, возможно, станут с ним семьёй, и у нее появится такой могущественный отец в лице господина Хюнин, благодаря которому, мама больше не будет узнаваема лишь, как элитная эскортница. Что их красота не будет сравнима с красотой куртизанок, и в них наконец-то начнут видеть личности, а не женщин для утех. — С тобой всё в порядке? — встрепенулся ТэО, поднявшись с места, и Кай только в тот момент осознал, что его внешний вид оставляет желать лучшего, — что случилось? — Ничего, — откинулся на диван, вальяжно раскинувшись на нем, и устало прикрыл глаза, перебирая ситуации сегодняшнего дня в голове. Он понимал, что Шин Юна стала лишь объектом вымещения злости, и даже чувствовал некоторое угрызение совести за своё поведение, но все же его предположения могли оказаться не беспочвенными, ибо отцу явного доверия нет, но.. он все же переборщил, возможно, ему стоит извиниться, — разберитесь с Бомгю. Приведите его в чувства, а также не забудьте о Сольюн, но не слишком грубо с ней, ясно, ТэО? Она все же девушка. — Женщина не умеющая держать язык за зубами глупа, но женщина, что смеет дерзить тому, кто выше нее — ненормальна, — начал Натан, прикуривая кубинскую сигару, и продолжая выглядеть весьма потрёпанно, и по настроению его видимых, значительных улучшений тоже не наблюдалось, — отец тоже позволял Рин многое, и что с этого вышло? Эта гребанная шлюха залетела от сукиного, нищего сына, сына нищебродной собаки, и породило на свет такого же сучонка. Женщин нужно держать в узде, а особенно таких языкастых шлюх, как Соль Юна. — Довольно, Натан, — перебил его Субин, — не все женщины так глупы, как Сольюн и твоя сестра, понятно? — нахмурился, — я знаком с такими женщинами, что по интеллекту обгонят даже грёбанного тебя. Уясни наконец, что твоя ненависть к женщинам ненормальна, и не все женщины такие же шлюхи, как твоя мать. — Завалитесь оба, — сказал внезапно вошедший Бомгю, — голова от вас болит. Вы оба грёбанные сукины дети, а гонору у вас, как у павлина, — вальяжно подошёл к дивану на котором устроился Кай, и аккуратно присел рядом, мельком наблюдая за реакцией друга, — я осознал свою ошибку. Хватит нам пререкаться, ибо мы ведь друзья, не правда ли? Кай безусловно прав, а я сошел с пути, но осознаю это и признаю, а также безмерно благодарен таким друзьям, как вы, что сумели открыть мне глаза и направить, — чертов хитрожопый Бомгю был прав, и Кай не мог не признать этого, но от его слов улыбка появилась сама собой, — даже если вы сукины дети, — присутствующие засмеялись, а Бомгю в очередной раз сумел выпутаться из ситуации. Друг внезапно обернулся на него, и сказал: — Кай, если ты скажешь.. — Я ничего не скажу, Бомгю, — перебил его, — Сольюн твоя проблема, и не мне решать, как ты будешь с ней справляться, я лишь направляю тебя, но не указываю, ты это прекрасно знаешь, но могу сказать лишь одно, что если она твой выбор, то ответственность за неё несёшь, естественно, ты. Многие присутствующие согласно кивнули, и никто не смел говорить в противовес словам лидера, даже если он, очевидно, не прав в некоторых ситуациях, но не в этой ситуации, где они вершители, а женщины лишь красивое дополнение рядом. Конечно, речь никогда не затрагивает малышку, ибо она в глазах Кая наиболее уважаемая из всех женщин. И в ней он пытался разглядеть нечто большее, чем красоту, ибо он видел в ней Чан Вонён, которую полюбил ещё ребенком. Но.. даже присутствие в ней некой детской наивности, не портило его мнение о ней ни в коем разе, и даже несмотря на то, что она эгоистична, по-детски взбалмошна, и порой излишне раздражительна, он все же умел находить в ней лазейки. — Я слышал о неких слухах о том, что в скором времени возможна помолвка двух влиятельных семей, — аккуратно начал ТэО, мельком бросив взгляд на Кая, словно бы ожидая его реакции. — И каких же семей? — уточнил Бомгю. — Речь идёт о Чан Вонён и сына семьи Пак, Пак Сонхун. — барьер спокойствия в одно мгновение разрушился, словно разрушил нерушимые мосты между ними. Чтобы убить человека — должно быть оружие или кинжал? Разве твои волосы не могут быть саваном? А глаза пистолетом? А твоя улыбка.. улыбка пулей не может быть? И ты ещё не раз убьёшь меня. Последовало лишь пугающее молчание. Бомгю сглотнул, окинул друга взглядом, а тот лишь молча поднялся, и неспешно подошёл к окну, заглядывая в самую глубь школьного сада. Шел дождь, и как бы лирична не была ситуация, но Кай ощущал лишь остатки своего благородства, что несли за собой прах спокойствия, гордо на своих плечах, не давая ему потерять себя. Удивительно, но даже демоны стихли, трусливо утаившись где-то в глубинах его мрака. Улыбнулся, ни чуть не опечаленный данной новостью, скорее она его воодушевила, словно бы предчувствуя, что смертная скука наконец оставит его в гордом покое. — Ещё не раз.