— Ну ты там долго еще? — Ярослав нетерпеливо стучит кулаком в дверь ванной.
— Уже почти. — Сквозь шум воды доносится нервный голос. — Сколько у нас еще времени?
— Выходить через двадцать минут, а тебя еще накрасить как-то надо. Давай быстрее.
— Да щас, щас… С-сука!
— Что такое?
Повисает кратковременное молчание по ту сторону.
— Ничего. Порезался.
На самом деле, по некоторому стечению обстоятельств и из-за глупости и неумения некоего Ярослава Баярунаса держать язык за зубами Александр Казьмин сейчас находился у него в ванной с бритвой в руках, и казалось бы, что ситуация почти не из ряда вон выходящая, если бы Саша не брил сейчас в ванной у друга ноги.
Просто так случайно получилось, что после пятничного похода в бар с друзьями Ярослав имел неосторожность на пьяную дурную головушку сболтнуть про свою новую «девушку», и было бы прекрасно, если бы это услышали только самые близкие, но вот незадача: в бар он ходил со всей своей университетской группой отмечать успешную сдачу курсовых работ, а помимо своих одногруппников друзей у Ярослава практически не было. Единственная подруга детства давно переехала в другой город и спасти сложившееся положение не могла, а сложившееся положение было таково, что новая «девушка» Ярослава раз в пару дней сбривала щетину по утрам, пела в мужском хоре и имела между ног самый настоящий член, а Ярослав, между прочим, считал себя честным человеком и слово свое всегда держал, и если сказал, что познакомит с ней, то, значит, познакомит. Точка.
Вот угораздило же Сашу взаимно влюбиться в идиота, который даже свои пьяные обещания выполняет, ну и что теперь делать? Ситуацию с новой «девушкой» нужно как-то спасать.
Он, честно говоря, сам не до конца понимает, как в эту авантюру вписался.
Дверь ванной открывается. По полу стелется густой пар.
— Неси пластыри.
Невозможно не признать, что недовольный Саша с краснющими щеками, обернутый в широкое банное полотенце, выглядит просто очаровательно.
Ярослав послушно встает со стула и роется в ящике с лекарствами.
— Держи. И поторопись, пожалуйста.
— С тебя обед в дорогом ресторане и поход в компьютерный клуб. — Саша грубо перехватывает пластыри и уходит в комнату обклеиваться ими с ног до головы.
Ярослав не возражает — Саша действительно геро... иня сегодняшнего дня и любезно спасает Ярикову честную зад... репутацию.
Он решает сводить Сашу в компьютерный клуб даже дважды.
Повинуясь громкому «не входить» из комнаты, Ярослав не заходит, пока время не начинает поджимать. До выхода остается семь минут, и Ярослав вызывает такси.
— Ты там закончил?
— Ярик, это пиздец.
Яр коротко стучится и резко открывает дверь.
Саша стоит перед зеркалом шкафа-купе спиной к нему и что-то внимательно рассматривает у себя на лице. На диване рядом разбросана недорогая косметика, которую Ярослав экстренно бегал покупать в ближайший ламель, когда с утра протрезвел и понял, какой херни своим друзьям наобещал. И за это поплатился парой тысяч рублей со своего счета и совсем чуть-чуть пошатнувшимся чувством собственного достоинства, когда на него обрушились подозрительные взгляды сотрудниц магазина, ранее не получавших столь лихорадочных запросов и описаний от клиента.
Темное бордовое платье сидит на парне просто… идеально. Юбка-карандаш до колен крайне выгодно подчеркивает длинные ноги и ладные ягодицы.
Дыхание перехватывает примерно в тот момент, когда взгляд Ярослава скользит по плечам Саши и дальше, к широкому кожаному поясу на талии, завершая бедрами, обтянутыми плотной тканью.
Твою же мать.
Ярослав, кажется, только что открыл у себя новый фетиш. Одно только печально — не вовремя.
На негнущихся ногах Ярослав медленно подходит сзади. Саша, заметив того в зеркале, поворачивается, и все становится в сто раз хуже.
Какой же абсолютно блядский оттенок красной помады Яр сгреб утром с полки магазина. Нет, возможно, оттенок был вполне обычным, но теперь Ярик не совсем понимал: это помада делает Сашу такой блядью или на Сашиных губах оттенок кажется максимально вызывающим.
Впрочем, эта мысль мгновенно меркнет, потому что от такого вида думать о чем-либо становится совершенно невозможным, а всякая адекватность, которой и до этого было немного в дурной подростковой башке, с позором капитулирует.
И к власти над разумом приходит товарищ Членин
— Я съехал за контур, — раздраженно произносит Саша, держа в руке карандаш для губ и ватный диск, — помоги, а?
Черт побери. Это просто, блять, финиш.
Он смотрит на Ярослава почти что отчаянно, мол, наш план с платьем нихуя не прокатит, но не догадывается, что Ярослав сейчас вот так же отчаянно тонет в своем желании это платье с Саши нахуй сорвать, оттянуть воротник, да так, чтоб нитки затрещали, и впиться зубами в острую ключицу, свалить на незаправленный диван, грубо влезть между стройных ног и вжиматься друг в друга до боли в напряженном паху, пока капрон не разойдется стрелками по сторонам.
В глазах пустота и какой-то совсем звериный огонек.
— Яр, ты че залип-то? — Саша машет ладонью перед лицом. — Видишь, вот тут смазалось? Подотри, плиз, и проведи поровнее.
Последний предохранитель срывает волной горячего возбуждения, когда Саша пальцем указывает на свою пухлую нижнюю губу.
Сигнал потерян. Казьмин дьявольски красивый.
Ярослав себя больше не контролирует абсолютно.
— Саш, — он выдает севшим, дрожащим голосом, — ты меня прости, ради Бога, но-
Фразу Ярослав не договаривает.
Пытаться спасти контуринг теперь становится бессмысленным. Вся красная помада, так старательно нанесенная две минуты назад, истирается на рваные розоватые полосы по их губам и щекам.
Ярослав целуется жарко и нагло, держит крепко за открытые плечи. От хватки на тонкой коже остаются бледные отметины.
Горячий язык скользит по острому подбородку, переходя ниже. Короткие поцелуи мокрыми дорожками расползаются по чувствительной шее, и Саша мгновенно теряет голову от такой резкости, от нахлынувших ощущений, от жгучего желания, внезапно появившегося и теперь бьющего через край.
За ключицу Ярослав все-таки кусает, и Саша выдает резкий, по-девичьи высокий вскрик от неожиданности, а потом протяжный вдох с шипением, когда Яр разжимает челюсти, оставляя два тонких ряда впадинок, которые позже посинеют и превратятся в яркий след.
— С-с. Какая же ты сука, Ярослав. Какая же сука. — Саша от напористых ласк все-таки млеет и цепляется за белую рубашку Яра.
— Ты невозможный.
Рубашка быстро приходит в негодность: на воротнике появились неосторожные отпечатки от помады, верхняя пуговица отлетела куда-то в сторону. Худые пальцы продолжают держаться за грудки, сминая тщательно выглаженную ткань.
Руки Ярослава беспорядочно мечутся по Сашиной спине, оглаживая каждый сантиметр, пальцами забираясь под пояс и резко притягивая за него к себе. У Саши изящный прогиб в талии, как у чертового гимнаста, как у модели дорогого бренда, который так идеально ложится в ладонь и за который Ярослав сейчас буквально вжимает Сашу в себя, и это рушит любые попытки обоих хоть немного отрезвить затуманенные похотью сознания.
Быстрые жадные поцелуи покрывают всю шею и зону декольте, обычно такую открытую у женских платьев. На бледной коже остаются едва заметные следы от косметики, в которой Яр только что щедро вымазался, и от которой потом будет очень долго отмываться.
Под напором Казьмин неосторожно оступается на каблуке, теряя равновесие, и валится на диван сзади, утягивая Ярослава за рубашку вниз. Туфля с ноги легко соскальзывает по капрону и звонко ударяется о зеркало напротив, но парни, кажется, этого не замечают, как не замечают и входящий звонок от водителя такси.
Телефон Ярослава вываливается из нагрудного кармана прямо Саше по носу, одновременно ослепляя яркостью экрана.
— Блять! — Саша морщится и трет пальцами ушибленное место.
— Ой, прости. — Ярослав встревоженно глядит сверху, немного привстает, опираясь рукой на Сашино острое колено, и садится тому прямо на бедра, взглядом ища провалившийся куда-то в диван мобильник. Из-под колготок и наполовину задранной юбки снизу ощущается твердый стояк.
Яр шарится по незаправленному постельному, мысленно проклиная себя за привычку вечно держать телефон на беззвучке. И где, блин, смартфон теперь?
Экран снова начинает светиться звонком между подушек. На этот раз от одногруппников, которые уже ждут обоих в торговом центре.
Ярослав бурчит что-то невнятное, зачесывает рукой упавшие на лоб волосы и сбрасывает звонок. На экране высвечивается уведомление от приложения такси и два пропущенных от водителя.
— Сука, платное ожидание уже сто рублей!
Саша под ним тихо смеется.
Ну дурак же? Дурак. Его любимый дурак.
Ярослав нажимает кнопку «отменить заказ». С карты удерживают стоимость поездки в качестве штрафа и сумму за простой машины.
— Дорого же ты мне обходишься, Казьмин.
— Я? Тебе напомнить, чья была идея напялить на меня платье? Я в твои «девушки», — Саша пальцами делает жест кавычек, — не напрашивался.
— Но любезно согласился стать ей на один день!
— Только за ресторан и компы.
— И потому что любишь меня.
— Пошел ты на хуй.
— Я уже на нем. — Ярослав ощутимо елозит бедрами по вставшему члену парня. Ткань облегающего белья и колготок натирает и приближает к кульминации. Саша шумно коротко вдыхает, поджимая алые от помады и долгих поцелуев губы, и так же шумно и с дрожью выдыхает.
Сверху ехидно хихикают и останавливаются.
Ярослав снова проводит по экрану, заходит в беседу с одногруппниками и торопливо записывает голосовое сообщение, что они с «Машей» задержатся на часик-полтора по причине «тут ЧП пиздец, чуваки, приеду — объясню», запинаясь через каждое слово и изобилуя словами-паразитами.
В процессе записи Саша под ним опять начинает в голос ржать, специально понижая тембр до уморительного баса, но быстро смолкает, когда по члену вновь начинают ерзать.
Голосовое успешно отправляется и выключенный телефон опять отлетает куда-то в сторону.
Возможно, их план сегодня так и не сработает, потому что Саша в платье и с макияжем выглядит просто охуительно, и показывать его такого кому-либо совершенно не хочется. А еще потому что Ярослав случайно зацепил Сашины колготки заклепкой на джинсах и пустил по всей длине
крайне сексуальную стрелку, прямо по которой сейчас возбужденно водил пальцами, норовя ее только растянуть, а то и вовсе порвать, тем самым увеличивая задержку с их приездом, потому что бежать за новыми колготками в магазин ему все равно придется.
Распаленная кожа в трещинках холодного капрона, которых стало только больше, ощущается на ладонях потрясающе. Саша с полминуты ворчит про помятое мамино платье, которое он, вообще-то, все утро старательно утюжил, но потом сдается и сам закидывает ноги Ярославу на спину, утягивая того в страстный поцелуй.
Оба упускают момент, когда начинают активно тереться бедрами друг о друга, грязно и совершенно бесстыдно. Просто с
таким Сашей и
таким жаром в штанах делать как-то по-другому невозможно. Невозможно с таким Сашей не опоздать, невозможно думать о ждущих друзьях и о тратах на новые колготки.
Ярослав впервые замечает, что у Саши ужасно гибкое тело и хорошая растяжка. Они в отношениях всего три месяца, и Яр едва функционирующим мозгом отмечает себе пунктик как-нибудь спросить Сашу про спортивные секции, которые он посещал, потому что до жути интересно, где людей обучают так глубоко и по-блядски прогибаться в пояснице.
Саша льнет ближе (хотя, казалось бы, там уже некуда), Ярослав увеличивает темп. От быстрых движений с ноги слетает вторая туфля и с громким звуком падает на пол.
На телефон снова кто-то звонит. Экран ярко светится в стороне.
С перепачканных красной помадой губ Саши срывается звучный сладкий стон. Хоровые мальчики, кстати, замечательно и звонко стонут, и Ярослав рад, что Саша у него такой голосистый — сплошной кайф для ушей. Особенно в постели.
Горячее дыхание снова накрывает шею Саши, а чужая рука задирает юбку платья до самого живота. На мягкой коже появляется несколько новых мокрых отметин от зубов — Ярослав честно пытался кусаться несильно, и у него даже почти получилось. Просто Саша слишком красивый, особенно весь перемазанный этой чертовой помадой.
Через минуту обоих настигает яркий оргазм, содрогая тела в ощутимых конвульсиях. Ярослав вовремя натянул платье повыше, иначе его бы пришлось сейчас экстренно стирать от проступившего пятна на белье. Если сменные трусы, джинсы и рубашка в квартире точно находились, то вот с новым платьем вышла бы новая большая накладка, которую Яр бы уже не вынес со своим бюджетом студента. Все, никаких больше трат. Надо экономить.
— На автобусе поедем. — Яр первым подает голос после бурной разрядки, обмякая на Саше.
— Прям щас? — тяжело и с сарказмом отвечает тот, восстанавливая сбитое дыхание.
— Можно и щас, я только переоденусь.
— Пиздуй мне за колготками!
— Не думал, что когда-нибудь услышу такую фразу от парня.
— Не думал, что когда-нибудь такую фразу скажу.
— Видимо, мы вообще не думаем.
— Видимо.
Ярослав быстро целует Сашу в искусанные губы и, наконец, слезает с него. Тот привстает на локтях и поправляет сбившийся под платьем бюстгальтер, который, между прочим, тоже был куплен на деньги Яра, потому что тащить у мамы Саши вместе с платьем еще и лифчик было как-то совсем палевно, и Яр решил, что купит сам и будет хранить дома на всякий случай, а вот на какой «всякий» случай парню в отношениях с другим парнем нужен в доме лифчик, Ярослав не понимал ровно до той секунды, пока не поднялся с дивана после горячего петтинга и не пошел отмывать с лица косметику. Оказывается, ощущение тонких бретелек бюстгальтера под одеждой заводит почти как хорошее порно. Или это у Ярослава просто ебанутые предпочтения в мужчинах?
Как бы то ни было, он решает купить на досуге еще один запасной. И вообще, в сексуальную жизнь нужно вносить разнообразия, так врачи говорят. Мол, для здоровья полезно. Будут с Сашей оздоравливаться.
Попозже Ярослав его обязательно спросит, какой цвет тот хочет, и постарается за это не получить туфлей по голове.
Тем временем Саша снимает с себя чертово платье, чтобы от греха подальше ничем не заляпать. Все-таки возвращать владелице
нагло спизженную одолженную вещь с пятнами это неэтично, а с пятнами от спермы — вдвойне, а то и втройне хуже, и Саша искренне считает, что такую вещь лучше сжечь, а пепел зарыть далеко в лесу.
В поисках сменного белья по шкафчикам комода Казьмин краем глаза замечает в зеркале свою шею и с ужасом подходит ближе.
— Еб твою мать, Баярунас! — Саша ощупывает кожу, покрытую десятком ярких засосов. Укусы на ключицах уже начинали неприятно саднить.
— Мать мою не трогай. — Слышится из открытой двери ванной.
— Я тебе зубы выбью и рот зашью, ты понимаешь?
— Я тоже тебя очень сильно люблю, Саш.
И Саша его тоже любит, к сожалению. И тоже сильно. Поэтому он только нарочито обиженно выдыхает просто так, для профилактики, берет в руки тональник и начинает отчаянно и неумело замазывать все следы удовольствия.
Через пять минут усердных трудов Саша ловит себя на мысли, что ему даже жалко их замазывать.
Из ванной возвращается полностью переодетый Ярослав.
— Черт, я, кажется, действительно перестарался. Прости.
— Забей, все нормально.
— Тебе помочь?
— Метнись за колготками.
— А я могу и привыкнуть, что ты так говоришь.
— Иди уже, а.
Ярослав резво собирается на выход и у самой двери из комнаты бросает:
— Ты в них шикарно выглядишь. Тебе бы их почаще носить.
И со смехом уворачивается от летящей туфли.
***
Домой Ярослав возвращается с тремя парами колготок вместо одной. Саша удивленно спрашивает зачем ему еще две, на что получает только многозначительный хитрый взгляд.
***
На встречу они все-таки приезжают на великодушно оплаченном Сашей такси и с опозданием в два часа.
Под вечер уже вся группа понимает, что девушка Ярослава ни хрена не девушка. К удивлению парней, все соглашаются, что Казьмин в платье выглядит очень хорошо и вообще — он молодец, уверенно держался, пусть обман и быстро раскусили, а потом они большой дружной компанией радостно заваливаются в бар отмечать приятное знакомство.
