mémoire.

Альберт, наверное, пользуется волшебной пыльцой и мажет себе её на губы, иначе как объяснить то, что его поцелуи так влияют на Майкрофта? У них вообще целоваться вошло в привычку и в список любимых вещей Холмса, где первым пунктом красовался, очевидно, Альберт. Это произошло быстро. Сначала формальность превратилась в фамильярность, а потом Альберту очень полюбилось поместье Майкрофта и он неожиданно начал задерживаться здесь до утра. Холмс всё оправдывал почему-то себя. Думал, что даже если бы хотел, то не отпустил бы. Ведь там дождь? Ну или темно? Какая разница! Подсознательно он понимал, что просто бы его не отпустил. Если посмотреть на это литературно, то между двумя сердцами образовалась обманчива тонкая нить, которая не порвётся, даже если кто-то постарается её разорвать. Они связаны душами, окрыляют друг друга и падают только в объятия. Если посмотреть на это с точки зрения Майкрофта, то это пиздец. Никогда он не чувствовал любовь. И если его постоянное контролирование любых ситуаций ещё может создавать какую-то подготовку к волнению за другого человека, то осознание, что о нём хотят заботиться, вводит в последнюю стадию шока. Майкрофт честно пугается, когда понимает, что Альберт его любит. У них нет истории, как в дешёвых романах, где главные герои настолько тупые, что не замечают происходящего под носом. К сожалению, нет. Майкрофт, наверное, хотел бы не знать о чувствах Альберта, но, о господи, он догадался о них сразу же, и поначалу думал, что должен радоваться взаимности, но на самом деле испытывал полнейший страх. Любовь — опаснейшее чувство, в которое его так ловко своими руками утянул Альберт. И сейчас, он этими самыми руками полностью овладевал Майкрофтом, выбрав самый эффективный способ — массаж головы. Наверное, было ошибкой пускать Альберта в свой дом, спальную, кровать, объятия, но пустив его в своё сердце, Майкрофт уже открыл все двери. Жалел ли он? Ни разу. Разве что Альберта, потому что искренне считал, что не достоин его. Но, опять же, они не в дешёвом романе и он отбрасывал эти мысли вместе с чужой одеждой. Иногда закрадывались сомнения, а есть ли между ними что-то, кроме секса, а Альберт, словно чувствуя, целовал так нежно и осторожно, что хотелось заплакать от своей хрустальности в его руках. Ах, эти руки! Как же хорошо они массируют голову. Альберт обещал только расчесать непослушные патлы перед сном, но они оба увлеклись этим занятием и, если Майкрофт не уснул, то уже практически ни во что не вникал. — А ещё я люблю слушать когда мне читают, — без умолку тараторил Альберт, продолжая копошиться в волосах. — Почитаешь мне как-нибудь? На французском! Бог мой! Я обожаю французский! Его звучание ласкает мой слух! Не представляю какое блаженство испытаю, если услышу, как ты говоришь на французском. Я, наверное, взлечу. — Mon amour… Майкрофт не уверен, что правильно расслышал, но даже если он нёс бред, то Альберту понравилось — он воодушевлённо вздохнул и с не меньшим воодушевлением продолжил массировать голову. — Нам надо куда-нибудь, где солнце обязательно. Там мы будем гулять денно и нощно! У нас отвалятся ноги, а мы будем гулять и гулять! — уверял Альберт совершенно наивно. — И только мы вдвоём… Его речь минорно утихла. Он продолжал ворошить пряди ещё минуты две, пока не замедлился и не остановился окончательно. Майкрофт, которого словно вывели из транса, недоумённо задрал голову и посмотрел на Альберта. Он погрузился в свои мысли и уже точно был не здесь. Выглядел по-прежнему очаровательно: каштановые мокрые пряди липнут ко лбу, зелёные глаза сверкают ярко, как бриллианты, губы поджаты. На нём был всего лишь халат, а под ним ничего. Он был красивый. Майкрофт помнит, как целовал его в ту ночь и спрашивал почему он грустит. Сейчас понимал, что Альберту казалось, будто уже нельзя ничего изменить и всё предрешено. Наверное, сбылось. Но Майкрофт продолжает верить, что всё пройдёт, а сейчас он дописывает письмо. «…Мы встретимся. И поедем в город, где всегда солнце. Пусть будет Франция. Читал их народные сказки — страшнее кошмаров. И тебе прочитаю. И Уильям будет, и Шерлок тоже. Все вместе будем. Я буду рядом…» — Смотришь на хозяина, будто заклевать меня хочешь, — устало потирая переносицу, вздыхает Майкрофт Чарли. — Отнеси Альберту. Массаж, поцелуи, любить и быть любимым. Всё за решёткой, там же, где и Альберт. А пока с ним только воспоминания.