***
Около двадцати минут Лойд посвятил тому, что увлеченно рассказывал Рико, в котором узрел бесплатные уши о том, какой удивительной персоной оказалась Эмма. Кажется, он увлекся настолько, что перестал контролировать словесный поток и просто говорил без остановки пока Рико не оторвал глаза от ноутбука и шикнул на него раздраженно. — Умолкни! – и, убедившись, что Лойд внемлил его просьбе, вновь уставился в экран. Заглянув ему через плечо, Лойд лишь фыркнул, увидев проигрывающееся интервью Брекенриджских Шакалов, с которыми Вороны должны будут играть уже довольно скоро. Лойд в принципе сомневался, что они способны проиграть, учитывая, что их этому не учили, и Вороны бились не на жизнь, а на смерть, превращая корт в настоящее поле боя. Тряхнув головой, Лойд повис на спинке кресла в котором комфортно устроился Рико, пригревшись под пледом, словно домашний кот. Такой, очень злой и противный, но если найти подход, то весьма ласковый, даже если царапает руки. — Эмма сказала, что пришла сюда добровольно, – пробормотал Лойд, положив подбородок на предплечья, сложенные друг на друга на спинке кресла с темной обивкой. — Это так странно слышать, зная, что здесь происходит... Лойд не ждал ответа, потому прикрыл глаза, слыша едва слышные голоса из наушников Рико, один из которых безвольно болтался в воздухе на уровне груди. — Не она одна, – отвечает Морияма, щелкая по клавиатуре, чтобы переключить видео; Лойд замечает это, едва приоткрывая веки. — Знаю, – зевает Лойд, стирая выступившие на глаза слезинки. — Но разве тебе не становится.. Жутко? Я понимаю, что боишься Эвермора только когда познаешь все прелести жизни здесь, но все равно странно, что кто-то мечтает сюда попасть. Диссонанс какой-то, – Лойд текуче перебирается на подлокотник, который был достаточно удобным и широким для того, чтобы устроиться на нем с комфортом. Мы, как говорится, люди не гордые: довольствуемся малым. — Далеко не все так проницательны, как ты, – не отрываясь от экрана отзывается Рико, и, видимо, расценив молчание Лойда как-то по-своему, добавляет. — Я их не оправдываю. Говорю, что вижу, а вижу я то, что большинство воспринимает то, что попадается им глаза за чистую монету. Верят заголовкам тех, кто сам в этом нихера не понимает, вот и мечтают о том, от чего другие в ужасе пытаются сбежать. Пораженный такой разговорчивостью, Лойд довольно улыбнулся. Обычно он либо не дожидался ответов на подобные темы, либо Рико отвечал, но тут же ударял по тормозам, не желая продолжать диалог. Лойд, в общем-то, и не злился. Если ему хотелось поговорить, то мог легко найти другую тему или же болтать сам с собой, утешая себя тем, что Рико его слушает. Или делает вид, что слушает. Хотя Морияма слушает его всегда вне зависимости от темы разговора, даже если отрицает это или не подает виду чисто из вредности. — Думаешь, ты бы не повелся на нечто подобное? – и, поразмыслив, добавил для надежности. — Если бы был на месте того, кто не в курсе. Ответа не пришлось ждать долго, словно Рико почти не думал над тем, что скажет и Лойд даже не знал, как это расценить: как признак честности или того, что ему все равно? — Понятия не имею. Никогда не был на месте того, кто не знает. Наверное, я знаю больше, чем мне хотелось бы, – последнее предложение отчего-то звучит немного тише и Лойд на самом кончике языка ощущает привкус горечи и тоски, потому решает свернуть в другую сторону, прекрасно зная, что Рико заметит перемену, даже самую малейшую. — Никогда не был на главных ролях и не скажу, что жалею, но было бы интересно побыть в этой роли, – Лойд сползает чуть ниже, откидывая голову на спинку кресла и глядя в потолок. — Это с какой стороны посмотреть, – хмыкает Рико. — Главенство – штука забавная, на самом деле. Не думаю, что тебе бы понравилось. — Я и не говорю о том, что мне должно понравится. Горький опыт не всегда плохой, – Лойд усмехается думая о том, что в его случае эта фраза ни разу не сработала. С десяток секунд прошли в уютной тишине, прежде чем Рико разрушил ее. — Каждый раз, когда ты начинаешь говорить об этом, мне начинает казаться, что ты пытаешься замять собственное горе идиотской усмешкой. На меня это, в любом случае, не действует, – Лойд улавливает в его тоне пару звенящих ноток, но не может разобрать точно, что именно слышит – раздражение или все же досаду. Хотя вполне возможно, что он слышал все сразу и именно поэтому не может отделить одно от другого. Почему-то подобное случалось именно с Рико. Лойд понимал его, но в то же время пытался разобрать все слишком тщательно и получалась непонятная мешанина, вызывающая лишь досадную ухмылку, такую, как сейчас. — Что? – Рико слышит ее слишком отчетливо, как и любые другие эмоции. Лойд с жалостью думает о том, вследствие чего Рико пришлось этому научиться, прежде чем дать ответ. — Снова пытаюсь разобрать тебя по кусочкам и огорчаюсь, что делаю лишь хуже, – он готов поклясться, что Рико ухмыльнулся той самой ухмылкой от которой мурашки бегут по спине и хочется ударить его чем-нибудь тяжелым прямо по наглой роже. — Ты слишком цепляешься к деталям, – дает ему подсказку Рико, с тихим зевком укладывая перебинтованные пальцы на клавиатуру и нажимая на клавиши с тихими щелчками. Лойд, все еще глядя в потолок, несколько раз моргает, замечая, как картинка перед глазами начинает слегка плыть на периферии зрения. Быстро глянул на часы. Минутная стрелка мелкими рывками медленно близилась к десяти, в то время как часовая грозно замерла на девятке. — Ну вот! – с негодованием говорит Лойд. —Снова ты понимаешь лучше. — Если бы ты прекратил превращать это в соревнование, то все было бы проще, – пожимает плечами Рико, все же оставив клавиатуру в покое. — Я думал тебе нравится, но, кажется, что снова ошибся. Горе мне, горе! – закинув на лоб руку, Лойд хохотнул, услышав, как Рико цокает. Наверняка он еще и глаза закатил. — Угомонись, – просит Морияма, не поворачивая головы. — Сам расшибешься, еще и перевернешь тут все. — Беспокоишься обо мне? – хитро прищуривается Лойд, убирая руку от лица. Рико угрюмо молчит. — Молчание – знак согласия... – и, не дождавшись протеста, он лишь шире улыбается. — Такой друг, как ты – подарок судьбы, не иначе, – протягивает Лойд, довольно щурясь. Рико лишь фыркает. Янг на периферии сознания ощущает повисшее в воздухе недовольство, но откуда оно взялось – остается загадкой. Обычно его пустой треп не вызывает у Рико подобных эмоций, так почему?.. Дальше диалог не продолжается, потому Лойд, для уверенности прождав около минуты и не дождавшись ответа, бесцеремонно берет свободный наушник и слушает скучное интервью вместе с Рико, не выражавшего протеста.***
Дни уныло тянулись, тренировки шли полным ходом, на Эмму не заглядывался разве что слепой, но видя постоянно ошивающегося рядом Лойда никто не рисковал приближаться. Лойд пусть и уступал ей в росте в пару сантиметров, но все равно выглядел достаточно угрожающе, особенно вспоминая, что он отлично владеет холодным оружием и в рукопашном бою далеко не промах. Небольшой рост даже помогал, а натренированное тело выполняло все нужные функции без помощи в виде внушительного роста, так что Лойд без особых проблем мог уложить на лопатки даже особо высоких верзил, решивших позариться на Эмму. Бегать вокруг нее с ножами в руках и зубах он, конечно, не собирался, но проводить от комнаты до корта и обратно — легко. Фарфоровое лицо украшали синяки и кровоподтеки, это было не удивительно. Лойд с особой осторожностью помогал перематывать раны бинтами, заносил лекарства, если те были нужны и следил, чтобы на Эмму не смели даже косо глянуть. Найтли принимала его помощь с благодарностью и извинениями за доставленные неудобства, но Лойд лишь отмахивался и продолжал следить за ней, как за подопечной, давать советы и ждать, пока она освоится достаточно для того, чтобы его помощь осталась без надобности. Но, если говорить откровенно, то Лойду отчего-то не хотелось расставаться с ней. Ему нравилось просто находиться рядом. Это было, пожалуй, достаточно странно. До того не было новичков, приглядывая за которыми Лойд хотел оставаться рядом и дальше. Кевин и Жан, естественно, были из другого русла. Он вырос с ними почти бок о бок и дал обещание защищать еще в детстве. Пусть это и было скорее детским лепетом, но сказано было с такой уверенностью и твердостью, что глаза у мальчишек загорелись, словно в них высекли искры и разожгли ярко полыхающий костер. Так и получилось, что он прикрывал их, как мог. Не спал ночами, слушая, как обстоят дела за тонкой стеной, проверял, запирают ли они дверь, в каком состоянии находятся и кто косо смотрит в их сторону, чтобы после вдвое бдительнее наблюдать за объектом подозрений. Ради них он готов был запачкать руки в крови, что сделал лишь однажды. Изнасилование, произошедшее на пятнадцатилетие Жана после которого руки Лойда омылись кровью тех четверых, что участвовали в этом. Зачинщик пострадал сильнее остальных и был отправлен в больницу с переломом позвоночника, парой ножевых ранений и разбитым в кровь лицом до такой степени, что было сложно отличить его от сплошной кучи кровавого месива. Лойд смутно помнил то, как сидел на его груди и раз за разом впечатывал кулак в лицо, изредка промахиваясь и не встречая сопротивления спустя всего четыре крепких удара из тех двадцати семи – Лойд не то, чтобы считал, просто хлесткие и хлюпающие звуки слишком явно отражались в сознании – в которые была вложена вся ненависть, полыхающая в сердце ярким огнем. А ненавидел Лойд крайне редко. Остальные трое отделались несколькими ножевыми ранениями, не требующими медицинского вмешательства и огромным испугом. Лойд постарался над тем, чтобы они тщательно запомнили то, что он сказал им тогда. С каждым он разобрался по одному, не торопясь. На это ему дал зеленый свет Рико, когда узнал о его ближайших планах. Не стал мешать, но и помогать не лез, явно не желая принимать во всем этом участия, к тому же Лойд настойчиво попросил не вмешиваться. Зачинщик того «инцидента» так и не вернулся в строй, остальные трое пострадали лишь психологически и теперь каждый раз смертельно бледнели в его – Лойда – присутствии. Жан тогда тряс его за плечи и требовал обещания больше не делать ничего подобного, но так и не добился заветных слов. Он едва ли не со слезами на глазах говорил о том, как боится, что в следующий раз Лойду может не сойти это с рук, но Лойд лишь качал головой, говоря, что никто не смеет вредить ему или Кевину. Чужие страдания никогда не приносили Лойду удовольствия, но оставить все как есть он не мог. Он нарушил данное обещание, не смог помешать, не оказался рядом и все это огромным грузом вины давило на его плечи и слова Жана о том, что Лойд ни был виноват не оказали целительного эффекта, пусть он и сделал вид, будто поверил ему. Лойд не любил спорить. Не хотел ничего доказывать. Ему было до такой степени мерзко от самого себя, что он не мог смотреть Жану в глаза, он извинился, кажется, больше двадцати раз, на что Моро отвечал одно и то же: «это не твоя вина». Лойд все еще не верил. С тех пор он боялся давать общения и не был уверен в том, что сможет выполнить даже самые простые. Поэтому Эмма не должна была пострадать пока на нем клеймо человека, который должен дать ей фору, прежде чем она окунется в этот омут с головой. Он не давал ей обещаний, но все равно чувствовал, что снова разочаруется в себе, если позволит навредить Эмме. Потому он всюду шел следом, бóльшую часть времени находясь рядом, на что, впрочем, не получал отказа. Ей либо было все равно, либо даже приятно от того, что кто-то оберегает ее. Возможно, она чувствовала исходящую отовсюду опасность и потому не возражала быть в роли принцессы запертой в башне. Лойду от этого только легче. Он провожал ее до комнаты, до корта, сопровождал везде, если была возможность и старался уделять этому как можно больше времени. Наставлял Эмму, объяснял, как все устроено, как нужно делать и как не нужно. Они вместе сидели в столовой, вместе уходили с тренировок и будучи на самом корте Лойд старался держать ее в поле своего зрения. Конечно, он не собирался сдувать с нее пылинки, позволял ошибаться и при этом не подпускал никого слишком близко, ведь сказал, что будет приглядывать. Это было почти что «защищать», только не настолько... Не настолько. Лойд ловил на себе взгляды Рико. Недовольные и пронзительные взгляды стрелами врезались в тело и заставляли оборачиваться, чтобы посмотреть в глаза и нервно улыбнуться. В один из таких разов он спросил, какая муха его укусила, на что Рико смерил его тяжелым взглядом и послал на хуй. Лойд поднял руки на уровень своей головы в примирительном жесте и медленно удалился, совершенно не понимая, чем успел разозлить Рико. Но с этим он разберется чуть позже. Сначала Эмма. Дни пролетали незаметно и также незаметно складывались в недели. Прошел почти месяц с тех пор, как Лойд хвостиком ходил за Эммой, как приклеенный, а та была и не против. Как оказалось, у них достаточно много общего и тем для обсуждений значительно прибавилось и теперь они больше походили на друзей, нежели на знаменитость и грозного охранника, молчаливо оберегающего своего нанимателя. За всем этим Лойд не замечал того, как отдалился от Рико. Они все еще жили в одной комнате, но почти перестали разговаривать. Вернее, Лойд возвращался очень поздно и пытался завести диалог, но Рико упрямо игнорировал его каждый раз и иногда сверлил недовольным взглядом, в котором читалась обида. Лойд понимал, что это из-за того, что он «возится» с Эммой и каждый раз повторял, что «это» не продлиться долго, но Рико лишь раздраженно отворачивался от него и разве что из комнаты не выгонял. Лойд поставил себе цель как следует извиниться перед ним после того, как отправит Эмму в свободное плаванье по страшному-и-ужасному Эвермору. Возвращаясь после очередного провода Эммы до комнаты и затянувшегося прощания, Лойд привычным жестом закрыл дверь за собой на замок. Вряд-ли, конечно, кому-то понадобиться сюда вламываться, но привычка запирать за собой двери выработалась у него еще в детстве. На своей кровати сидел Рико. Глаза у него были закрыты и Лойду показалось, что он спал. Почему-то сидя. Может он его ждал? Хотя этот вариант виделся Лойду сомнительным по той причине, что последние две недели он его игнорировал и ни разу не дожидался. Дверь не запирал, но и не ждал, как делал обычно. К тому же до этого они всегда возвращались в комнату вместе, но так как Лойд взвалил на себя обязанность приглядывать за Эммой, как за новенькой, то Рико добирался до комнаты в одиночестве. Остановившись напротив кровати Рико, Лойд дотянулся до его плеча. Как оказалось, Морияма не спал. Открыв глаза после прикосновения, он поднял на него помутнившийся взгляд карих глаз. В нос ударил запах спиртного. Лойд выругался про себя. — Что могло случиться, что ты решил напиться в будний день? – выпрямившись спросил Лойд. Пусть завтра и пятница, но все равно это было странно, учитывая, что тяги к алкоголю у Рико никогда не было и на те же сигареты он подсел только из-за Лойда, которому было не с кем покурить. — Не твое дело, – безразлично бросил Рико, отвернув голову. Лойд смотрел на него почти удивленно. — Нет, мое, – оспорил Лойд, без разрешения опустившись на краешек кровати. Рико посмотрел на него с возмущением. — Что? — Ночевал бы у своей Найтли, зачем вернулся? – с отголоском обиды спрашивает Рико, хмуря брови. — Там и без меня места мало, – пожимает плечами Лойд. — А ты не рад меня видеть? — Рад, – фыркает Рико. — Еще как рад. Особенно после того, как ты меня променял на Найтли. – огрызается Морияма, прикрывая веки. — Жил бы тогда с ней. Она всяко лучше. Лойд недоуменно смотрит на Рико с десяток секунд, прежде чем вновь обретает способность говорить. — Мне и с тобой хорошо живется. Ты чего так злишься-то? – Рико раскрыл глаза и судя по тому, как в них заплясали черти Лойд понял, что сам того не ведая, нажал на спусковой крючок. — Злюсь? Я, блять, не злюсь! – вспыхивает Рико, сжимая напряженные пальцы в кулаки и комкая покрывало, на котором сидел. — Еще чего! Буду я из-за этого злиться... – шипит Рико, словно гремучая змея. — Ты злишься, – сообщает очевидное Лойд. — Это из-за Эммы? – на ее имени Рико зло прищурился. — Я ведь сказал, что... — Ты много чего говоришь, Лойд! – перебивает его Рико. — Ты охуеть, как много говоришь! И почему-то твое «это не продлится долго» нихера не подтверждается! Ты гребанный месяц как наседка бегаешь за ней! Это нихуя не нормально! — Месяц – не так много, я ведь... — Нет, даже не смей! – угрожающе наставив на него указательный палец, Рико едва ли не до скрежета сжал челюсть. — Ты не «просто приглядываешь за новенькой». Обычно хватает трех недель, чтобы ты отвязался от них. Три недели, Лойд! Ты таскаешься за ее юбкой ебаный месяц! И выглядишь при этом, как влюбленный идиот! – опустив руку, Рико едва ли не плевался ядом в его сторону. У Лойда пропал дар речи. Он смотрел на своего друга взглядом, полным недоумения. — Не прикидывайся, – фыркает Рико. — Я вижу, как ты на нее смотришь. И вижу то, почему она стала исключением из правил, – казалось, кто-то нажал на рубильник и ярость угасла, а на ее место встало разочарование смешанное с отчаянием и прежним раздражением. — Даже если бы... – у Лойда упорно не поворачивался язык произнести это, но он все же смог заставить себя отчеканить эти слова. — Любил ее.. То, что? – он смотрит на Рико с непониманием. — То есть ты признаешь, что любишь ее? – с подозрением спрашивает Морияма. — Да даже если так! Что с того? Я не понимаю, что ты хочешь от меня добиться! – обречено выдает Лойд, хмуря светлые брови. — Нет, я не люблю ее, если ты об этом. Она симпатизирует мне лишь в качестве друга, – скрещивает руки на груди Лойд. Рико смотрит на него пронзительно, насколько может делать это, будучи в алкогольном опьянении, но кажется, что верит в сказанное не до конца. — Тогда какого хуя ты таскаешься за ней? – спрашивает Рико, отзеркалив его позу. — Хочется, – просто отвечает Лойд. — Сам не понимаю, почему. Но если тебя это так волнует, то я ее отпущу. Я планировал сделать это позже, но так и быть... — Сделай, – кивает Рико, опуская руки. — Как хочешь, – вздыхает Лойд, также опуская руки и выходя из защитной стойки. — Зато вот мне не понятно, почему ты так помешался на этом. — Потому что ты ходишь за ней, а про меня забыл, как о не нужной вещи, – мрачно извещает Рико, глядя на Лойда с разгорающейся враждой. Лойд поджимает губы. — Это не правда, – спорит он. Лойд прекрасно знает о том, что худшее, что может испытать Рико – это почувствовать себя ненужным и брошенным. Лойд сжимает пальцами переносицу, только сейчас начиная понимать, что поступил, как последний мудак. — Извини... Я не должен был... – глухо произносит Лойд. Он так зациклился на Эмме, что позабыл вообще обо всем, что было сугубо его просчетом. — Ты действительно такой придурок... – раздраженно бормочет Рико, притягивая его к себе и заключая в объятия. — Неисправный идиот. Лойд утыкается в его плечо, хотя и понимает, что должен прямо сейчас извиниться за причиненную боль. Вероятно, Рико все это время ждал слов о том, что его не оставили и он ошибается, но вместо этого каждый день Янг плел что-то о том, что скоро оставит возню с Эммой. — Прости, – сконфуженно произносит Лойд, ощущая чувство вины и стыда одновременно, навалившиеся на плечи тяжким грузом. — Плевать уже, – выдыхает Рико. — А вообще... – и, словно бы собираясь сказать что-то важное, он глубоко вдыхает. Лойд чувствует дыхание над своим ухом. — Ты и правда самый настоящий кретин. Хуже всех, кого я только встречал. Лойд усмехается. — Ты прав, – хмыкает Янг, будучи полностью согласным с его словами. Рико отстраняется и, глядя ему в глаза, задумчиво выдает. — Но глаза у тебя чудесные. Лойд улыбнулся. — Да? — Да, – кивает Рико. — Необыкновенные. — Спасибо, – теплеющая на губах улыбка становится чуть шире. — Я люблю тебя. Едва не сорвавшееся с губ слово тут же забылось, потерявшись в ворохе мыслей. Лойд озадаченно уставился на Рико, который с чарующей улыбкой смотрел ему в глаза. В один миг на него словно обрушилась огромная волна, унося с собой все мысли, кружившиеся в его голове огромным вихрем. Сквозь звон в ушах Лойд едва расслышал следующую фразу. — Тупо, наверное, – уже без улыбки говорит Рико, оторвав взгляд от его глаз. — Ты мне не веришь, да? Я бы себе тоже не поверил. — Нет, я не... – но Лойд замолкает на полуслове, не зная, что должен сказать. Он не был уверен что то, что услышанное не было пьяным бредом, потому он упрямо тряхнул головой, выбрасывая из головы все лишнее. Он уже знал, что не сможет спать ближайшие сутки и вряд-ли осилит планирующийся завтра утром разговор, означающее, что если Рико будет мучиться от похмелья, то у Лойда голова будет раскалываться не только от недосыпа, но еще и от огромного потока мыслей. Между тем Рико привалился обратно к стене, устало вздыхая. — Видно, что не веришь, – он махнул рукой. — Можешь не отвечать, если не хочешь. – Было странно наблюдать за тем, как несколько минут назад агрессивный Морияма сейчас выглядел скорее уставшим или даже раздосадованным. — Я вообще не планировал тебе признаваться, но каждый раз смотря в твои глаза мне просто крышу сносит... – он все еще упрямо не открывал глаза, чтобы не смотреть на Лойда, который никак не мог подобрать нужных слов. Слишком много мыслей крутилось в голове чтобы он мог выбрать хоть одну. В тишине прошло порядка двух минут. Лойд слишком глубоко ушел в себя, чтобы заметить, что его собеседник уснул. Да, вот так просто, взял и заснул, пока ждал (а может и не ждал вовсе) ответ. Глядя на мирно спящего Рико, Лойд поддался кратковременному импульсу, прошедшего вдоль всего тела, оставившего покалывание на кончиках пальцев. Осторожно дотронувшись до бледной щеки, Лойд обвел подушечками пальцев скулу. Он понимал, что от этого Рико мог проснуться и тогда от ответа – которого у него все еще не было – ему точно не уйти, но настойчивое желание дотронуться было сильнее здравого смысла. Он одернул руку лишь когда Морияма сонно завозился. Ступни, до того стоящие на краю кровати медленно съехали вниз, заставляя колени разогнуться, тем не менее Рико все еще спал, судя по умиротворенному выражению лица, какое бывало в очень редких случаях — в основном в моменты спокойного сна, когда он не хмурил брови и не выглядел напряженным, что означало прибытие в сон очередного кошмара. Коротко выдохнув, Лойд аккуратными движениями уложил Рико головой на подушку, сверху укрыв пледом. Наверняка оставь он его в сидячем положении, то мимо головной боли Рико страдал бы еще и от затекших конечностей. Поднимаясь с чужой кровати, Лойд ощутил легкое прикосновение к запястью. Бледные пальцы слабо обхватили предплечье. Глянув на Рико, Лойд убедился, что он все еще спит. Осторожно вытащив руку из слабой хватки, Лойд погасил приглушенный свет в комнате и, дойдя до своей кровати, безвольно опустился на нее. Несколько часов он бездумно смотрел в потолок, пока сонливость не загребла его в царство морфея. А вскоре наступил рассвет.***
Лойд проснулся за десять минут до будильника, и когда тот прозвенел он все еще лежал в кровати, не в силах согнать сонную пелену, паутиной окутавшей сознание и заставляющей мысли путаться. Лойд перевел взгляд на Рико, который сонно возился и наконец дотянувшись до телефона, лежавшего на тумбочке, выключил бодрую трель будильника. Пока Рико недовольно мычал от головной боли, Лойд уже поднялся с постели и неторопливо собирался на тренировку. Сил и желания на то, чтобы выбирать одежду не было от слова совсем, потому он схватил с полки первые попавшиеся вещи даже не будучи уверенным в том, что они были его, и прибывая на грани реальности начал стаскивать с себя одежду. Как раз когда с затянувшимся переодеванием было покончено, Рико уже сидел на кровати сгорбившись, и потирая переносицу. С явным усилием он заставил себя подняться на ноги, и, слегка пошатнувшись, направиться в ванную, не удостоив Лойда даже хмурым взглядом. Янг лишь повел плечами и, пройдя к своей кровати, свалился на нее с надеждой на то, что не уснет, пока будет ждать Рико, справляющегося с похмельем. И только сейчас он призадумался о том, где тот вообще достал алкоголь, учитывая, что спиртное они у себя не держали в отличие от веселых таблеток или сигарет. Впрочем, если Рико легко мог достать наркоту, то алкоголь и подавно, так что удивляться было нечему. В томительном ожидании прошло около двадцати минут, за которые Лойд успел задремать, закрыв глаза на пару секунд лишь бы прогнать воспоминание о сидящем напротив Рико, который говорит «я люблю тебя» таким спокойным тоном, словно это обыденность для него. Из-за этого он не спал почти всю ночь, а на утро водоворот из размышлений снова вернулся и затянул его в беспокойный сон. Пробуждение от звука открывшейся двери ванной произошло моментально. Лойд едва не вскочил, на что тело отозвалось протестующей ломотой и Лойд остался лежать, глядя на Рико, целенаправленно идущего к шкафу. Вокруг его бедер было обмотано полотенце, с темных волос по обнаженной коже, усеянной бледными полосами, стекали капли воды. Лойд усилием воли заставил себя отвернуться, закрыв для надежности глаза. От предательского «я люблю тебя» вновь вспыхнувшего в сознании, Лойд почувствовал, как горят щеки. Когда шуршание одежды стихло, Лойд опасливо приоткрыл веки. Рико, стоя на том же месте, одернул вниз ткань толстовки. Приподнявшись на локтях и плотно сжав челюсть из-за кратковременного головокружения Лойд принял сидячее положение, скрестив ноги и впившись ногтями в ладони до режущей боли и выступивших на коже капелек крови. Подав голос, Лойд едва ли узнавал в нем свой собственный, до того он был потерянным и словно бы выцветшим. — То, что ты говорил вчера... — Я не помню, – оборвал его Рико с затаенным раздражением. — Возможно, – выдыхает Лойд. — Но это ведь было... — Я был не в себе, – вновь перебивает его Морияма, награждая тяжелым взглядом. Впервые за это утро. Лойд поджал губы, не оставляя попыток добиться своего. — Ты сказал, что любишь меня. Рико вмиг помрачнел на его глазах и едва ли не слился с окружением. Лойда вновь одолело головокружение и ему пришлось упереться рукой в стену, чтобы не свалиться с кровати. — Я много что мог сказать, – только и произносит Рико. — Пошли, у нас тренировка. — И направляется к двери, ведущей в коридор. Лойд подрывается со своего места, и, едва ли не спотыкаясь, спешит следом. — Стой! Рико, подожди! У самой двери Морияма остановился и, медленно развернувшись, смерил стоящего напротив Лойда злым взглядом. — Что? – едко переспрашивает Рико. — Ты соврал мне, сказав это? – заглядывая в самую глубину карих глаз, спрашивает Лойд. Он был смертельно уставшим и не выспавшимся, но жаждал получить ответы до дрожи в напряженных коленях и не собирался так просто дать Рико уйти от этого разговора. Морияма молчал около десяти секунд, но этого хватило, чтобы и без того потрепанное за ночь терпение Лойда дало трещину. — Не молчи, – с горьким на вкус отчаянием произносит он. — Что ты хочешь от меня услышать? – глухо спрашивает Рико. — Правду! – едва ли кричит на него Лойд. — Я хочу услышать, сказал ли ты правду вчера! Я всю ночь мотал себе нервы пытаясь это понять, так что даже не смей уходить от ответа! Лойду сейчас было плевать, что их конфликт может услышать кто-то другой, учитывая, что они стояли у самой двери и стены между комнатами были тонкими и слышно было почти весь шум, происходящий у соседей. Мрак затопил и без того темные глаза и теперь они походили на черные дыры; затягивающие глубоко в себя и не позволяющие отвести взгляд. Потому Лойд смотрел. У него не было сил бороться с этим, у него вообще не было никаких сил и казалось, что если он прямо сейчас не получит ответ, то продолжать выяснение не получится. Он просто упадет замертво прямо тут и никогда не узнает, были ли слова Рико враньем. И пусть Лойд хорошо понимал его — сейчас эмпатия была на нуле и к этой же отметке подходили его силы, как моральные, так и физические. Рико смотрел на него долго, даже слишком долго, будто пытался залезть ему в голову и понять, о чем он думает, но из-за отсутствия результата на его лице расцветало вновь вспыхнувшее раздражение, обещавшее перерасти в настоящий пожар под названием агрессия. — Рико... – вновь подал голос Лойд, но Морияма оборвал его, резким движением схватив за воротник кофты. Крепко сжимая пальцы до белизны костяшек, Рико резво развернулся и впечатал Лойда спиной в надежно запертую дверь, заставив его зажмуриться и плотно сжать челюсть от испуга, проступившего на месте смертельной усталости. Раскрыв глаза, Лойд обнаружил в опасной близости от своего лицо Рико, на автомате распознавая эмоции; гнев, усталость, раздражение. Он читал его, как открытую книгу несмотря на то, что несколько секунд назад готов был мертвым падать на пол. Рико все еще крепко держал его за ворот и вжимал в деревянную поверхность, не оставляя Лойду даже крохотной надежды на то, чтобы выбраться из ловушки, в которую он сам же добровольно полез, не до конца осознавая возможные последствия, на которые ему, в прочем, было плевать. — Я понятия не имею, что тебе сказать! И прекрати так на меня, блять, смотреть! – вдруг взрывается Рико, выпуская наружу все накопленные за долгий месяц переживания. — Да, я люблю тебя, кретина, который не замечает этого и бегает за чужой блядской юбкой! – Рико взирал на него злым взглядом, гнев в котором раскололся на две части и одна из его половин показала истинное лицо, имя которой — влюбленность. Пылкая, разгорающаяся огромным костром, плюющийся искрами, и которую можно скрыть лишь за прочной стеной гнева. Лойд таращился на него изумленно. Он ожидал чего-угодно, но не этого. Между тем, Рико продолжил: — Я не знаю, что мне с собой сделать. Не понимаю, блять. Я просто люблю тебя! Не могу заставить себя не мечтать о тебе! Не могу спать, потому что как только закрываю глаза – сразу вижу тебя. Я просто не могу не думать о том, как хочу поцеловать тебя, не понимаю, чем перекрыть эти чувства. Они раздирают меня изнутри и каждый блядский раз, как ты меня трогаешь, кожа огнем горит! Какие бы стены я ни пытался строить – они моментально рушатся, как только я вижу тебя! – отчаяние, затопившее глаза Рико, заставило Лойда оторопеть. И, пока он поражено взирал на Рико снизу-вверх, Морияма впился в его губы жгучим поцелуем. Сердце колотилось где-то в глотке, пока Рико настойчиво кусал его губы и, все еще держа за воротник, прижимал его к двери. Коротко выдохнув в поцелуй, Лойд приоткрыл рот, что было принято за ответ, пусть и невольный; горячий язык скользнул между губ, заставляя Лойда еще шире раскрыть глаза, ощущая, как полыхают щеки и шея под яростным напором Рико. Лойд не отвечал ему, но и не отстранялся, сам не понимая почему — потому, что он был в ловушке между чужим телом и дверью, или потому, что не хотел. Он стоял, словно каменное изваяние, пока Рико продолжал целовать его и сплетать их языки с пылким наслаждением, еще сильнее прижимаясь к нему, не оставляя между их телами ни миллиметра свободного пространства. Лойд так бы и стоял, не предпринимая ровным счетом ничего, если бы не почувствовал прикосновение к бедру и выше: чужая ладонь скользнула под ткань кофты и от прикосновения – показавшегося ему огненным – к оголенной коже Лойд наконец зашевелился и схватил Рико за запястье. Когда же он отлип от его губ, потянув за собой оборвавшуюся ниточку слюны, Лойд запрокинул голову, лихорадочно вдыхая кислород. Рико по-прежнему прижимался к нему и верхние фаланги пальцев все еще лежали на его коже, а ладонь — на бедре. Сам он тяжело дышал, все также держа Лойда за ворот кофты, лбом упираясь в прохладную поверхность прямо над его плечом. — Я не знаю, что мне делать, – глухо говорит Рико между вдохами. — Я без ума от тебя. — Я не знаю... – тихо повторил за ним Лойд, опуская голову. Грудная клетка мерно вздымалась, наполняя легкие кислородом, и, кажется, что они опаздывали на тренировку. Рико оторвался от него с явным усилием, словно заставляя себя. Лойд отшатнулся в сторону. Рико рывком отворил дверь, вышел в коридор и, не дожидаясь его, захлопнул дверь. Лойд слышал отдаляющиеся шаги. Он обхватил себя руками, вжавшись спиной в стену. Лойд приложил кончики пальцев к пунцовым от укусов губам и медленно съехал на пол, пряча лицо в изгибе согнутых коленей. Он не знал, что делать. Он ничего не знал и ничего не хотел. Уснул он там же, у стены, свернувшись калачиком и накрыв голову руками, когда его одолела внезапно навалившаяся усталость. В тот момент он даже не думал об открытой двери; заходи, кто хочет, оставшийся хозяин-идиот все равно спит. Пробуждение далось трудно, но привыкший игнорировать боль, Лойд приподнялся. Руки на подъем отозвались режущей болью, но Лойд успешно ее проигнорировал и, привалившись спиной к стене, окинул комнату беглым взглядом; все осталось на своих местах, что означало одно — Рико не вернулся с тех пор, как ушел на утреннюю тренировку после того, как... В сознании против воли вспыхнули воспоминания о сегодняшнем утре. Лойд чувствовал, как горит шея, кончики ушей и то, как жар медленно подползает к щекам. Сжав губы в плотную линию, Лойд подтащил колени к груди и уткнувшись в них лицом зарылся подрагивающими пальцами в светлые волосы. Сжимая пальцы до легкой боли, Лойд закрыл глаза, прогоняя образ целующего его Рико прочь из своей головы, что безрезультатно. Смущение душило его похуже удавки или кольца рук, крепко сжимающих шею и давящих на кадык, из-за чего медленно немели губы и подступало тошнотворное чувство подступающей смерти. Упрямо тряхнув головой, Лойд сдвинул рукав с запястья. Стрелки наручных часов близились к двум часам дня. Коротко выдохнув, Лойд поднялся с пола и опираясь руками о стены или близстоящие предметы, неторопливо дошел до своей кровати. Откинув подушку, у самой стены Лойд нашел полупустую пачку ментоловых сигарет. Выудив одну из пачки и зажав фильтр между губ, Лойд нашарил на тумбочке бензиновую зажигалку, несколько лет назад подаренную ему Рико на годовщину их дружбы. Лойд хоть и помнил эту дату (пусть невольно), но точно не ожидал, что Морияма остановит его, выходящего из раздевалки и вручит небольшой железный коробок, оказавшийся бензиновой зажигалкой с объемной резьбой на лицевой стороне в виде орла, пытающегося испить из почти пустого кубка. Зажигалка не выглядела новой и ей явно долго пользовались. Лойд и раньше видел, как Рико бездумно вертит ее в руках, окидывая крышку, зажигая пламя и глядя на него задумчиво. Как оказалось чуть позже, эта зажигалка досталась ему почти в наследство. Старая отцовская зажигалка, которой никто не пользовался, была выброшена и случайно найдена Рико. С тех пор она хранилась у него. Это было единственным, что связывало его с отцом и он отдал настолько памятную вещь Лойду со словами: «будет лучше, если она останется у тебя». И только со временем Лойд понял, с какой болью и горечью Рико всегда смотрел на эту проклятую зажигалку, покоцанную в некоторых местах и выглядящей, как пережиток прошлого. Врученный, словно глупая шутка, железный короб с объемным орлом всегда был под рукой и Лойд самостоятельно заполнял его, поджигая сигареты или бездумно крутя в пальцах, проводя пальцами вдоль резьбы. Он берег зажигалку, старался лишний раз не поцарапать или не уронить. Рико наблюдал за ним с усмешкой. Вероятно, его это забавляло, пусть Лойд и не брался утверждать. Выкуривая уже третью сигарету, Лойд, прибывая в легкой задумчивости, выпускал изо рта едкий дым. Благо, вентиляция в Эверморе была сделана на совесть и дым выветривался достаточно быстро. Лойд не сразу заметил, как отворилась дверь и в комнату вошел Рико, а когда заметил, то затушил бычок о железную перекладину кровати, оставляя короткий черный росчерк и бросая окурок в стеклянную пепельницу, стоящую на тумбе. Заперев за собой дверь, Рико оперся спиной о дверной проем, выразительно глядя на Лойда и он сомневался в том, что это из-за затушенной о перекладину сигареты. — Ты поздно, – отметил Лойд. — И даже не побитый. — Дядя сегодня занят, – хмыкает Рико. — Но, думаю, еще успеем получить по шее. — Думаешь, кто-то станет стучать?.. – неуверенно спрашивает Лойд, ощущая загорающуюся тревогу. Не то, чтобы он был уверен в своем предположении... — Вполне вероятно, – протягивает Рико, внимательно оглядывая лицо Янга, словно пытался разглядеть какие-либо перемены. Лойд опустил взгляд. В воцарившейся тишине было бы слышно то, как упадет булавка и от этого становилось неуютно. Поежившись, Лойд устало выдохнул. Мысли проносились одна за другой с сумасшедшей скоростью и он чудом смог ухватиться за одну из них, чтобы поднять на редкость неуверенный взгляд на стоящего у двери Рико и произнести: — И давно ты... – прервавшись из-за ощущения того, как горят щеки, Лойд немного тише продолжил. — Любишь меня?.. Морияма как ни в чем ни бывало пожал плечами. — Давно, – он наконец отрывается от двери и прошествует к излюбленному креслу. — Это имеет значение? – он старается не смотреть на Лойда. — Для меня – да. Молчание затягивается на несколько десятков секунд, прежде чем Лойд находит в себе силы продолжить. Но прежде, чем он успевает сказать хоть что-то, Рико прерывает его. — Можешь не отвечать, – махнул рукой Морияма, растягиваясь в кресле. — Я что-нибудь придумаю... Что можно сделать с этим. – Он мрачнеет и Лойд понимает, почему. — Ты ведь долго пытался и ничего не получилось. Почему ты думаешь, что получится сейчас? — Я сказал, что придумаю, значит придумаю, – оскорблено бросает Рико, глядя на Лойда острым взглядом, сравнимым с закаленной статью. — Я не сказал «нет», – подмечает Лойд. Сознание обожгло воспоминанием о горящих после поцелуя губах, заставляя опустить взгляд. — Это прозвучало, как издевка, – недовольно, но уже не так оживленно спорит Рико. — Я не издеваюсь. Говорю, что думаю. Извини. Искреннее извинение заставило Морияму нахмуриться и отвести взгляд на несколько мгновений. Поднявшись со своего места, Лойд неторопливо приблизился к креслу и уставился на поднявшего на него своей взгляд Рико снизу-вверх что было непривычно. — Думаешь, что я создаю много проблем, да? – усмехается Лойд. — Мы оба прекрасно знаем об этом. Не понимаю, как тебя угораздило влюбиться в меня, – он упирается руками в подлокотники, нависая над Рико, который не сдвинулся ни на дюйм. Волосы Лойда, обычно завязанные в низкий хвост, сейчас были распущены и едва доставали до плечей. Если бы он мог посмотреть на себя со стороны, то увидел бы, как разноцветные глаза – голубой и зеленый – хищно блестят, губы же, с двух сторон обрамленные ромбовидными шрамами, изгибаются в ухмылке. Он видел свое полупрозрачное отражение в карих глазах напротив. — Мне плевать, сколько проблем ты принесешь, – абсолютно серьезно произносит Рико, притягивая его ближе к себе за шею. — Это даже весело, – тень усмешки застывает на бледном лице. Упираясь коленом в деревянный каркас кресла, Лойд мазнул взглядом чужие губы и, склонившись ниже, мягко прикоснулся к ним в ненавязчивом поцелуе, оставляя возможность отстраниться (которой, конечно же, было решено пренебречь). Привкус табака мешался со слюной. До того спокойный и трепетный поцелуй распалился до требовательного и ненасытного, оставляющего на губах легкое онемение от которого кружилась голова и не оставалось ничего, кроме пылкого желания получить больше. Притянув Лойда ближе, Рико положил свободную руку ему на талию, усаживая на собственные колени. Лойд обводил пальцами острый овал чужого лица и вплетал пальцы в черные, как смоль волосы. Оторваться от Рико было трудно, но воздух в легких не был бесконечным и Лойд едва не задыхался, тяжело дыша в унисон с Мориямой, крепко сжимающим в пальцах ткань его кофты. — Это было «да»? – с усмешкой произносит Рико, Лойд тоже усмехается, ощущая, как легкие и губы горят огнем. — Безоговорочное.