Встретимся на твоих похоронах

Клаус не был глупым. По крайней мере точно сам так не считал. Бен, кажется, думал совсем по-другому, не уставая несколько раз на дню напоминать своему непутёвому и пока ещё живому (что по истине удивительно) брату о том, какой же он всё-таки идиот. Клаусу было плевать. Нет, ему, конечно, очень льстило то, что кто-то так беспокоится о его персоне, но за столько лет совместного существования бок о бок все подобные комментарии воспринимались, как пустой шум или помехи старинного радио, которое так любил их дорогой папаша. Так или иначе Клаус на жизнь свою не особо жаловался, в целом, всё было не так плохо, как рисовали остальные. Ну, подумаешь спускает все деньги на наркоту, а что такого? Хотя бы мир вокруг становится чуть-чуть красочнее, чем есть на самом деле и мёртвые не донимают своими бесконечными просьбами ( не считая Бена, естественно). Даже дома своего нет? И что с того? Теперь, после смерти отца из особняка его выгнать некому. Пого точно всё равно, маме тем более, а остальные здесь появлялись очень и очень редко. Короче, менять Клаус точно ничего не собирался, а зачем? Ему же и так хорошо. Именно это он и пытался доказать Бену уже больше часа. Голова ужасно болела. Он закурил очередную сигарету и выпустил сгусток дыма в потолок. Бен продолжал что-то кричать. Клаус уже не слушал. Интересно, а кто вообще решил, что юбки- это одежда для женщин? Сущая несправедливость по отношению к мужскому полу. Даже сейчас юбка, та самая, которую он какое-то время назад стащил у Элисон удобно стекала по его ногам, не стесняя движений, как это обычно делают брюки. Особенно сильная затяжка. Ой, всё вокруг стало как-то расплываться. Клаус роняет голову на руки и что-то невнятно мычит. Смотрит на пальцы. На них остались чёрные следы. Чёрт, опять карандаш для глаз потёк. Теперь точно выглядит, как неизвестно кто. Ай-ай-ай, не очень хорошо выходит. Кажется голос Бена начинает звучать более обеспокоено. Всё ещё плевать, бывало и хуже. К тому же умирать не так страшно, как об этом говорят. Клаус уже умирал однажды, возможно даже несколько раз, он не очень отчётливо это помнит. Дрожащими пальцами тянется к тому самому многострадальному радио. Хочется танцевать. Сначала ловит волну, где рассказывают последние новости. Кажется, что кого-то застрелили. Морщиться и перебирает дальше в попытке вспомнить нужный номер. Скучно. Спустя какое-то время наконец натыкается на музыкальную волну. Играет какая-то попса. Ну что ж, уже что-то. Он не знает этой песни, хотя это удивительно, учитывая весь его опыт хождения по клубам и другим сомнительным заведениям. Встаёт как можно аккуратнее. Отталкивается от барной стойки и двигается в такт музыке. Она заполняет тело полностью. Не остаётся ничего кроме неё. Звенит в ушах. Чёрт, это неприятно. Звук усиливается и кажется начинает сдавливать голову. Клаус прикладывает руки к ушам и зажмуривает глаза. Всё равно слышит. Даже Бен уже вроде как замолчал. Или это противный звук мешает слушать? Ладно, плевать. Песня сменяется на другую, более знакомую. О, вот, уже хорошо. Начинает подпевать и пытаться не упасть на пол. Да, Клаус всё-таки просто мастер саморазрушения. Когда-нибудь он начнёт и строить, но точно не сейчас. Подумает об этом на досуге, но желательно на трезвую голову. Ноги подкашивает. Он падает на пол. Да уж, похоже последняя таблетка была лишней. Или последние две? А может вообще виновата та проклятая сигарета, которой он затягивался минут пять назад? Комната вокруг растягивается, а потом сжимается в размерах. Когда-нибудь он точно бросит употреблять. Лицо Бена перестает быть чётким. Ну, нет, Клаус не может отключиться прямо сейчас. Пытается встать и снова падает на пол. А потом ещё раз. И ещё раз. На языке металлический привкус. Кажется, что он разбил губу. Ложится на пол и бессмысленно смотрит в потолок, а потом смеётся громко и как-то отчаянно, пока грудная клетка не начинает болеть. Замолкает. Бен тяжело вздыхает и закатывает глаза, а потом, кажется, вовсе уходит. Ну, вот. Теперь Клаус совсем один. Слышится хлопок двери и стук каблуков по полу. Нет, кажется, что больше не один. Кого-то из его "родственников" занесло сюда в столь поздний час. Если этот человек зайдет в гостиную, то получится даже узнать кто это. Шаги приближаются. Над ним склоняется фигура. Клаус пытается сфокусировать взгляд. Оу, это Пятый. Неожиданно. Он редко здесь появляется, всё носится с каким-то своим "Концом Света". -Ну, привет, старик! Что привело тебя в дом родимый?- заплетающимся языком произносит Клаус, когда слегка собирает собственные мысли в единое целое. -Продолжаешь деградировать и отравлять свою жизнь всякой дрянью, даже несмотря на то, что на спасение мира осталось всего несколько дней?- полностью игнорируя реплику Клауса спрашивает этот "старик". Медиум приподнимается на локтях и смотрит в глаза расфокусированным взглядом. -Так, а что? Если уж через пару дней будет этот великий и ужасный Конец Света, то какая разница? Он может поклясться, что видел, как Пятого передёрнуло. -А такая, что я его обязательно предотвращу и тогда следующим поводом для сбора нашей любимой семьи станет уже твоя смерть, Клаус, это не шутки. Почему же сразу "не шутки", если так смешно? И он действительно смеётся вновь, так сильно, что аж слёзы выступают в уголках глаз. Пятый лишь с недоумением и какой-то вселенской усталостью в глазах смотрит на его припадок. Потом закатывает глаза, как всегда это делает Бен, когда Клаус ляпает что-то совсем уж глупое и пытается поднять эту накаченную веществами тушу с пола. Да, сделать это, конечно, достаточно сложно, учитывая его нынешние габариты и высокий рост брата, но он справляется. Дотягивает до дивана и укладывает туда. Теперь уже очередь Клауса смотреть с недоумением, но он почти в отключке, поэтому решает не тратить лишние усилия на это. Пятый бы всё равно ничего не объяснил. Голова кружится и болит, мёртвые как будто просыпаются и начинают что-то тихо шептать, тот противный звон, который на какое-то время затих и отошёл на второй план снова напоминает о своём существовании. Всё это смешивается и превращается в какую-то одну, совершенно ужасную какофонию. Он мученически стонет и прикрывает глаза, как ему кажется всего на пару секунд. Когда Клаус снова их открывает, то Пятого уже и след простыл, а в кресле напротив, как и обычно сидит Бен. Медиум обращает своё внимание на столик рядом. Там стоит стакан воды, таблетки от тошноты и головной боли и маленькая записка. Берёт её в руки, которые всё ещё немного потряхивает. "Продолжишь в том же духе - в следующий раз увидимся на твоих похоронах." Клаус усмехается под удивленный взгляд Бена. Да, Пятый даже спустя столько лет остался самим собой.