Воспоминание

       " — Хоцума-кун! Хоцума-кун»! — Юки снова стоял под дверью. Его беспокойный взгляд, обращенный к деревянному препятствию, покрытому черным лаком, трудно было бы выдержать живому объекту.       На часах уже половина восьмого. Завтрак закончился. Тоомо-сан как обычно недоволен тем, что его кулинарный гений не способен угодить засоне-Рэндзё. Он собрал бенто и перекус и вручил ответственному мальчику, который всегда кушал его блюда и говорил «спасибо».       Юки хотел предложить Хоцуме поехать с ним в машине Луки, чтобы успеть к началу занятий. Но на зов никто не откликался. Наконец, Божественный свет, сдался. Костяшки пальцев в последний раз беззвучно коснулись гладкой поверхности, рука медленно опустилась. Плечи его тоже сами собой опустились, будто под грузом беспросветной печали. Сделав шаг в сторону, юноша развернулся.       Но тут половица скрипнула. Взгляд Юки мгновенно переместился к вращающейся бронзовой ручке. Юноша улыбнулся и уже хотел произнести слова приветствия, но дверь открылась и за порогом появился Шусей в домашней футболке. Его волосы были слегка взъерошены, что смотрелось немного нелепо.       — Шусей-кун?! — большие золотистые глаза округлились, его удивление нетрудно было предугадать.       — Доброе утро, — и, выдержав секундную паузу, мягко произнес, — Юки, — легко и так нежно.       — Шусей-кун, что-то случилось?        Глядя на его искреннее беспокойство, Шу невольно улыбался. Вместо юноши он видел перед собой щенка, маленького, доброго и такого ещё глупенького. Потому не упустил возможность поводить его за нос.       — Хоцума так громко кричал, что мне пришлось напомнить ему о правилах приличия.       Выражение лица юноши тут же изменилось. Шусей едва не рассмеялся. Так забавно было наблюдать за тем, как краснеют кончики ушей Юки, как в тишине коридора слышится частый стук его сердца.       — Значит, вы…       — Он прошел очередной уровень. А потому не спал и мешал спать мне, — пояснил старший товарищ. — Езжай в школу без нас.       — Хорошо. Я понял, — было видно, что юноша смущен, тем что не так все понял. — Ты пропустил завтрак, — он сжал в руках пакет с едой. — Тоомо-сан просил передать вам.       — Спасибо, Юки, — искренне отблагодарил Шусей.       — Тогда я пойду, — юноша кивнул и направился быстрым шагом к лестнице.       Он давно хотел спросить, почему Шусей-кун всегда делает паузу, прежде чем произносит его имя, но никак не мог решиться. После того как он услышал о том, что стражи Цвайльт перерождаются парой уже не первую жизнь, Юки захотел узнать больше об отношениях Божественного Ока и Божественного Гласа. А потом Хоцума-кун сам сказал, что когда-то они с Шусеем были женаты. Но Юки от природы был скромен и вежлив, потому не хотел причинять Шусею беспокойство своими вопросами. И раз сегодня Хоцума пропустит занятия, святая обязанность друга и одноклассника — записать конспект. *** Звук шагов Юки потонул в мягком ворсе красной ковровой дорожки, раскинувшейся на боковой лестнице. Шусей видел в его больших ярких глазах море вопросов. Он решил, что все же позже на них ответит. Как-нибудь вечером в гостиной за чашкой ароматного чая. Как-нибудь потом, не сегодня. Сегодня ночью он действительно не спал, потому что Хоцума кричал. Но не из-за победы или проигрыша — страж увидел сон. Если бы это был просто кошмар, Хоцу отмахнулся бы от него, перевернулся на другой бок и снова бы мирно засопел. Но он кричал так, будто его резали изнутри, будто сотни игл одновременно пронзили его тело. И Шусей помчался к нему в комнату незамедлительно. Хоцвма сидел на полу волзе кровати, левой рукой он схватился за голову, правой же за изогнутый меч. «Что случилось»? — Шу знал, что в комнате, кроме них никого не было, что и до этого демон не нападал. Он подошёл к другу, опустился рядом с ним на колени. Волосы Хоцумы были мокрыми, на лбу до сих пор собирались капельки ледяного пота. Ему было очень страшно. Ни один опаст, ни Рейга, ни даже сам король демонов не могли бы поселить в его душе ужас. Ладонью Шусей коснулся крепко сжатых пальцев друга, своим теплом согрел ледяную кожу. И, наконец, спустя пару мгновений Хоцума выпустил меч, и он растворился в полумраке. Парень поднял глаза и взглянул на напарника. Еще ни разу до этого он не пытался так долго вглядываться в его душу, молча, тревожно и так пронзительно, что сердце Шусея забилось словно птица в клетке. — Знаешь, — Хоцума не сводил глаз с длинных светлых ресниц. — Я вспомнил, как ты умер. Шусей бы мог пошутить по этому поводу, но не стал. Хоцу очень серьезно относился к каждой крупице воспоминаний о прошлых жизнях. Они были очень размытыми, далекими, похожими на сны. А иногда и просто ощущениями. Так было и в первую их встречу. На детской площадке за супермаркетом. Шусей просто понял, что мальчик, сидящий на качелях — тот, кого ему так не хватало. — Знаешь, — его плечи расслабились, морщинка меж бровей исчезла, — пожалуй, этот сон из тех, которые я бы ни хотел вспоминать. Но Шусей знал, что Хоцума уже не забудет. И эта рана останется на его сердце и в этом времени тоже. И единственное, что он мог сделать, это просто быть рядом: столько — сколько отмерено судьбой. — Ты совсем не изменился, — наконец, улыбка тронула его губы. — Думаешь? — Шу улыбнулся в ответ. — Буду расценивать это как комплимент. Постепенно страж согрелся, он уже не чувствовал страха и холода, ведь самый драгоценный человек был рядом. Шусей так и не убрал свою ладонь, потому Хоцума наслаждался его гладкой теплой кожей. — Поспишь ещё? — Пожалуй, — парень нехотя поднялся, чтобы забраться в кровать. — Думаю, вздремну до полудня. — Хорошо, — Шусей тоже отправился к себе, он уже открывал дверь когда услышал вслед тяжелые слова напарника. — Я рад, что мы снова встретились, Нозоми. Боль разлилась по сердцу, будто пуля вонзилась в него. Парень закрыл дверь и лишь за порогом своей комнаты позволил эмоциям выйти наружу — по его бледным щекам покатились слезы. До этого момента он не слишком придавал значение коротким отрывкам, всплывающим в памяти. Было и было, прошло и прошло. Но теперь они словно волны стали накатывать одно за другим, принося удивительную трогательную радость и темную горечь, отчаяние и страх. «Быть может, именно поэтому Юки предпочла всё забыть. Чтобы не быть связанной этими цепями снова», — думал Шусей, глядя на проступающий над горизонтом рассвет. И теперь он чувствовал вину перед Юки, Токо и Цукомо. А перед Хоцумой он бы не смог искупить ее, даже будь у него в запасе тысяча жизней. «Тогда мы тоже встретили рассвет, Хаяте».