scars

И, закрывая глаза, я новый рисую шрам Когда я чувствую боль, мне легче. Не верят моим словам разбитые зеркала Я в их осколках останусь навечно.

      В комнате царит мрак, нарушаемый тонкой полоской лунного света, пробившейся сквозь неплотно задёрнутые шторы. По полу разбросаны вещи: какие-то книги, смятая верхняя одежда, опрокинут деревянный стул и в углу комнаты он. Демон подобрав к себе обнаженные, все в шрамах, свежих царапинах и следах побоя, ноги обнимает их одной рукой, а другой мёртвой хваткой держится за голову прорезая острыми когтями нежную кожу. — Хэй, Аластор! — мужчина в белом плаще с красной оторочкой и высоким воротником подсаживается к нему, — Пьешь в одиночестве? В баре на окраинах Пентаграмм-сити играет тихий джаз в такт которому покачивает длинной элегантной ногой Радио Демон. — Наслаждаюсь своим обществом, Ваше Величество. — слегка покрутив тумблер* в руках отвечает собеседник. Лёд в стакане звякает от удара о стекло, а за дверьми бара на город медленно опускается ночь.       Кровь тонкой струйкой катится по виску очерчивая острую скулу и съезжает по подбородку срываясь на единственный предмет гардероба, оставшийся на демоне — разорванную рубашку.       Ночь в Аду мало чем отличалась от дня, но ощущалась всё же немного иначе. Двое мужчин, сидящих за барной стойкой изредка перекидывались фразами в основном наслаждаясь непринуждённой атмосферой. — Бар — это хорошо, но может ты захочешь составить мне компанию в моём особняке? — Люцифер сидящий в пол оборота к демону подпирал рукой щеку, — У меня есть более качественный виски, обещаю, ты не пожалеешь. Аластор выпивший больше, нежели его навязчивый собеседник, что не желал оставить его наедине с собой, слегка задумывается над поставленным вопросом, но спустя время всё же одобрительно кивает.       Мужчину трясёт как от удара током. Он то быстро и учащенно дышит, то прекращает вдыхать совсем на какое-то время, а после судорожно втягивает кислород через нос. К горлу подступает тошнотворный ком и как бы демон не пытался от него избавиться ничего не выходило. Хотелось вывернуть себя наизнанку, растерзать свою же плоть когтями превращая её в кровавое месиво.       Особняк Люцифера выглядит, как и подобает месту жительства Короля: внутри всё белоснежное с золотыми деталями. Каждый предмет тут кричит о том, кто его хозяин. Всё в этом месте пахнет яблоками. Радио Демона слегка ведёт от выпитого алкоголя и подташнивает от приторного сладкого запаха вокруг, но он не подавая виду следует по длинному коридору за Люцифером. Когда они останавливаются у одной из дверей Аластор скептически поднимает бровь: — Мы будем сидеть не в гостиной? — Нет. — короткий ответ и тон в котором он был дан пробуждают в госте сомнения на счёт правильности его нахождения здесь, но Владыка уже открыл дверь в тёмное помещение пропуская его вперёд, так что просто исчезнуть будет грубо.       Демон вцепляется руками в плечи разрывая ткань рубашки и тело. По щеке скатывается первая хрустальная слеза. Затем ещё. И ещё. В какой момент он сорвался на истерику он не помнит. Помнит лишь… — Знаешь, Аластор, — подсаживаясь в неприлично близком расстояний от мужчины произносит Люцифер закрывая за ними дверь комнаты, — Ты интересный собеседник, умный, расчётливый, в конце концов ты помогаешь моей дочери, но… — Но? — глаза непривыкшие к темноте после белоснежных коридоров не сразу могут сфокусироваться на хоть чём-то, находящемся в комнате. — Но грубить мне ты не должен был. Щелчок схожий на звук закрывающегося замка заставляет Радио Демона слегка вздрогнуть и развернуться на сто восемьдесят градусов. Змеиные глаза Короля светились желтым не предвещающим ничего хорошего светом. По спине радиоведущего прошёлся холодок.       Когда демон приходит в себя он обнаруживает себя ползущим к двери в поисках спасительного выхода. Выхода нет — звучит в собственной голове, и его парализует животный страх. Глаза, всё ещё влажные от слёз широко распахиваются и суетливо ищут безопасное место в собственной комнате. По полу за мужчиной тянется кровавый след из его собственной крови. — Неужели я вас так сильно расстроил? — не подавая вида подбирающейся паники спрашивает Аластор смотря прямо в глаза напротив. — Сейчас узнаешь. — стальные нотки в голосе Люцифера звенят эхом в пушистых ушах Радио Демона. Мужчина в красном отворачивается от Короля ещё раз обводя комнату глазами уже, более-менее привыкшими к темноте и ужасается: в комнате бардак, стены в царапинах и тёмных пятнах, вокруг лежат ножи, скальпели, валяются цепи и ещё какие-то предметы, явно созданные не для получения от них наслаждения, а в углу комнаты стоит массивная кровать. — Ты в Аду, дорогой, но так и не понял этого до конца, — руки Люцифера ложатся на плечи Аластора, — Сейчас я тебе наглядно объясню.       Мужчина снова забивается в угол обнимая себя руками. Новые и старые открывшиеся раны кровоточат, саднят и ноют причиняя неистовую боль, но лучше рвать себя на части отвлекаясь на горячую чёрную кровь, стекающую по телу и невыносимую боль, чем помнить. Мужчина сжимает руки на ранах сильнее, перед глазами всё плывёт.       Ангельская сила блокирует силу демона не давая и шанса на побег, а крепкие руки сильнее сдавливают шею и вжимают в жесткий матрас не позволяя сдвинуться. Вот она истинная физическая сила Владики Ада. Со стороны Аластора доносятся хриплые вздохи из-за нехватки кислорода. Он на грани потери сознания, но провалиться в небытие ему не дают ослабляя хватку. Он чувствует горячее дыхание на своих губах и в ничтожной попытке отвернуться дергает головой в сторону.       Люцифер непозволительно близко, дышит тяжело жадно всматриваясь в лицо своей жертвы которая даже на грани второй смерти не взмолилась о пощаде. Когда Владыка одним резким движением разрывает рубашку тело Аластора цепенеет, он догадывался куда всё идёт, но верил, что ошибается. Оторванные с рубашки пуговицы звенят падая на пол. — Просто убей. — шипит демон сужая глаза, но знает, что для Люцифера это слишком милосердный исход. Вслед за пуговицами на пол швырнули брюки и нижнее бельё демона оставляя того только в полуживой рубашке. Не долго понаблюдав за картиной перед глазами Люцифер облизнув и закусывая губу впился в бока демона оставляя кровоточащие отметины когтей. По комнате разнеслись сильные радио помехи, но больше ничего: ни мольбы о пощаде, не крика боли. Ничего. Это не могло не раздражать Короля — он привык чтобы ему потакали, что бы молили его о сохранение своих жалких ничтожных душ, но этот демон молчал и продолжал улыбаться, хоть это и было больше похоже на оскал. — Блядское отродье! — Люцифер с силой схватил демона за лицо надавливая так чтобы тот разомкнул свои острые зубы, — Я сотру с твоего лица эту улыбку. — Придётся сильно постараться. — сипло успевает ответить демон прежде чем его губы накрывают чужие. Люцифер нагло вторгся в рот Радио Демона тонким змеиным языком по-собственнически исследуя его не забывая держать рукой челюсть. Второй рукой он провёл от груди до паха, надавливая на кожу не сильно, но всё же оставляя рану вдоль которой появлялись мелкие капельки крови. В воздухе витали запахи пыли, крови и яблок.       Люцифер желал увидеть как сломается Радио Демон поэтому долго распыляться на нежности и подготовку мужчина не стал. Он рывком перевернул демона под ним на живот приподнимая одной рукой бедра, а второй надавил на поясницу заставляя прогнуться. Аластор не пикнул в ответ, лишь уткнулся лицом в простыни желая исчезнуть навсегда. Падший ангел на сухую одним толчком входит до основания вызывая со стороны демона тихое шипение. Невыносимая боль пронзила Аластора от кончиков волос до кончиков пальцев, но он не на секунду не потерял улыбки. Да, уголки губ подрагивали искривляя её. Да, в уголках глаз скопились слёзы. Но он не станет умолять, что бы Люцифер себе не думал — Аластор осознаёт где он, и за все свои грехи при жизни и после неё, за неосторожно брошенные слова он примет наказание в полной мере. Так его учила мать — нести ответственность за слова и поступки, и он не посмеет перешагнуть через обещание, данное ей.       Люцифер наращивал свой темп не заботясь о состоянии демона. Царапал его, прокусывал плоть, пускал кровь и сам же её слизывал доводя Аластора до тошноты от этих мерзких действий. Ушки демона дрожали и прижимались к голове как можно сильнее стараясь не улавливать отвратительные хлюпающие звуки, а руки сжимали белые испачканные чёрной кровью простыни.       Когда всё закончилось Король острым ножом на прощание вырезал на коже демона, прямо под сердцем, букву «L» и бросил одного в тёмной комнате. Сколько Аластор неподвижно и почти не дыша лежал на холодных простынях он не знает. Не помнит и как добрался до своей комнаты в Отеле дочери Люцифера. Как кричал, хватаясь за голову; как разгромил комнату, что всегда находилась в идеальном порядке; как звал мать, единственную кто его всегда мог защитить — ничего их этого он не помнил, но помнил жёлтые глаза Люцифера с красным зрачком, смотрящие на него как на мерзкое бессильное отродие.       В противоположном углу комнаты находится зеркало, разбитое одним точным ударом, за него мужчина и цепляется взглядом. Там, в сотнях осколков, отражается потрёпанная и вышедшая из строя версия некогда могущественного Радио Демона. Он смотрит на своё отражение пустым взглядом и подмечает, что демонская регенерация работает как никогда хорошо и все раны начинают медленно затягиваться. Самые незначительные порезы или следы от когтей давно стали лишь шрамами на коже. Он опускает взгляд на свою грудь проводя дрожащими пальцами по шраму в виде буквы. Физическая боль отступает, а в голову возвращаются воспоминания открывая для него вход в его персональный Ад. Губы расплываются в истеричной улыбке, а когтистая рука тянется к шее оставляя новый будущий шрам. Мужчину вновь трясёт как от удара током. Он то быстро и учащенно дышит, то прекращает вдыхать совсем на какое-то время, а после судорожно втягивает воздух через нос. Вокруг витает запах гнилых яблок.