Прочь

      Бледная рука с тёмной наколкой в виде шипастой лозы, переходящей в графичную корону с острыми зазубринами, сжимает темно-пурпурные волосы в страстном порыве. Темноволосый парень жадно заглатывает немалых размеров член, вбивающийся ему по самые гланды. С припухлых, явно зацелованных и тронутых острыми клыками, губ стекает дорожка слюны, смешанной со смазкой, выступившей с возбужденный плоти. Чавкающие звуки мешаются со стонами и разрывают динамики телефона. Аристократичные пальцы яростно тянут пурпурные локоны на затылке в попытке всадить член в рот принимающего парня в самую глотку. Темноволосый сдавленно мычит и всхлипывает. Его кадык судорожно дрожит от каждого глотка солёной белой жидкости, стекающей по стенкам гортани. Член выпадает изо рта и сиреневоволосый тщательно вылизывает головку, уделяя особое внимание щели, из которой до сих пор обильно сочится смазка. Тонкие пальцы ласково перебирают темные пряди, пока парень, так жадно заглатывающий чужой член мгновение назад, подчищает каждую капельку вязкой жидкости. Его руки ложатся на блондинистый лобок, парень поворачивает голову и лучезарно улыбается прям в камеру.       Запись обрывается.       Исаги растерянно сжимает телефон до побелевших кончиков пальцев.       Горько. Горький привкус на кончике языка. А в тёмных джинсах так тесно. От естественной реакции организма внутри что-то гниёт, растекаясь по внутренностям, заполняя клетку рёбер. Кажется, это сердце. Глупый ёкающий орган сжимается от боли и истекает кровью. Исаги где-то слышал, что боль от измены вторая по тяжести, после смерти партнера. Вероятно, так и есть. Потери в жизни Йоичи случались, но без смертельного исхода. А сейчас больно просто нестерпимо. Хочется высунуть голову из окна их с Кайзером квартиры в Мюнхене и завыть. Завыть так громко, как это возможно. Чтобы стёкла в соседних квартирах задребезжали. Чтобы чёртовы соседи, часто мешающие спать своими скандалами на грубом немецком, повылазили из тёплых постелей и охуели от того, что кому-то может быть настолько больно. Выть, кричать, орать, да так неистово, до надрыва голосовых связок. Пока ручьи солёных слез мешаются с грязными каплями, падающими с тёмного неба на серую брусчатку мостовой. А когда яростные вопли перейдут в охрипший скулёж — закрыть окно, до дрожи стёкол. А дальше — искусать собственные губы в кровь и пробить дыру в хрупкой гипсокартоновой стене, отгораживающей кухню. Собрать дорогие шмотки блондинистого ублюдка и вышвырнуть к чертовой матери с пятого этажа на каменное дорожное покрытие.       В мыслях костяшки правой руки уже стёрты и ноют багряными ссадинами. В реальности же Исаги лишь сжимает кулаки до белизны в кончиках пальцев. Холодная слеза стекает вдоль скулы, капая на белую футболку.       Боже, какой же он придурок, что доверился этому немецкому ублюдку. Покинул родную Японию, повёлся на сладкие речи. И месяца не прошло с их совместной жизни, а этот уёбок уже так беззастенчиво кому-то присовывает. Впрочем, Исаги в курсе, кому.       Кайзер бесконечно клялся, что с Нессом они просто друзья и ревновать не стоит. А Йоичи, как последний дурак, поверил этой эгоистичной и лживой мрази. Несс тоже ещё тот козел. Лицо своё даже скрывать не стал. Еще и эта поганая улыбочка в конце.       Мысли белыми опарышами копошатся в черепной коробке, вяло перебирая возможные варианты действий.       Собрать чемоданы, купить билет на ближайший самолет и уйти, не дожидаясь Кайзера.       Устроить полный разнос с криками, матами и швырянием из окна дорогой коллекции брендовых кроссовок на каменную мостовую. От потери которых Кайзер впадет в невероятную ярость. Возможно даже ударит. Тогда расстаться с ублюдком будет проще.       Высказать все. Спокойно, сдержанно, максимально отстраненно. Решить вопрос, как взрослые люди, и расстаться.       Мысленно Исаги бьется в истерике. Он не готов ни к одному из вариантов. Его эго уже у разбитого корыта. Осталось выбрать — выйти в дверь или в окно. Йоичи бросил всё и отправился на другую часть света за Кайзером, забыв снять длинную лапшу, обмазанную томатным соусом, с ушей. И что теперь?       Принять решение не получается. Лязг проворачивающегося ключа в замочной скважине. Скрип несмазанных дверных петель. Какой-то непонятный шум в прихожей и звук бьющегося стекла, после которого следуют грязные немецкие маты. 03:28 показывают часы на экране телефона. Кайзер соизволил вернуться, судя по всему, пьяный в стельку и вдоволь натрахавшийся со своими «лучшим другом». Сердце на мгновение прекращает качать кровь, когда взгляд синих глаз сталкивается с небесно-голубыми. Да, как и ожидалось, Кайзер невероятно пьян. Опирается рукой о дверной косяк, застыв в проёме. Жалкая попытка не шататься и держаться на своих двоих. Как он вообще добрался в таком состоянии? Потемневшие кончики синих волос блестят от влаги с улицы. Рот растягивается в кривой приветственной улыбке. Исаги, даже находясь поодаль, чует мерзотный запах перегара, смешанный с чужим парфюмом. — Малыш, ты почему еще не спишь? — язык заплетается, как и ноги. Покачиваясь из стороны в сторону, Михаэль преодолевает небольшое расстояние и плюхается на диван. Блондин сгребает Йоичи в пьяные объятья и обжигает тяжелым, с примесью чего-то спиртного, дыханием чувствительную кожу шеи, — Я так соскучился, ты не представляешь…       Йоичи застывает, не в силах пошевелиться и вырваться из крепких татуированных рук. В голове всплывают тонкие пальцы, ласково спутывающие пурпурные локоны, а потом яростно сжимающие их у корней. До боли. До боли в сердце у Исаги, естественно. Картинка в голове такая яркая и чёткая, будто Йоичи вновь просматривает хоум-видео на телефоне со своим парнем в главной роли.       Короткие ногти нервно впиваются в ладони. Как Кайзер мог поступить так? Вряд ли эта история случилась между ним и Нессом впервые. Хотя смысла думать об этом уже нет. Есть видео, которым Алексис так заботливо поделился с Исаги. Этого достаточно. Достаточно, чтобы вырваться из душащих тяжелых объятий и вернуться в Японию. Йоичи не успел выбрать вариант последующих действий из возможных. К сожалению для него, дальше нужно импровизировать.       Йоичи прочищает горло, сглатывая горький ком вглубь пищевода. Его лицо спокойно и не выражает почти ничего, пока внутри эмоциональная буря сносит всё на своем пути. Брюнет делает попытку отстраниться от почти висящего на нём, пьяного тела. Почти удачно. Непонимающий взгляд лазурных глаз заволокло алкогольной поволокой. Кайзер вопросительно вскидывает бровь. — Где ты был? — голос режет сталью барабанные перепонки, хотя, кажется, Михаэлю по барабану на это. Он пытается вновь придвинуться и обнять Исаги, отчего следует моментальная реакция и Йоичи отскакивает на дальний конец дивана. — Что с тобой, малыш? — настойчивые попытки сесть вплотную к Йоичи не прекращаются, — я ведь говорил, что буду с Нессом в баре. Мы давно не виделись. С чего я вообще должен оправдываться?       Кайзер театрально вскидывает подбородок и скрещивает руки на груди. — Я все знаю, Михаэль. Я знаю, что ты был с Нессом и знаю, чем вы вместе занимались, — печальные синие глаза скользят по остриям скул немца. Исаги судорожно вздыхает. — Малыш, ну опять твоя глупая ревность, я ведь все уже сказал насчет Алексиса, почему ты продолжаешь? — Аристократичные пальцы скользят вдоль шеи к плечу, ненавязчиво забираясь под ворот футболки. Те самые пальцы, которые около часа назад сжимали не только пурпурные волосы, но и тощую задницу «лучшего друга», пока сам Кайзер беззастенчиво в неё вбивался, совершенно позабыв о своём «малыше».       Исаги вздрагивает от нежного, но такого лживого касания. Почему невероятно сложно встать, сказать: «ты мне изменяешь, мы расстаемся», и свалить обратно в Токио, залечивать раны? Глупое учащённое сердцебиение от лёгких ласк. При взгляде на лицо блондина, изображающее неподдельное удивление и желание успокоить, злость практически ослепляет Исаги. Чёртов ублюдок. Играет до конца. Йоичи рывком поднимается с дивана, скидывая чужую руку с плеча. — А почему ты продолжаешь врать? Да еще и так нагло! — пальцы непроизвольно сжимаются в кулаки и Исаги срывается на крик, — сука! Блять, какая же ты мразь, Кайзер. Твой «друг» мне скинул видео, где ты ему присовываешь в рот! Не хочешь ничего рассказать? Впрочем, мне итак все ясно.       Йоичи срывается с места и бежит в соседнюю комнату. Выдергивает ящики из комода, достаёт чемодан с верхней полки просторного шкафа-купе. Вещи хаотично летят в открытую пасть сумки. Сейчас не до порядка. Руки трясутся, а на глаза опять наворачиваются слёзы. Блядский Кайзер. Он не стоит ни одной слезинки, но, кажется, их прольется ещё целое море. Негромкие приближающиеся шаги. И вот, причина слёз стоит, оперевшись о дверной косяк и следит за лихорадочными сборами. — Йоичи, малыш, ну зачем сразу собираться куда-то? — елейный голосок, вечная ухмылка, — ну да, разок позволил себе лишнего. Но я же люблю тебя. Давай все обсудим? — А что тут обсуждать? Все предельно ясно. Мы даже месяца не прожили вместе, а ты уже спишь с другим. Еще и так нагло врёшь. Я больше не куплюсь на твои речи, — синева взгляда исподлобья пронизывает блондина, — Я возвращаюсь в Японию, зря только поверил тебе.       Исаги захлопывает крышку чемодана и возится с молнией. Внезапно его резко разворачивают и без спроса притягивают к себе. Влажные губы нагло накрывают губы Йоичи. Язык с привкусом коньяка дерзко раздвигает зубной ряд, проникая вглубь рта. От неожиданности и привычности физических ощущений Йоичи плывет, послушно впуская чужой язык в рот.       «Язык с привкусом коньяка и чужого члена», — мерзкая, но такая правильная мысль, словно отрезвляет. Исаги резко отстраняется и пытается выбраться из тесных объятий. — Ты совсем больной? — ладони упираются в широкую грудь напротив, — отпусти меня!       Но Кайзер только крепче стискивает чужие плечи, не давая Исаги и шанса сбежать. — Йоичи, я не отпущу тебя, прости меня, больше этого не повторится, — пьяный взгляд скользит по размазанным подтекам слёз. Пальцы разжимают хватку и перемещаются к бледным щекам.       Аккуратное, почти невесомое касание. Боже, как же Исаги хочет наплевать на собственную гордость и потереться щекой о родные пальцы. Но гордость не хочет, чтобы на нее плевали. Йоичи сдавленно шипит и отдергивается от своего парня. Взгляд Михаэля темнеет, холодное пламя обволакивает радужку и пронизывает Исаги до костей. — Йоичи, дорогой, ты ничего не перепутал? Я извинился. Из-ви-нил-ся, — по слогам произносит Михаэль. Его голос сквозит высокомерием и опасностью, — Неужели тебе этого мало? — Да, блять, мало! Не смей меня трогать своими грязными руками. Я ухожу, а ты вали к своему Нессу, — синие глаза источают чистую ярость. Нет, Кайзера невозможно этим напугать, но вот побольнее уколоть его самолюбие — запросто.       Исаги отводит взгляд и разворачивается обратно к чемодану. Пальцы дрожат, застёгивая молнию. В голове уже созрел план, который он воплотит в жизнь, переступив порог ненавистной квартиры. Йоичи уверенно шагает к выходу, крепко сжимая ручку чемодана. Сейчас он вызовет такси до отеля, а там, в спокойной обстановке, посмотрит ближайшие рейсы. Улетит из Германии в родную Японию и забудет даже имя этого ублюдка.       Пристальный взгляд блондина скользит по Исаги, натягивающему летние кеды, совершенно неуместные этой дождливой ночью. — Ты все равно ко мне вернешься, не глупи, — Кайзер, как обычно самоуверен, он ни на секунду не сомневается в своих словах. Но под алкоголем сложнее скрывать эмоции, в голосе слышны нотки страха.       «Ничего, переживет» — Ага, жди, — Йоичи напоследок окидывает презрительным взглядом уже бывшего парня и выходит из квартиры. Прочь от Кайзера. Прочь из этой гребаной страны. Прочь.       Михаэль запускает пальцы в светлые волосы, чуть оттягивая их у самых корней. Неужели его только что бросили? Какое-то новое, неприятно-непонятное чувство скребет изнутри. Кайзер сглатывает ком, застывший в горле и возвращается на диван.

***

      Алексис делает небольшой глоток крепкого напитка янтарного цвета. Большие фиолетовые глаза неотрывно глядят в ослепляющий своей яркостью экран мобильника.       «Ну же»       Несс терпелив. Но не сегодня. Он облизывает пересохшие и опухшие от поцелуев губы. Дружба с привилегиями затянулась, не приведя ни к чему. Алексис сгорал заживо, когда Михаэль начал встречаться с Исаги и четко обозначил границы допустимого. Когда пришло время вернуться в Мюнхен, Несс уже догорел и возродился, чтобы взять жизнь в свои руки. Кайзер будет с ним. А Исаги пусть валит нахер.       Уже больше часа Несс не сводил взгляда с открытого мессенджера в ожидании заветной надписи «печатает…» от самого важного контакта. И вот наконец-то! Последние секунды тягостного, но такого волнительного ожидания. Алексис тут же открывает только что полученное сообщение. Сердечко скачет, словно сумасшедшее.       «Приезжай, ты своего добился».