Пуговичка

Друзья детства. Что их может объединять, кроме воспоминаний? Вещь. Маленькая, аккуратная, которую легко потерять — Сынмин, что это? — коллега с недоумением смотрит на рубашку Сынмина, заставляя встать самого парня в ступор. Он смотрит на свое грудь и вздрагивает, заметив то, что должен был видеть только он. — А, Эм, — Сынмин мямлит, пытаясь придумать отмазку, но выходит плохо. Рассказывать коллеге почему он носит обычную серебристую пуговичку на цепочке не хочется, учитывая то, какую важность этот кружочек имеет для Сынмина. — просто украшение, не обращай внимание. — это единственное, что приходит в голову и Сынмин искренне надеется, что коллега отстанет. — Просто украшение? Пуговица? Сынмин, что за бред? — Парень закатывает глаза, стискивая челюсть. Почему его коллега такой надоедливый и наглый? Лезет туда, куда вообще не должен. Украшение носить Сынмину, чего он решил докопаться? Раздражение накрывает с головой, а выражения лица парня напротив бесит еще больше. Такой надменный взгляд, будто Сынмин клоун, хотя с этим можно поспорить. — Слушай, это не твое дело, ладно? Я ношу, а не ты, за своими украшениями смотри, — Сынмин пытается быть вежлив, но, кажется, у него не очень выходит. Коллега раздражает сильно, хочется ответить погрубее, но профессиональная этика не дает. Были бы они за пределами работы, Сынмин бы высказал все. — Ладно-ладно, чего ты так разнервничался? — мужчина поднимает руки в знак капитуляции, пока Сынмин закатывает глаза. раздражает до жути, но увы, приходится терпеть. Он неосознанно касается пуговички сквозь рубашку. Улыбка сама собой появляется на лице, пока он вспоминает события пятнадцатилетней давности. Flashback — Минни-Сынминни! — громкий голос блондина врывается в воспоминания яркой вспышкой. Сынмин улыбается, видя перед собой ярко-улыбающегося ребенка, чуть старше самого Сынмина. Ким раскрывает руки и тут же попадет в тепло, — Я, увы, с не очень хорошей новостью. — Сынмин сразу грустнеет, но друга не отпускает, стискивая его школьную рубашку в руках. — Говори, — они только вышли с учебы, Сынмин ждал дего на площадке, недалеко от школы. Он уже давно не испытывает дружеские чувства к милому блондину, но признаться не может. Им всего одиннадцать лет и Сынмин думает, что это влюбленность скоро пройдет. Он, вообще-то, даже не уверен, что это влюбленность. Просто при Чане хочется улыбаться, обнимать его и смотреть, смотреть, смотреть. Это ведь не похоже на дружеские чувства? — Мы переезжаем в другую страну, — слезы. Первое, что чувствует Сынмин это горячие слезы на щеках. Больно, сердце сжимает от осознания ситуации и хочется убежать. Его лучший друг, его милый кудрявый блондин уезжает в другую страну. Почему? — Милый, Сынмин! Не плачь, пожалуйста, все хорошо. Мы обязательно встретимся, нужно только немного подождать. Все хорошо, — Друг стирает соленые слезы и снова обнимает. Сынмин плачет, ругаясь на то, как жизнь может быть несправедлива с ним. — Давай обменяемся чем-нибудь? Чтобы не забывать друг друга, м? Что-то маленькое, но важное. — Сынмин кивает и отстраняется. У него ничего маленького, он даже не думал о том, что сегодня будет прощаться с самым близким человеком. Шел сюда с улыбкой, предвкушал встречу, теплые объятия и мягкую улыбку. Так они и обмениваются маленькими пуговичками со своих школьных рубашек. Вырвали нагло, зато с какими счастливыми лицами вручили друг другу. Сынмин навсегда запомнил тот день. Робкий, совсем невинный поцелуй в щеку и крепкие-крепкие объятия. И совсем неважно, что дома Сынмин получил от мамы за отсутствие пуговицы и она потом долго ворчала, пришивая новую. End flachback — Соберитесь! Начальник идет с новым спонсором, — в кабинет забегает молодая коллега Сынмина, которая, кажется, знает все, что происходит у них в офисе. Она быстро садится на свое место, немного расстёгивает блузку и поправляет волосы. Сынмин закатывает глаза, но тут же улыбается, стоит двери открыться. — Вот, а это наши работники отдела дизайна. С ними мы всегда на связи, прекрасные работники, — Сынмин застывает на месте. Блондинистые кудри, аккуратно уложенные, мягкая улыбка и глаза…такие яркие и родные. Ему кажется? Или это сон? Мужчина застывает так же, смотря Сынмину в глаза. Сам тянет руку к груди и касается чего-то. Неужели? — Чан? — тихо говорит Сынмин, пытаясь прийти в себя. На глаза наворачиваются слезы, когда названный кивает, вводя в ступор остальных коллег. Чан, его Чан, стоит здесь, улыбается своей яркой, ничуть не поменявшейся улыбкой и Сынмин тает, как пятнадцать лет назад, все еще влюбленный и до жути волнующийся. — Минни-Сынминни, нашел! — Чан в секунду достает из-под рубашки цепочку с пуговичкой, то же самое делает и Сынмин, видя перед собой только пелену из слез. Он нашел, наконец-то, спустя пятнадцать лет. Он сжимает в руках кулон и идет навстречу Чану, падая в его объятия. Как тогда, пятнадцать лет назад. — Ты все еще носишь ее? — тихо шепчет Чан, куда-то в волосы Сынмина. А младший угукает, чувствуя родное тепло. Он скучал, очень-очень сильно.