Цена силы

Я очнулся в довольно просторной палате. Это не морг, кажется, и слава Богу, он меня спас и в этот раз, но что я делаю в больнице? Всё тело ломит, и голова раскалывается, к тому же я нихуяшеньки не помню. Я попытался привстать и тут же скривился от боли. Только сейчас я заметил капельницу… Боже, что со мной вообще произошло? Я решил немного повременить с тем, чтобы встать, а вместо этого получше осмотреть себя и окружение. На мне был больничный халат, а под ним какие-то бинты. Почему? Я ранен? Словно по приказу меня пронзила дикая боль в районе плеча, видимо всё-таки ранен. Я тихо заскулил. Рядом стояли костыли, но зачем мне они? Я не могу ходить? Скинув с себя белое больничное одеяло, я обнаружил что ходить и правда не могу… ноги нет. Ха…пиздец. Сердцебиение тут же участилось, а на глаза навернулись слезы, ибо держать себя в руках уже было сложно. Новость, что у меня нет ноги конкретно выбила меня из колеи, а к ней прибавились другие новости: я в больнице и ранен, а еще не помню ничегошеньки. К тому же я обнаружил пропажу глаза бога. Как я вообще докатился до такого? Нужно попробовать хоть что-то вспомнить… Своё имя и подобное я прекрасно помню, я Аякс, вообще без проблем, но что произошло перед тем, как я оказался здесь. Надеюсь память скоро вернется. Или быть может медсестры что-то знают? Нужно попробовать хоть что-то выяснить, а потом уже буду горевать из-за потери ноги. — Хэй, есть здесь кто? На мой зов примчался парниша в форме… форме фатуи? Так я в логове фатуи? А казалось куда уже хуже, а нет, с каждой секундой всё хуёвей и хуёвей. Фатуи это что-то вроде мафии. Изначально эта организация родом из Снежной, но их влияние распространилось по всему миру. Методами не брезгуют, в страхе всю планету держат. И я сейчас в их логове, зашибись! — Эй, парень, где я вообще? — спросил, дабы проверить догадку. Он даже не повернулся в мою сторону, лишь взялся отключать капельницу. — Глухой что-ли? Снова ноль реакции. Меня это уже начинает бесить. Я когда-то дождусь объяснений где я, как я здесь оказался, что с моей ногой, и что вообще происходит?! Этот парень отключил капельницу и помог мне приподняться, а я снова скривился от боли. Он поставил на меня поднос с едой: макароны с фаршем, салат из капусты и стакан воды, кусок хлеба. Аппетита нет совершенно, даже мои любимые макароны в рот не лезут. Но радует одно — это, кажется, кухня снежной, значит я хотя бы в своем регионе. Я продолжил тупить в тарелку без какого либо желания есть, тогда паренек сел рядом со мной, аккурат на самый край кровати и принялся.. кормить меня? — Я в силах есть самостоятельно! — я стукнул его по руке да так, что он выронил ложку. Не ожидал наверное. Он поставил ложку на место и кивнул, словно извиняясь, но ни одна мышца на лице не дрогнула, плюс на нем была маска, так что я даже понять не мог улыбается он, губы кусает или что он там делает. Затем он отошел от меня и снова встал к стене, наблюдая. — Как тебя звать хоть? — я прищурился, желая прочесть имя на бейдже. — Боже, сюда подойди, — пацан покорно подошел и я наконец-то прочитал его имя, — Чун Юнь значит. Почему ты молчишь? Чужеземец что ли? Знаешь ли, я очень хотел бы узнать какого хуя я здесь делаю, так что даже то, что ты чужеземец тебя не оправдывает. Чун Юнь вместо ответа украдкой оглянулся и спустил медицинскую маску. У него зашит рот! У него, блять, зашит рот! Я в ахуе. Швы по всей видимости ещё свежие, зашили совсем недавно, но почему? В каком я дурдоме нахуй? Да и парень этот, как согласился на подобное? Сколько должны были заплатить? Что вообще должны были дать, чтобы человек был не против зашивания рта?! Заметив мою реакцию, он обратно натянул маску. Я лишь вздохнул и засунул в себя немного еды. Даже вкуса будто не чувствую, но надо поесть. Может мне тоже рот зашьют и я больше не смогу. Ладно не стоит думать об этом. Спустя несколько десятков минут моих ковыряний в еде и пару съеденных ложек я даже перестал пытаться впихнуть в себя ещё. Просто отставил ложку и прикрыл глаза. Чун Юнь убрал поднос и помог мне сесть на край кровати, сильная боль снова пронзила меня. Он надел на мою оставшуюся — даже звучит ужасно — ногу тапок и помог подняться, после чего вручил костыли. Будто я умею ими пользоваться, блять. Я кое-как всё-таки стал, а этот тип не сводил с меня глаз. Не простояв и пары секунд, я упал. Так не хотелось думать о своем ничтожном положении, но жизнь меня словно носом в него ткнула. Как же это унизительно, ещё и больно. Чун Юнь снова помог мне подняться и, удостоверившись, что я уверенно, насколько это возможно, стою, начал мало-помалу помогать мне передвигаться. Я убедился, что задавать вопросы бессмысленно, но куда мы идем знать хотелось. На окружении я сконцентрироваться не мог: всё моё внимание было приковано к адской боли и попыткам пользоваться костылями. На дорогу ушло много времени и дохуя усилий. Я успел сто раз пожалеть, что я вообще родился и что теперь я должен это всё переживать. Казалось, что вот-вот отпадут еще и руки, и голова, и я умру, но из этого не случилось. Не верю, что на самую обычную ходьбу мне приходится тратить столько сил. Почему я стал таким ничтожеством..? Мы наконец-то подошли к каким-то дверям. Он оставил меня поодаль и взглянул мне в глаза. Собирается зайти туда? Взгляд этот был довольно равнодушным, ничего не значащим, но я не думаю, что он сам в восторге от сложившейся ситуации. Следом он показал ладонь. Просит подождать? Допустим. Я вроде уже значительно увереннее стою, чем прежде. Я, конечно, сейчас мог бы попытаться убежать, но какой смысл. Далеко я точно не уйду, да и с тех пор как я понял, что Чун Юнь — меньшее из зол, ибо будь он мастермайндом, не стал бы играть в немого, мучаясь с зашитым ртом, я решил попытаться не доставлять ему хлопот: всё равно ничем помочь не сможет, а вот кому я собираюсь доставлять хлопоты, так это зачинщику всего этого бреда. И что-то мне подсказывало, что вот-вот я столкнусь лицом к лицу с ним. Чун Юнь постучался и через пару секунд ожидания прошмыгнул внутрь, а я остался тупить здесь, но с другой стороны это неплохой шанс рассмотреть где я. Белоснежный мраморный пол был идеально отполирован — я мог увидеть в нем свое отражение, но не очень то хотел, если честно. Я уже видел нижнюю часть своего тела, и мне не понравилось, небось ещё и ебало всё опухшее. Это меня только расстроит. Даже плинтуса здесь были несказанно изящными. Они изобиловали мелкими узорами и были натерты до блеска, тоже можно вместо зеркала использовать, но я опять-таки не хотел. Внизу мне ничего не нравилось, поэтому я решил поднять глаза. Двери, представшие передо мной, были по истине величественными. Выглядят словно изготовленные из чистого льда, но я не удивлюсь, если они на самом деле из серебра. У психа, зашившего человеку рот наверняка достаточно денег, чтобы обрамить хоть все жилище серебром. Они излучают блеск и величие, да так, что мне становится стыдно здесь находится, по крайней мере в таком виде. Рельефные узоры, украшали каждый элемент дверей, создавая ощущение неповторимой элегантности. Я не мог отвести глаз. Хорошо, признаем, будь у меня деньги, я бы себе такие двери на каждом шагу влепил, но реальность безжалостно возвращала меня на землю. Моя семья погрязла в кредитах. После ухода отца я остался единственным работоспособным в семье. Мне пришлось забить на учебу, ведь с утра до ночи я был вынужден пахать на низкооплачиваемых работах, чтобы хватило денег обеспечить семью, ведь помимо меня у мамы есть ещё Антон и Тевкр — мои братья и сестренка Тоня. Все они младшенькие, так что ответственность за их пропитание должен был взять я, ведь если не я, то кто? Только я вспомнил об этом, мне тотчас поплохело. До этого я был сфокусирован на собственной тушке и ее благополучии, а еще на том, чтобы вспомнить события, загнавшие меня сюда, чертов эгоист. Я без ноги, хер пойми где, когда мои младшенькие от голода страдают. Как же они концы с концами без меня сводят? Неужели кому-то из малявок придется на работу пойти? Или мама пойдёт? А как они одни весь день сами будут? Боже, я готов разреветься от собственной беспомощности и отчаяния. Я даже не могу оправдать ожидания тех, кто мне доверились… Я жалок. От впадания в депрессию меня отвлек уже вышедший Чун Юнь: — Можете заходить, я придержу двери. Его голос такой тихий, но я рад, что пацану хоть дар речи вернули, несмотря на это, он продолжил быть в маске. Я заразный что ли?! Кое-как я заковылял внутрь, ожидая увидеть небывалую роскошь, и я ее увидел. Серебряные отделки сразу же бросились в глаза, а также здесь множество книг… Так я в библиотеке?! Впрочем какая разница, если главный плохиш сейчас здесь. Ему всё и предъявлю. За столом я увидел зеленовласого парня, мирно изучавшего какие-то бумаги. Я здесь страдаю, а он блять похитил человека и спокойно читает? Ну класс чё. — Эй ты, зеленоголовый, объясни сейчас же всё. Какого хуя я здесь делаю и где моя нога?! — я кажется сорвался на крик, но всё же не терял самообладания. Сейчас у меня четкая цель: расспросить только лишь о себе, о семье лучше молчать, если они ещё не знают. думаю, будет хуже, если узнают. Тупо рычаг давления подкину. — Прошу прощения, Аякс, но я тоже не сильно то осведомлен. — Ага, попизди, думаешь я настолько тупой и не в силах понять, что ты это всё затеял?! А ну быстро объяснил, что блять произошло! — мои речи конечно претендовали на угрожающее звучание, но такими не были от слова совсем. Положение, в котором я нахожусь не может даже звучать угрожающе. — Разреши мне представиться, моё имя — Бай Чжу. Я не главный здесь, я просто выполняю свою работу, как и Чун Юнь. — Ха. Так я и поверил, блять. Сидит на королевском троне и не главный блять. Просто мимо проходил, да? Брехло ебаное. — Ну сам посуди: враг забрался в крепость и куда он первым делом зайдет, чтобы поразить и вынести всю важную информацию? — задал риторический вопрос, снисходительно улыбнувшись. — Конечно же в самую большую и роскошную дверь, а у нас за самой большой и роскошной дверью только я и книги. Впрочем, не суть. Позволь мне осмотреть твою ногу. — И что ты мне с ней сделаешь? Отрастишь? Всё, минус нога, капут. — я перестал так гневаться, может он и говорит правду, но в любом случае у него есть нога, а у меня нет. Я не думаю что ему можно полностью доверять, но если он в силах мне помочь. Да и хуй с ним, выбора у меня нет. Хуже будет если вторую ногу отрежет и в бездну кинет. — Я подумаю, что можно сделать, лишь позволь осмотреть, Аякс. — Хорошо, — я выдохнул. — Неподалеку есть кабинет со всем необходимым. Пойдём туда. — Да-да! Конечно пошли! — выдавил из себя иронию, язвительно улыбнувшись. — Ах, прошу прощения, — он подхватил меня на руки, как кота какого-то, словно я вешу пять килограмм от силы. Неужели моя нога забрала весь основной вес? Я зажмурился, пытаясь абстрагироваться от боли и становления домашним питомцем, ведь обычно я так Тевкра носил и котов у нашего подъезда вместе с ним, а теперь меня несут видите ли. — Я…я лучше своим ходом. — Хм, как пожелаешь, — он довольно мягко меня опустил и я заковылял куда было сказано. В этот раз мы пришли прямо-таки в докторский кабинет. Чун Юнь, кстати, за нами поплелся, продолжая страховать каждый мой шаг, вдруг ещё раз ебнусь. — Ложись на кушетку. Я плюхнулся и тут же вскрикнул. Больно блять! — Ой, давай я помогу лечь. — Нахуй иди! — этого я тоже стукнул, пусть не распускает лапы. Преодолевая огромную боль я лег. И лучше ещё раз сто сделаю то же самое, чем попрошу помощи у этих пидорасов. Но ради ноги… — Осматривай давай. — Я думаю процедура может быть довольно-таки болезненной, учитывая, что раны совсем свежие, — он открыл латексные перчатки и надел их, а затем и медицинскую маску. — Наверняка у тебя скопилось множество вопросов — самое время их задать. Чудесный шанс отвлечься от боли, — взялся облапывать мой огрызок, а потом пробормотал, — Чун Юнь, я не хочу пугать мальчика так что подай пожалуйста шприцы и вон ту колбочку. — Шприц?! Ты уже напугал блять. — иглы я не люблю с детства, это же пиздец! Меня регулярно водили сдавать кровь, да и я сам потом ходил, чтобы гроши получить. триггерило каждый раз, как впервые. И всякие уколы я никогда не любил, а тут видите ли. Ладно, чего уж бояться укола, когда у меня нет ноги. — Извини, но без этого никак. Это обезболивающее, тебе станет гораздо легче и мои прикосновения не будут так болезненно ощущаться. Ладно, вдох-выдох. Это всё чтобы мой кусок стал ногой и я смог им всем отомстить и вернуться к семье. Терпи, Аякс. Он вколол мне обещанное обезболивающее в район огрызка и плеча. Даже про него не забыл, мило. Но моё умиротворение было недолгим, ведь я вспомнил его слова: — Ну-ка давай поподробнее как ты там меня ещё напугать хотел?! А? — Об этом немного позже, — его лицо снова окрасила до приторности добрая улыбка, — я уверен, тебе сейчас важнее знать про себя. Тебя интересовало, что ты здесь делаешь, насколько я помню. Так вот, господин захотел завести себе приемника и ты прекрасно подходишь для этого. Его цель — создать сверхчеловека и передать ему знания. Мне жаль признавать, но твоё тело должно будет подвергнуться множеству метаморфоз, и некоторые из них, возможно, будут не самыми приятными, против твоей воли, но так здесь заведено, так что сильно не переживай по этому поводу: изменить всё равно ничего не сможешь. Хоть драки устраивай, хоть умоляй. всё уже предрешено. Лучше будь паинькой и не вредничай сильно, тогда всё будет хорошо, — ну и лыбу он давит, рассказывая о таком, бесит пиздец. Сам пусть попробует лабораторной крысой стать или хотя бы новость о таком принять, а потом уже рассказывает… Улыбашка-какашка. Ничего, с ногой проблема решится и я что ли сбежать не смогу. Да смогу конечно, и не от таких типов убегал. Всю жизнь с коллекторами в салки играю. — Тогда скажи кто этот ваш «господин». — Теперь и твой, но сказать не могу. Думаю, он хотел бы лично представиться, просто подожди немного. — Да блять, что бы я не спросил ты нормально не отвечаешь! И смысл тогда? — Смысл в том, что ты не заметил как я пинцетом ковыряю твою открытую рану. Жаль теперь точно заметишь. Главное не смотри сюда, отвернись. Например на Чун Юня посмотри, красавчик же, а вообще лучше подумай, что ещё спросить, вдруг у меня получится удовлетворительно ответить. — Бесишь блять, — конечно я не буду смотреть на Чун Юня, но и на рану глядеть не стал, ведь объективно ясно, что так сделаю хуже лишь себе. — Объяснить что со мной стало сможешь или мне память вернется быстрее? — Если кратко и без лишних ненужных подробностей, твой отец тебя продал. Насколько я знаю, у твоей семьи много долгов, может он так расплатиться хотел? — он невозмутимо пожал плечами, — Чун Юнь, подай мне ещё один пинцет, пожалуйста. Меня передернуло. Этот гандон меня продал хуй знает куда, хуй знает кому, ради того чтобы добыть бабла на выпивку небось? Пиздец. Лютейший пиздец. Он исчез, как только родился Тевкр, и с тех пор о нем ни слуху, ни духу. Единственное, что я помню о нем так это то, что он бухал непроглядно и на маму постоянно руку поднимал, и на братьев, и на сестренку, и на меня. Именно из-за него моя семья погрязла в долгах, и теперь я узнаю, что он виноват ещё и в моем нынешнем положении. Как же я его ненавижу. Однажды я решил дать сдачу, чтоб не повадно было. Меня потом, конечно, наказали, но теперь я жалею, что не убил его тогда. Мои мысли прервала дикая боль, я поморщился. Зеленоголовый вообще врач? Какого хуя так больно? — Я задел больное место? И вновь прошу прощения, — а еблет его раскаянием и не пах. — Ага, дважды. — Даже так… А что у тебя с отцом? — Если кратко, деньги пойдут не на семью, — не буду я этой подозрительной зеленке душу изливать, — а вообще вопросы здесь задаю я. Следующий вопрос: о каких «лишних ненужных» подробностях ты умолчал? — Наши спасли тебя от коллекторов. Насколько я знаю, там прямо бойня-перестрелка была, поэтому тебя немного и ранили. — Немного?! Где ж, блять, моя нога? — Её отрубил кто-то из наших, тебя нам принесли уже таким, так что умываю руки. Скорее всего таков был приказ господина. — И нахуя? — Чтобы сломать побыстрее, а сломать чтобы подчинить. Знаю, довольно радикальный способ, но фатуи методами никогда не брезговали. Ты не первый, ты не последний, — да переживи он то же, что и я, не говорил бы так спокойно. — До меня еще были?! — Как же ты ловко поймал меня на лжи. Из приемников ты первый, а в целом далеко не первый. Здесь все находятся не по своей воле, за исключением пары человек. — А ты? Почему ты здесь? — А моя причина тебя не касается. Ещё вопросы? — ясно дал понять, что отвечать не собирается, уголки его губ снова поднялись, ну и похуй, я уверен, он из тех, кто здесь по собственному желанию и обоюдному согласию. — Где мой глаз бога? — У меня. Отдам как только буду уверен, что ты не натворишь делов, — расплылся в мягкой улыбке, отъехав на стуле. — Что я в итоге могу сказать: отрубили достаточно неплохо, так что состояние далеко не плачевное, оправишься быстро. Есть два варианта: либо отрастим новую ногу, но понадобиться больше времени, либо пришьем чужую. Выбор за тобой. — То, что быстрее, мне поебать. — Хм, хорошо… — он начал что-то чиркать в блокнотике, — думаю, дня через четыре я смогу провести операцию: этого хватит чтобы подготовить ногу. А пока мне нужно как можно больше твоего ДНК: волосы, кожа, кровь, слюна, сперма. Чун Юнь, помоги, пожалуйста, собрать это всё. Чун Юнь принялся ставить на поднос всякие баночки, колбочки, палочки и другие инструменты, после чего подъехал с этим всем к нам с зеленкой и смиренно открывал и подавал что надо. Мне уже отрезали прядь моих шикарных рыжих волос и поковырялись в ухе и во рту. Всё это происходило довольно быстро, из-за чего список нужного ДНК неизбежно сокращался, так что вскоре зеленыш выдал: — Осталось семя. Аякс, помастурбируй в баночку, — он всучил мне ебаную баночку, — Я могу выйти если ты того желаешь. — Выйди и не возвращайся со своей баночкой, куколд ебаный. — Аякс, это ради твоей ноги. Просто расслабься и сделай это, мы с Чун Юнем подождем за дверью, — они ушли, не успел я и слова вслед проронить. Пиздец, будто поугарать надо мной хотят. И как я должен сделать это, учитывая, что я ни на грамм не возбужден, лежу в ужасном состоянии на кушетке в логове фатуи, и у меня даже телефона чтобы включить порнушку нет. Но надо. Правильно зеленка подметил, что это ради моей ноги, умеет на больное давить и мотивировать конечно. Я достал хуй. Он был совсем вялый, не удивительно. Провел пару раз вверх-вниз и ситуацию это, конечно же, не исправило. Закрыл глаза в попытках абстрагироваться, но видать абстрагироваться не дано, вообще. Я пытался снова и снова, но результата ноль. Я так и не смог узнать что там с моей семьей, как там мои братишки и сестренка, волнуюсь за них очень и за маму переживаю, а за отца не переживаю. Надеюсь, он расплатится с долгами не благодаря моей продаже и сгинет где-нибудь в канаве, а Тонечка… Надеюсь, она в школу ходит, оценки хорошие получает и сильно не переживает. Помню не так давно рассказывала, что её мальчик со школы задирал. Так я с ним перетер, и он в итоге отвязался, вот это я молодец. Дай Бог, он не взялся за старое. Тевкр наверное тоже мог бы попробовать защитить, но он выглядит не так устрашающе. Только я могу помочь ей, а сейчас я… пытаюсь подрочить. Чёрт. Я взвыл. Как же я жалок. Снова возвращаюсь в суровую и жестокую реальность. Я продолжал двигать рукой вверх-вниз сам того не осознавая. Я думал о своей семье, дроча. Это пиздец, Аякс. Я не знаю сколько времени я проебал, но должно быть много, раз услышал звук открытия двери — зашел Чун Юнь: — Вы закончили? Я резко спрятал всё, словно это была мать, неожиданно вошедшая в мою комнату, и протянул Чун Юнь пустую банку. Он посмотрел на меня, потом на банку, но его глаза не продолжали выражать никаких эмоций, после чего устроился на кушетке между моих ног и достал всё, что я только что так старательно прятал. Его руки такие холодные, ледышки прямо, брр.. И куда он только полез этими шаловливыми ручонками. — Эй, что ты творишь?! Он полностью проигнорировал моё возмущение и достал из кармана пиро камушек: совсем небольшой, красненький, горячий. Закинув этот камушек себе в рот, продолжил действия руками. Места в которых его ладони соприкоснулись с камнем стали значительно теплее, но лишь на долю секунды. Я ощутил это, потому что он начал бесстыдно надрачивать мне. Не скажу, что мне было неприятно. Это было довольно неплохо и мне даже нравилось… он явно что-то да умеет, но блять, так нельзя. Он парень и я парень, что и представляет из себя мужеложество. И в данной ситуации это меньшее, что меня смущает. Еще меня очень сильно тревожит, что это мой первый раз, что мы не в браке и что мы, сука, два парня, но его, видимо, не смущало абсолютно ничего, ведь он не задерживался ни на секунду, да и делал это как что-то само собой разумеющееся. Разжевав камень, Чун Юнь немного подождал, не прекращая движение руками, и обхватил ртом головку. Только сейчас я заметил, что он снял перчатки и медицинскую маску, а раны, возникшие из-за зашивания рта, уже почти пропали. Только сейчас у меня появилась возможность нормально разглядеть его лицо, но я не мог. Его губы всё так же остались ледышками, но его язык был так горяч. должно быть из-за пиро камня. Этот перепад температур сводил меня с ума. В придачу ко всему движения руками не прекращались, но вскоре ему пришлось работать лишь большим и указательным пальцем, обхватывая ими ствол, ведь он всё дальше насаживался и из-за этого места для ладоней не оставалось. Я чувствовал что уже нахожусь глубоко в нем, а он брал ещё и ещё, пока руки и вовсе не понадобились, ведь он заглотнул уже по яйца. Как же это приятно. Я зарылся рукой в его мягкие, но такие же морозные волосы и сжал их. Мне хотелось забить на всё и тупо начать трахать его рот, но остатки рассудка говорили мне, что так нельзя. Я абсолютно уверен, что он делает это не из собственного желания, а из-за того, что я, дурак, не могу даже подрочить в баночку. Я не должен ему мешать и так ведь жизнь не сахар, раз он готов так легко даться, тем более парню. По крайней мере я так думал, пока он сам не начал что-то делать: облизывал меня языком при этом всё ещё держа ствол внутри, двигал головой вверх-вниз и иногда подключал руки будь то для яиц или открывшихся участков кожи, и ни разу не коснулся меня зубами, я уже было начал бояться, что их у него и нет. Но, боже, как же это было охуенно. Он делает всё это и смотрит на меня своими большими голубыми очами с моим членом в рту. До жути развратная картина, пиздец… Мною овладело никогда раннее невиданное звериное желание. Я сильнее сжал его волосы и начал просто насаживать на себя, до упора. Затем резко снимал почти полностью и снова насаживал, вбиваясь в податливый рот. Подсознательное понимание того, как это неправильно в тот момент ушло нахуй. Я просто хотел его ебучий рот. Чун Юнь и правда был как кукла: он не сопротивлялся совершенно и даже слезинки не проронил, позволяя мне делать всё, что я захочу, а я хотел многого. Я его использовал и это было охуенно. Ничего лучше узкой обжигающей глотки в сочетании с ледяными губами и покорностью марионетки я в жизни не испытывал. Я долбил его и долбил, а от него не слышал ни звука. Сука, как же пиздато его надрессировали. Мне кажется, долби я его в зад он бы на всё здание стонал, шлюха недотраханная. Правильно, что не жалуется, ведь сам мой хуй проглотил, пусть теперь отдувается. Да че там отдуваться, я уверен ему по кайфу, еще будет просить. Интересно, его и планировали сделать секс-куклой или случайно так получилось, или, быть может, изначально был таким. Я понимал что вот-вот кончу, до пика не хватало совсем немного, поэтому я ускорился. Мне казалось, что сейчас вырву ему волосы, так как в моменте сдавил их слишком сильно. Я не знаю, что он там делал, ибо никак не мог сконцентрировать взгляд. Я выгнулся и, издав протяжный стон, кончил. Мне понадобилось несколько минут чтобы отдышаться и прийти в себя, до этого я вообще не соображал. Все звуки на фоне слились воедино и казались мне неразборчивой кашей, а в голове была лишь абсолютная пустота. Я смотрел в потолок и тупо моргал, пока не появились хоть какие-то мысли и самой первой из них был очень навязчивый вопрос «Что только что произошло?!». Я по крупицам собирал и осознавал произошедшее: Чун Юнь только что отсосал мне и это было охуенно, но он парень и это был мой первый раз. Мой первый раз был с парнем! Ну что за пиздец. В попытках найти Чун Юня я вертел головой, но быстро понял, что его здесь нет, должно быть ушел куда-то. Надеюсь, я его не сильно обидел, Боже. Я снова и снова прокручивал всё у себя в голове и когда вспомнил свои мысли в тот момент ужаснулся. Господи, какой же, блять, стыд. Как я ему в глаза смотреть должен, если я думал о нем такие ужасные пошлые вещи?! Как я мог. Как я, блять, мог, это ведь огромный грех! Моя мама всегда была очень набожна и всю жизнь прививала мне послушание и любовь к Богу. Я никогда ничего не крал: все деньги, что у меня были, я заработал честным трудом; не клеветал, не убивал, конечно же, не прелюбодействовал — в общем я был чист перед Богом, но теперь… Мало того, что я так надругался над парнем, что уже не назвать хорошим поступком, так это ещё и мужеложество. Я уже был на иголках, так ещё и дверь открылась и зашел Чун Юнь. Я просто не могу смотреть ему в глаза, мне стыдно за себя, не могу. Успел заметить, что на нем была привычная маска и перчатки, но поспешно отвернулся, продолжая лежать. Судя по звукам, Чун Юнь что-то перебирал, но поворачиваться желания у меня не было. Я не понимаю для чего он делает это, для чего он терпит это… Какую цель преследует? Что должны были пообещать человеку, чтобы тот был не против зашивания рта и прелюбодейства. Что им движет? Всё это время он не отходит от меня и я ещё ни разу не увидел хоть какую-то эмоцию, хоть малейшее проявление боли, грусти или же радости. — Почему ты сделал это? — мой вопрос повис в воздухе так и оставшись без ответа, отчего я почувствовал ещё больший стыд. Не должен я лезть не в свое дело, не должен я спрашивать, но всё же почему… Что если меня сделают таким же и я буду готов на всё ради. чего-то. Я просто хотел бы понять причину, очень сильно хотел бы. Почему он терпит зашивание рта, почти не разговаривает, позволяет пользоваться собой — ради чего всё это? Ради чего он вообще живет?! — Ради чего ты здесь находишься, Чун Юнь? — по губам себя ударить захотелось. Такому гаду, как я, даже имя его нельзя произносить. Чун Юнь молча подошел ко мне и помог встать. Через перчатки и прочую одежду я не чувствовал его холода, который ощутил несколькими минутами раннее. Я не должен был его чувствовать вообще. — Я сам. Когда он убедился, что я надежно, настолько это возможно, стою, отпустил меня. — Ты знаешь где зеленка? — Бай Чжу сейчас занимается вашей проблемой, — его голос и так был тихим, но сейчас он стал ещё тише ещё и немного хрипел. Это из-за меня… — Пошли к нему. — Простите, но нам нужно идти в палату чтобы Вы могли принять лекарства и отдохнуть, — он открыл дверь и застыл, придерживая её для меня. Я перечить не стал и заковылял куда было нужно, но упал. Упал блять. После, прости господи, оргазма я чувствовал некую слабость. Передвигаться и без того было не в кайф, а так ещё сложнее и я просто не удержался… Чун Юнь тут же подбежал ко мне и помог встать. Я снова невольно заглянул в его небесные глаза. Такие же пустые и ничего не выражающие, такие же, как тогда. Как я мог так поступить с их владельцем. Просто не доставляй ему хлопот, Аякс… Мы наконец-то вышли из этой злосчастной комнаты. Я передвигался сам, но Чун Юнь из-за меня шел в несколько раз медленнее и постоянно страховал. Прямо по коридору я заметил какого-то юношу. Он двигался в нашу стороны, но на нас совершенно не обращал внимание. Это и к лучшему, лишние проблемы не нужны, наверное? — Упадите, пожалуйста, — послышался тихий голос Чун Юня. Что блять? Упасть? Нахуя?! Только я хотел открыть рот и во всю выразить свое возмущение, но вовремя передумал. Я же только что хотел не доставлять ему хлопот, но падать? — Упадите пожалуйста, — повторил он то же самое. Значит всё-таки падать. Секунда и я смачно ебнулся. Обезболивающее, кажется, всё ещё действовало так что реветь в три ручья мне не хотелось, но я всё равно скривился. Чун Юнь тут же опустился ко мне: — Громко говорите, что Вам очень плохо. Да к чему этот весь цирк мне кто-нибудь объяснит? Но если Чун Юнь просит… — Блять, как больно! Чёрт, мне плохо и так больно, я не могу терпеть, — я даже взвыл для убедительности. Не зря меня в школьных постановках в главные роли брали, ведь такой талант грех проебывать. Но это мы так стараемся для того парня что ли? Чун Юнь потащил меня к стенке и опер о нее, пока я, полностью войдя в образ, жертвенно прикрывал глаза. — О нет, всё очень плохо, Син Цю, помоги мне, пожалуйста! — сказал он непривычно громко, что не могло не выдать, что он хрипит. Парень подбежал к нам и присел рядом со всей этой инсценировкой, после чего тоже довольно громко воскликнул: — Срочно нужно что-то делать? Как я могу помочь?! — вызвался он. Чун Юнь оставил меня сидеть полулежа, а сам обратил внимание на этого нового типа, похожего на него самого. Тоже такой маленький миленький и синенький и, судя по имени, он тоже из Ли Юэ, почему здесь так много лиюэшников.? — Как ты? Всё в порядке? Тебя не обижают? Я очень соскучился, — проговорил Чун Юнь, а я аж охуел. Мне понадобилось несколько минут, чтобы понять и принять, что это именно его слова. Такой холодный закрытый и тихий Чун Юнь волнуется за этого парня?! Даже в его ледяных глазах появилась искра, которую я так долго выглядывал. — Да у меня только бумажная работа, ты ведь знаешь, там ничего опасного, — синий легко улыбнулся, но милость резко сменилась на гнев, — сними уже эту маску! — не дожидаясь ответа он сам ее снял, — а что это за дырочки? — Мне рот недавно зашивали. Господина бесил мой голос, — о таких ужасных вещах он говорил с улыбкой. Я снова видел его без маски и при разговоре с синим улыбка не сходила с его лица. Она была с трудом заметной и блеклой, но она была улыбкой. Его улыбкой. Он не лишен эмоций. — Жуть какая, болит? — а на лице синего читалось искреннее волнение, словно ему самому рот зашили. — Нет, всё хорошо. Я теперь работаю с Бай Чжу. Он вылечил меня. Если у тебя будет что-то болеть можешь обращаться. — Кстати, ты уверен что это слепая зона? Чун Юнь кивнул. — Тогда иди сюда, — он притянул к себе Чун Юня, желая поцеловать, но тот отвернулся. — Не надо. Я грязный, - он отвел взгляд. — Дурашка! Кто бы что с тобой не сделал, я всё равно буду любить и желать тебя, — в этот раз поцелуй состоялся. Самый сладкий и чувственный, который я только видел. Я аж застыл, но быстро понял что пялюсь, отчего резко отвернулся, и вскоре снова услышал его голос: — Ты такой холодный, как всегда, — заговорил значит сосаться уже перестали, можно поворачиваться, что я и сделал, но встретился глазами с этим новым парнем. Он улыбнулся мне и выдал: — Куколд, — рассмеялся, — но смотри сколько хочешь, мне не жалко. Шучу! Забыл представиться! Я Син Цю, а Вы ведь Аякс? — не дожидаясь ответа, он протянул мне бумаги, — лучше займите свой взгляд этим. Я попытался пробежаться глазами по тексту, но ни черта не понял. Текст был рукописным, а почерк — ужасно непонятным. Я пытался разобрать хоть что-то, и это и правда меня заняло, ведь я перестал обращать какое-либо внимание на голубых. Создавалось впечатление, что слова написаны типичным безруким челиком с синдромом туретта под диктовку немого. Я вглядывался в каждую черточку и палочку, но всё ещё ничего не понимал. Единственное, что я разобрал спустя могут пять это одно имя — Антон. Неужели здесь про мою семью? Он явно что-то знает, я должен выведать всё. — Хэй, я очень извиняюсь, что отвлекаю вас, но тут нихуя не понятно. Смотрю в книгу — вижу фигу и не оттого, что я тупой, а потому что куриной лапой написано. — Ах, извините, это я писал, у меня всегда проблемы с почерком были, но я старался красиво… — отозвался синий, виновато почесывая затылок, — в любом случае я на днях приду и всё расскажу, так что просто подождите немного. — Если это касается моей семьи, мне нужно знать всё сейчас. Выкладывай, — я повысил тон. Парень замешкался и опустил глаза. Ему так сложно рассказать мне?! Даже губу жевать начал, пиздец. — Простите, я не думаю, что я готов говорить о таком, лучше правда подождите пару дней, — неловко улыбнулся. — Да какого я должен ждать?! Это, блять, про мою семью! — признаюсь, я почти на крик сорвался. Это был мой единственный шанс узнать хотя бы живи ли они и мне рассказывают, что я должен подождать?! Я не мог повести себя иначе. — Аякс, возможно, Вы бредите из-за боли, потерпите немного, пожалуйста, лекарства, которые я Вам дал должны скоро подействовать, — неестественно громко проговорил Чун Юнь и выдохнул. Искра, которую я видел в его глазах при разговоре с синим, пропала. Даже если это из-за меня, мне поебать. Семья превыше всего и сейчас меня заботит только узнать как они, а эти пидоры отказываются мне что либо говорить. — Ведите себя потише, пожалуйста. Камеры коридора не пишут звук, но камеры соседних комнат всё ещё нас слышат, — он забрал чертову бумажку с ебаными иероглифами и начал читать. — Заголовок: семья Аякса. С мамой всё хорошо, но она работает на трех работах и ищет ещё, как по моему это как-то многовато. Так и здоровье подорвать можно. Тоня часто падает в обморок, из-за этого её несколько раз водили в медпункт в школе. Прописали успокоительные и сказали, что это на фоне стресса, бедняжка. Антон начал воровать еду, его несколько раз ловили, но его, должно быть, пожалели, так что никаких серьезных последствий не было. Тевкр должен сам за собой следить, потому что больше ни у кого на него нет времени, а так всё хорошо. Конец, — Чун Юнь замолчал, а я перевел взгляд на синего. — И почему ты не мог рассказать мне это? — Я не был готов рассказывать Вам о том, что ваш родственник ворует. Было бы легче если бы Вы прочитали, но у меня удачный почерк. — он дико замешкался, постоянно мял и перебирал пальцы, виновато опуская глаза и только хотел открыть рот, желая сказать что-то ещё, но вместо него заговорил Чун Юнь. — Пойдемте, — он помог мне подняться и в этот раз идти самому не позволил. Синий тоже поднялся и зашагал в противоположную сторону. Теперь я знаю хоть немного о семье, а главное знаю, что они живы, значит мне есть ради кого не сдаваться и стремиться выбраться отсюда. Переживаю и за маму, и за Тоню, и за Антона, и за Тевкра, но вот-вот меня починят, я сбегу и вернусь к привычной жизни. Найду работу и смогу им всем помочь, защитить и уберечь. Устроюсь хоть на пять работ, да хоть на десять, лишь бы они горя не знали и не видели нищеты. У Тони и Антона это отпечатается в памяти навсегда, они не забудут злыдней, но хотя бы Тевкр… Я ведь ещё могу подарить ему счастливое детство, в котором у него будет вкусная еда каждый день, теплый дом, счастливая семья и любые игрушки которые он только пожелает. Я дас ему всё, чтобы хотя бы он забыл невзгоды и жил счастливо лучшую жить. Хоть какой-то толк от встречи с синим да был.