***
Несмотря на то, что брать ключ от номера на ресепшене по идее должна была сама Фушигуро, Сукуна всё сделала сам. Мегуми не сомневалась — выглядела она со стороны максимально неловко и вряд ли смогла бы связать больше двух слов, говоря с человеком, который в курсе, чем и с кем она будет скоро занята. — Я оплатил на три часа, — Рёмен подошёл со спины и взял остолбеневшую девушку за руку. — Наверное, уточню: нам не обязательно все эти три часа кувыркаться, — а осознав, что Мегуми совсем не может скрыть напряжения, шёпотом добавил: — Не стой на месте с таким испуганным лицом — решат, что я насильник. Слова подействовали как надо: Фушигуро хоть и нервно, но всё же рассмеялась. Номер оказался на третьем этаже. Из хорошего: в лифте они ехали только вдвоём. Из плохого: они только вдвоём и сейчас, в своём номере. — Переживаешь? — стягивая с себя футболку, поинтересовался Сукуна, и так прекрасно знающий ответ. Сегодня он был особенно разговорчив, и Мегуми, облюбовавшая подоконник, понимала, что делает он это ради её спокойствия, но собиралась предложить ему заткнуться, если он начнёт пояснять, что куда скоро войдёт и когда выйдет. Она, может, и девственница, но анатомию знает. Не знает только, как справиться со страхом перед ещё неизведанным. — Мы… сразу к делу перейдём? — выдавила Фушигуро и зажмурилась, когда Сукуна прыснул со смеху. — А как тебе хочется? — со стороны кровати послышался шорох — значит, Рёмен уже расположился. — Не знаю, — честно ответила Мегуми, открывая глаза. — Тогда иди ко мне, подумаем вместе. Нехотя оторвавшись от уже привычного места, Фушигуро медленными шагами подошла к кровати со стороны Сукуны и, не зная куда себя деть, запустила руку ему в волосы. Тот, в свою очередь, обхватил её ляжку, медленно поднимаясь к трусам. — Платье не снимай. Пока что. — Не буду. Лёгкое, но увереннее прикосновение выбило из Мегуми рваный выдох; когда же она почувствовала холодок вместо тепла нижнего белья, то тихо ахнула. Где-то на этом месте они с Ютой и закончили два года назад, когда решили попробовать переспать: из-за волнения он слишком сильно напирал, чем попросту напугал. Сейчас же Мегуми страшно не было. То есть, конечно было! Но из-за ситуации в целом. Конкретно Сукуна же внушал только доверие даже тогда, когда расстегнул ширинку своих джинсов и, приподнявшись, потянул Мегуми к себе на колени. — Это мы уже проходили, — заметила Фушигуро, решившая прервать затянувшееся молчание, — только наоборот. — Поменяемся местами? — тут же поступило заманчивое предложение. — В другой раз, — зачем-то сказала Мегуми, хотя даже не была уверена, будет ли он. Что, если им не понравится? А если всё закончится прямо сейчас? Почему всё должно закончиться сейчас? Фушигуро же максимально подготовилась. Сейчас казалось, что что-то очевидное сделать она всё же забыла. Пока Рёмен целовал её плечо, Мегуми прокручивала в голове свои действия и остановилась на бритье. В общем и целом, она «отполировала» всё. Кроме, почему-то, лобка. И Сукуна уже прекрасно знал об этом, так как, снимая трусы, прошёлся пальцами по ткани, чтобы раздразнить. — Что такое? — позвал парень, несильно прижимаясь подбородком чуть выше груди Фушигуро. Выглядел он довольным. Лёгкое возбуждение плясало в его глазах, но нисколько не настораживало. — Тебя всё устраивает? — единственное, что получилось сказать. Прямо спросить не хватило уверенности. — Абсолютно. Только расслабься, или мне придётся тебе с этим помочь. — Не могу. Сукуна кивнул и приподнял её над собой, усаживая на кровать. Сам же избавился от джинсов полностью, оставшись в серых боксерах и белых носках, и протянул ей руку. На неозвученный вопрос ответил коротко: — Сначала в душ. Зашли они в ванную вместе. Мегуми, развернувшись спиной, начала избавляться от платья, но её остановили. — Я помогу? «Меньше вопросов — больше дела» — так бы ответила Мегуми, будь у неё сейчас хотя бы капля уверенности в том, что они делают. Но чаша была пуста, потому она просто выдохнула: «да». Сукуна стянул с плеч лямки, потом же просто отпустил обе, и платье воздушным движением спикировало на пол. Фушигуро переступила его, не оборачиваясь, и зашла в душевую кабинку. За спиной послышалось шуршание и оттягивание резинки трусов. Через мгновение Рёмен уже прижимался к ней грудью и водил по талии ладонями. Тогда Мегуми подумала: «странно, что мы ещё ни разу не целовались». И Сукуна прочёл её мысли. Включив душ, повернул за подбородок голову Фушигуро; всё ещё аккуратным, но быстрым движением приблизился и ухватился губами за верхнюю губу Мегуми, а на попытку девушки принять активное участие в процессе только улыбнулся в поцелуй и добавил язык. С этого момента весь трепет и неумелые попытки Фушигуро действовать тоже сменились чистым желанием. Она избавилась от смущения не полностью, но достаточно для того, чтобы развернуться, закинуть руки на шею и прижаться ближе — и неважно, что и почему она забыла побрить.***
Оторвавшись от губ Мегуми, Сукуна заметил, что та стала более раскованной — оглаживала грудь, целовала шею и едва слышно мычала, когда Рёмен трогал внутреннюю сторону бедра. Неизвестно, конечно, как она отреагирует на следующее действие, но сделать это в любом случае необходимо. — Раздвинь ноги, — попросил Сукуна, намыливая гель для интимной гигиены в ладонях. Девушка послушалась, но поняла, что он сейчас сделает, не сразу. После осознания же только ахнула и спрятала лицо за волосами, разрешая. Стоит отменить — не в привычке Рёмена намывать вагины девушек, с которыми он собирается просто переспать. Но, если честно, вообще всё, что он сделал для возможности оказаться здесь, не входит в его привычку. Прелюдия с Мегуми походят скорее на долгое воздержание в первых отношениях, чем на одноразовый секс, после которого он обычно говорит: «спасибо, было классно, позвони ещё». Фушигуро, сейчас дрожащей из-за непривычных ощущений, хочется сказать только: — Не зажимайся, я хочу видеть твоё смущённое лицо. Не совсем то, что говорят девушкам в их первый раз опытные парни, но и Рёмен тоже не железный. — А мне тебе… надо? — спрашивает Мегуми полушёпотом, и Сукуна видит в её глазах слишком много эмоций для того, чтобы позволить себе отшутиться. — Я слишком потный и ромашками вряд ли пахну. Подожди меня в кровати, — улыбается он и целует разомлевшую от тёплой воды Фушигуро в губы.***
Мегуми находит себя полностью голой, распалённой и помытой парнем, который безумно возбуждает, под одеялом в секс-отеле, когда решает обдумать, как же она себя чувствует. Из вышеперечисленного выходит, что отлично. — Это что такое? Я вроде не просто так всю одежду с тебя снимал, — интересуется Сукуна, только вышедший из ванной. На нём снова надеты боксеры, и эта деталь Фушигуро нравится — Рёмен пытается быть безопасным. «Не надумай себе лишнего. Ты интересна, пока отличаешься от его окружения. Как только он тебя трахнет, всё закончится, поверь мне», — некстати всплывают в голове недавние слова Мей Мей. Рассказывать о них Сукуне совсем не хочется — у них не те отношения, — но Мегуми в состоянии справиться и сама — достаточно просто приблизиться к желанному телу и уткнуться в грудь лицом, вдыхая свежий запах ежевики. Это не сравнится с одеколоном Сукуны, конечно, но тоже сойдёт, если учесть, что от самой Фушигуро пахнет так же. — Хочешь под одеялом? — предполагает Рёмен, трактуя объятия по-своему. — Не очень удобно, но я не против. — Просто было холодно, — поясняет Мегуми. — Это поправимо, — уверяет парень в ответ и обнимает тоже, падая вместе с девушкой обратно на кровать.***
Прелюдия длятся уже час, и за это время Фушигуро успевает освоиться: сжимает загривок во время поцелуя, несильно прикусывает губу, если особенно хочется; не сдерживается и не закрывается. Сукуна по-свойски обхватывает её талию одной рукой, второй же аккуратно сжимает левую грудь. Разрешения он уже давно не спрашивает, чтобы не сбивать настрой, потому Мегуми приходится открыть глаза, когда влажно-щекочущее ощущение вокруг соска начинает приносить удовольствие. — Нравится? — поддевает с ухмылкой Сукуна, освобождая одну руку и спускаясь ей ниже, к вагине. Фушигуро хватает ртом воздух, когда ощущает, как несколько пальцев входят внутрь и тут же выходят, а Рёмен улыбается, демонстрируя мокрые от выделений пальцы. — Очевидно, что да. Не молчи. — Заткнись, — просит Мегуми, стаскивая соседнюю подушку из-под одеяла себе на краснеющее лицо. Чем дальше они заходят, тем более активным Сукуна становится. И это выражается в основном в таких вот фразах и действиях, к которым Фушигуро ещё не привыкла достаточно, чтобы реагировать спокойно. Заглушая звуки вокруг и своё прерывистое дыхание, Мегуми лежит совершенно неподвижно, а потом по подушке стучат. Два раза. Кто бы там ни был, приходится открыть. — Перебор? — спрашивает Рёмен, тяжело дыша. Взгляд у него тяжёлый, глаза больше чёрные, чем просто карие, и Фушигуро становится стыдно. Он просто с ней возится. Всё, что происходит, нельзя описать словом «секс», даже «прелюдия» не подходит, хотя, по сути, это они и есть. Нянчится — вот, что именно Сукуна сейчас делает. — Раздевайся, — выпаливает Мегуми, откидывая подушку в сторону, и подрывается, усаживаясь на кровати. На удивлённый взгляд никак не реагирует, только тянется к трусам Рёмена, но тот перехватывает её руки. Повисает тишина. Очень, очень неловкая тишина. — Может, в другой раз? — пробует Сукуна, и Фушигуро взрывается.***
Никогда ещё Рёмен не воевал с кем-то в постели. БДСМ — было, лёгкие шлепки из разряда «учитель наказывает двоечницу» — хоть и не возбуждало, но, по просьбе красотки, тоже было. А вот такого, когда разъярённая девушка насильно пытается ухватиться за его член, точно не было. — Я не боюсь, — протестует Мегуми, когда Сукуна, выйдя, очевидно, победителем в этой нелёгкой схватке, натягивает трусы обратно. — Ты на него даже не смотрела, когда мы были в душе, — напоминает Рёмен, и недовольство потухает. — Давай так: сначала я сделаю тебе приятно, а там — посмотрим. Мне не сильно жмёт. Ещё как жмёт с момента, когда он первый раз дотронулся до груди, но об этом лучше не упоминать. Мегуми вообще не знает, где ей приятно, где — не очень, а где следует задержаться на подольше, потому Сукуна всё решает сам, вслушиваясь в редкие «вот тут хорошо» и «там не надо», и после такого переходить к открытому наступлению совершенно неправильно, если Фушигуро, конечно, не хочет закончить слезами и истерикой, выставив Рёмена гадом. — Я вижу, как не жмёт, — говорит Мегуми, разглядывая влажную ткань, за которой красноречиво прячется вставший член, и ложится обратно. Непонятно, что она хочет предложить, если ничего не может дать. Оставшегося времени на обучение минету не хватит, а подрочить Сукуна всегда может и сам. — Я кое-что хотел, помнишь? — идея приходит с полпинка, и Фушигуро отлично понимает, о чём идёт речь, потому что вновь хватается за полюбившуюся подушку, затаскивая её на грудь для поддержки. — Можно? И она кивает.