The Warmth of Your Fingertips

Кожа Фэн Синя теплая в его ладони, мозоли на его руках не знакомы Му Цину, но их наличие не удивляет, хотя Му Цин до этого никогда их не ощущал. Просто знал, что они существуют. Фэн Синь известен своей тяжелой работой и мастерским владением оружием и, кроме того, Му Цин сражался против него и рядом с ним столетиями. Он не знает, что чувствует Фэн Синь, когда сжимает его руку, обращает ли он вообще на это внимание. У него никогда не было повода прикоснуться к коже Фэн Синя, прочувствовать ее ощущение под его пальцами. Ведь это значило бы, что нужно дотронуться специально, не собираясь ранить и не собираясь защитить. Пальцы, что грубо впиваются в щеку, кулак, что нацелен ему в глаз, – все это бесполезно, если хочется узнать мелкие детали. Му Цин никогда не стремился это менять, но стоило один раз оступиться, один раз коснуться древнего места, проклятого останками призрака, что находились здесь тысячелетиями. При ближайшем рассмотрении детали произошедшего оказались понятными, но не решение. Подходящие друг другу духовные силы притягиваются, повязанные проклятием, как река, что пересекает земли. Если они разъединятся, это будет подобно на перерезание источника, что приведет к его иссушению. Как отвязать духовные силы, конечно же, не было указано. Такое не должно было приключиться с ним. Это Се Лянь обычно идет в те места, куда не стоит. Хотя и здесь Его Высочество не то, чтобы совсем ни при чем. В конце концов, они пришли сюда с ним и по его просьбе. Му Цин щелкает языком беззвучно и поворачивает в тоннель слева. Но он даже шага не успел сделать, прежде чем хватка на его руке стала крепче и его потянули обратно. - Ты что делаешь?! – спрашивает он раздраженно. Фэн Синь фыркает: - Это ты нас тянешь в глубину этих пещер. Мы выбираемся отсюда. Я не хочу вступить еще в какие-то проклятые места с тобой. Хрен знает, что тогда случится. - Хуже этого? – насмехается Му Цин, поднимая их сцепленные руки и резко ими дергая, от чего Фэн Синь спотыкается, делая шаг в его направлении. – Соберись. Мы разберемся с этим прямо сейчас! Фэн Синь дергает назад с такой же силой: - Я не собираюсь подвергать себя опасности, когда я без духовных сил или привязан к тебе! Они, на самом деле, не привязаны друг к другу. Любой из них мог бы отпустить руки без проблем. Но как только они прекращают прикасаться друг к другу, что-то начинает забирать их духовные силы, оставляя их ослабленными на вражеской территории. В данный момент они решили, что это гораздо опаснее, чем держаться за руки. Их пальцы не сплетены. Просто рука в руке, прижатые друг к другу настолько слабо, насколько возможно, не касаясь больше необходимого. Кроме матери в детстве, Му Цин ни с кем не держался за руки, но наблюдал за своими знакомыми, влюбленными, мимолетно задаваясь вопросом, каково это, но решая, что это не имеет значения. Не то, чтобы он узнал больше теперь. То, как они держатся за руки с Фэн Синем сейчас все еще больше похоже на отсутствие физического контакта, чем на проявление нежных чувств. Фэн Синь наверняка до этого держал людей за руки. Му Цин бы ни за что не поверил, что он не переплетал пальцы с этой его призрачной женушкой. Фэн Синь наверняка касался ее мягко, нежно, с чувствами, отголосок которых Му Цин видел только, когда наблюдал за Фэн Синем и Се Лянем. Руки Му Цина становятся влажными от пота, он сглатывает ком в горле, которое внезапно сжимается, когда он заставляет себя не вырывать руку из захвата Фэн Синя. Еще один резкий рывок Фэн Синя надрывает что-то у него внутри, заставляет хотеть вонзить в его кожу ногти, пока не выступит кровь. Они поднимают свободные руки одновременно, комкая одежды друг друга в стремлении получить преимущество. Спустя короткое время они оба стоят, тяжело дыша, в полутьме, в полной уверенности, что не поступятся друг другу. - Черт! – ругается Фэн Синь и убирает руку с одежд Му Цина, чтобы положить ее на рукоять меча. Им повезло, что в этот раз он взял с собой меч. Управляться одно рукой с луком довольно не практично, и Му Цин с облегчением думает, что Фэн Синь точно не будет обузой. Не то, чтобы он когда-либо был обузой. Хоть и смутно, но он помнит случай, когда Фэн Синь схватил его в воздухе и спас от верной смерти. Му Цин сужает глаза от его движения. Обнажать меч в этих узких проходах не удобно, но защищаться от атаки без оружия еще хуже. Фэн Синь не обнажает меч, просто проводит пальцами по металлу и оставляет руку там. Рука в руке Му Цина немного напрягается и снова ослабляет хватку. - Делай, черт тебя дери, что хочешь. На наши боевые навыки это никак не повлияло, мы не беспомощны. Фэн Синь полностью опускает руку и оборачивается. - Куда ты собираешься идти? – холод мгновенно проникает в его вены тонкой нитью, продетой в острую иглу, и заполняет собой меридианы. Он видит, как Фэн Синь разминает пальцы. - Я поищу Его Высочество. Если хочешь идти, иди сам, не тяни меня за собой. Фэн Синь уходит решительным шагом, Му Цин делает то же самое. Чем быстрее они избавятся от этого проклятия, тем лучше. Му Цин сжимает пальцы в кулак, впиваясь ногтями в ладонь. По крайней мере, теперь ему не нужно снова держать Фэн Синя за руку. * В итоге, Му Цин идет вперед, не позволяет своим шагам замедлиться, просто передвигает ноги. Снова и снова. Это тяжелее, чем он ожидал, ведь его утекающие духовные силы взывают к своей насильно навязанной второй половине. Покалывающий холод уже давно сменился острым обжигающим куском льда, прижатым к его конечностямм. Очевидно, им теперь приходится терпеть не только недостаток духовных сил, но и боль, что сопровождает эту слабость. Как чудесно. Му Цин резко вдыхает и спотыкается на следующем шаге, прислоняясь к холодным стенам пещеры. Каменные своды царапают его щеку, но он лишь прижимается сильнее к холодной поверхности, надеясь, что это успокоит неприятное жжение внутри. Все равно ему нельзя отдыхать, поэтому он выпрямляется и идет вперед, опираясь о стену. На короткий миг его посещает мысль о том, чтобы повернуть назад – если не признать свою ошибку, то хотя бы потянуть Фэн Синя за собой. С каждым следующим его шагом в глубину тоннелей желание это сделать все сильнее. Спустя некоторое время он снова запинается, когда мокрая от пота рука соскальзывает с холодного камня, делает глубокий вдох, что отзывается болью в груди, и чуть не опустошает содержимое своего желудка. В конце концов, выбор делают за него. - Черт возьми! Му Цин! Черт! – он слышит, как раздраженный голос Фэн Синя эхом проносится внутри тоннеля и внутри его головы. Му Цин сжимает зубы от боли. Он не удивился бы, если тоннели обрушились или этот идиот привел какого-то призрака или чудовище за собой. Будь у него хоть немного духовных сил, он бы уже орал, чтобы Фэн Синь заткнулся к херам, по духовной связи, но от них ничего не осталось, все иссохло, опустело и охладело. Сдавшись, он опускает голову на стену и ждет шагов, что следуют за криками. Когда шаги приближаются, уровень шума не уменьшается. Но как только Фэн Синь приближается, какая-то невидимая связь между ними натягивается, заставляя его меридианы дрожать, словно они сами тянутся к нему. - Я тут! – отзывается коротко Му Цин. - Где?! - Тут! Где бы он еще мог быть? Даже одна палочка благовоний не успела бы догореть за то время, что они были порознь. Фэн Синь подходит сзади и останавливается в шаге от него, выглядит тот, как крыса, что искупалась в собственном поту. - Ты чего вернулся? – спрашивает Му Цин задыхающимся голосом. Он знает, почему Фэн Синь пришел, но хочет, чтобы тот сам признал это. В конце концов, не он сдался первым, и, если есть возможность выйти из этой ситуации победителем хоть в чем-то, он ею воспользуется. - О, заткнись! – одним большим шагом Фэн Синь подходит к нему, но Му Цин уходит от протянутой им руки. - Выглядишь хреново. Не вытирай свои мокрые ладони о меня! – восклицает он. - Черт! Ты почему ведешь себя как идиот? – ворчит Фэн Синь. – Если я выгляжу хреново, то ты не лучше. Ты можешь хотя бы встать, не опираясь о стену? Му Цин фыркает и отталкивается от стены, его руки при этом дрожат от напряжения, он скрещивает их перед собой, чтобы скрыть это: - Вот. Доволен? - Чрезвычайно, - сухо говорит Фэн Синь. Когда он тянется к нему снова, у Му Цина больше нет ни сил, ни возможностей отвернуться. Он плотно прижимает руки к телу, поэтому Фэн Синю ничего не остается, кроме сжать его запястье и за него высвободить руку. Как якорь, внезапный захват вырывает у Му Цина вздох облегчения, невзирая на напор, а резкая боль в его теле уменьшается до остаточных болевых ощущений. Духовные силы наполняют его меридианы, это ощущение бодрит, как прохладная вода пересохшее горло. - Это была глупая идея, - говорит он, восстановив дыхание, не в состоянии скрыть измождение в голосе. - Что? – Фэн Синь тоже кажется бездыханным, от его прежнего норова не осталось ни следа. - Вот так сбегать. Было очевидно, что это закончится плохо, - упрекает он себя так, словно это что-то изменит. Фэн Синь кивает головой с надменным выражением лица: - Да, стоило просто потащить тебя назад. Мы встречаемся с Его Высочеством. Он, должно быть, уже в пути. Му Цин хмурится: - Когда ты… - Я связался с ним по духовной сети, - хватка на его запястье крепчает, - как только восстановил силы. Му Цин закатывает глаза, но только лишь фыркает в ответ. В данный момент он просто хочет убраться отсюда, принять ванную, даже сон кажется очень заманчивым. Все это желательно подальше от Фэн Синя. Но, чтобы это случилось, им нужно разобраться с текущей ситуацией, и он готовится к очень длинному дню впереди. * Когда их догоняет Се Лянь, они быстро делятся всеми подробностями, которые наверняка упустил Фэн Синь в своем торопливом сообщении. - Хорошо, - мягко хлопает ладошами Се Лянь, - думаю, я понял. В первую очередь, нам нужно выбраться отсюда и перегруппироваться. Я еще позову Сань Лана. Конечно, это и послужило причиной для их быстрого отхода. В этот раз Се Лянь и Собиратель Цветов не пришли вместе, добровольно согласилилсь поработать над разными делами. Именно поэтому Му Цин и согласился помочь так охотно. Но естественно, даже если помощь Собирателя Цветов и не была необходима, теперь у Се Ляня появилась удобная причина его позвать. Как отвратительно мило, думает Му Цин, потирая висок. - Если тебе это абсолютно необходимо, - соглашается он. Если Хуа Чэн в чем-то и хорош, то ему определенно нет равных в знаниях практически обо всем на свете. Это довольно логичное решение. Се Лянь улыбается ему: - Моя часть тоннелей была тоже полна следов призрака, но их повредила дождевая вода, что проникла в пещеры. - Ты ступал хоть на один из них? – спрашивает Фэн Синь и толкает руку Му Цина, чтобы подойти к Се Ляню. - Не волнуйся. Только лишь я об этом подумал, услышал вас. Му Цин стонет: - Се Лянь, ты действительно… - Так ты их не касался. Хорошо. - Нет, хаха. Учитывая ваше положение, мне и вправду повезло, - смущенно говорит Се Лянь. – И теперь я подумал, может вместо того, чтобы рисковать самим, бабочки Сань Лана могут полететь и исследовать это место. - Призрачные бабочки?! – возмущенно спрашивает он, довольно отмечая, что Фэн Синь испытывает те же эмоции, пока хватка того на его запястье не становится слишком сильной. - Оу, отпусти, - дергает он рукой, выворачивая плечо. С ошеломленным «Ой» пальцы Фэн Синя дергаются на его запястье, не ослабляя хватку. - Что, черт возьми, с тобой не так? – не давая ему возможности ответить, Му Цин поворачивает руку в охвате Фэн Синя так, чтобы ухватиться за запястье того со всей силой, на которую способен, вжимаясь пальцами в ткань так сильно, что чувствует кожу и кости под ней. - Эй, что за хрень! – теперь Фэн Синь старается выдернуть руку, но от этого Му Цин лишь усиливает хватку и ухмыляется. - Теперь тебе не весело, да? - Никто и не смеялся! Внезапно на их руки мягко ложится еще одна. Ее теплота просачивается через одежды, мягкость прикосновения к поврежденной коже потрясает. - Ребята, прекратите! – говорит Се Лянь с участием, и Му Цин силой заставляет лицо принять спокойное выражение. - Этот человек… - начинает Фэн Синь, но Се Лянь быстро утихомиривает его. - Нет, я не хочу это слышать. Поначалу давайте выберемся отсюда. Если останемся, от этого не будет никакого толку. Фэн Синь фыркает, Му Цин впивается в него пальцами, Се Лянь вздыхает. * Постепенно они выходят из тоннелей, потратив немало времени на пререкания из-за того, что один из них слишком медленный, быстрый или слишком близко, и Му Цин жмурится от яркого света. Неуверенно держась на ногах, Фэн Синь выбирается следом за ним. - Осторожно! – говорит Му Цин, поддерживая его, чтобы они оба остались на ногах. - За собой следи! Они оба раздражены, запястье Му Цина ужасно болит. В него впивались, тянули, царапали, не касаясь кожи. Совершенно невообразимо, как они до этого умудрялись мирно держаться за руки, эти отметины на коже намного более свойственны их отношениям. Менее близкие, они как оружие, что нацелено на то, чтобы причинить боль, а не серьезно ранить, не нейтральные, не нежные. - Твой супруг скоро появится? – спрашивает Му Цин. Чем быстрее они с этим закончат, тем лучше. - Эмм, да, но… - Се Лянь переводит взгляд на их сцепленные руки, на его губах играет улыбка пополам с гримасой. – Может, вам лучше больше не принимать в этом участие. Оставьте это проклятие на меня и Сань Лана. - Ты уверен? – колеблется Фэн Синь, но Му Цин смотрит на улыбку Се Ляня со странным чувством в животе. Он знает Се Ляня слишком давно, чтобы не разглядеть, что за этой улыбкой кроется что-то еще. - Ты думаешь, это смешно? Се Лянь делает успокаивающий жест: - Нет, совсем нет. Просто вы оба устали и эта ситуация кажется… непрактичной для вас обоих, поэтому почему бы вам не… Се Лянь кусает губы и теперь уж точно выглядит так, словно пытается сдержать улыбку. - Се Лянь! Се Лянь прочищает горло и теперь смотрит полностью серьезно, хоть и несколько смущенно: - Простите. Я действительно ничего такого не имел в виду. Просто этот случай похож на другой, над которым мы работали с Сань Ланом, и я подумал, что было бы занимательно расследовать его. А вам двоим будет легче просто… переждать это все в месте, где вас не смогут атаковать извне. Внутренние атаки ими друг друга определенно подразумевались, и ему захотелось глубоко вздохнуть. Но этот вздох застывает и рассыпается, когда Фэн Синь касается его руки. - Мы все равно можем помочь! – протестует Фэн Синь, его тепло просачивается через одежду в кожу Му Цина. Вместе с солнечным светом оно изгоняет остатки холода из его меридианов, и он оседает, когда все мускулы в его теле решают расслабиться одновременно. - Эй? – хватка на руке Му Цина становится крепче и теперь Фэн Синь прижимается к нему сильнее, его голос становится удивленным и обеспокоенным. – Все в порядке? - Все хорошо, - Му Цин кусает внутренню поверхность щеки аж до крови и заставляет свое тело выпрямиться. – Мы единственные видели это проклятие, Ваше Высочество. Лучше мы… - Му Цин… - Да, не стоит. Две пары глаз устремляются к нему, одни обеспокоенные, другие удивленные. - Ты же говорил, что хочешь помочь Его Высочеству! – поворачивается он к Фэн Синю. - Это было до того, как ты чуть не свалился в обморок. - Ты… - Ваше Высочество, - Фэн Синь отворачивается от него, - Я все еще считаю, что лучше бы мы помогли в расследовании, но… - Фэн Синь… - Эй! - Но! Наверняка мы помешаем, - голос Фэн Синя намерено спокоен. - Лучше нам уйти сегодня. А когда Му Цин опять издает протестующий звук, говорит: - Заткнись, я не с тобой разговариваю! - А я с тобой! Слишком быстро ты изменил свое решение помочь ему, хм, Генерал Наньян? – он пытается стряхнуть руку того со своей. - В этой ситуации мы просто будем таскать друг друга за руки. Я чертовски устал, ты почти вырубаешься. Да черт его дери, давай просто где-то поспим! - Ах… - вздыхает Се Лянь и Му Цин чувствует мягкое прикосновение к своему плечу, - отдохните где-то. Я сам справлюсь, не стоит перенапрягаться. Му Цин пристально смотрит на Се Ляня. У него внутри все переворачивается от того, как открыто и ласково тот смотрит на него, обеспокоенно, честно и с добротой. Его губа подрагивает, он бросает взгляд на Фэн Синя, на то, как трясутся его плечи от напряжения. Му Цин очень давно не видел того настолько уставшим. Его запястье пульсирует от боли. - Ладно, - говорит он и чувствует небывалое облегчение. * Они решают отдохнуть в дворце Фэн Синя. Его реконструкция продвинулась намного дальше, чем дворца Му Цина, после повреждений во время одной из их последних тренировок. Попросив младших служащих не беспокоить его, Фэн Синь проводит Му Цина в купальни, но как только дверь закрывается, оба останавливаются. - Вода, должно быть, готова… - Фэн Синь смотрит на их руки. Му Цин фыркает: - Ну, мы же можем отпустить друг друга. Зачем нам тут духовные силы? Если мы не окажемся в разных концах твоего дворца, все должно быть не так уж плохо. - Ну да. Му Цин отстраняется первым, и они по отдельности начинают смывать грязь и пот со своих тел. Холод в его венах не столь ощутим из-за влажного воздуха купален, поэтому менее заметно, что что-то не так. Пока Фэн Синь находится рядом, он не ощущает боли, и когда Му Цин полностью опускается в горячую воду, его мышцы затапливает облегчение, и он лениво моргает от пара, что поднимается с ее поверхности. Фэн Синь следует за ним, и волны, которые возникают, когда он опускается в воду, бьются о грудь Му Цина. Между ними немного места. Му Цину даже не требовалось бы тянуться за контактом, стоит лишь чуть повернуть руку, и их обнаженные плечи соприкоснутся. Му Цин старается не смотреть на Фэн Синя. Ступня его левой ноги дергается от чего-то похожего на начало судороги, так что, наверняка, время, которое они могли обходиться порознь, вышло. Он единственный чувствует последствия, или Фэн Синь тоже? В лучшем случае, Фэн Синь тоже ощущает все это и их действия будут взаимны, но если их тела реагируют по-разному, стоит ли признаваться первым или ждать, пока Фэн Синь отреагирует? Касание пальцев к его ладони заставляет Му Цина дернуться, а поток его мыслей остановиться. Фэн Синь хмурит брови и сжимает губы. Контакт становится более смелым, пальцы Му Цина дергаются, когда Фэн Синь кладет на них свои. Под водой ощущения не те, они одновременно приглушены и усилены. Вода все еще горячая, но рука Фэн Синя кажется обжигающей. Прикусив губу, Му Цин заставляет себя не двигаться. Это сложнее, когда Фэн Синь ведет пальцем по внутренней стороне его ладони, кажется, намерено, это касание почти можно перепутать с лаской. Возможно, Фэн Синь так его касается просто потому, что его руку непреднамеренно подталкивает водный поток. Му Цин заставляет тело оставаться расслабленным и не устраивать сцену на пустом месте. До его ушей доносится глубокий вздох, когда Фэн Синь еще больше расслабляется в воде, словно его успокоило отсутствие возражения со стороны Му Цина. Вместо возражений Му Цин завидует тому, как Фэн Синю видимо легко забыть обо всем и просто расслабиться в воде, словно это беззаботная ванная в конце обычного дня. Словно он не держит руку Му Цина под водой так, будто они влюбленные, что стремятся быть близки даже в обыденности. Честно говоря, было гораздо проще, когда тот тянул и царапал его запястье. Когда он украдкой смотрит на Фэн Синя, глаза того закрыты, недовольство на его лице исчезло, словно его не было, а щеки раскраснелись от влажного горячего воздуха. Он выглядит таким юным, каким не казался уже давно. Если честно, Му Цин его таким не видел даже в юности. Вода постепенно охлаждается, а их сосуществование остается спокойным, пока они не слышат голос Се Ляня по духовной сети, что разбивает это мирное затишье. В это мгновение биение сердца Му Цина, кажется, можно услышать в его горле. - Ваше Высочество! – отвечают они синхронно. – Вы что-то нашли? Се Лянь утвердительно хмыкает: - В большинстве своем то же самое, что услышал от вас, но когда мы нашли след призрака, Сань Лан перевел надписи, что там остались. Там говорилось, что чем сильнее вы сопротивляетесь проклятью, тем сильнее оно становится. Если попытаетесь бороться с ним, будет гораздо хуже. Не делайте этого, - говорит Се Лянь четко и по делу. – Кажется, действие проклятия усиливается ночью, поэтому вам наверняка будет непросто не находиться в контакте друг с другом и… - он колеблется на миг, - возможно станет настолько плохо, что вам придется… быть, эм… ближе. - Ближе насколько? – спрашивает Му Цин, его сознание заполняет тревожная обеспокоенность. Рука Фэн Синя по-прежнему спокойно лежит на его собственной, и Му Цин напоминает себе, что Се Лянь их не видит. Голос Се Ляня размеренный: - Ах, ничего серьезного. В худшем случае, будет достаточно обняться. - Что может быть хуже? – Представлять, как его обнимает Фэн Синь, его руки сжимают спину Фэн Синя, пугает. Он воображает, как напряженное тело прижимается к его, как пальцы оставляют следы там, где вынуждены касаться его через сложившиеся обстоятельства. В своих мыслях он впивается в кожу Фэн Синя пальцами в порыве, смысл которого не понимает. Это желание ответить, желание ранить, желание не отпускать. В его груди все переворачивается настолько, что дыхание сбивается. Он наверняка ощутит неприязнь Фэн Синя из-за прикосновений, что не должны ранить, прикосновений, чье призвание нежность и забота, но которые превратятся в то, что, он уверен, запомнит до конца жизни, выжженым, как тавро, на коже. Он все еще помнит мамины теплые объятья и не желает, чтобы эта память была переписана чем-то удушающим и горьким. Его глаза начинает щипать, и ему кажется, что он сейчас сорвется. - Я не думаю… - вздыхает Се Лянь. - В этом нет ничего особенного. Это проклятие не должно быть опасным, просто неудобным и болезненным, если вы будете слишком сильно противиться ему. Обращайтесь друг с другом хорошо. Я свяжусь с вами снова, когда узнаю что-то еще. Связь прерывается прежде, чем они произносят еще хоть слово, повисает тишина, прерываемая лишь монотонным звуком капающей воды в ушах Му Цина. Звук нарастает, каждая капля становится взрывом в его голове, пульсирующей болью за его веками. Внезапно Фэн Синь оказывается слишком близко, его прикосновение обжигает, Му Цин встает, быстро оборачивая полотенце вокруг бедер: - Неважно. Здесь мы закончили. Фэн Синь подрывается вместе с ним, плотно сжав зубы: - Что это только что было? Чертов придурок. - Что?! - К какому выводу теперь пришел Фэн Синь? Даже когда говорил один лишь Се Лянь, тот нашел в чем его обвинить. – Все это не моя вина, поэтому не срывайся на мне! - Хах, смешно, - огрызается Фэн Синь, на его лице презрительная гримаса. – Подумаешь обо мне, когда я оставлю тебя подыхать здесь, на коврике в ванной. - Я не буду против, не переживай. Ты тоже подохнешь! - Ах ты… - злой голос Фэн Синя внезапно обрывается, а его покрасневшее лицо становится пепельно-серым. Му Цин не успевает отреагировать на это, потому что чувствует, словно меч пронзает его меж ребер, разрезая кожу и органы, кроша кости. Не в состоянии вдохнуть, он задыхается, давясь собственным языком. Ему удается лишь согнуться над краем ванной, прежде чем его рвет. Он чувствует желудочный сок у себя во рту, но ничего не выходит наружу. Его тошнит так долго, что, кажется, он сейчас вырубится. Теплая вода кажется обжигающей на его коже, а влажный воздух заставляет мышцы живота сокращаться беспрерывно. Он не слышит ничего за шумом в ушах, а в глазах темнеет. Когда он сползает набок, то чувствует всплеск воды сквозь пелену боли, и к нему прижимается теплое мокрое тело. - Ох черт, - Фэн Синь тяжело дышит рядом с ним. – Его Высочество это имел в виду, когда говорил о том, чтобы не пытаться бороться с проклятием? - Черт побери, - Му Цин кашляет и его легкие наполняет воздух от судорожного вдоха. – Давай больше так не делать. - Я не виноват! – протестует Фэн Синь. - Ты начал… - Му Цин! – в панике кричит Фэн Синь. - Я молчу, хорошо. Молчу, - и это насколько близко к поражению, насколько он может себе позволить. Когда он чувствует касание к коже, Му Цин протягивает Фэн Синю открытую ладонь и позволяет тому сплести их пальцы без возражений. Боль была настолько сильной, что он все еще ощущает ее волны по всему телу, но они стоят в теплой воде, прижимаясь друг к другу мокрыми телами, пока самое худшее проходит. Устало Му Цин задумывается о том, что почти невозможно бороться с этим. Не смертельно? Если так будет продолжаться долгое время, можно и умереть. Он определенно не сможет держаться на расстоянии от Фэн Синя. Боль наверняка будет такой сильной, что они будут панически прижиматься друг к другу. Держаться друг за друга внезапно оказывается единственным выходом. - Давай, - говорит Фэн Синь, легко толкая его плечом. Му Цин принимает это за мирное соглашение, которым оно и является. – Выбираемся отсюда. - Мда, будет весело, - отмечает Му Цин, когда его вытягивают из воды. Холодный воздух на горячем теле в некоторой степени успокаивает его нервы, он делает еще один глубокий вдох и успокаивает биение сердца до почти спокойного. Фэн Синь протягивает Му Цину полотенце: - Давай ты не будешь притворяться, что это сложно, - говорит он прямо. Му Цин берет его одной рукой и поднимает бровь: - Да мне и притворяться не нужно. - Эм… - Фэн Синь смотрит на собственное полотенце, на Му Цина, на их соединенные руки. Му Цин закатывает глаза от его беспомощного выражения лица. - Только не психуй! – единственное предупреждение, что слышит Му Цин, прежде чем Фэн Синь соединяет их лодыжки так, что обнаженные икры их ног соприкасаются. Одни лишь воспоминания о пронизывающей боли удерживают Му Цина от того, чтобы резко отстраниться, он смотрит на Фэн Синя с презрением. Уголос рта Фэн Синя дергается и то, как он вытирается, можно описать лишь словом «агрессивно». Му Цин проводит собственным полотенцем по плечам, грубо растирая кожу тканью. * Им удается одеться, и Му Цин облегченно вздыхает, когда их ладони снова соединяются и они проходят по, к счастью, пустому дворцу Фэн Синя. В этот момент он уже почти привык вот так держаться за руки – стойко и безразлично – его даже успокивает рука Фэн Синя, как надежная защита от боли. Ему не хочется это признавать, но реакция проклятия потрясла их обоих. Му Цин знает, где находятся гостевые комнаты Фэн Синя, ведь планирование дворца не изменилось даже после бесчисленных реконструкций, и резко поворачивает голову, когда они проходят в соседний коридор. - Ты что, в собственном дворце потерялся? – сразу же спрашивает Му Цин. - Зависит от того, куда, по твоему мнению, мы идем. Постой… Му Цин прерывает его: - Мы только что прошли гостевые комнаты. - Откуда ты знаешь планировку моего дворца? Шпионил за мной? – ворчит Фэн Синь. - Как будто у меня есть время на… - Нет, не отвечай. Зачем мне использовать гостевые комнаты? – в голосе Фэн Синя искреннее замешательство. Му Цин закатывает глаза и, просто чтобы возразить ему, говорит: - Чтобы спать, идиот. Там стоят кровати. Или у тебя в своей комнате их несколько? - Зачем нам несколько кроватей? Мы привязаны друг к другу. И после того, что случилось, я тебя не отпущу! Если бы кто-то сказал им буквально час назад, что они не захотят бороться с проклятием, они бы рассмеялись тому в лицо. - Если сдвинуть кровати вместе, мы все еще… - Сдвинуть кровати, - Фэн Синь качает головой. – Как же можно быть таким сложным?! Неужели нельзя хотя бы раз выбрать легкий путь? Ты же никак против этого не попрешь, это же ты из нас рациональный! Да, он рационален, просто смотрит на это с другой точки зрения. Трудно представить, что Фэн Синь не замечает очевидной проблемы, но еще труднее предоставить убедительные аргументы, почему лучше сдвинуть вместе две отдельные кровати, свесить руки через край и соединить их, в комнате, которая не является спальней Фэн Синя. Признание, почему он не хочет оказаться в объятьях Фэн Синя, лишь создаст удобный повод для насмешек над ним. Му Цин хмыкает. - Я так понимаю, ты перестанешь все усложнять. - Никогда, - говорит Му Цин, когда Фэн Синь открывает двери в свою спальню. Му Цин нечасто бывал в личной спальне Фэн Синя. Ни во времена Сяньлэ, ни на Небесах. Но беспорядок остается прежним: свитки и бумаги, коробочки со странными безделушками, тетивы и стрелы, все разбросано по комнате. Кажется, у всего есть свое место, но размещение это столь хаотично, что комната не выглядит убранной. Кровать Фэн Синя большая. Из-за мерцающего света лампы смятые покрывала выглядят приглашающе. Му Цин до этого ни с кем не делил постель. С мамой в детстве, да. И еще он спал с Се Лянем и Фэн Синем во время изгнания. Но это не то же самое, что прижиматься к кому-то под одеялом. В других обстоятельствах, взяться за руки и пройти к кровати означало бы совсем иное. Теперешняя ситуация совсем не такая, но сердце выскакивает из груди все равно. У него потеют ладони, и он надеется, что Фэн Синь не заметит. Фэн Синь прочищает горло, спихивает одеяло так, что оно смятой кучей лежит у их ног: - Какую сторону ты бы хотел? Теперь, когда одеяло откинуто прочь, весьма сомнительно, что ночью они укроются им. Таким образом, они будут даже ближе, чем тогда, когда делили грязные спальные маты в прошлом. Тогда ситуация была менее близкой, менее комфортной и намного более подходящей им. В действительности Му Цину стоит радоваться. Но чем дольше он смотрит на голый матрас, тем больше хочет натянуть одеяло до ушей и скрутиться под ним. - Как будто это имеет значение, - выплевывает Му Цин и сам удивляется количеству яда в этой фразе. - Просто… - Фэн Синь щелкает языком и небрежно машет рукой в сторону кровати, - забирайся в постель! Наклоняясь, Му Цин пробует, насколько матрас мягкий, и на миг разъединяет их с Фэн Синем руки. Невольно в голове возникает образ Фэн Синя, что лежит в этой кровати, закутанный в одеяла, его расслабленные и спокойные во время сна черты. Картинку в голове внезапно прерывает спазм, что проходит по его телу, и он садится с уязвленным звуком, не заботясь о том, что сдал позиции. - Теперь ты рад? – ему не нравится то, что теперь смотреть на Фэн Синя нужно снизу вверх, но тот не смотрит на него, скорее на что-то за ним. Не смотря на него, Фэн Синь мягко толкает его плечо, от этого движения Му Цин едва не растягивается на кровати, но ему удается молниеносно сгруппироваться. - Я буду рад, когда это закончится и ты снова станешь обычным засранцем, а не… - Фэн Синь прерывается на полуслове и принимается устраивать подушки. - А не что? - Черт! – раздраженно произносит Фэн Синь, запуская пальцы в волосы, и слишком сильно опускает подушку. – Забудь. Давай просто… - Он указывает жестом на место между ними, недовольно нахмурившись, выражение его лица скорее неловкое, чем злое, однако заметно, что он уже на грани того, чтобы сорваться. Му Цин опускается на постель, ложась, но не расслабляя тело до конца. Он следит взглядом за каждым движением Фэн Синя, когда тот ложится, зеркально отражая позу Му Цина, и берет его за руку резким движением. Пальцы Фэн Синя напряжены, неподатливы, когда обхватывают его руку, немного взмокшие, но не настолько, чтобы это было неприятно. Боль уменьшается от прикосновения, но лишь настолько, чтобы Му Цину от нее не хотелось сжаться в клубок. - Это не слишком помогает, - говорит он. - Нет, черт возьми, не помогает, - по лбу Фэн Синя стекают капли пота, а линия его подбородка становится более выразительной. – Что теперь? Му Цин утыкается лицом в подушку, его волосы спадают на щеки, и непроизвольно прослеживает взглядом их руки, поднимая глаза к месту, где рука Фэн Синя переходит в плечо. Если бы он был кем-то другим, наверняка устроился бы ближе, и Фэн Синь принял бы это. Может, не слишком тепло, но с осознанием необходимости. Учитывая то, как Фэн Синь вел себя в ванной, он бы наверняка был не против сейчас. - Давай просто свяжемся с Его Высочеством. Он наверняка что-то еще узнал, - Му Цин пытается сглотнуть ком в горле. Се Лянь уже сказал им, как избавиться от проклятия, но… Он не может об этом думать. Не может позволить… Легче терпеть боль. Фэн Синь фыркает: - Он уже все нам сказал и обещал связаться с нами, когда будет знать что-то еще. Мы знаем, как с этим справиться сейчас. Технически. Фэн Син отводит взгляд и неловко кривит губы, на его щеках расцветает румянец, словно не он поначалу хватал Му Цина и тащил, как куклу. Как мешок старого барахла, с которым не нужно быть обходительным. Это похоже на злую шутку. И насмехается она над ним. - Ну, я не стану нежно прижимать тебя к своей груди. - Отлично, тогда можешь повернуться, и я сам «нежно прижму» тебя, - выплевывает Фэн Синь и по напряжению в его плечах видно, что ему больно. - Я не хочу терпеть это еще хотя бы миг, просто потому, что ты упертый засранец. Му Цин кусает губу, хочет прошипеть в ответ что-то жестокое, но мышцы его спины болезненно дергаются и почти произнесенные в свою защиту слова превращаются в тихий всхлип. - Му Цин! – Фэн Синь приподнимается и отпускает его руку на миг. Это больно. Лишь на миг, потом руки Фэн Синя возвращаются, мягко обхватывают его плечи, теплые, большие и надежные. - Ты в порядке? Эй… - говорит Фэн Синь, и если бы Му Цин не был осведомлен об их ситуации, то поверил бы, что голос того тревожный и взволнованный. - В порядке, - выдавливает он сквозь сжатые зубы. Хватка Фэн Синя на его плечах становится крепче: - Давай, повернись. Мы оба понимаем, это поможет. Или тебе… действительно так противно… - он притихает от неспособности завершить фразу. Му Цин моргает сквозь пот, что застилает глаза. Противно? Если бы. Он бы лучше справился с отвращением или неловкостью от необходимости обнимать того, кто ничего для него не значит, но это не про Фэн Синя. Противно? Да, возможность узнать тело Фэн Синя, его тепло, то, как оно ощущается, лишь на миг – и дальше жить со знанием, что это больше никогда не повторится. Жить с осознанием того, что нежные прикосновения Фэн Синя он может почувствовать только из-за обязанности или принуждения. Да, наверное, «противно» это действительно подходящее слово. Он фыркает и чувствует, как Фэн Синь замирает над ним, ждет взрыва, что не случается. Вместо этого Фэн Синь разочарованно вздыхает: - Хорошо, может тогда попробуем спина к спине? Возможно… - Забей, - бормочет Му Цин и переворачивается, теперь смотря на другой конец комнаты. Фэн Синь не двигается. - Чего ждешь? – Му Цин старается, чтобы его голос звучал настолько равнодушно, насколько возможно. – Ты разве не хотел «нежно прижать» меня к себе? Это твой шанс. – Его голос ломается на последнем слоге, он ненавидит то, с какой неуверенностью говорит слова, которые должны были звучать как издевка. Фэн Синь переворачивается набок за ним, и возле его бедер проседает матрас. Задержав дыхание, Му Цин весь напрягается, пока ждет, когда Фэн Синь устроится рядом с ним. Поначалу соприкасаются лишь их одежды, и он ожидает, когда контакт станет более близким. Когда он так и не становится таким, он чувствует все большую тревогу, дыхание становится все более рваным: - Сделай это наконец! Слова Му Цина были, кажется, последним стимулом, что был нужен Фэн Синю, потому что он слышит шорох одежд прежде, чем почувствовать движение. Рука обхватывает его посередине, сначала легко проводя по его боку, потом прикладывая больше силы, словно пробуя, насколько далеко Му Цин позволит зайти. Не услышав возражений, Фэн Синь мягко обхватывает рукой его живот, таким образом притягивая их друг другу, пока они не оказываются настолько близко, насколько возможно. От плеча до области над бедром к нему прижимается Фэн Синь. Они не впервые настолько близко, но в любом другом случае Му Цин ожидал бы атаки. От Фэн Синя или врага, по воле которого они очутились в такой опасной ситуации. Это никогда не было положение, которым он наслаждался, никогда он не позволял себе почувствовать, как грудь Фэн Синя с каждым вдохом все теснее прижимается к нему в ровном ритме. Его дыхание пытается подстроиться, сравнивается с дыханием Фэн Синя на миг, прежде чем сбиться с ритма в следующий. Но вдохи Фэн Синя более долгие и глубокие, чем его собственные, и когда ему удается под них подстроиться, он с беспокойством, тревогой ожидает каждый следующий вдох Фэн Синя. - Ты странно дышишь. Это из-за проклятия? – Слова Фэн Синя прокатываются дрожью по его спине, впиваясь в кожу, словно крохотные мурашки. Он совершенно не думал о проклятии, все внимание сосредоточив на Фэн Сине. Му Цин делает глубокий вдох: - Тебе кажется. Единственное, что я чувствую, – твое навязчивое присутвие. - С этим я ничего не поделаю, - с его бедром соприкасается колено. - Да ты что. Фэн Синь стонет с усталым недовольством, не обжигающей злобой: - Пожалуйста, хватит сарказма. Я слишком устал для этого. - Я тоже устал. - Тогда веди себя соответствующе, - он толкает Му Цина. – Обнимать тебя все равно что статую. Ты что, не можешь хотя бы немного расслабиться, чтобы я, по крайней мере, ощущал, что держу в объятьях человека? Он прижимает ладонь к животу Му Цина, широко растопыривает теплые пальцы на податливой коже над пупком. Мышцы Му Цина сокращаются под столь интимным прикосновением. Он ни за что не поверит, что Фэн Синь не чувствует, как дрожит тело в его руках. Фэн Синь издает заинтригованный звук и от движения, что за ним следует, палец Фэн Синя проскальзывает в пупок Му Цина, и Му Цин резко отшатывается. Он вырывается из хватки Фэн Синя, приподнимается на кровати, отталкивая того дрожащей рукой по ребрам. Из чистой удачи их ноги остаются чуть переплетены. - Убери свои руки от меня! – шипит Му Цин с неудержимой паникой, словно ядом, в голосе. Он все еще чувствует точку, к которой прикоснулся Фэн Синь, словно там незаживший ожог. Его нервные окончания пылают. Фэн Синь отдергивает руку, как будто его ударили, осматривая Му Цина расширенными от шока глазами. Однако, шокированным его взгляд остается ненадолго, шок сменяется разочарованием, его черты теперь выражают горькую обиду, так хорошо знакомую Му Цину. - Хватит! – срывается он с покрасневшим от гнева лицом. – Я терпел все твои выходки сегодня, но существует грань! Что, черт возьми, с тобой не так?! Ты сегодня постоянно атакуешь меня без причины. В груди Му Цина зарождается истерика: - Кто бы говорил! Гребанный лицемер. До предела взбешенный Фэн Синь сжимает руку в кулак и огрызается: - Я ничего не делаю! Черт возьми. Я не понимаю, почему ты все усложняешь. - Ах я усложняю? – Му Цин впивается пальцами в матрас и слышит, как рвется ткань. – Каким образом я в этом виноват? - Я не обвинял тебя! Но чем ты помог? – Фэн Синь повышает голос. – Все это время ты ни разу не пошел на контакт. Каждый раз, когда я подхожу к тебе, ты дергаешься, каждый раз, когда я прикасаюсь, получаю в ответ отвращение. Му Цин ошеломленно произносит: - Я… Это не… - Не что? Черт, Му Цин. Ты выглядишь так, словно сейчас же сбежишь от малейшего моего движения. Просто скажи правду, - Фэн Синь тяжело вздыхает и Му Цин слышит дрожь в его дыхании. – Ты действительно так сильно меня ненавидишь? - Ха, - с презрением отвечает Му Цин, и это тяжелый, горький звук, - а ты нет? Каждый раз, когда ты прикасаешься ко мне, ты… - Что, Му Цин? Я что? Му Цин замолкает. На его запястье синяки, но на тыльной стороне ладони нежные прикосновения, неуверенные попытки Фэн Синя устроиться возле него, беспокойство в голосе, когда он чувствовал боль, осторожная рука, обхватившая его талию. Ничто из этого не делало ему больно. Не физически. Му Цин притихает, обхватывает запястье, впивается пальцами в синяки там. Фэн Синь прослеживает это движение взглядом и Му Цин видит сомнение на его лице, когда он тянется к нему. Он заставляет себя не двигаться, когда Фэн Синь мягко убирает его пальцы. - Не причиняй себе боль, - Фэн Синь трет следы на его коже, прикосновения его пальцев невероятно нежные. - Я не… - выдавливает он, но его переполняют чувства, когда Фэн Синь смотрит на него взглядом, в котором беспокойство, а не злость. – Я не… испытываю отвращение к тебе. Му Цин вырывается из хватки Фэн Синя, у него внутри все сжимается, когда выражение лица того становится разочарованным. Чувствуя сердцебиение у себя в ушах, он протягивает руку, проводит пальцами по косточке на запястье Фэн Синя, а после по его ладони. У Фэн Синя сбивается дыхание, когда он прослеживает его линию жизни и костяшки пальцев. Ногтями изучает сначала мозоли, а после мягкость гладкой кожи без отметин, и запоминает все это. Его кожа не казалась столь нежной, когда они держались за руки раньше. Фэн Синь, кажется, хочет что-то сказать. Му Цин сжимает пальцы в ладони Фэн Синя, оставляет свой полусжатый кулак в расслабленой хватке того. Фэн Синь сжимает ладонь и кулак Му Цина в ней, нерешительно проводя по нему пальцем один раз, второй. От этого он чувствует дрожь от кончиков пальцев, по всему телу, аж до пальцев на ногах, а следом за ней мурашки, от которых его тело почти распадается на части. - Мне не противно, - повторяет Му Цин, более уверенно теперь. - Мне тоже! – Фэн Синь путается в словах в порыве неловкой честности. – В смысле, я не ненавижу это, если ты не ненавидишь. - Я не… н-н-ненавижу, - запинается он. Воцарившаяся тишина звенит у него в ушах и чувство паники у него в груди останавливает только Фэн Синь, что рисует круги пальцем у него на коже. – Нет. Му Цин даже не уверен, что не ненавидит. Определенно нежные прикосновения, которые он ощущает всем телом сразу, но он не знает, ненавидит ли Фэн Синя. Ту нежность и любовь, которой у того так много, но которая никогда не была предназначена для него, даже в мыслях. Ту искренность и смелость, неловкость и честность. Он ненавидит его так сильно, что это прожигает в нем дыру, когда Му Цин оказывается не в состоянии перестать думать о нем. - Тогда… хочешь попробовать снова? – спрашивает Фэн Синь и указывает жестом на кровать. С надеждой. Му Цин не может заставить себя поднять голову, оторвать взгляд от их рук и того, насколько маленькой его собственная ладонь выглядит, когда ее сжимает Фэн Синь, хотя на самом деле они не так уж сильно отличаются. Быстро подняв голову и не сумев выдавить из себя ни слова, он кивает. Му Цин на миг думает, что ему скажут лечь или силой уложат в кровать. Вместо этого Фэн Синь прочищает горло и кивает с решительным блеском в глазах, словно он готовится вытащить свой лук. Это выражение лица столь неуместно, что губы Му Цина сами поднимаются в неуверенной кривой улыбке. Хватка Фэн Синя становится сильнее, Му Цин чувствует, как его мягко тянут за руки и прижимают к крепкому телу. Он позволяет повернуть себя и сдвинуть так, что теперь прислоняется к груди Фэн Синя. Одно неловкое движение головой и Му Цин утыкается носом о плечо Фэн Синя, чувствуя столь знакомый запах мягкой ткани. Он не убирает лицо оттуда, а Фэн Синь откидывается назад так, что они оба ложатся. Не как раньше, теперь они устроились в кровати вместе. Прикосновения Фэн Синя остаются мягкими и нерешительными, словно он боится зайти слишком далеко, отпугнуть грубостью, разбить это хрупкое перемирие между ними. Му Цин бы сказал, что тот может позволить себе больше, что он не разобьется, но он не уверен, что не разлетится на куски под руками Фэн Синя. - Так нормально? – спрашивает Фэн Синь. Он все еще нерешителен и так не похож на того Фэн Синя, к которому привык Му Цин. Этот Фэн Синь обезоруживает прикосновениями рук, создает ими разломы у него под кожей. - Перестань задавать глупые вопросы. Если бы было иначе, я бы уже столкнул тебя. - Кроме шуток, - говорит Фэн Синь не зло и не издеваясь. – Ты уже дал это понять. Щеки Му Цина заливает румянец, и он снова прячет лицо в плече Фэн Синя: - Это в прошлом! Фэн Синь устраивает свой подбородок на плече Му Цина, упирая его острый край в его ключицу, и дыхание Фэн Синя, его лицо, его губы так опасно близко: - Ты запаниковал! Я бы предпочел, чтобы ты что-то сказал прежде, чем все зайдет слишком далеко, и ты пустишь в ход локти и кулаки. - Не то, чтобы ты сам что-то говорил! - Мне не было некомфортно! Перестань все время оборачивать все против меня, - Му Цин замечает, что в словах Фэн Синя нет злости. - Хорошо, все нормально, - бормочет Му Цин в ткань его одежд и закатывает глаза. - Я услышал, что ты закатил глаза, - смеется Фэн Синь, и если Му Цин посмотрит на него, то наверняка краем глаза заметит, как на его губах появляется улыбка. Он часто видел, как тот улыбается, много раз наблюдал, как он смеется над глупыми шутками, но редко, если вообще когда-либо, он был причиной этой улыбки. Эта наверняка из-за меня, думает он, и напряжение внутри него наконец-то начинает отпускать. В ответ ему лишь удается удовлетворенно фыркнуть. И когда его губы, на самом деле, изгибаются в улыбке, и он пытается ее сдержать, то ненароком прикасается ими к плечу Фэн Синя. Это кажется ему поцелуем, и он надеется, что Фэн Синь этого не заметил. - Ты… - начинает Фэн Синь и замирает рядом с ним. Оправдания появляются и исчезают на кончике его языка, но, честно говоря, он без понятия, что делает. Все в этом неизведано. Никакие тренировки и сражения не готовили его к этому. Может, они могут просто проигнорировать это, притвориться, словно ничего не случилось, так же, как всегда в прошлом поворачивались друг к другу спиной. Удобный повод уйти от ответственности. Никто из них не ожидал поцелуя. Сказать Фэн Синю, что ему показалось наверное… Когда рот Фэн Синя все еще находится так близко к его уху, Му Цин слышит, как тот тяжело сглатывает, чувствует движение его адамова яблока своим плечом, прежде чем Фэн Синь откидывает голову назад. Потом он прижимается лицом к спине Му Цина и выдыхает. Спокойный ритм его сердца, который пытался копировать Му Цин ушел, теперь его сменил неровный стук, слишком похожий на его собственный. Сердце Му Цина замирает и останавливается, когда Фэн Синь отклоняется назад и крепко прижимает губы к его лопатке. Звук поцелуя звучит у него в ушах, еле слышный, но все еще слишком громкий в окружающей их тишине. Он содрогается и сдавленный всхлип застревает у него в горле. Это не было ошибкой, случайностью. Это осознанное касание. Фэн Синь хотел сделать это. Му Цин не знает, что с этим делать. - Все еще нормально? – спрашивает Фэн Синь приглушенным, настороженным тоном. Му Цин не знает, не сорвется ли его голос, кусает нижнюю губу. Кивает. Резкий вдох заставляет его снова содрогнуться. Все его нервные окончания нацелены на Фэн Синя и то, как он двигается, как его тело прижимается к Му Цину. Дыхание Фэн Синя распределяет пряди его волос у шеи, прежде чем Фэн Синь целует его. Сначала его затылок, потом висок, губами еле проводит по его уху. - Могу продолжать? – шепчет Фэн Синь глубоким голосом и Му Цину кажется, что его тело горит в огне. Фэн Синь это все сразу, он проникает в каждую его часть. Столетиями он старался не представлять, что такое близость с другим человеком. Близость с Фэн Синем. Ведь, если бы он позволил себе задуматься, то начал бы чувствовать себя так, как сейчас. Опустошенным и беспомощным, не способным контролировать эту отчаянную жажду. Если бы Фэн Синь сейчас попросил у него что-угодно, Му Цин бы все на свете сделал, чтобы осуществить его желание. Он неслышно задыхается и кивает. - Ты действительно… - влажно смеется Фэн Синь и его дыхание рвано вырывается из груди. - Что… - произносит Му Цин. - Заткнись, - это звучит нежно, он не хочет задеть. – Ты мог бы… я могу… - речь Фэн Синя прерывается, его рука под Му Цином один раз дергается. Му Цин не уверен, было ли невнятное «пожалуйста» сказано Фэн Синем или это плод его воображения. Но он, кажется, понял. Му Цин кивает. Если бы он попытался что-то сказать сейчас, жар в его глазах пролился бы по щекам. Он наверняка и не смог бы произнести ни звука, внутри у него камень, что перекрывает его горло. Фэн Синь держит его за плечо крепче, проводит ладонью по предплечью, и наконец смыкает обе руки вокруг Му Цина в мертвой хватке. Фэн Синь жмется к нему и Му Цин не может дышать. В отчаянии он тянется вверх, хватает руки Фэн Синя и держится так крепко, как может. Совсем недавно они волочили, дергали друг друга, раздраженные и злые, но то было такой мелочью по сравнению с тем, как они цепляются друг за друга сейчас. Невозможно сказать, где заканчивается тело Му Цина и начинается Фэн Синь, и если он отпустит сейчас, то перестанет существовать. Лишь крепкое объятье Фэн Синя делает его целым. Из груди вырывается судорожный вздох. А когда он снова вдыхает, его легкие раскрываются шире, чем за очень долгое время. Глубоко внутри его тела постепенно исчезает напряжение. * Они остаются в таком положении, кажется, очень долгое время. В один момент Му Цин раздумывает, не пришло ли уже время для утреннего пения птиц или для привычного шума пробуждающегося Небесного дворца. Со временем их хватка друг на друге ослабевает, отчаяние переходит в нежность, Му Цин обнаруживает себя целиком и полностью в руках Фэн Синя, не в состоянии прекратить касаться того везде, куда может дотянуться. Если было возможно еще глубже погрузиться в объятье Фэн Синя, то ему это теперь удалось. Его сердце бьется по-прежнему слишком часто, но скованность уходит из его тела и что-то внутри него успокаивается, прекращает бояться нападения, которое уже не наступит, он уверен. Это похоже на тот момент, когда он целиком и полностью осознал, что Се Лянь не ненавидит его, признает в нем друга, а не то отвратительное существо, которое в нем видят остальные. Он на миг задумывается, что не стоит доверять настолько безусловно, но из Фэн Синя настолько дрянной актер, что, неважно какие слова слетят с его губ, он бы не смог скрыть презрение, восторг, грусть или счастье. Му Цин верит ему. И возможно это пугает сильнее всего, но его тело расслаблено, а в голове туман. Он собирается подумать об этом утром, когда они будут свободны от проклятия. Лицо Фэн Синя не столь близко теперь, он прислонился к лопатке Му Цина, делая один расслабленный вдох за другим. - Ты теплый, - говорит он. Последнюю напряженную мышцу в спине Му Цина отпускает под теплотой Фэн Синя. - Ты тоже, - шепчет он, практически неслышно для Фэн Синя. – Ты что, считал, что я холоден? – Было бы неудивительно, если бы он действительно так думал. - Хммм, нет, - мягко говорит Фэн Синь и прижимается к Му Цину сильнее. Он полностью обхватывает спину Му Цина своим телом и сплетает их ноги. – Знаешь, я действительно об этом думал. - О том, чтобы удавить меня насмерть? Какой благородный способ выиграть противостояние. - Засранец, - неловкий голос Фэн Синя щекочет его ухо. – Прости за это. Это… ты, наверное, понимаешь, что я давно этого не делал. - Ты думаешь, я делал? – Все, что он может предложить в ответ - немного честности, все равно любая его ложь сразу раскроется и спровоцирует дурацкие перепалки. По крайней мере, Фэн Синь способен инициировать объятье, Му Цин не знал даже, как на него ответить. - Очевидно, нет, - смеется Фэн Синь и Му Цин чувствует его смех на своих волосах. Он пытается не обижаться на это. Значит ли это, что он делает это просто ужасно или что Фэн Синь не удивлен, что его целых 800 лет никто не обнимал? Однако, Фэн Синь с огромным рвением обхватил его своими руками. - Что ты имеешь в виду?! - Ох, успокойся. – Фэн Синь хлопает его один раз и рука Му Цина подрагивает от контакта. Он умудрился справиться с тем, что Фэн Синь жмется к нему, но каждый раз, когда тот касается его снова, по телу пробегают мурашки. – Я ничего плохого не имел в виду. Просто, кажется, нам обоим это было нужно? - Говори за себя! Я был в порядке, - щеки Му Цина горят, он надеется, что этого не видно в тусклом свете комнаты. - Если это ты называешь «в порядке», я не хочу знать, что происходит, когда ты не в порядке. - Я позабочусь о том, чтобы ты не узнал, - в конце концов, именно этим он занимался последние 800 лет. Никто никогда не интересовался его состоянием, поэтому никто не знал, в порядке ли он. - Ни в коем случае. – Му Цин слышит, как тот хмурится. – Дай мне знать, если ты не в порядке. Позволь мне… Он так и не узнает, как хотел закончить это предложение Фэн Синь. Тот касается губами его уха и Му Цин, кажется, уже и так все понял. - Ты тоже, - говорит он быстро и надеется, что его уши горят огнем не настолько сильно, чтобы Фэн Синь чувствовал это своими губами. Му Цин передвигается в руках Фэн Синя так, что теперь видит его лицо в мерцающем свете фонаря. Освещенный им, Фэн Синь смотрит открыто и с любовью, глаза его сияют теплотой, полные чувств, решимости и нежности. Наверняка Фэн Синь так смотрит на людей, которые ему небезразличны, ошеломленно думает Му Цин. Он пытается сопоставить это выражение с тем выражением лица Фэн Синя, к которому он привык. Искра нежности в его глаза не столь незнакома, как он думал ранее. Он протягивает руку, проводит ею по линии подбородка Фэн Синя, но быстро убирает. Он знает, что пялится, но не может отвести взгляд от бровей Фэн Синя, не прослеживать глазами его скулы, останавливая их на губах. Фэн Синь тоже смотрит и придвигается еще ближе, пока его дыхание не касается щеки Му Цина. - Нормально? - Не задавай глупых вопросов, - говорит Му Цин и поднимает голову, останавливаясь за миг от того, чтобы преодолеть расстояние между ними. Фэн Синь опускает голову и прижимает губы к губам Му Цина в поцелуе, не раскрывая рот. Его губы сухие и потрескавшиеся, и Му Цин не знает, как реагировать, просто прижимается к Фэн Синю. Даже в своих самых смелых мечтах он этого не представлял. Когда он представлял, как Фэн Синь целует кого-то, это не был он. Никогда Фэн Синь не касался его нежно, никогда не был так близко. Но не в этот момент. Этот момент принадлежит ему. Фэн Синь отстраняется, осматривая лицо Му Цина, пока не находит то, что искал. Он целует его снова, посасывает его нижнюю губу и разрывает поцелуй, Му Цин еле сдерживается, чтобы не потянуться за ним. Фэн Синь остается совсем близко и прижимается к нему лбом. - Давай попробуем, выйдет ли что-то из этого? – спрашивает он. Му Цин думает, что это самый тупой вопрос на свете: - А ты думаешь, чем я тут занимаюсь? У меня нет привычки целовать всех подряд, знаешь ли. – Но может у него появилась бы привычка целовать одного человека. Наверняка. Если Фэн Синь позволит. Если он сам себе позволит. Он хочет позволить. - Хорошо, - Фэн Синь говорит сухо, но еле сдерживает улыбку. – Тогда полагаю, ты никуда от меня не денешься. Му Цин отводит взгляд и закатывает глаза: - Ну да, мы оба никуда друг от друга не денемся. Именно поэтому мы здесь и очутились. - Эм… - Ошарашенно Фэн Синь отстраняется и смотрит на него непонимающе. - Проклятие, Фэн Синь. Взгляд Фэн Синя проясняется: - Ах, точно. Да. Проклятие… - Ты забыл о проклятии? – спрашивает Му Цин пораженно. Прежде, чем Фэн Синь отвечает, они слышат Се Ляня, что обращается к ним по духовной сети, и от неожиданности сталкиваются лбами с болезненным звуком. - В-ваше Высочество, - Фэн Синь запинается в духовной сети, Му Цин же просто рад, что его постыдный возглас не передался по ней. - Мы нашли, как избавиться от проклятия! – в голосе Се Ляня гордость. – Есть несколько способов. Оказывается, естественный способ — это обниматься, пока его действие не пройдет. Если вы очень близки долгое время действие проклятия рассеется. – Он делает торжественную паузу. – Но для вас Сань Лан нашел способ переписать его. Поэтому вам не придется… ну, вы знаете. - Эм… - говорит Фэн Синь и Му Цин загоняет свой локоть тому в ребра. За все годы, что они с Фэн Синем знакомы, он уже понимает, что означает тон его голоса. - Не смей, - шипит он. – Пусть переписывают проклятие. - О… но… ? – его озадаченно нахмуренные брови смотрелись бы мило, если бы Фэн Синь не собирался сделать кое-что глупое. - Ребята? – спрашивает Се Лянь. - Не нужно его переписывать, - прямо говорит Фэн Синь и Му Цин стонет. Удивленный вопрос Се Ляня звучит у них в ушах: - Не нужно… переписывать? - Нет. Нам это не нужно, - четкий ответ и то, как тот поднимает брови, словно провоцирует его, вызывает у Му Цина желание ударить его. Или поцеловать. Но сначала ударить. Что он и делает. И Фэн Синь издает что-то между смехом и вскриком боли, когда кулак Му Цина врезается ему в ключицу. - Ты законченный придурок. Фэн Синь притягивает его ближе: - Подумай об этом так, - говорит он прямо на ухо Му Цину, - никто не знает, как поведет себе проклятие, когда его перепишут уже после того, как оно прекратило действовать. Лучше не рисковать. - Ненавижу, когда ты прав, - он вздыхает в поражении. Се Лянь бесспорно будет за них рад, но им все равно никуда не деться от колких и издевательских комментариев Собирателя Цветов. Он лишь надеется, что у них будет немного времени, чтобы привыкнуть к своим новым отношениям, прежде чем их испытают на прочность. - Если вы уверены… ? – спрашивает Се Лянь еще раз, заканчивая предложение так, словно задает совершенно иной вопрос. Му Цин решает выбросить из головы эту мысль: - Мы уверены. Спокойной ночи, Ваше Высочество, - и обрывает связь. - Видишь, это совсем не трудно, - широко улыбаясь, Фэн Синь изгибает бровь и смотрит на него. - Ты невероятен. Столько всего наговорил, а не хочешь ли узнать, прокляты ли мы до сих пор?! – только бы Фэн Синь не оказался неправ и им не пришлось обращаться к Се Ляню и Собирателю Цветов за помощью снова. - Давай узнаем завтра. Мы до сих пор даже не сомкнули глаз, - говорит Фэн Синь и целует его бровь. Это затыкает Му Цина на достаточное количество времени, чтобы Фэн Синь успел найти отброшенное одеяло и натянуть его на них одним движением. Вес одеяла немного успокаивает его напряжение. В руках Фэн Синя, под его одеялом все вокруг пахнет знакомо. Он не хочет сейчас злиться. Он хочет… даже не хочет представлять, что будет, когда они поднимутся с кровати. Он не знает, как они будут общаться, когда исчезнут обстоятельства, вынуждающие их находиться в спальне наедине. Реальность гораздо более жестока и им легче будет вернуться к старому, чем работать над чем-то новым. - Черт возьми, Му Цин, прекрати думать. – Фэн Синь снова крепко его обнимает, но Му Цин извивается, пока ему не удается прижать раскрытый рот к губам Фэн Синя в поцелуе. - Заставь меня! – шипит он, а потом задыхается, когда Фэн Синь покусывает его нижнюю губу и сразу же успокаивающе проводит по ней языком. Его губы кажутся грубыми и опухшими, когда Фэн Синь отстраняется, но нервное напряжение исчезает. - С тобой непросто, - подшучивает Фэн Синь, одной рукой проводя по его щеке, и Му Цин разрешает себе прижаться к ней, почувствовать это прикосновение всем телом. На мгновение он задумывается, сколько времени ему потребуется, чтобы привыкнуть к прикосновениям, когда нервная дрожь в его теле перестанет заставлять его внутренности переворачиваться от близости Фэн Синя. Наверняка это случится не очень скоро. - Давай спать. Ты же хотел спать! – говорит он смущенно и хватается за одеяло. Он натягивает его до подбородка и устраивается в руках Фэн Синя, готовый узнать, каково засыпать и просыпаться, когда их конечности переплетены. Однако, прежде чем засыпает, он чувствует нежное прикосновение к руке и пальцы у него на ладони. Му Цин издает утвердительный звук и Фэн Синь переплетает их пальцы. Со сбитым дыханием Му Цин смотрит на их соединенные руки. Эмоции, что переполняют его, слишком сильные и его глаза щиплет. Слишком рано думать о том, что это будет чем-то постоянным, что он привыкнет к этому со временем. Но как же ему хочется. Он хочет узнать, чего они достигнут вместе, если у них появится такая возможность. Хочет узнать, какое у них может быть будущее. Хочет смотреть на это с надеждой. Он крепко сжимает руку Фэн Синя в ответ, пальцами между его костяшек. Тепло их рук перетекает в тело Му Цина. «Так вот каково это», думает Му Цин и зарывается лицом в грудь Фэн Синя.