***
Свидания с Джисоном становятся неотъемлемой частью его жизни и на сто дней отношений они съезжаются. Две остановки на метро каждое утро и вечер не пугают, раньше приходилось выходить за полтора часа лишь бы успеть. Чан счастлив приходить после трудного дня в их квартиру и видеть развалившегося посреди коридора Джисона в наушниках и с пачкой мармелада где-то рядом. Порой и у него самого закипают мозги, когда он читает очередную книгу по психологии детей и хочется просто лечь в тишине на мягкий ковёр. Тишины ждать глупо, а на ковёр нужно заработать, поэтому он бормочет пару ругательств под нос и садится учиться. Подработка по выходным в качестве официанта отдаётся неприятной болью в ногах. С обувью ему повезло больше чем коллеге — они хотя бы не натирают. Только сейчас Чан готов уснуть на ходу, всё, что его держит в положении стоя — воспоминание о годовщине. Он не может поверить, что уже два года они встречаются. По этому поводу было принято решение зайти за цветами и подарить их прямо в магазине, где Джисон работает консультантом. Брюнет во всём чёрном выходит из бутика как раз в тот момент, как Чан открывает дверь. Колокольчики над дверью звенят, оповещая о новом посетителе, и девушка за стойкой с улыбкой предлагает помощь. После слов, что это подарок на тысячную годовщину флорист оживилась, спрашивая про пару, и после нескольких минут беседы сообщила — она знает, что ему нужно. Общими усилиями за добрых минут пятнадцать они собирают красивый букет, из которого он сможет произнести только ландыши. Энная сумма ушла в бюджет цветочного, но Чану, если честно, плевать. Он крепче сжимает в руках цветы, поправляя голубую обёртку и благодарит девушку. Дойти до магазина Джисона легче лёгкого — два светофора, три поворота и можно поздравлять. До конца рабочего дня ещё час с небольшим, а значит, что он наверняка отпросится, свесив всё на нового стажёра, и уйдёт гулять. В косметике Чана привлекает только то, что в ней разбирается Джисон. Он не красится, предпочитая не портить кожу — а вот умывалки на полке возле раковины стоят — и Хан тоже, иногда только приклеивая глиттер на кожу. Так вот вышло, что он работает в магазине косметике, а со временем пришли и знания. Помещение сверкает: белые потолки, стены, полы, идеально вымытые окна, ухоженные продавцы и огромное количество продуктов. Среди полок можно потеряться, если не быть частым гостем, хотя Чан даже после двух лет визитов плохо ориентируется. Можно только поблагодарить одного из работников, постоянно помогающего ему в стиле «Вон там твой милок, только клиентов не шугай». Джисона в этот раз он ищет сам, проходя мимо стеллажей с помадой, борясь с желанием просто позвать его по имени на весь зал. Он не выдержит такого позора и сбежит как минимум в Тайланд к Минни. Делать этого не приходится, его крашенная в блонд макушка находится в отделе с подводками. — Сонн-и, — тянет Чан, приобняв знакомую спину. Джисон мгновенно краснеет, смотря на клиента, который просил помочь с выбором косметики. Парень только ухмыляется, когда Чан протягивает Хану букет и продолжает выбирать подводку, постоянно щурясь из-за плохого зрения. В другой руке он держит тинт, абсолютно не обращая внимания на сладкую парочку. Джисон разворачивается, чтобы обнять своего парня и оставить на его губах лёгкий поцелуй. Он выглядит таким счастливым, что никто не устоит в такой маленькой шалости как проявление любви. — Извините, я украл вашего консультанта, — смеётся Чан, возвращая Хана клиенту. — Он уже ваш, — он уходит, оставляя ненужные упаковки на своих местах. Нужно несколько секунд, чтобы с тихим «Чёрт подери» Чан пошёл следом. Он расплачивается за косметику, когда оба парня подлетают к нему. — Извини, не хочешь прогуляться? — выпаливает Чан, не подумав. Ответ не заставляет долго ждать, опуская его с небес надежды на общение на землю. — Не хочу, — он забирает маленький пакет с покупками, благодаря продавца небольшим поклоном. — У меня дела, увидимся когда-нибудь не сегодня. Он уходит, оставляя Чана стоять возле кассы. Он не успевает даже среагировать, хоть как-то, выбегая на улицу, где парня и след простыл. Люди идут по делам, солнце опускается за горизонт, а его соулмейт только что сбежал. Прекрасно.***
— Это что такое? — восклицает Соён, когда Чанбин тянется к высокой полке за упаковкой для букетов. Он не сразу понимает, что происходит, поэтому тихо вскрикивает, когда его дёргают за рукав. — Ты когда успел? Упаковка падает на пол, прямо к лепесткам белых роз — как банально — чуть не забирая с собой Чанбина. Его Соён крепко держит за руку, не выпуская из хватки, чтобы банально поднять бумагу. Она хмуро поглядывает на аккуратную хангыль, ставшую за один вечер розовой. — Вчера, в магазине косметики, — спокойно отзывается Чанбин. Не очень-то хочется развивать эту тему, но ей как-то плевать. Её друг, который всей душой отрицал наличие «второй половинки» нашёл её раньше самой Соён. — И? Когда свидание? Колокольчики на входе звенят, и Джуён заходит в магазин. Лучше бы покупатель какой, а не этот разгильдяй. Тусуется здесь постоянно, прогонять бесполезно, потому что они оказывается друзья и когда ими стали не слишком понятно. — У кого там свидание? — он облокачивается на стойку, испепеляя старших взглядом. — Ни у кого, я абсолютно не вижу в этом смысла, — Чанбин одёргивает руку, поднимая с пола упаковку. Выглядит он рассерженным, судя по резким движениям и агрессивным попыткам аккуратно отрезать бумагу. Джуён понимает в чём дело, но впутываться в отношения хёна — себе дороже. — Ну и живи в одиночестве, — фыркает Соён, принимаясь делать вид, что в телефоне действительно есть что-то интересное. Джуён недолго наблюдает за ними, с трудом не закатывая глаза. Старшие нередко спорят на сомнительные темы, а потом идут вместе смотреть фильмы. Соён свою судьбу мечтает встретить с детства, когда ей рассказали красивую историю любви её родителей, а Чанбину как-то… всё равно. Есть соулмейт, нет соулмейта — ничего, ровным счётом не изменится. Джуён сам для себя избрал нейтральную позицию, потому что Джисок планирует сделать предложение своей девушке и только недавно советовался с ним. Наставлять друзей на путь примирения ему не впервые, а потому он невесомо втягивает их в нейтральный диалог. Уже через полчаса, когда приходят первые клиенты, старшие снова общаются как ни в чём ни бывало.***
— Я не хочу отношений. Просто не хочу, потому что я прекрасно чувствую себя, проводя в одиночестве вечера. Как минимум у меня есть хобби. Мне не нужен человек, которого я не знаю, чтобы испытать счастье, — спокойным голосом говорит Чанбин, останавливаясь, чтобы посмотреть на звёздное небо. Соён выкидывает сигарету в мусорный бак, тоже поднимая голову. Как давно село солнце? Час назад? — Возможно не обязательно заводить отношения, если не хочешь, но в старости ты скорее всего пожалеешь, что не дал им шанс, — девушка оглядывает полупустую пачку сигарет, мысленно подсчитавшая как скоро придётся покупать новую. — Я могу умереть завтра, всё чего я хочу — провести комфортно свою жизнь, без каких-то там парней. Они стоят возле подъезда, который освещает небольшая лампочка над дверью. Немного обшарпанно, но жаловаться грешно. Всё-таки родители желают дочери всего самого лучшего, даже несмотря на отличную учёбу готовые оплатить обучение. — Почему ты не хочешь просто пообщаться с ними? — Джуён пихает камушек носком обуви, смотря на хёна. Он не курит, отходя подальше от Соён, потому что его родители не оценят запаха. Да и самого плеваться тянет от одного их вида. — Я не хочу отношений. Тем более они встречаются уже два года. Ты же знаешь — третий лишний. — Вам и не надо встречаться. Соулмейт — это человек, который понимает тебя лучше всех, а люди приплели сюда любовь. Просто пообщайся с ними. Если тебе не понравится ты просто скажешь им и они поймут, но если они не поймут… думаю, что они правда тебе не нужны. — Как у вас всё сложно, — закатывает глаза Соён, запихав в маленькую сумку зажигалку и бумажную пачку. Ей-то всё равно на чужие моральные ценности, может даже не слушать. — Не понимаю проблемы, поэтому пойду домой. Завтра у меня между прочим пары с утра. Под тихие пожелания удачи она уходит, чуть не упав на каблуках. Носит их зачем-то, хотя даже весна не началась. Джуён смотрит в небо, где проявляются звёзды, а луна уже заняла место солнца. Ветер шуршит ветвями листьев, ручьи разливаются на проезжей части, редкие машины проезжают по ним, забрызгивая водой идущих людей. Фонари светят, хотя вырвиглазных вывесок баров, расположенных по всему городу хватает. — Знаешь Джисока? — неожиданно нарушает странную мелодию города Джуён. После пары неуверенных кивков он продолжает. — Мы знакомы со школы. Тогда, на уроке биологии он попросил у меня ручку, а я назвал его оболтусом, раз он банально не может принести пенал. — Чанбин тихо смеётся, чтобы не сбить его настрой рассказать историю. — Учитель не дал нам даже удивиться, что мы, как соулмейты, встретились, вот так и отругал. У Джисока есть девушка и он зовёт меня на свадьбу в конце года. — Поздравляю его, — искренне радуется Чанбин, но недоверчиво смотрит на друга. — Для чего мне эта информация? — Просто так, — он поправляет волосы, смотря на себя в ближайшую ветчину. — Мало ли, натолкнёт на определённые мысли. С такого ответа Чанбин усмехается, но мысли о чужих словах, словно змеи заполняют разум. Абсолютно не хочется признавать, что донсен может быть умнее его в делах любовных, но, как оказалось, не обязательно любовных. Родитель-то твердили о красавице-жене, которой его наградит судьба, но никак не о двух парнях. Даже забавно наблюдать как со скоростью взлетающего самолёта, устои в его голове ломаются. Карточный домик, собранный из картинок идеальной — совсем как у родителей — жизни с его партнёром рушится. Остаются только два парня, которых он увидит очень скоро.***
Прогулка с Джуёном по парку поднимает настроение. Они дожили до конца второго семестра и имеют полное право на каникулы, закончив его на отлично. При всём желании Чанбина бросить университет, он продолжает посещать все пары, готовиться к контрольным и писать конспекты, даже когда голова болит от количества знаний, которые в неё хотят вложить. Ну конечно, кто они все без образования? Голуби громко выясняют отношения — за хлеб дерутся, не иначе — под ногами. Нет, они не топчут их бедные тушки, всего лишь разгоняют прочь. Не хочется, чтобы сверху на домашнее задание повесили ещё и ответственность за птичью жизнь. Такими мыслями пропитана вся голова — экзамены умотали настолько, что думать о чём-то сложнее голубей не хочется. Джуён рассказывает как была рада мама, когда увидела высшие баллы по всем предметам — хотя он вообще не школьник и работает для своих знаний — у сына и дочери. Его родителям больше всё-таки плевать, потому что обучение — единственная его обязанность. Чанбин больше слушает, чем сам рассказывает — донсену нужно выплеснуть остаток энергии. Медленно пьёт кофе из магазина неподалёку. Кто же знал, что надо ставить стакан, прежде чем заказывать что-либо у этого дурацкого автомата? Часть осталась в плену кофемашины, а оставшуюся он пьёт сам. — Извините! Громкий голос окликает кого-то, однако парни не обращают на это внимания. Мало ли, чего можно ожидать от незнакомых парней. Игнорировать получается до тех пор, пока Чанбин не понимает, что на улице пусто и они единственные вышли погулять. Он оглядывается, но плохое зрение мешает увидеть лицо. Только пальто, светлые брюки и шарф мятного цвета. — Извините, — повторяет он, запыхавшись от бега. Лицо теперь можно разглядеть и Чанбин признаёт в нём вчерашнего парня с букетом цветов из магазина. — Извините, я хотел узнать ваш номер. Джуён поглядывает на него с немым вопросом. Во взгляде мелькает что-то очень хитрое, возможно он надеется, что хён вспомнит недавний диалог и оказывается прав. Чанбин недолго думает, шестерёнки в его голове крутятся быстрее, словно смазанные — сливочным? — маслом. Он берёт протянутый телефон с открытым приложением и записывает себя «Со Чанбин». — Спасибо! Меня зовут Чан, рад познакомиться, — он светится от счастья, не ожидая встретится ещё хоть когда-нибудь. Протягивает руку для пожатия, крепко сжимая ладонь. — Допустим, что это взаимно, — выдёргивает руку Чанбин, чтобы отпить кофе. Джуён смотрит на хёнов, сразу же во всех красках передавая историю Соён. Хотя у неё вроде экзамен. Не так важно, она проспорила ему пятьдесят тысяч, поэтому теперь просто обязана прочитать эти сообщения. — Тогда я напишу тебе и создадим группу, — Чан убирает телефон и получает положительный ответ в виде кивка. — Отлично! До встречи. Он подмигивает и убегает в противоположную сторону, быстро набирая чей-то номер. Чанбин слегка улыбается, но после громкого свиста позади возвращает серьёзное лицо. Джуён не говорит о своей маленькой победе ничего, только интересуется стоит ли заказать кучу книжек, которые годами лежат на его полках без дела. О Чане тоже не спрашивает, улыбается в свой телефон, когда на него приходит красивая сумма и штук десять гневных стикеров.***
— Я не сдам этот чёртов китайский, мистер Кан меня ненавидит, — чуть не плачет Минхо, когда Джисон пытается в который раз объяснить ему чем различаются тона. В голове только сильнее путаются иероглифы и он готов проклинать самого себя за то, что выбрал его для изучения. Французский по сравнению с ним кажется простым, но Хан не оставляет попыток образумить друга и через некоторое время у него что-то да выходит. Несколько часов в компании Джисона и китайского пошли на пользу, он готов у контрольной. — Пошли гулять. Знакомая мелодия раздаётся на площади и Джисон готов бежать прямо в центр. Он дёргает Минхо, поздно вспоминая, что хореографию он так и не выучил. Даже закатывает глаза и уходит один. Милый текст про тортик, ему ли не знать. После припева какой-то танцор подходит, без слов предлагая станцевать финал. Люди расступаются, Джисон затылком чувствует взгляд Минхо. Парень с аккуратными стрелками встаёт позади с лёгкой ухмылкой.«Put it in my face»
— Run it up! — выкрикивает парень, одновременно с Меттью, начиная танец. Вертеть своей пятой точкой — призвание, если верить Минхо, потому что сам он может только шлёпать чужие. И либо он хорошо справлялся, либо у парня есть на что посмотреть. Лица девушек так вытягиваются, что ему даже страшно за них. Падая на спину, Джисон уж точно не думал, что незнакомец может быть таким красивым. Он протягивает руку, чтобы Хан встал, а сам улыбается. Секундный перерыв и он отдаётся полностью танцу. В такт музыки он делает волны — Сомин бы позавидовала — чувствуя энергию, исходящую от незнакомца. Конец, судя по реакции публики прекрасен, потому что он с ехидной улыбкой встаёт к парню лицом, чуть отворачиваясь назад, облизывая губы. Джисон чувствует ладонь на талии. Минхо свистит. — Это было круто! — выпаливает Хан, когда они оба возвращаются в толпу. — Спасибо, ты тоже неплох, — парень хмыкает, уходя в противоположную сторону. Он скрывается за поворотом, когда Минхо, крепко обняв со спины Джисона, говорит как все девчушки упали от его красоты. Он только отмахивается от хёна, направляясь к магазину, который не так давно открылся. Старший замолкает, закатывая глаза и уже в очереди выдаёт гениальное: — О, у тебя рука розовая. Джисон возмущается такой формулировке, но на запястье надпись правда изменилась. Он роняет мармелад, глаза округляются до масштаба чайного блюдца. — Пиздец.***
— Ты всё-таки согласился? — Чанбин убирает от уха телефон, из-за слишком громкого голоса донсена. Он не особо понимает зачем сделал это, но в глубине души жутко интересно посмотреть на этих чудиков ещё раз. И Джуён, на удивление, прав, потому что он всегда может уйти, не чувствуя вину. — Да, и нужно, чтобы ты помог мне собраться, потому что у меня опыт как у чайной ложечки. — Ты собираешься нарядиться для них? — он буквально ощущает как загораются глаза Джуёна при этой мысли. — Нет, хочу их отпугнуть. В шкафу одежды не так много, большая часть вещей всё ещё лежит в коробках — места катастрофически не хватает. Чанбин задумчиво перебирает футболки, прикидывая варианты. Джуён тяжко вздыхает, гремит чем-то — наверно пьёт чай с сестрой — и начинает мыслительный процесс. — Бини-хён, — тянет он из динамика телефона. — Почему бы тебе не надеть то, что ты действительно любишь? — Чанбин на секунду останавливает поиски толстовки, которая точно у него была, если не выкинул. — По-моему та юбка выглядела круто. Кто-то на другом конце провода кромки кашляет — ему на громкой связи слышно всё — и Джуён с «Не помри, последнего клиента потеряю» идёт избивать чью-то спину. Чанбин смотрит на коробку в дальнем углу комнаты с недоверием. Его сосед абсолютный натурал, возможно даже гомофоб и терпит, пока его не касаются ближе чем на пять метров и не хватает денег на самостоятельное содержание квартиры. Он вообще хороший парень, просто вкусы другие, а Чанбин не хочет его напрягать. Картон поддаётся легко, являя несколько довольно милых вещей, которые для парня явно чересчур. Парочка свитеров нежных оттенков, брелоки с игрушками из аниме — однажды Соён запомнит, что он их не смотрит — и какая-то обувь с радужными шнурками. Чёрная юбка в пол, которую он, вообще-то, купил на спор, пришлась по душе и не была передарена сестричке Джуёна с факультета дизайна. — Ты прав, это именно то, что надо. Правда? В таком случае советую тебе найти безразмерную футболку и кроссовки, — на этот раз никто не кашляет. — Жду твоих фото. Футболка так футболка. Подходящая как раз валяется возле ножки стола. Какая-то голубо-синяя размазня на чёрной ткани, хотя выглядит неплохо. Кеды стоят в прихожей, он уже готов. Джуён висит на проводе, пока он переодевается, рассказывает о своих выходных, ведь в следующую субботу сам пойдёт на подработку, чтобы хоть немного облегчить жизнь родителям. Наконец-то перестанет доставать их с Соён и займётся важными делами. — У меня теперь есть кот и его зовут Фея, — заканчивает он рассказ, когда сестра начинает причитать, что он даже имени нормального придумать не может. — А завтра мы поведём его к ветеринару. — Ты взял котёнка с улицы? — Чанбин даже отложил в сторону зеркало. Да, он невероятно милый, я заказал ему лежанку и через пару дней она приедет. Чанбин продолжает выслушивать как старательно младший готовится к появлению в его жизни живого существа. Джуён далеко не самый спокойный и усидчивый человек — шило в одном месте, если конечно не два — однако Со думает, что он справится с тем, чтобы позаботиться о нём. — Пока, Бини-хён! Удачи на свидании, — подлец сбрасывает трубку и оставляет Чанбина в одиночестве. До встречи всего полчаса, поэтому он со спокойной душой идёт собирать сумку, размышляя о его «судьбе». Выходя из дома он раз десять проверяет телефон на наличие уведомлений, но не находит ничего кроме фоток Феи, которые отправил Джуён в общем чате. Соён на учёбе, рисует ворону чёрной ручкой, присылая жалобные сообщения. Нуну никто не жалеет, потому что в теории это её проблемы, да и на практике никто птицу не нарисует. Разве что она будет больше похожа на кита. — Охуеть… — выдыхает Джисон, заметив идущего к ним Чанбина. Чан ударяет его по руке, призывая вести себя культурно, а сам давится воздухом. — Я не знал, что медики носят юбки, — успокоившись, выдаёт он подошедшему парню. — Я тоже. Куда мы идём? — Чанбин улыбнулся, пытаясь выглядеть хоть на капельку дружелюбнее. — Что насчёт кино? — Чан повыше подхватил рюкзак, сползший до локтя и крепче сжал руку Джисона. — Или можем погулять, не так важно. — Погуляем? Открыли новый парк, я слышал, что там есть площадка, — Хан сверкает чуть длинными — заячьими — зубами, расплываясь в улыбке. — Сонн-и, может не стоит отбирать территорию для развлечения детей? — Очень даже стоит. Мой ментальный возраст пять лет. — Тест из интернета, который тебе скинул Минхо не считается! Как человек с ментальным возрастом не больше пяти лет, Джисон показывает ему язык. Чанбин смеётся от их отношений. «Возможно дружба с ними не так плоха» — думает он, когда его хватают за локоть, уводя от Чана. Он считает до десяти, потому что первая встреча с глазу на глаз не должна начинаться с побега от зачинщика. Джисону на это плевать и он, смеясь и держа за руку Чанбина, убегает в сторону парка. Чан догоняет их довольно быстро — оказывается, он начинает утро с зарядки — и уговаривает идти чуть медленнее. Они гуляют до поздней ночи, разговаривая, в большинстве своём о себе. Джисон с детства знает два языка, а сейчас спокойно разговаривает на пяти, периодически перескакивая с одного на другой. Его рассказы красочные, пусть и звучат не всегда понятно из-за желания подобрать правильные эпитеты. Или маты. Чан любит детей — Чанбин сдерживает себя от замечания, что Джисон именно поэтому его (их…?) соулмейт — и хотел бы однажды стать отцом, зная психологию и имея опыт общения с ними. Он много слушает, постоянно вставляя комментарии «Молодец, круто, что ты сделал это!», располагая к себе. Возможно он правда слишком много читает, потому что двух часов общения хватает, чтобы почувствовать себя как после нескольких лет дружбы. Закат невероятно красивый, если лежать на земле. Площадку они всё-таки находят и Чанбин плюхается на траву. Он закрывает глаза, уходя от реальности. Сейчас ему невероятно хорошо, в голове ничего лишнего, только воспоминания о сегодняшнем дне. Джисон садится перед ним на корточки, коленки в рваных джинсах с небольшими синяками. По руке пробегает букашка, скрываясь в миниатюрных зарослях. — Вставай, холодно ведь, — Чан приходит откуда-то, даже не понятно где ходил. Он легонько пихает его носком и нежно опускает Джисону на голову венок из одуванчиков. Старается не сломать укладку, которая растрепалась ещё когда от него сбежали, поправляет прядку у лба и любуется. — Я коронован! Радуется он, и Чанбин смотрит в небеса. Ярко-розовые облака плывут, сталкиваясь, формируя новые формы, а он стабильно видит бегемотов. Трава под кистью колется, вынуждая подняться. Чан опускает венок и на его голову, только более неловко и не откидывая с глаз чёлку. — И ты коронован. Он вскакивает, чтобы подарить объятия своему парню и получает в ответ такие же сильные. Чанбин поднимается и поправляет сумку на плече. Странно, что единственные люди в этом парке сейчас — они. Вдалеке каркает ворон, и вечер стремительно наступает. Он улыбается, поправляя венок на голове, и радуется сегодняшнему дню. — Это было весело, — честно говорит Чанбин. — Встретимся ещё? — с надеждой смотрит на него Джисон, правда боясь получить отказ. Он чувствует как его тянет, но держит при себе всё, отыгрываясь на Чане. — Обязательно. Хан обнимает его, счастливо жмурясь. Чанбин такой реакции не ожидает, но постепенно принимает его тактильность. Чан смотрит то на них, то на небо, которое теряет краски, темнея с каждой минутой. Через полчаса зажгутся фонари, освещая парковые дорожки. Холодает, вряд ли кто-либо из них хочет заболеть прямо сейчас. Он тихо прощается, крепко держа руку Джисона, и предлагает проводить Чанбина, на что получает вежливый отказ. — Пока, Чанбин-хён! Парочка уходит, а он недолго смотрит им вслед. Настроение хорошее, хотя он предполагал, что сбежит от них при первой же возможности. Ветер дует в лицо, небо окончательно темнеет.***
Утренняя рутина цветочного магазина: проснуться, перебрать цветы, долить в вазы воды, протереть пару раз стойку и получить от Соён за какой-нибудь пустяк. Прекрасная жизнь, именно о ней всегда мечтал Чанбин. Как гром среди ясного неба — с опозданием, обычно она приходит минут на десять раньше — в цветочный влетает Соён. На чистый кафель капает вода с джинсовой куртки, под ней она сжимает сумку с важными бумагами. Дождь полил так сильно, что девушка вымокла почти насквозь, хотя когда пришёл Чанбин светило солнце. — Ненавижу, — шепчет она пытаясь аккуратно снять верхнюю одежду. Потом просто забивает на это, сильнее пачкая полы и думает, что укладка из-за которой она и пришла позже была бесполезной и сейчас от красивых локонов останутся только патлы. Сумка промокла, а там вообще-то проект, который она хотела доделать, пока нет клиентов. — Спасай его! Она кидает Чанбину сумку, отжимая волосы прямо на пол, всё равно потом придётся заново мыть его. Парочка листов с проектом пошли волнами, а в остальном всё очень даже в порядке. В кладовой Соён находит мини-вентилятор, лежащий там с прошлого лета, которым в этом году ещё не довелось пользоваться и решает высушить волосы им. Ничего другого нет, только салфетки. — Кстати, что там по свиданию? — тихий шум вентилятора не мешает расслышать вопрос и Чанбин, убирающий лужу возле входа, поднимает на Соён голову. — Было весело, — он пожимает плечами, проходя шваброй по кафелю. И всё? Просто весело? С тяжёлым вздохом он поворачивается к Соён. А как ещё сказать? Не из тех он людей, кто влюбится из-за одной прогулки. Хотя Чан выглядит как человек на которого он сможет положиться, а Джисон буквально самое милое существо, которое он видел… он хочет с ними подружиться, не более. — А что я ещё могу сказать? Они хорошие ребята, я бы хотел ещё пообщаться с ними, — Чанбин улыбнулся, убирая ведро с грязной водой в сторону. Соён понимающе кивает, отвлекаясь на сообщение в телефоне с заказом букета и идёт его собирать, наплевав на влажную макушку.***
День неумолимо клонится к закату. В этот раз самому обычному, такому, как и всегда: розовые небеса, плавно переходящие в более яркие оттенки. У создателей пейзажа видимо закончилась фантазия, каждый показывая одну и ту же картину. Чан откидывается на спинку качели, длинными ногами чуть отталкивая её. За последние дни он устал достаточно, чтобы сейчас молчать, иногда только показывая, что ещё жив. Джисон на это закатывает глаза, включив в наушниках музыку для них с Чанбином. Провода никто не распутывает, видимо потеряв всякую надежду привести их в человеческий вид. Он рассказывает о песнях, исполнителях с неким придыханием — его самого родители в музыкальную школу не пустили, решив, что английский язык будет более подходящим. Какое-то время спустя Чан ощущает неприятное дуновение ветра, от которого хочется вжаться в шарф, купленный его любимой матушкой. Он одной рукой прижимает к себе Джисона, всё так же с закрытыми глазами. Хан чуть пугается, вынимая наушник и забирая второй у Чанбина. — Что, милый? — он поднимает голову так, что она оказывается на плече Чана. Тот только мотает головой, слегка поглаживая его рукой. — Красиво, правда? — взгляд устремляется в закат, очень быстро теряющий цвета. Ветви деревьев сильнее трясутся от ветра, иногда срывая листья. Луна выходит не так быстро, как хотелось бы, мелькая где-то вдалеке на ещё светлом небе. — Ты красивее, — он оставляет небольшой поцелуй на макушке Джисона, скрытой шапкой. Тот неловко смеётся, поглядывая за Чанбином. Он не произносит ничего, открыв телефон с мессенджером. Показывает им Фею, который вырос в пушистого серого кота и видео в котором Джисок играется с ним, под громкий смех Джуёна. Чан не сдерживает улыбки от взгляда на животное и жалуется на хозяйку квартиры, запретившей приводить кого-либо в дом. Джисон мимоходом замечает, что молоко закончилось, а нового они так и не купили. — Этот парень такой милый, — Чан даёт «любовный» подзатыльник своему парню, чтоб не повадно было. Эти двое понимают друг друга с полу взгляда. Я бы удивился если бы они не были соулмейтами. — Чанбин пожимает плечами. — Кстати об этом… — на этих словах Джисон чуть напрягся. — Вы ждёте чего-то от нашей дружбы? Мне нужно мнение обоих. — Ничего, — Чан нежно сжал в объятиях Джисона. — Мне хотелось узнать о тебе больше и всё. Возможно немного пообщаться, просто, чтобы закрыть определённые конфликты в своей голове. И если ты имеешь в виду отношения… тоже ничего. — Я жду дружбы. Серьёзно, ты очень крутой парень, но делить этого красавца я не собираюсь ни с кем, — Хан ревниво прижался ближе к парню, под его громкий смех. Это то, что ему надо было услышать. Прав был Джуён, приводя своего друга в пример. И Чанбин очень рад, что это они. Сейчас он может говорить точно: они друзья, а на душе от этого становится легко. Луна медленно выплывает на небо. Красивая, но недостаточно, чтобы умирать.