Скандал

Темнота опустилась на Академию, все были на взводе, никто не знал чего ожидать от завтрашнего дня. Все боялись войны. Все боялись Мальбонте! Внутренние расприи также были не последней проблемой Академии. Ученики бунтовали, и лишь в полночь в здании наступила тишина. Только по коридору был слышен звук шагов, а потом хлопок двери одной из комнат. — Мама, ты же понимаешь, что это не честно, Адмирона казнили, а тебя отпустили, к тому же ты решила остаться в школе и начала командовать. Это опасно! — Не тебе мне указывать, я всë-таки Серафим и сама решу как поступать правильно! Если на этом всë… — Мама, скажи, ты любила Винчесто? Ребекка опешила от вопроса, в голове всплыли воспоминания казни, она снова почувствовала запах крови и как-будто бы увидела голову Винчесто, катящуюся по эшафоту, но смогла вернуть себе самообладание и спустя мгновение всë же ответила: — Любовь её переоценивают. Я любила тебя. — Ты не ответила! — Я спала с ним! Вики смутилась от услышанного и на мгновение опустила глаза, но тут же подняла их и хотела что-то сказать, но Ребекка не позволила. — Тебя же это волнует. Да, спала и не жалею. Почему тебя волнуют мои чувства к нему? Ты ведь обрадовалась его смерти, верно? Ты ревновала его ко мне. — чёткое заключение, без права на то, что её слова можно будет хоть кому-то оспорить. — Ничего не будет, Вики. Ты зря надеешься, зря пришла. Родственные чувства давно исчерпали себя, мы просто союзники! — Я пришла, потому что переживаю за тебя. Ты поступаешь неправильно, это чревато последствиями, для тебя в первую очередь. Демоны в гневе, они ненавидят тебя, после того что случилось, а ты смеешь выступать перед ними, рассуждая о равновесии. Ведёшь себя высокомерно, словно насмехаясь, показывая этим, что равноправия сторон здесь никакого нет и не будет. — Вики подошла ближе и взяла мать за руку. — Я не хочу снова потерять тебя! Пусть тебе плевать на меня, пусть ты растеряла все чувства и стала безжалостной сукой, но я люблю тебя. Они пристально смотрели друг другу в глаза, зрачок в зрачок, одновременно вдыхая и выдыхая. — Поцелуй меня, — едва слышно прошептала Вики, не отводя взгляда. Ребекка, потрясённая таким откровением, потянулась вперед, ближе, накрывая податливые губы поцелуем. Сначала нежно, чуть касаясь, дразня кончиком языка, скользя им по мягкой плоти. Затем впилась сильнее, ярче, горячее, обеими руками притягивая голову дочери к себе, запутываясь пальцами в густых блондинистых волосах, проникая языком глубже, очерчивая изнутри подкову белых зубов, вырывая стоны. Сквозь хмельную дымку желания, затуманившую сознание, разжигающую яростный огонь в груди и между ног, Ребекка понимала, что поступает не совсем правильно. Как она может целоваться с Вики? Как может поступать так со своей дочерью? Как может позволить себе эту слабость, которая в дальнейшем навредит им обеим? Но поцелуй, жаркий, чувственный, страстный был таким реальным, ни на что больше непохожим, что Ребекка с отчаянием и последней жалкой попыткой оправдать свою потребность быть кому-то по-настоящему нужной, поддалась и двинулась навстречу. Поцелуи быстро переросли в пощипывание нежной кожи губами. Руки медленно задирали майку, обнажая участки напряжённого тела девушки. Оторвавшись на миг от Вики, Ребекка нетерпеливо избавила её от верха. Кожа горела в местах соприкосновения с обнаженным телом дочери, собственное тело отзывалось легким подрагиванием. Целуя пересохшие от частого горячего дыхания губы, Ребекка дрожащими пальцами избавляла желанное тело от преграды в виде черного лифчика. Девушка запрокинула голову, громко всхлипнув в рот матери, и та расценила это как зеленый свет дальнейшим действиям. Ребекка захватила полную ладонь растрепавшихся волос девушки и оттянула ее голову сильнее назад, открывая доступ к открывшемуся горлу, губами и зубами лаская нежную, быстро краснеющую кожу, целуя и облизывая вздрагивающую под кожей артерию. Скользя руками по грудной клетке Вики, задевая ее грудь, царапая ногтями кожу. Ребекка позволяла ощущениям захлестнуть себя с головой. — Я…я хочу… — сквозь тяжёлое дыхание прошептала Вики, двигаясь навстречу матери. Ребекка посмотрела на вид, открывшийся её взору. Мокрая, липкая, стонущая Непризнанная была определенно лучше выясняющей отношения дочери. Женщина запустила руку под юбку дочери, ведя ладонь вдоль бедра девушки. Пальцы ее, почувствовав повлажневшую ткань нижнего белья, на мгновение замерли, Ребекка заглянула в лицо Вики, ища признаки одобрения. Непризнанная еще сильнее закусила губу, ноздри вздрагивали, а в глазах, голодных, горящих глазах, читалось выражение абсолютного желания. Вики заерзала на месте, почувствовав пальцы у себя между ног, в нетерпении выдохнула: — Сними. Ребекка потянула трусы вниз, Вики раскинула бедра, застонала, в нетерпении вскидываясь навстречу. Без дальнейших проволочек Ребекка протолкнула два пальца внутрь узкого пульсирующего влагалища, сгибая их в суставах, проворачивая, дразня, лаская. Вики закричала во весь голос, вздрагивая, извиваясь, вскидываясь навстречу пальцам матери. Острое наслаждение, чувственное, изысканно-мучительное, пронзало ее, оставляя в голове только багрово-красный туман отчаянной похоти. Ребекка даже не думала, что секс с Вики окажется таким ярким. Разум и тело чутко отзывались на всхлипы дочери, желание только росло, поглощая, затмевая реальный мир, все, что сейчас видела и чувствовала женщина, было сконцентрировано на Вики, ее вкусе, мягкой коже и рыдающих стонах. Оргазм, накрывший Вики, оказался таким неправдоподобно-острым. Непризнанная тяжело дыша, отходя от пережитого удовольствия, зажмурив веки, тихо произнесла, заметив как мать, отодвинулась от неё: — А ты…? — Я не нуждаюсь в подобном. Можешь идти. — прошептала Ребекка, но сама так и не спешила отходить дальше, ожидая чего-то. Вики дёрнула за завязки и облегающее платье перестало сжимать тело матери. Та приоткрыла рот, но и сказать ничего не успела: девушка потянула платье вниз и одежда с шуршанием сползла к ногам, обнажив выпирающие ключицы и розовые соски на груди Ребекки. Вики отстранилась, голодно оглядывая мать сквозь ресницы. Красивое, гибкое тело вздрагивало перед ней. — Не смей! Не нужно… — на вздохе торопливо произнесла Ребекка, чувствуя горячее дыхание дочери на груди. Не в силах сдержать желание, придерживая мать за руки, Вики прикоснулась к левой груди Ребекки, чуть надавливая ногтем на быстро затвердевающий сосок, отчего женщина вздрогнула и распахнула веки. В голубых глазах отражалось безумное желание. Вики припала губами к груди матери, языком обводя ее соски, розовые ареолы, покусывая и дразня. Нежно лаская губами приятную округлость, девушка слышала шумное дыхание Ребекки, распаляясь от этого еще сильнее. Контраст от нежных губ и грубых ласк ладони на груди вызывал спазмы внизу живота и заставлял толкаться бедрами навстречу дочери, чтобы почувствовать прикосновения там, где все уже горело от желания. — Ты же хочешь. Просто позволь…— не дожидаясь ответа, Вики схватила мать за руку и потянула за собой к дивану. Едва слышно вскрикнув от соприкосновения возбуждённой груди с грубой обшивкой, Серафим оказалась прижата животом к предмету мебели. Чувствуя, как дочь чуть навалилась на нее, прикасаясь обнаженным телом к напряженной спине, Ребекка с шумом выдохнула и поерзала бедрами от невероятно приятных ощущений. Щеки запылали и в мгновение покраснели от понимания того, в какой пошлой и развратной позе она сейчас находится: прижимается грудью к дивану, коленями стоит на полу, призывно раздвинув ноги. Даже Винчесто она не позволяла такого в их отношениях. Никогда не стояла на коленях, тем более в сексе, но сейчас она была бессильна перед своим желанием и возбуждением. Вики сдвинула резинку трусов, проскальзывая внутрь и погладила рукой по промежности, а затем принялась ласкать тело матери губами. Волна желания, захлестнула Ребекку с головой, когда она почувствовала, напрягшиеся соски дочери на своей спине, и губы оставляющие долгий поцелуй у основания шеи. Не выдержав такой волны ощущений, Ребекка попыталась прогнуться навстречу желанным соблазнительным губам, но Вики лишь сильнее прижала ее собственным телом к дивану, продолжая мучительную для матери пытку. Медленными поцелуями девушка одаривала каждый сантиметр изящной спины, кончиками пальцев, едва касаясь, проводила по пояснице, вдоль боков поднималась до плеч и вновь опускалась, игнорируя попытки блондинки подставить грудь под траекторию наслаждения. Ребекка казалось, что все нервы на спине были оголены до предела, каждое касание Вики вызывало дрожь по всему телу, низ живота сводило все сильнее, заставляя тихо скулить в обшивку дивана. Осторожно потягивая губами кожу на шее матери, Вики пьянела от запаха женщины, смешанного с парфюмом. Поняв, что еще чуть-чуть и она не сдержится, она отстранилась и медленно начала сползать по телу Серафима вниз, проводя языком вдоль позвоночника и видя, как сильно та прогнулась в пояснице. Аккуратно подцепив пальцами последнюю деталь нижнего белья, она довольно улыбнулась, заметив, насколько влажная ткань, и потянула ее вниз по ногам матери, сходя с ума от открывающегося вида. У Ребекки сперло дыхание в ожидании желаемых прикосновений. Расставив пошире ноги матери, Вики нагнулась и приблизилась к пульсирующему и истекающему желанием центру женщины, не прикасаясь, а лишь опаляя горячим дыханием, испытывая терпение. — Ну же, — прошептала Ребекка и, не выдержав мучительной пытки, чуть подалась бедрами навстречу губам и тут же застонала от долгожданного прикосновения. Медленно лаская губами влажные складки, проводя языком вдоль чувствительных губ, Вики придерживала мать за бедра, контролируя ее движения. Несдержанные стоны вырывались из приоткрывшегося рта женщины, которая всеми силами пыталась теснее прижаться к губам дочери, чтобы усилить давление. Тело покрылось испариной, живот скрутили спазмы, требуя желаемой разрядки. Ребекка вскрикнула, ощущая, как язык дочери коснулся самой чувствительной точки — сосредоточения всего её желания. Чувствуя, как сильно напряглось тело Серафима, что она вот — вот наконец получит желаемое, Вики резко отстранилась от влажной пульсирующей плоти и, склонившись к уху матери, прошептала: — Попроси меня продолжить, — опалила дыханием щеку и почувствовала, как тело матери пробило крупной дрожью, как она вся напряглась и глухо стонала от того, как близко был оргазм, но в последний момент все оборвалось. — Или ты СЕРАФИМ и сама в силах справиться… Ребекка молчала. Все-таки она была сильной и ничто не заставило бы её умолять, даже ускользающий оргазм. Вики это поняла, поэтому не желая больше мучить мать, резко вошла пальцами в тело Ребекки, вызывая громкий стон с пересохших губ. Благодаря сильному возбуждению два пальца с легкостью проникли внутрь и скользнули обратно. Добавляя третий палец, Вики сразу задала резкий рваный темп, с силой входя в женщину и целуя ее плечи, наслаждалась хриплыми стонами, которые ласкали ее слух. Чувствуя, как дочь оставляет влажные поцелуи на плечах, как жестко проникает в нее, Ребекка сжимала в кулаках ткань дивана и поддавалась бедрами навстречу движениям, желая сильнее насадиться на пальцы дочери. Проваливаясь с головой в омут наслаждения, она забывала обо всём: о войне, о Винчесто, о приближающейся беде, сейчас её волновали лишь движения дочери. Облизав пересохшие губы, ощущая, как возбужденные соски продолжают тереться об грубую обивку, Ребекка застонала громче, не в силах терпеть такую сладкую пытку. Вики наслаждалась своими действиями, своим положением и увеличила темп движений, буквально врываясь в тело матери. Чувствуя, как тело женщины начало подрагивать, как мышцы стали сжимать ее пальцы, как все пульсировало и она сейчас достигнет желаемой разрядки, Вики наклонилась и, чуть поворачивая голову Ребекки, накрыла ее губы своими, заглушая стоны. Серафим на мгновенье замерла и тут же выгнулась от волны оргазма, прокатившегося по ее телу. Вики медленно проскользила пальцами по влажной плоти и успокаивающе поцеловала мать, тело которой все еще вздрагивало от долгожданной разрядки. Придя в себя, Ребекка приказным тоном произнесла: — В следующий раз можем обойтись без скандала!