The Alchemy of Happiness

Люди склонны недооценивать Гарри Поттера. Может быть, именно поэтому, вместо того чтобы учиться в Хогвартсе и заканчивать седьмой курс вместе с остальными друзьями, он занимался нелепой охотой на Пожирателей смерти. Ну ладно, на одного конкретного Пожирателя смерти. Того самого, которому удалось спастись после битвы за Хогвартс. Гарри отчаянно нуждался в том, чтобы найти ее и отомстить. Беллатрикс Лестрейндж. Проклятая психованная сука, ответственная за смерть Сириуса. Однажды Гарри позволил ей уйти, не сумев применить к ней Непростительные проклятия. Но теперь? Теперь он знал, что может это сделать. Он сделает это. Ради Сириуса. Казалось, что после окончания войны, победы над Волдемортом и уничтожения хоркруксов все стали жить дальше довольно быстро. Конечно, он мог сказать, что война наложила отпечаток на всех. Дамблдор был мертв. Снейп был мертв. Фред и Ремус чуть не погибли. И многие другие. Но все же казалось, что все они живут дальше. Его друзья выросли из него, и он так гордился их ростом, но оставаться позади было так больно. А Гарри просто... ну, Гарри не рос. Гарри застыл на месте, желая двигаться дальше, но, не зная, как это сделать. Все говорили ему, что на исцеление требуется время. Он знал, что должен попытаться жить дальше и исправить все то, что оставила после себя война. Но в душе Гарри было что-то неспокойное. Какая-то тоска и боль. Он думал, что это может быть смерть. Перед тем как победить Волдеморта, Гарри действительно был готов умереть. Он смирился с этим. Смирился с тем, что не доживет до своего семнадцатилетия. И он действительно умер. Возможно, именно поэтому он чувствовал себя так не в своей тарелке, так... неправильно в этом новом, исцеляющем мире. Он не должен был быть его частью. И все же он был. Гарри вздохнул, подсознательно потирая свой шрам. Он больше не болел, не причинял боли. Это была просто метка уникальной формы, хранящая воспоминания, которые он хотел бы забыть. Но он не мог избавиться от привычки время от времени потирать его. Гарри оказался во Франции. Его поиски Беллатрикс завели его в разные уголки мира, и, в конце концов, они привели его в центр Парижа в четверг днем. Чтобы найти ее, он применил темную магию. Хотя теоретически знание темной магии было противозаконным, Гарри не мог найти в себе силы на это. Не тогда, когда речь шла о мести за Сириуса. Не тогда, когда Гарри чувствовал, что впервые после Битвы за Хогвартс наконец-то воссоединился со своей магией. Гарри боялся, на что еще он готов пойти в своем стремлении отомстить. И разве это не чертовски иронично? Гарри сидел в маленьком кафе на тихой парижской улочке, потягивал чай и теребил салфетку. Он не знал, где именно находится Беллатрикс, поскольку не был достаточно компетентен в темных искусствах, чтобы произнести столь точное заклинание. Он смог определить местонахождение города, и это все. Но это не слишком помогло. Что толку в этом чертовом заклинании, если оно привело его в город с миллионами людей? Гарри чувствовал себя немного безнадежным, но пока не мог заставить себя сдаться. Что-то звало его сюда, помимо заклинания, и Гарри должен был выяснить, что именно.

…

Это было воскресное утро, когда Гарри почувствовал на себе пристальный взгляд. Хотя он знал, что должен был бы встревожиться, но не встревожился. Он чувствовал, что у того, кто за ним наблюдает, нет злого умысла. Но ему все равно хотелось, чтобы они прекратили. Он никогда не любил повышенного внимания к себе, возможно, это связано с тем, что почти половину своей жизни он был в центре внимания. Он бы предпочел быть безымянным. Он хотел бы никогда не быть Избранным, если бы думал, что это что-то изменит. Гарри вздохнул, проведя рукой по своим и без того беспорядочным волосам. Он начал возвращаться в квартиру, которую снимал на короткий срок. Сегодня у него не было особой мотивации для поисков. Он чувствовал, как из него потихоньку высасывают силы, и ему казалось, что он снова и снова подводит Сириуса. Иногда... иногда было просто трудно оставаться живым среди всего этого горя. Он скучал по Сириусу. Он скучал по маме и папе, которых так и не успел узнать. Он скучал по чувству, которое отчаянно преследовало его всю жизнь, но всегда оставалось недосягаемым. Он чувствовал, как от горя начинает щипать глаза, и отчаянно желал, чтобы это прекратилось. Он выплакал все слезы, какие только мог. Ему больше нечего было дать. Когда Гарри сошёл с оживлённой главной улицы, он снова почувствовал на себе пристальный взгляд. Он повернулся, надеясь увидеть кого-нибудь, но никого не было. Он тряхнул головой, пытаясь прогнать это ощущение, но безуспешно. Только когда он повернулся обратно, вокруг него начал клубиться черный дым. Он издал удивленный звук и выхватил из кармана свою палочку. Но от палочки не было никакого толку. Из дыма появилась фигура, которую Гарри хорошо знал. Он встречался с ней не один раз. Смерть. К нему приближалась фигура в черной одежде, похожей на жидкое ночное небо. Его лицо было бледным, с впалыми скулами и чистыми черными глазами. Гарри почувствовал, как сила Смерти прошлась по его коже, и задрожал от одновременно приятного и неприятного ощущения. — Мастер, — голос его был хриплым, но Гарри все равно отчетливо слышал его. — Смерть, — поприветствовал Гарри. Смерть рассмеялся - нестройным смехом, больше похожим на напряженный хрип. — Чем я могу тебе помочь? — спросил он. Гарри знал, что другие, возможно, испугались бы, если бы к ним обратился Смерть. Но он был Мастером со времен битвы. Ему не было нужды бояться. Да и не то чтобы его это волновало, даже если бы он не был Мастером. В последнее время, его вообще мало что волновало. В последнее время, ему было трудно заботиться о многих вещах. — Мастер, я здесь, чтобы помочь вам. — О? Пришло мое время? — серьезно спросил Гарри. Он знал, что нет. Смерть больше не мог призвать Гарри, пока он сам этого не пожелает. Смерть сузил свои черные глаза и сцепил костлявые пальцы перед собой. — Не пришло. Гарри не смог сдержать пораженного вздоха, который вырвался у него. — Чем же ты можешь мне помочь, Смерть? — Я вижу вашу печаль, Мастер. Я вижу боль, которая медленно душит вас. Я не могу больше смотреть, как вы становитесь пустым сосудом. Гарри не знал, что ответить, и промолчал. — Я хочу предложить тебе кое-что, Гарри. Ты мне очень понравился. Мы встречались чаще, чем следовало, и я искренне прошу прощения за это. Я здесь, чтобы предложить тебе выход из этого горя, в котором ты утопаешь. — Как? — Гарри поперхнулся. Проклятое жжение снова появилось в его глазах. — Я не могу тебе много рассказать. Ты должен довериться мне. Но если ты согласишься, то обретешь счастье, о котором так отчаянно мечтаешь. — Смерть протянул руку, ожидая, когда Гарри примет решение. Гарри насторожился, и это было справедливо. Но его внутренний гриффиндорец пытался прорваться наружу. Он хотел просто прыгнуть в воду с головой. Он хотел довериться тому, что предлагает Смерть. Ведь правда? Что он теряет? Гарри протянул руку и сжал руку Смерти в своей. Смерть улыбнулся, и все вокруг потемнело.