Расправа

Звук выстрела разрезал тишину леса. Я рефлекторно прижал голову к плечу, словно надеялся вытряхнуть назойливый шум из уха. В магазине оставалось шесть патронов. Я знал, что сегодня не потрачу больше трех, что не имею такого права. На ботинки комьями налипла грязь, нижняя часть брюк отсырела и липла к ногам, на рубашке не хватало нескольких пуговиц. От омерзения к горлу подступил ком. Чуть поодаль слышался треск веток шиповника и непрекращающийся визг, смешавшийся с истерическим плачем в раздражающий гул. Подул непривычный для сентября теплый ветер, потянув за собой кроны деревьев. Я невольно обернулся в сторону дома: «Если окно в ее комнате будет открыто, я уйду прямо сейчас и уеду утром». В сумерках глаза с трудом различали оконные рамы, что сливались в одну черную полосу. Отчаянный визг сменился криком. «Расслабилась», — подумал я и снова забегал глазами по стене дома. Окно на втором этаже было закрыто ставнями. Я смотрел вслед удаляющейся фигуре, поглаживая по горячей голове борзую. Все это время сидевшая подле моих ног, собака тихо поскуливала от нетерпения. Больше не слышался треск веток, стих крик, лишь где-то вдалеке можно было услышать торопливую возню. «Ату!» — скомандовал я. Борзая без промедления кинулась вперёд, сминая под собой траву. Через пару минут раздался вопль. Я неторопливо шагал в сторону собачьего лая. Казалось, будто этим криком пропитался каждый сантиметр рощи, что отчаяние этой женщины создало все сущее: меня, её, лес целиком. Оно пульсировало и я откликался на зов. Всемогущее погубило закрытое окно. Я усмехнулся и бодро крикнул: «Пиль!»