Pronto se calentará || Скоро станет тепло

За окном уже давно стемнело, через приоткрытую форточку просачивается ледяной поток зимнего воздуха. Вьюга, так безжалостно закапывая всë на своëм пути навевает лишь больше холода, в тëмную, обжигающую тоской однушку. На полу этой самой квартиры сидят два парня, по разные углы, совсем ничего не говорят, погрузившись в свои мысли. Тело юноши с косичками, имеющими отлив в бирюзу, слегка дрожит, но уже совсем не от холода. Плечи предательски подрагивают, дыхание сбитое и рваное. Совсем скоро, тишину этого мрачного места нарушит такой тихий, но пронизанный насквозь сильной болью, всхлип. Колени поджаты к груди, а за первым звуком последует и второй, и третий.. Сдерживать эмоции уже не выходит. Венти устал, и сейчас он позволит себе плакать, слыша в ответ вместо ранее тëплого и такого родного голоса, вой вьюги, что бушует за окном. Обладатель янтарных глаз, который в самое сложное время оставался рядом— молча сидит наполнив. Длинные пряди у висков прикрывают лицо, колени тоже поджаты к груди. Сяо совсем не дрожит. Совсем не дрожит тело, но сердце, сейчас готово разорваться на части от чувства вины. Очередная сильная ссора на этот раз повела за собой не обычное «разбегание», даже не игнорирование, а ощущение полной пустоты и разбитости. Алатус винит себя за слова, сказанные в порыве гнева, считая себя отвратительным человеком. А Венти винит Сяо, чувствуя, как сильно болит рука, после недавно опущенной пощëчины. Всего несколько фраз были способны раздробить всë внутри, заставили с силой ударить любимого человека по щеке и беспомощно забиться в угол, готовясь получить сдачи. Ответного удара не последовало. С той секунды повисла гробовая тишина, нарушаемая тихим хныканьем и рëвом ветра за окном. Раньше, в такую погоду парни любили греться в объятьях, пить горячий шоколад и смотреть фильмы.. Раньше. А последние два месяца проходят в бесконечных ссорах. Сяо и Венти не успевают мириться— как вновь ругаются. Обычно, подобные разногласия не заходят слишком далеко, на оскорбление никто старательно не переходил, так же как и на физическую силу. А сегодня было сделано ещë несколько стремительных шагов в сторону ненависти. — Венти, я.. — тихо, практически шëпотом начал Алатус, не отводя виноватого взгляда от пола, желая просто раствориться в нëм. —ЗАТКНИСЬ.. замолчи.. не говори со мной. ни смей произносить моë имя.. не говори ни слова.. — резко, вдребезги разбивая попытки Сяо извиниться и поговорить, звучит дрожащий голос младшего. Он не хочет более слышать извинений. Ему не хочется, чтобы самые глубокие переживания жестоко использовал против него самый близкий человек, так жестоко и бесчеловечно надавив на больное место, раздробив длительную терапию любовью на мелкие куски. Это было больно. С уст голубоглазого слетает истеричный смешок. —Хах.. Какой же я наивный дурак.. Я ведь поверил в твои слова — продолжая посмеиваться, дрожать и всхлипывать одновременно, начинает Барбатос. — Я поверил в то, что ты неоднократно обещал никогда не предать меня. Насколько иронично, что разбил меня человек, который помогал заново собраться по кусочкам. Теперь ты доволен? Ты этого хотел? — студент поднимает взгляд на сидящего напротив партнëра. Его небесно-голубые, всегда светящиеся рядом с Алатусом глаза, выглядят потухшими, словно в их синеватые омуты слили тонны нефти, безжалостно угробив чистую красоту. И Сяо знает, что это сделал он. Знает, винит себя и чувствует, что прощения не заслужил. Он поступил ужасно, непростительно. Если бы только время можно было отмотать назад.. — Послушай меня пожалуйста, солнышко.. — вновь заикается Алатус, получая в ответ тот же истеричный смех. Хохот, насквозь пронизанный болью, который за пару секунд перешëл в ещë более сильное рыдание. Было страшно видеть любимого человека таким. А ещë страшнее знать, что виной всему – ты сам. —Просто послушай.. Венти, пожалуйста, давай поговорим, умоляю, дай мне шанс всë объяснить.. — но кажется, тихий, встревоженный голос яксы затерялся в безудержном плаче Вена, который буквально давился слезами, закашливался, смеялся и уже не смущаясь в голос выражал весь спектр этого негатива. Невыносимо лицезреть подобную картину. Потому, обладатель янтарных глаз тихо встаëт, переступая мнимую пропасть между ними, плавно, медленно и бесшумно подходит к бьющемуся в истерике, садясь рядом. Он знает, что его Венти будет кричать. Знает, что его любимый сможет вновь ударить. Знает, что он может и вовсе не простить.. Способен оставить одного на ледяном полу этой холодной, пропитанной слезами, криками и обидой квартиры, разрывая и сжигая пять лет тëплой любви, но.. Ничего из этого не происходит. Барбатос резко, заставив вздрогнуть и сжаться, накидывается на студента с объятьями. Продолжает громко плакать, бормотать как сильно ненавидит Сяо, неосознанно проходясь лезвием по сердцу любимого человека, но не отпускает. Жмëтся сильно, словно сейчас от этого зависит его жизнь, стоит отпустить и вмиг провалится в бездонную пропасть. Алатус молча обнимет лишь крепче, позволяя выпустить все переживания. Они справятся. Скоро разбитое окно будет устроено, на щеке появиться милый пластырь, а рана на сердце будет залечена искренними извинениями и искуплением вины до последнего грамма. Совсем немного — и в их квартире снова станет тепло.