Выжженная пустыня.

«После мести не остается ничего, кроме выжженной пустыни», - именно эта фраза когда-то привела еще живого Хэ Сюаня в неистовство, заставила вечно холодный ум загорется, словно языки пламени, принудила запачкать чудесные руки кровью, сменив письменные принадлежности на карающее орудие. В тот злополучный день, накануне Холодных Рос, его торговую лавку подчистую обобрали, до основания разрушили маленький торговый прилавок. Самого Хэ Сюаня избили до кошмарного состояния так, что он не чувствовал ни ног, ни живота своего. Это было воистину несправедливо – несколько озлобленных конкурентов на одного ослабшего человека. Стоило делам наконец-таки пойти в гору и попытаться отпустить ранее случившуюся боль, с ним слова случилась беда. Поразительное убожество! Стерев кровь со своей щеки тряпкой из бывших верхних одежд, что были разорваны во время драки, неудачливый человек принялся восстанавливать прилавок. Даже восстанавливая единственную отчизну, что осталась в его жизни и приносила хоть какую-то прибыль, смятение не покидало некогда светлой головы. Мысль о том, чтобы отомстить обидчикам, заставить сглатывать собственную кровь, разбивать их товар, с удовольствием глядя на ужас в бесстыжих глазах – все это было так заманчиво, но разве что-то меняло? Продолжая заколачивать гвоздь, Хэ Сюань увидел идущих мимо людей. Чистые и праведные даосы гордой и ровной походкой проходили мимо. В их взглядах мелькала радость, а в улыбках – сам белый свет. В очередной раз за день, бывший студент Хэ подумал о несправедливости судьбы. Почему кому-то приспичило родиться с целью потерять всех своих родных и любимых людей, а после оболганным оказаться в темнице, получив тошноту при принятии некогда любимой пищи? Они же, светлые даосы, определенно сытые по горло, расхаживают по рыночной площади, сверкая улыбкой, даже не задумываясь о том, какие бывают тяготы жизни?.. Немного оторопев от темноты, плотно засевшей в душу, Сюань попытался отпустить свои мысли…Думать о таком было неправильно. Как вдруг, услышал обрывки диалога… «После мести не остается ничего, кроме выжженной пустыни…Кажется, так говорил мой учитель», - улыбнувшись серыми глазенками, проговорил один из даосов другому. После фразы, сказанной одним из белоснежных цветочков, внутри Хэ Сюаня все перевернулось. Какая к черту, выжженная пустыня? Если бесстыдники получат возмездие, вся тьма в его душе навек померкнет, уступив место радости и новым начинаниям. Какая пустыня? Да что ты вообще знаешь? Впрочем, бывший студент Хэ не сказал это вслух. С его неудачей уж лучше быть сдержаннее в общении с другими людьми… Однако следующая фраза уходящих даосов заставило всей крови организма, закипеть в жилах… «Ох, да, твой многоуважаемый учитель, Старейшина Ли – один из величайших мудрецов провинции. Разве он может быть неправ?» Чертовы почтенные даосы, гуевы величайшие мудрецы, считающие себя правыми во всем. Да что они знают о настоящей жизни?! Выросшие в местах с хорошим фэн-шуем, не видевшие горя и бед, не познавшие боль и обласканные с рождения – как вы можете что-то знать о настоящей жизни?.. Спустя пару часов, обезумевший Хэ Сюань украл все оружие из маленькой оружейной лавки, забив богатого хозяина до смерти. Краденным мечом он отсек головы умоляющим о пощаде торговцем, разорившим его лавку, а потом под крики ликования местных жителей, которым торговцы давали в долг под невозможные проценты, с гордостью и ненавистью шел громить владения богача, что загубил сестру и возлюбленную. Кровь лилась бесконечными реками, в поселке Богу воцарился хаос. Обезумевшие жители вместе с Хэ Сюанем, полным злобы и жажды возмездия избивали, кромсали всех богачей и ростовщиков, причинявшим зло многие годы. Обуреваемый злобой, жаждой убийства и тошнотой ко всему – ужасному миру, что забрал любое возможное счастье, подлым и нечестивым богачам, неслышащим небесам, которые никогда не давали и шанса исправить хоть что-то, Хэ Сюань делал последний вздох. Накануне смерти запомнился лишь силуэт незнакомого человека, который внимательно смотрел на предсмертную агонию когда-то счастливого парня из поселка Богу.

Бывшие владения Черных Вод. Настоящее время.

Демон Черных Вод неспешно прогуливался по своим Владениям. Вернее по тому, что из них осталось. Остался живописный остров, заросший многовековым лесом, осталась нетронутая поляна с Черным Озером, зеркальная гладь которого больше ничего не отражала. Дворец и темницу хозяин здешних мест восстанавливать не спешил. Разве что перенес прах своих родных в Богу и предал земле. Месть совершена, теперь семья должна обрести покой. Разве что сам Хэ Сюань на покой уходить не спешил, хотя собирался. Надеялся, что исполненная по всем жестоким канонам месть сможет помочь ему рассеяться, отправившись на круг перерождений вместе с родными, любимыми людьми. Однако, с тех пор прошло уже несколько лет, и Черновод не ощущал ничего. Никаких признаков того, что должен рассеяться, не чувствовал он и радости возмездия. Все, что отчетливо ощущалось – пустота. Бездонная, словно омуты древних озер, забирающие тысячи жизней каждый год. Скорее всего, мудрецы были правы. Вместо оазиса надежды на упокоение, в смятенной душе образовалась пустыня. Столь выжженная, словно оазис надежды был миражом, а существовал лишь вулкан боли и страданий, что извергся на страдавшую душу, как когда-то на государство Уюн. Наверное, Ши Уду тоже был прав, будь он неладен. «…Тебе кажется, что месть, совершенная спустя столько лет, проведенных в тени, принесет тебе радость?» «…Ты все равно остаешься тем же демоном из сточной канавы…» Мерзкие слова, что несколько лет назад стоили Ши Уду быстрой смерти, кружились в размышлениях, будто сотни порхающих бабочек. Действительно, он прав. Радость, которую он ощутил во время унижений Повелителя Вод, была настолько короткой, что не стоила и года затяжных планов. За радостью пришел гнев на Ши Цинсюаня, а потом пришла пустота. Дабы развеять пустоту, Демон Черных Вод частенько странствовал по свету, иногда навещал родной поселок под чужими личинами, узнавал обыденности местных жителей, долго стоял над могилами родных, следил за тем, чтобы ни один земляк не столкнулся с несправедливостью и произволом. Когда в поселке Богучжэнь становилось слишком мятежно, Хэ Сюань отправлялся в другие странствия. Сейчас, после неприятных размышлений, Князь Демонов решил посетить весьма шумное, но приятное количеством вкусных яств место. Интересно, как же сейчас поживает Ши Цинсюань столица?.. Столица, как всегда, поражала количеством шума. Сказочно красивые здания и ярко светящие фонари делали это место атмосферным, а люди в дорогих одеяниях придавали столице особый шарм. Приняв облик симпатичной девы, Демон решил найти ближайшую забегаловку, чтобы полакомиться любимыми блюдами, и возможно разузнать что-нибудь интересное, ведь иногда случившиеся события на Верхних Небесах, становились обсуждаемы в мире смертных. Однако, поесть Хэ Сюаню не удалось, ведь неприятные воспоминания заставили тошноту подступить к горлу – на входе в маленькую и уютную забегаловку висел иероглиф Ши. Здравый смысл подсказывал о том, что это простое совпадение, ведь еще тройку лет тому назад Ши Цинсюань был никчемным бродягой, что побирался с такими же никчемными созданиями. Острый ум всегда был сокровищем Черновода, но в этот раз подвел хозяина. За деревянной стойкой, у которой принимались заказы, стоял бывший Повелитель Ветра. Аквамариновые глаза светились, словно тысячи солнц, а прическа, что пару-тройку лет назад была неухоженной, сейчас была прекрасна даже без богатых украшений. Одежды хоть и не были так изысканы, как во время небесного чиновничества, были аккуратны и чисты. Цинсюань спешно принимал заказы, не забывая одаривать каждого зашедшего ослепительной улыбкой. Маскирующийся Черный Демон решил опробовать новую обретенную черту характера – поболтать с Цинсюанем как ни в чем не бывало, чтобы узнать подробности его новой жизни, притворяясь симпатичной и общительной особой. Где же он этого набрался? Конечно, от Цинсюаня, будь он неладен. Съев третью чашку тофу, Хэ Сюань подошел к бывшему другу и предпринял попытку начать диалог. – Господин, скажите, это ваше заведение? – О-о, такая прекрасная девушка посетила мое заведение? Скажите, как вам тофу? Все говорят, что оно у нас лучшее в городе! Да, это мое заведение, ха-ха-ха. Вы ведь не из столицы? Тошнота вновь подступила к горлу, на этот раз из-за собственного неумения вести диалог. Черный Демон Черных Вод совершенно не представлял, о чем с Цинсюанем разговаривать, и как себя вести. Больше всего хотелось узнать, как из нищих бродяг тому удалось выбиться в люди. Что ж, пора продолжать спектакль… – Верно. Я не из столицы. – Ох, тогда не удивительно, что вы меня не знаете! Я-Ши Цинсюань, многие знают меня, как Старину Фэн. Раньше я был странствующим бродягой, но с помощью моих кулинарных способностей и невероятной помощи друзей, я смог открыть небольшую лавку. Все наши работники – бывшие бродяги, ха-ха-ха. Судя по всему, кто-то из Небожителей, скорее всего Се Лянь, смог помочь Ши Цинсюаню подправить здоровье и в знак благодарности прошлых лет, даровал некую сумму, а может и занял. Что ж, необходимое Хэ Сюань уже узнал, настало время заканчивать этот спектакль и уходить. – Прекрасно, господин. Я очень рада за вас. Пожалуй, я дальше отправлюсь в путь. – Мин…Хэ-сюн… Слова, сказанные бывшим Повелителем Ветра прозвучали как гром среди ясного неба. Разоблачить Князя Демонов? Ши Цинсюань не растерял хватку. Кто знает, возможно такими темпами недалеко и до второго вознесения… – Как?.. – Хэ-сюн, не смотри на меня так. Твоя демоническая Ци так разбушевалась, глядя на меня, что будь я слепой, все равно бы догадался, что это ты…Ха-ха-ха! Как он может? Встретившись с убийцей своего брата, с человеком, который принес в его жизнь достаточно страданий, говорить так ярко и открыто. Глупец. Жизнерадостный глупец. Хэ Сюань не стал отвечать на эту реплику. Незачем. Им не о чем говорить. Все, что необходимо, он уже узнал. – По..постой! Ты ничего не хочешь мне сказать?! – С этими эмоциональными и глупыми словами, Цинсюань схватил старого друга за рукав ханьфу. – Нам не о чем говорить. Исчезни и не показывайся на глаза, иначе я поменяю твою судьбу на одного из тех созданий из темницы. – Ох, Хэ-сюн–хэ-сюн, на словах одно, а на уме другое. Если ты так сильно меня ненавидишь, зачем починил мой веер? – хитро прищуриваясь сказал Цинсюань. Эту реплику, Черновод тоже оставил без ответа. Должно быть, бывший Повелитель Ветров поумнел, побывав в мире смертных. – Хэ-сюн, я все понимаю! Мы с братом принесли тебе столько боли…Я никогда себе это не простил, но Хэ-сюн…Я вижу тебя! Вижу, как тебе горько и одиноко, и так нельзя! Мне тоже было горько, уж ты поверь! Бродягой меня много раз избивали, и мне приходилось голодать несколько дней! Но у меня получилось с этим справиться. Моя судьба зависит от меня, а не от небес! И ты тоже прекращай это все! В этот миг, Хэ Сюань ошеломленно уставился на неумолкающего товарища. Кажется, вот оно! Вот он, единственный источник жизни среди выжженной пустыни иссохшей души, источник, который позволял столетиями пить из пиалы, заставлял не гореть в агонии. Не только это понял Черновод, слушая уверенную тираду бывшего Повелителя Ветра – кажется, ясно, почему спустя несколько лет совершенной мести, упокоиться не удалось. Было то, что заставляло быть привязанным к этому миру И только потеряв этот живительный источник, Хэ Сюань понял, какую огромную пустыню выжгла вековая месть. Спустя несколько часов, воссоединившиеся друзья, в уже закрытой лавке распивали вино. Ши Цинсюань очень много говорил, активно жестикулируя, а Черновод с серьезным видом, но с повышенным интересом кивал на каждую реплику. В знак примирения, Цинсюань пожаловал приятелю несколько килограммов жаренного тофу, а Хэ Сюань – невзрачную подвеску. Подвеску, какую-то смутно знакомую. Кажется, такую же Цинсюань видел на шее у Наследного Принца Сяньлэ… Да, мудрецы все же бывают в чем-то правы.