Последняя любовь

      Дазай стоял на балконе и курил сигарету, глядя на звëздное небо. Его щёки были мокрыми, но слёзы больше не текли, а руки не тряслись. Где же ты, прелестный принц, клявшийся в любви на века?       Осаму прикрыл глаза, вспоминая внешнось любимого: прекрасные зелëные глаза, восхитительные золотые волосы, невообразимо аккуратные губы… Идеал идеалов. У Дазая захватывало дыхание, когда он думал о Куникиде, а когда он его видел… то просто таял. Доппо превосходен. Он абсолют.       Осаму услышал щелчок входной двери, тут же дунул на сигарету и выкинул её. Он развернулся и зашёл в квартиру, закрыв за собой дверь на балкон.       — Куникида! — Дазая радостно улыбнулся.       Но выглядел Доппо так себе: помятая рубашка, на которой виднелось несколько отпечатков красной помады в форме поцелуя, съехавшие очки, а запах… смесь дамского парфюма и крепкого алкоголя.       — Не ори, — поморщился Куникида. Он, не разуваясь, прошёл в комнату и плюхнулся на мягкую кровать.       — Ты как? — обеспокоено спросил Осаму, сев рядом. — Слишком плохо? Таблетку? Воды?       — Да завались ты, — буркнул Доппо, — заебал.       — Я принесу сейчас!       Дазай встал и уже хотел идти на кухню, но Куникида схватил его за запястье, где был синяк, оставленный самим Доппо. Осаму ненадолго зажмурился от неожиданного дискомфорта.       — Ты тупой? Мне нахрен твоя забота сдалась? — Куникида сжал сильнее.       — Да, я понял, — прошептал Дазай, сев обратно. — Я просто беспокоился за тебя.       — Тебе, видимо, делать нечего, — фыркнул Доппо, отпустив руку, — раз идиотизмом маялся.       — Нет, я просто…       — Твоего мнения не спрашивали, — грубо перебил Куникида.       Осаму покорно замолчал, не прекращая молча восхищаться Доппо.       Куникида слишком идеален, чтобы его ненавидеть. Либо же кто-то не может признать, что его первой и единственной любовью является подонок.