See how I circle Imaginary mind, imaginary lines Let the maze of my design carry you on (Miracle Musical — Labyrinth)
Сынмин не знает, как он здесь оказался. Бесконечный коридор, лабиринт, с лестницами и непонятными летающими зелёными кубами, а звук капания воды вдалеке уже действует на нервы. Он помнит только то, как он что-то выпил на вечеринке и заснул, а когда очнулся оказался здесь. Он слышит непонятные голоса, относящиеся, как будто от самих стен. Искать выход напрасно. Его тут нет. Этот голос звучит более отчётливо. Сынмин начал оглядываться. Подними голову, дурачок. Сынмин решил послушаться, и посмотрел наверх. Там сидел парень в рубашке, галстуке, и шортах, с растрёпанными волосами, и с безумными глазами и улыбкой. — Чего ты тут бегаешь? — парень болтает ногами, сидя на каком-то выступе, который, кажется, очень высоко. — Я ищу… Я выход… Выход, — речь Сынмина оказалась нечёткой и несвязанной. — Знаешь, я тебя не понимаю, — Мальчик в шортах спрыгивает с выступа, который оказался совсем не высоко, — Если ищешь выход, просто надо захотеть. А если ты ещё «тут», значит, ты совсем не хочешь обратно. Сынмин ничего не понимает. Где это «тут», и почему надо просто захотеть, чтобы выйти. Это сказка что ли какая-то? — Я хочу обратно. — Сынмин сам не узнаёт свой голос: неуверенный, дрожащий и испуганный, — Я не знаю… не помню, как я тут… Вдруг Сынмина охватила паника. Та самая паника, которая нарастает с каждым вдохом и выдохом, с каждым стуком сердца, с каждой мыслью в голове. Руки потяжелели, похолодели, затряслись. Ноги больше не держат. — Знаешь, ты мне уже надоел. Ты до сих пор не понял, где ты? Я — можно сказать, твоё сознание, внутренний голос. А ты выпил чёрт пойми что, и теперь лежишь на какой-то свалке вместе с бомжами. И просыпаться не хочешь, тут ходишь, — голос мальчишки был несерьёзным и шутливым, — Просыпайся уже. Сынмин стоял как вкопанный. Что за бред он несёт? — Ты думаешь, я тебе поверю? — Сынмин вспомнил, как говорить, — Наверняка меня украли и посадили сюда. Чтобы мне, О Сынмину, что-то подмешали в стакан, и теперь я, О Сынмин, валяюсь на помойке? Ты думаешь, что я поверю в это чушь?! — с каждым его словом, там, где они стояли, становилось всё темнее и темнее. — Ну, как хочешь, — С этими словами мальчишка пропал. Он не ушёл, не убежал, не прыгнул обратно на тот выскокий-невыскоий выступ, а буквально растворился в воздухе. Послышался странный звук, такой обычно добавляют в фильмы, когда приближается что-то летающее. Летающее… Он забыл про кубы! Обернувшись, Сынмин увидел «стаю» летающих зелёных объектов. Дрожащие ноги совсем не хотели бежать, но пришлось. Всё-таки у людей есть инстинкт самосохранения. И опять запутанные коридоры, комнаты, винтовые лестницы, на которых кружится голова, лифт, который не работает, двери, который ведут в никуда. К ботинкам словно прикрепили утяжелители весом в несколько килограммов. Но бежать приходится. Он начинает задыхаться, тело болит, из-за этого замедляется. — Я хочу обратно! — Сынмин кричит из последних сил, но ничего происходит. Ну хорошо. Знакомый голос молнией проносится в голове. Сынмин падает, ударяется головой о стену. Оборачиваясь, он видит появившегося из воздуха мальчика в шортах. Он рисует руками большой круг, после чего появляется яркий луч света; зелёные кубы пропадают с душераздирающим криком. У Сынмина темнеет в глазах, мутнеет в сознании, и он полностью отключается.***
Глаза Сынмина начали слезиться от того, на сколько было светло. Сначала он подумал, что всё было сном. Его надежды рассеялись, когда он услышал голос: — Проснулся? Долго ты, — на этот раз голос мальчика был спокойный и даже немного ласковый, — Я уже подумал, что ты вечно будешь спать у меня на коленях. Услышав это, Сынмин подскочил. Больше не было темноты вокруг, лестниц и коридоров. Его глаза ещё не привыкли к такому яркому свету, но было понятно, что они на улице. Ветер доносил запах цветущей вишни, заползал в волосы и обнимал кожу. — Их больше нет? — вспомнив про кубы, Сынмин окончательно проснулся, — Где мы? — Кубов больше нет, — чуть усмехается мальчик. Оказывается, они в парке. Ровно покрашенные лавочки, деревья, посаженные в ряд, где-то болтает парочка старушек, солнце заставляет щуриться. Всё как в детстве Сынмина. — Так всё же, кто ты? — Можешь звать меня как хочешь. Но вот мне нравится имя Джисок. И это был не бред. Ты сейчас лежишь где-то на улицах Сеула в отключке. Может, тебя нашли, и ты в больнице. Проверишь, когда уйдёшь отсюда. Здесь тепло и уютно. Этот парк снесли, и на его месте построили очередную высотку. Может, лучше остаться во сне? Здесь не будет так сильно раздражающих Сынмина людей, друзей. Только Джисок. — Просто помни, что я — твоё сознание. Ничего более. — Ты мысли мои читаешь что ли? — Сынмина испугало такое совпадение, — Ни о чём я таком не думаю! — А ты не думаешь, что тебе пора возвращаться? — Джисок прозвучал как-то укоризненно, — пробудешь ещё немного, выбраться отсюда будет намного труднее. — Можно я тебя хотя бы обниму… так, на прощание? — Попробуй. Сынмин подвигается ближе по лавочке, скрещивает руки за спиной Джисока и хочет сжать тело посильнее, но проваливается сквозь иллюзию человека. Быстро подставив руки, чтобы не упасть, Сынмин вскакивает с лавочки. — Чего ты так смотришь? Ну, бесплотный я, чего поделаешь? — из груди Джисока вырывается вздох, — тебе пора. Сынмин кусает губы и скрещивает руки. Отвернувшись, и пройдя несколько метров, он остановился: — Ну, пока. Прикольно было с тобой… пообщаться. — Вали давай, а то ещё тут останешься. Сынмин глубоко вдохнув, собрал все последние силы, сосредоточился. В этот момент он рассыпался на тысячи цветных осколков, которых тут же унёс ветер.***
Сынмин очнулся уже в больнице. В сознании петляли несвязанные воспоминания о каком-то бредовом сне. Он пытался уловить нити сюжета, но это напрасно. Он уже ничего не помнит. В палате появилась медсестра, но не волшебным образом, а обычным, зашла в дверь. — Сколько я… спал? — речь Сынмина опять нечёткая. — Недолго. Два дня. Скоро придёт ваш врач. Родственникам сейчас позвоним, они придут. Всё хорошо, — ласковый голос медсестры клонил в сон. — А кто меня. меня сюда привёз? Где меня нашли? — Сюда привёз? Дайте подумать. его вроде звали Джисок. Квак Джисок. Он нашёл вас в парке, на лавке. У вас был сильным жар, и вы были в бреду. Сынмину было знакомо это имя, хоть он никого такого не знал.