Одуванчик.

— Наконец-то стало теплее! — рыжеволосый парень резво натягивает на себя кеды, в то время как один из юношей, чьё внимание до чужого воскрика было прикованно к телевизору, созерцает чужую радость. — Не расшибись только, — спокойно выдыхает Томас, переключая с одного шоу на другое. Харгривз тихо смеётся с чужого замечания, упираясь ладонями в бока. — А вот и не расшибусь, — парень с улыбкой поправляет очки пальцем, придвигая их ближе, — Ты не пойдёшь? Черноглазый парень задумчиво мычит, запрокидывая голову на спинку дивана. Он думает не так долго, прежде чем отрицательно покачать головой. — Не, там недостаточно тепло. — А вот и не правда, — Мэтт улыбается, но более не спорит, нежно потрепав друга по волосам, — Хорошо, в любом случае, увидимся! Он откидывает пальцы от виска и выходит из дома. Том с мягкой улыбкой наблюдает за его уходом, вновь поворачиваясь к телевизору. Даже если это окажется правдой, наврятле рыжеволосого остановит прохладный ветер. Заболеет потом, будет жаловаться на насморк и боль в горле, а что ему останется? Не бросит же Риджуэлл его страдать в одиночестве с этим. Придётся лечить активное солнце с именем Мэтт, а там, гляди, самому постараться не заболеть. Мэттью же сейчас совсем не думал о том, что мог бы заболеть так глупо, да и, честно признаться, на улице действительно было тепло. Риджуэлл просто был ленивой задницей, которую ему тяжело оторвать от дивана, тем более утром. Но это совсем не значило, что он не напомнит черноглазому другу о том, что на улице весна, а значит мир вновь расцвёл прежними яркими красками, что радовали глаз. По крайней мере, глаз Харгривза. — Думаю, это отлично подойдёт, — Мэтт на улыбке оглядывает небольшую поляну недавно выросших одуванчиков, что ещё не расцвели до семенного состояния, оставаясь маленькими солнечными пятнышками средь зелёной травы. Он аккуратно опускается рядом, срывая нужное количество только для того, чтобы сплести венок из них. Пусть это будет маленьким приветом от внешнего мира для его домашнего друга. Да и Мэтт не сомневался, что это наверняка поднимет Томасу настроение, даже если он и не хандрил.

***

Дверь хлопает через некоторое время, но Риджуэлл не оборачивается, зная, кто вернулся. — Как погулял? — Том мирно потягивает чай из кружки, смотря очередное дурацкое шоу. — Просто прекрасно, — Мэтт крадётся сзади, а после надевает на чужую голову венок из одуванчиков, — Это тебе подарок от природы. Риджуэлл непонимающе сводит брови к переносице, нащупав на голове украшение, снимая и оглядывая его. Он улыбается, но через секунду чихает, стоило поднести цветы ближе к носу. — Спасибо, но, — юноша прерывается, чтобы снова чихнуть, прикрыв нос ладонью, — У меня аллергия на одуванчики, Мэтт.. — Правда? — Харгривз меняется в лице, не то, чтобы он расстраивается, наоборот, переживает, осторожно убирая венок подальше от Томаса, — Извини, я не знал.. Том качает головой, потирая красноватый нос с мягкой улыбкой. Он осторожно поднимает с дивана, шагая к лестнице на второй этаж. — Это не твоя вина, глупый, — Риджуэлл потирает лицо, слегка пожмурившись, — Я с этим справлюсь. Он махнул ему рукой, удаляясь в свою комнату, чтобы выпить лекарства. Мэтт же остаётся один, смотря то на венок одуванчиков, то в сторону кухни. Теперь он чувствовал себя неловко. Вечером в комнату Риджуэлла тихо стучат, из-за чего парень перестает перебирать струны гитары, поднимая взгляд к двери. Он прочищает горло, выпрямляясь. — Войдите? — Том с интересом приподнимает бровь, смотря на открывающего дверь Харгривза. Позади себя парень держит листок, а другой рукой прижимает кружку к груди, виновато поглядывая в сторону. — Привет, — Мэтт чуть улыбается ему и проходит вперёд, присаживаясь на край чужой кровати. Томас тихо смеётся, но кивает ему, оставляя гитару в сторону. — Привет, — черноглазый склоняет голову набок, зачесывая волосы пальцами назад, — Что-то случилось? Рыжий юноша слегка мнётся, но после протягивает Тому листок и кружку со сладким чаем, переводя дыхание. Вероятно, подбирал слова, а может пытался разглядеть что-то в комнате Риджуэлла без очков. — Прости ещё раз. Я не знал про аллергию, — Мэтт укладывает ладони на колени, устремляя взгляд на Тома. Юноша смотрит на листок, что был изрисован одуванчиками, а после и на кружку, немного отпивая горячей жидкости. Он, вроде как и не злился, но если Мэтту будет легче, Том сделает вид, что простил его. Британец осторожно прижимается затылком к чужому плечу, смотря на листок и продолжая потягивать чай. — Неужели сам нарисовал? — Риджуэлл поднял взгляд на голубоглазого друга. Рыжеволосый только весело рассмеялся. — Эдда уломал.. Но идея была моя! Так что в этом рисунке часть моей души, — Мэтт драматично вздыхает, прислоняясь ближе к Томасу, — Ещё раз прости.. — Перестань извиняться, глупый, — Том тепло улыбается, откладывая рисунок в сторону. Он обязательно найдет ему место, но позже, потому что сейчас Риджуэллу намного теплее, чем могло быть на улице в любую погоду. Мэтт, пожалуй, был единственным одуванчиком, на который у него нет аллергии.