Легенда о Драконе

Яркое солнце пробивалось сквозь плохо прикрытую тяжёлую изумрудную штору. Лучи ласково скользили по чёрному покрывалу, достигая красивого лица, что было так мягко и расслабленно от все ещё старающегося удержать свои бразды правления сна. Чёрные волосы были рассыпаны по такой же подушке, сверкая такой же мягкостью и гладкостью. Из под одеяла выглядывала бледная кожи икры. Пижамные штаны слегка задрались от неспокойного сна, показывая свету нежную кожу, что щекотал утренний лёгкий озноб. Ресницы девушки зашевелились, а после открылись тяжёлые ото сна веки. Ярко зелёные глаза упëрлись прямо в стену напротив, обводя полки с наградами и разными благодарственными письмами. Слегка сморщив чуть вздернутый носик, девчушка чмокнула припухшими губами с маленькой родинкой на верхней. Сон медленно растворялся, давая понять происходящее вокруг. Вдруг в обзор заползла ярко рыжая макушка и весёлая улыбочка, не дающая её обладателю видеть. Чимин сидел на краю кровати и любовался спящей сестрой. Странно было это все. Что он вообще делал в комнате Барбары с самого гребанного утра? Девушка села и недовольно покосилась на брата, зевая и поправляя лезущие в лицо и объёмные после сна волосы. Кинув недовольный взгляд на юношу, она вновь зевнула, скрываясь в своих ладошках, слегка хмурясь. Ночь была тяжёлой, кошмары не покидали девушку ни на секунду, давя на мысли и заставляя просыпаться в холодном поту и с гулко бьющимся сердцем. Передëрнув плечами, она вздохнула, вновь возвращая свое внимание рыжему. Лис все ещё улыбался, держась особняком и не собираясь объяснять своего появления в кровати сестры. Пак Барбара... Звучит странно, не так ли? Ну, у родителей Чимина не было как то проблем с этим, когда они брали из русского детдома маленького красивого дьяволенка. Имя решили не менять, только второе дали, которым редко пользовались. Русская девчонка была только совсем отдалённо похожа на азиатскую породу из-за чего никого не удивляло имя. Пак Барбара Сохен гласили документы. Ничего страшного, она привыкла за эти десять лет. Так же привыкла и к вечно лезущему не в свое делу брату. Лисенок. Ничего удивительно. Барбара же была пантерой. Вся семья Пак была из лисьих. Чимин обычной рыжей лисицей, его матушка белым песцом, а отец гордым серым горным лисом. О биологических родителях Сохен почти ничего не было известно. Отца, возможно, и вовсе не интересовало, что у него есть дочь, а мать не смогла воспитывать малышку и подкинула ту в детдом. Каким чудом туда занесло корейских бизнесменов никто до сих пор понять не может, но все же воспитательницы были рады, что девочка попала в хорошую семью. Её удочерили в возрасте шести лет. Возраст уже большой и осознанный, от чего ребёнок понимал, что семья ему не родная. Любовь и забота родителей быстро дала привыкнуть к ним, полюбить в ответ и принять как свою новую семью. Чимин же не грубил сестре, не обижал, так как на год старше, даже защищал от вечных нападок детей в школе за плохой корейский на первых парах. Кто бы думал, что малышка Барбара, юный чертенок, что носился по двору большого дома с палкой наперевес и херачил крапиву в неравной битве, вырастит в юную красивую девушку, с хорошей фигурой и кукольным личиком. Пантера дала о себе знать. Внесла в движения подростка грацию и хитрый прищур зелёных глаз. Устало выдохнув, кошка зыркнула на юношу и рыкнула, давая понять, что играть с утра пораньше в его угадайки не собирается. — Уф, какие мы грозные! — парень лишь рассмеялся, а потом все же взял себя в руки и поправил рыжие волосы, щурясь в улыбочке.— Ты хоть помнишь, что завтра у тебя первый день в старшей школе? Барбара закатила глаза и откинула чёрное одеяло. Что уж поделать, у юной леди была слабость ко всему черному, видимо по своей природе. Она недовольно фыркнула, направляясь в гардероб, ведь по дому в пижаме расхаживать не любила. — И это все из-за чего ты сидел над моей сонной тушкой хер знает сколько времени? — она не была настроена на вежливость и приличие, поэтому спокойно захлопнула дверь гардеробной прямо перед носом брата, слыша его тихое хихиканье. — Нет, это я так, по-бесить тебя. Так вот, матушка попросила передать тебе, что вы сейчас поедете с ней за покупками... Как я понял за нормальным платьем, вечером прибудут гости, а ты же знаешь, как ей нравится вся эта муть с приёмами, балами или типа того. — Чимин смешно сморщил носик. Девушка это буквально увидела, распахнув дверь и хмурясь от данной информации. Платья она не любила, что можно было увидеть сейчас по ней. Чёрный худак на размера три больше неё самой, какие-то чёрные, похожие на военные, штаны и весёлые носочки с листиками запрещённой, но такой же весёлой травки. Брат поднял руки в защитном жесте, а-ля "это не я, меня просили передать" . Фыркнув, пантера заделала волосы в высокий хвост и пошла в ванную комнату, все ещё слушая присевшего хвостиком брата. Чимин был милый. Ну серьёзно, очень милым. Как внешне, так и характером. Его рыжие волосы, контрастировали с бледной, но не так сильно, как у сестры, кожи. Пухлые губки, сворачивались бантиком, когда он задумывался или обижался. Очень яркая мимика, что проявлялась с помощью аккуратных бровей. Он был низеньким, но на голову выше сестры. В общем, милый среднестатистический омега с уютным запахом выпечки. Пахло так, будто мама только что достала из духовки горячие синабоны и вот-вот позовет все свое семейство за стол. Брат с сестрой спустились в столовую на замечательный запах завтрака, видя, как мама уже суетилась и сервировала длинный стол. Отец сидел во главе этого стола, листая на своём айпаде утренние новости, посëрпивая свеже-сваренным кофе и только мельком отвлекся на появившихся детей. Те ему улыбнулись, как всегда по утрам, и расселись по своим местам. Семейство Пак было очень дружным и любящим. В семьях бизнесменов это было редкостью, но родители сумели распределить свое время так, чтобы и на восходящий бизнес время нашлось, и на любимых детей. Любили они их совершенно одинаково. Никогда не выделяли Чимина и при любом подарке, подарок так же доставался и второму ребенку. Наверное и поэтому тоже Барбара не чувствовала себя лишней в этой семье, чувствуя себя им будто родной и любили их всем своим сердцем. Пак Минсо и Пак Уён любили друг друга и, как поговаривают, были истинными. Сами же родители лишь загадочно на это улыбались и рассказывали детям разные истории из своей интересной жизни. Они много путешествовали и эта тяга не пропала после появления детей. Они им доверяли и могли оставить на недельку - другую, чтобы съездить и отдохнуть вдвоём. Ребята никак этому не противились и не напрашивались, понимая, что взрослым нужно отдохнуть от мирской суеты и побыть друг с другом, не отвлекаясь на вечный шум и гомон с их стороны. Да и им самим было выгодно оставаться так одним. Доверие родителей они старались не подрывать, поэтому закатывали вечеринки тихо и вылизывали потом весь дом до самого их приезда. Перед носом задумавшегося Чимина и все еще сонной Сохен приземлились тарелки с аппетитно выглядящими и пышащими жаром оладьями. Слюноотделение сразу дало о себе знать. Схватившись за приборы, дети сразу принялись за завтрак, успев только кинуть пожелания приятного аппетита и звонко стукая вилочками по украшенным росписью тарелкам. Завтрак проходил по большей части в тишине, лишь Минсо делился с женой последними новостями, что могли им помочь в новой сделке, что весела буквально на носу. Доев, Сохен постаралась по тихому улизнуть прочь, чтобы не быть словленной на мамину любимую инквизицию. Все эти походы по магазинам по три часа, примерка пятидесяти платьев, а после гудящих ног и головы совершено не прельщали младшую Пак. Конечно же ей не дали улизнуть, а ловко ухватили под локоть и вывели на крылечко, тихо посмеиваясь от кислой мины и щурящихся от яркого солнца глаз. Были бы сейчас на Сохен уши, она бы прижала их к голове и жалобно смотрела на мать, стараясь выпросить пощады и обдумать еще раз, обязательно ли ей вообще появляться на этом приёме. Не видя в глазах матери жалости, девчонка покорно села в машину, дверь которой ей открыл шафер, и тяжело вздохнула, все же принимая свою участь на этот бесконечный день. Уже хотелось поскорее со всем этим покончить, лечь в мягкую кровать и проспать до завтрашних первых уроков в старшей школы. Это утро было плохим не только для Сохен. В тишине уютной комнаты, за закрытыми дверями, послышался отборный русский мат. — Ой блять, мне че-то в жопу воткнулось! — здравствуйте, приятно познакомиться, перед вами - Ким Наён. Ещё одна засланница из России. Каким образом, спросите вы? Наён жила со своим отцом в России, в не самом большом городке Урала - Перми. Мать девочки давно погибла в перестрелке, так как работала на свою родину, а то есть оперативником. Отец долго убивался, даже хотел начать пить, но маленькая трехлетняя девочка с большими чёрными глазами его остановила, смотря на отца с той оставшейся любовью и доверием к миру. Маленький тигрёнок буквально вытащил отца из ямы самобичевания и заставил вновь вдохнуть радости жизни. Девчушка напомнила, что у мужчины были ещё причины жить, а не выживать и бросать эти причины он был не намерен. Через три года, на деловой встрече, он познакомился со своим новым корейским партнёром, миловидным омегой, что оказался, на удивление, белым медведем. Александр, а именно так звали отца Наён, что сам являлся тигром, как и дочь, это удивило до упавшей челюсти и глаз блюдц. Познакомившись и проведя бок о бок около двух недель, они вновь влюбились, подарили друг другу сердце и душу. Ливон не смог оставить любимого альфу и его дочь, что так же полюбилась омеге, в другой стране и предложил им переехать в Корею. Александр был только рад, ведь из Кореи вести дела было бы легче, да и срубившая мужчину любовь не дала ему и секунды на раздумья. Как оказалось у Ким Ливона был сын, что старше маленькой Наён на два года. Ким Намджун принял их и полюбил, как родных. Александр сменил имя, как себе, так и дочери, чтобы лишний раз не бросалось в глаза их изначальное гражданство. Теперь документы пестрили новыми именами - Ким Наён и Ким Ахен. Вернёмся к нашей тигрице. Достав из складок одеяла, подушек и, неизвестно откуда взявшихся, мягких игрушек,  вибрирующий телефон, девушка нахмурилась, отпихивая от себя плюшевую акулу и ответила на звонок, мастерски переключаясь с русского на корейский. — Да?! Что ты хотел, Джун? — Наён была рассержена, сводила бровки к переносице и отбивала пальцами ритм заевшей песни о деревянную прикроватнную тумбочку. На другой стороне связи была слышна эта нагловатая, но не будем спорить, уже полюбившаяся улыбочка и тихий коварный смех. — Оу, прости, я разбудил тебя? — девушка посмотрела на время. Гребанные восемь утра. Конечно он её разбудил. Тигрица обычно спала до обеда, если ей никуда не надо было, но сегодня планы отоспаться перед новым учебным годом, канули в Лету. Скрипнув зубами, стараясь не выпустить когти и не поцарапать деревянную поверхность, Наён тяжело вздохнула. — Ещё раз спрошу. ЧЕ ТЕБЕ БЛЯТЬ НАДО, НАМДЖУН?! — на заднем плане послышалось гоготание Хосока и Джина. Они смеялись над выражением великой боли на лице Джуна и над его бедными барабанными перепонками. Голос его сестры был слышен даже без громкой связи и на расстоянии около двух метров. Услышав голоса лучших друзей своего дебила братца, девушка ещё больше нахмурилась. — Включи громкую связь. ВКЛЮЧИ, Я СКАЗАЛА! Джуни, не заставляй меня матерится на русском. — парень быстро включил громкую связь, уже с сожалением поглядывая на своих ухохатывающихся друзей и даже услужливо пододвинул телефон к ним поближе по столешнице кафетерия в котором они решили позавтракать. Наён глубоко вздохнула и начала предельно ласковым голосом из-за чего по спине, уже знающего, Намджуна, побежали мурашки. — Хосоки, Джини, я же знаю, что это была ваша идея. Ребятки, а вы знали, что русское "сука" это литературное слово? — голос потихоньку грубел и нарастал акцентом. — ТАК ВОТ СЛУШАЙТЕ, СУКИ, Я ВАС ОБОИХ НА ШАУРМУ ПУЩУ, А ИЗ ВАШЕЙ ШЕРСТИ ПОЯС ДЛЯ СВОЙ ПОЯСНИЦЫ СДЕЛАЮ! — смех на той стороне прекратился. Гробовая тишина весела не долго, Намджун начал смачно угарать. Его друзья сидели мертвенно бледные, чуть ли не начиная креститься, хотя являлись атеистами, и понимали, что угроза от Наён никогда пустой не бывает. Веселье весельем, а эту мелкую бестию, что в зверином обличие могла прижать их лапой к земле, боялись многие. Она была, как и Юнги, пока не разозлишь, тихий милый котёнок, а если все же не угодил... Ну, беги, гроб уже заказали. Гогот братца прервался тихим мурлыкающим баритоном. — Вы чего будто подохли? Намджун ты че курил? Что происходит? Почему все происходит, когда я опаздываю? — из телефона послышался писк и звонок сбросился. Парни удивлено переглянулись и решили, что больше будить Наён не будут. Сама же девушка зарылась с головой под одеяло и прижала ладони к горящим щекам. Весь негативный настрой испарился будто по волшебству. Девушка вылезла из под одеяла, понимая, что сон уже не придёт и потопала в душ. Яркие лампы торгового центра слепили чувствительные глаза пантеры. Девушка слегка морщалась, обходя за матерью один и тот же ряд по кругу двадцатому, тяжко вздыхая и качая головой. Ноги ожидаемо гудели, ведь присесть ей никто не давал уже третий час. Большое количество платьев было перемерено, а лисице ничего не нравилось. Одно большое, другое маленькое, это длинное, а то короткое, этот цвет не шёл к глазам, а вот тот к коже. Сохен уже сжимала челюсти, перебрав весь свой русский лексикон тихой змеей, шипя так чтобы мать не слышала. Она конечно почти не понимала русского, но каким-то образом всегда чувствовала, что мелкая материлась или говорила какую-то гадость. И вот, наступил триумфальной момент. На пантере струилось длинное чёрное платье из бархата на тонких бретельках. Даже саму девушку устраивал данный выбор, да и она откровенно заебалась мататься за матерью который час. Осталось дело за малым, быстро подобрав к наряду обувь и небольшое количество украшений. Небольшое только благодаря долгим уверованиям младшей Пак, что ей и без цацок сразить всех наповал на этом балу ничего не стоит. Наступил момент, которого Барбара ждала последние часа полтора. Они поднялись на четвёртый этаж ТЦ и вот оно, счастье. Фудкорт. Слюна уже скопилась под языком, ожидание томным узлом закрутилось в груди, а желудок напомнил о своём существовании. Матушка конечно любила есть в кафе или ресторанах и такие места общего сборища старалась обходить стороной, но на радостях, что какое-то платье понравилось её дочери, впервые в жизни, прошу заметить, она отстранилась от своих привычек и теперь наблюдала, как пантера поедала бургер с самым счастливым лицом, которое она у неё только видела. Сама к еде лисица прикоснулась только через пару минут, не зная чего ожидать от подобной пищи. Дома они оказались за пол часа до начала приёма. Ни времени на отдых, ни на душ. Зал на первом этаже уже был подготовлен и ожидал толпы гостей. Одевшись во все сегодня прикупленное, пантера закрутила пучëк из чёрной копны волос и заделала их невидимками с какими-то кристаллами по просьбе матушки. Разгладив небольшую складку на платье, Сохен вышла из комнаты и сразу наткнулась на брата, что поправлял криво повязанный галстук. Цокнув, она подошла к юноше и перевязала бедную удавку, хмуря брови и задаваясь вопросом, каким таким образом Чимин старше. Оценив образ, брат подхватил Барбару под руку и направился в зал. Вечер начался и обещал быть долгим. Натягивая вежливые улыбки и незаметно вливая в себя шампанское, девушка все таки скрылась на кухне, качая головой от абсурдности этого вечера. Ведь этот недо-бал был именно для неё. Показать, что вот, наша младшенькая умница, красавица, в старшую школу перешла. Чимин это понимал, старался поддержать сестру, которую угнетали все эти взгляды и разговоры а-ля, "а я тебя ещё маленькой видел. Не помнишь меня что-ли?" Сохен бы помнила, да только таких нянек было в её детстве великое множество. Всем же так хотелось понянчиться с девочкой из России, что не контролировала свое перевоплощение и частенько становилась милым котёнком пантеры. Многие тогда конечно уходили с царапинами и укусами, а родители после их и на порог не пускали. Вдруг на кухне показался высокий юноша, выводя девушку из своих тяжких дум. Он ей легко улыбнулся и налил себе воды, стоя рядом со столом и медленно её попивая. Да уж, атмосфера напряжённая. Не выдержав этой неловко тишины, Сохен глянула пряма в глаза, как ей казалось, медведя и слегка наклонила голову набок. — Добрый вечер, я Пак Сохен. Буквально причина сего праздничества. — юноша понимающие хмыкнул и заправил выбившуюся прядь из причёски обратно. Он подошёл поближе и протянул свою ладонь, обмениваясь рукопожатиями, как с равным. — Ким Намджун. Меня пригласили, как молодого бизнесмена. — да, на вид и прям молод. Барбара не дала бы и двадцати лет, но решила тактично об этом умолчать. Весь оставшийся вечер, они проговорили на какие-то отвлеченные темы, изредка затрагивали тему семей, бизнеса и подобных мероприятий. Разговор тянулся легко и как-то подружиться получилось быстро. Они даже обменялись аккаунтами в какао талк и не заметили, как вечер подошёл к концу. На кухню зашёл Минсо и ярко улыбнулся, заметив двух разговаривающих подростков. Не хотел их тревожить, но должен был передать, что за Кимом приехала машина. Тот быстро попрощался и исчез из дома, будто его тут и не было. Только добавленный друг в соц сети, говорил об обратном. Барбара настолько вымоталась за этот день, что не помнит, как дошла до ванной, как потом дошла до комнаты. Помнит только, как запуталась к чертям в одеяле, чуть не свалившись на пол и еле как поставила будильник на утро. В голове мигала красная надпись, будто предупреждая, что с завтрашнего дня все изменится, что уже с сегодняшнего начало изменяться. С такими философскими мыслями, девушка и погрузилась в сон. Трель будильника заставляла болеющую голову ещё больше расходиться волнами боли. Она уже переходила и на загривок, предупреждая о поднимающимся давлении. Брат распахнул дверь комнаты без стука, манерам его видимо не обучили, и стал тормошить сонный комок одеяла. С рычанием, жалобным мяуканьем, но все же пантеру выпнули из кровати и отправили собираться в старшие классы. Да уж, детство заканчивается, а озорство так и играло в жопе, не собираясь отпускать. За сборами и приготовлениями, девушка и не заметила, как пролетел отведенный ей час. Быстро спустившись в столовую и перехватив пару тостов у заботливо поправившей ее прядь волос матери, Сохен поправила чёрный свитер поверх белой рубашки, закидывая на плечо рюкзак и стартанула к машине отца, что должен был их с Чимином сегодня подкинуть до школы. Какое-то неизведанное чувство волнения засело глубоко в груди, распирая лёгкие и заставляя пуститься сердце в бешеный пляс. Красная табличка в голове буквально горела светом, предупреждая о чем то и девушка не могла понять от чего так. Её чутье просто кричало о чем-то значимом и новом. Спихнув все на волнение и улыбнувшись взявшему её за руку брату, Барбара постаралась успокоиться и не надумывать себе ничего заранее. Громкая песня Лазарева разрушила тишину затемнëнной комнаты, заставляя молодую девушку недовольно простонать и приоткрыть усталые сонные глаза. — Я в глазах твоих видел снег в океане.. — будильник резко был выключен, а недовольная мордашка высунулась из своего укрытия в виде подушек и одеяла. Фыркнув, Наён села на простынь, сложив ноги по-турецки и нахмурилась, пытаясь придти в себя. — Не, Серёж, я тебя конечно люблю, но пошёл ты нахуй. — тигрица соскребла себя с кровати, закутавшись в одеяло и поплелась в ванную комнату. Ткань тянулась за ней по полу, но сонную девушку это совершено не волновало. Не волновало до того момента, пока мимо пробегающий и так же собирающийся Намджун, не запнулся о кусок одеяла и не полетел, с не очень медвежьим вскриком, куда-то на паркет. Наён бросила беглый взгляд на растянувшегося по полу братца, фыркнула и скрылась со своим орудием убийства в ванной. Вскоре она была готова и пила холодную воду на кухне, болтая ногами и все так же наблюдая, как старший брат собирался, сгребая тетради и ручки в свой рюкзак, параллельно пытаясь говорить по телефону с Джином, который хотел их подвезти, прижимая телефон к уху плечом, прыгая на одной ноге, так как вторая запуталась в проводах приставки, что они не убрали ещё с вечера. Намджун и Наён жили отдельно от родителей. Намджун занялся своим бизнесом и мог себе позволить небольшую квартиру рядом с офисом, а сестра напросилась к нему, чтобы не видеть сюсюканий родителей и наблюдать вот такие вот сборы с утра у альфы. Парень все таки уронил приставку, матерясь прямо в трубку и роняя следом свой телефон, что упал экраном вниз на мягкий ковёр в гостиной. Наён хмыкнула, скрывая за этим смех и слышала, как телефон на полу издавал задыхающиеся вопли чайки. Джин смеялся. Девушка думала, что такого смеха не встретит больше ни у кого, слишком уж он был необычный. Что-то среднее между чайкой и скрипом начищенного стекла. Когда брат все таки собрался, приглаживая свои волосы, то они вдвоём спустились из квартиры и сразу забрались в машину Джина, вдыхая мягкий аромат пионов. Сокджин был омегой, но прекрасно вписывался в компанию из трех альф. Он покрывал своей заботой их безрассудство, но иногда и они ловили парня у которого в одном интересном месте просыпался озорной щеночек. Так они друг друга и взаимозаменяли, заботились и отлично дружили. Никто не рассматривал Джина, как омегу. Они привыкли к его запаху и во время течки у юноши, старались только больше заботиться, оберегать и лелеять. Ким вечно фыркал, возмущался, что он не хрустальный, но после обречённо вздыхая, понимал, что это сущность альф - заботиться о течных омегах так, как они могут. Всю дорогу парни перекидывались колкими шутками, смехом и подтруниванием. Ким младшая лишь легко улыбалась, переводя взгляд с одного на второго и качала головой, не собираясь ничего предпринимать. Не время. Добравшись до школы, Джун показал сестре здание и проводил до её класса, потрепав по русым, отливающим золотом, волосам, растворяясь в шуме толпы, прихватив за шкирку долго болтающего Джина. Чимин что-то бубнил рядом, нехотя объясняя что и где. Он уже хотел сорваться к лучшему другу и сжать его в объятиях, ведь они не виделись все лето. Тэхена увезли на это лето в Америку и ребята лишь переписывались, вздыхая и скучая. Сохен закатила глаза и толкнула парня в плечо, привлекая к себе внимание. — Я не знаю к кому ты так рвешься, что меня сильно обижает, но иди уже, а то своей унылой рожей все настроение портишь. — парень посветлел на глазах и уже хотел сорваться с места, но остановился переминаясь с ноги на ногу, открыв рот, чтобы спросить, но был нагло перебит. — Класс сама найду, пиздуй. — Чимин чмокнул омегу в щеку и сорвался с места, скрываясь в толпе, где-то в сторону лестницы. Вновь закатив глаза Барбара резко развернулась и врезалась лицом прямо в какого то парня. В нос забился запах жасмина, кружа голову. Девушка поморщилась и отодвинулась, предположительно, от альфы, недовольно стреляя в него глазами. Тот лишь потрепал красные волосы, растягивая пухлые губы в очаровательной квадратной улыбке, скаля свои клыки. Хищник. Сделав шаг вперёд, он начал говорить. Мягкий глубокий тембр, как рычание тигра, коим он и являлся, обласкало слух, но после дошёл и смысл сказанного. — Что у нас тут? Домашняя киса? Нынче пантеры совсем потеряли грацию или только ты вышла такая неуклюжая? — Пак нахмурилась, смотря на наглеца резко вспыхнущими злобой глазами, зная, что зрачок вытянулся и оскалилась, так же показывая клыки. Резкое желание выбить дурь из этого тигра возрасло в геометрической прогрессии. Акцент огрубил речь, давая понять, что с этой кошкой шутки плохи. — Следи за языком, полосатый. Мне ничего не стоит располосовать тебе морду когтями и вспороть брюхо. — юноша нахмурился и убрал руки в карманы, клацая зубами и делая ещё шаг вперёд, ожидая, что омега отступит Назад, но та продолжила упрямо стоять из-за чего возомнивший о себе тигр наступил на её ногу. Сразу подскочил, чтобы не давить и бросил взгляд на лицо девушки. У той даже ни один мускул на лице не дрогнул. Брови так же нахмурены, а губы поджаты. Было ли ей больно? Конечно было! Этот идиот наступил ей на ногу со всей своей дури. Тихо зашипев маты на русском, она выпустила когти, намереваясь выполнить свое данное ранее обещание. — Да ты блять слон, а не тигр! — парень отступил назад. То-ли от страха за свою красивую мордашка, то-ли от неизвестного языка. Не успели когти добраться до мягкой плоти, как перед лицом появилась девушка, обдавая запахом мандаринов. Золотистые волосы аккуратно свисали до плеч. Водолазка была заправлена в джинсы с массивным ремнем. Она стояла между парочкой ссорящихся, спиной к Сохен и громко проговорила. — Свали, ущербный. — резко развернувшись, она даже не захотела посмотреть на искреннее удивление на лице парня. Чёрные большие глаза обрамленные ресницами, аккуратный милый носик, "волчьи" брови, приоткрытые в интересе алые губы и пронизывающий до костей взгляд. Она схватила девушку перед собой за руку и начала трясти, говоря на русском. — Ух ты, ты русская. Знаешь, ты конечно отличалась от всех здесь внешностью, но я и подумать не могла, что ты русская. Я Наён, кстати, первый класс старшей, а ты? — Барбара медленно приходила в себя, так же медленно понимая, что речь русская и что в принципе говорит девушка перед ней. Когда все шестерёнки соединились, запуская мозг, Пак неуверенно улыбнулась и хмыкнула, отвечая, заметив, что надоедливый парень уже растворился. — Да, русская. Я Барбара, ну или Сохен. Как тебе будет угодно. Тоже только поступила, будет интересно, если мы в одном классе. — Наён усмехнулась и потащила новую знакомую в класс. Их обеих не удивило, что это класс, который пантера и искала. Стоя и болтая у задней парты у окна, девушки быстро нашли общий язык и дело даже не в одном изначальном гражданстве. Так они и не замолкали до самого звонка. Когда же трель прозвучала, Барбара хмыкнула и ушла на заднюю парту, но уже у двери, облокотившись на столешницу. Уроки проходили уныло, а количество новых запахом забили девушке нос. Пантера шмыгала им и недовольно качала головой. Она отвыкла от такого количество запахов, так как летом почти не выбиралась в людные места. На ланч девушки решили пойти вместе, выбрав кафетерий неподалёку от корпуса школы, там часто сидели старшеклассники и студенты университета, которому принадлежала школа. Зайдя в помещение под мелодичные колокольчики, Наён сразу фыркнула, увидав братца вместе с Хосоком, но даже не успела представить их, как Барбара сорвалась с места с яркой улыбкой и криком на весь кафетерий. — Намджун! Не уж то ты! Как я рада нашей встрече. — парень поднял взгляд и усмехнулся, поднимаясь из-за стола приобнимая подлетевшую к нему девчонку. Потом перевёл взгляд на удивлëнную сестру и тихо посмеялся. — Помнишь я говорил, что у меня есть сестра и ты хотела с ней познакомиться? — Джун дождался кивка и две пары заинтересованных глаз, тихо посмеиваясь. — Ты с ней уже познакомилась. Ким Наён, Пак Сохен. Как вы могли познакомиться до того, как я вас представлю? — парень покачал головой, все так же мило улыбаясь, открывая свои ямочки. Девушки переглянулись и тихо посмеялись, кивая, будто понимали что-то свое, что остальным не было возможности узреть. — Как ты расхорохорился! Будто это и не ты с утра чуть не сломал всю нашу технику, запутавшись в проводах. — Ким младшая махнула рукой в сторону Джуна, откровенно наслаждаясь красными щеками брата, которого резко облавило стыдом и громкий смех новой подруги. Неожиданно для всех, кроме самой Сохен, она согнулась, облокотившись о стол рукой и начала издавать те самые звуки, что сравнимы с чайкой и с начищенным стеклом. Наён удивлено вскинула брови и посмеивалась. Все же был ещё кто-то, кто так смеялся. Ей была страшно представить, во что это могло превратиться, если Джин и Барбара встретятся и кто-то расскажет по настоящему смешную шутку. Мир наверное всхлопнется. После того, как все успокоились, девушки присоединились к альфам, усаживаясь за стол. Барбара вновь разговаривала с Намджуном, обсуждая что-то из гидродинамики или физического влияния быстросплавляемых материалов, болтая под столом ногами и ожидая свой заказ. Наён же спокойно объясняла Хосоку, что не обязательно каждый раз, как ему кто-то что-то кидает, пытаться поймать это зубами. Они же у него не титановые, в самом деле. За разговорами, ребята не заметили как к ним подошёл Сокджин, мягко улыбаясь и разглядывая новое лицо. Всё с ним поздоровались, а юноша был заинтригован новой персоной. — Здравствуй, я Ким Сокджин. Я чувствую в тебе хищника, а по твоим глазам могу сказать, что кошачье... Так кто? Лев? Тигр? Ягуар? — Джину было сложно угадывать зверя, он их почти не чувствовал, поэтому тот стал развивать логическое мышление, чтобы как нибудь не попасть впросак. Был у него случай, когда он оленя тушканчиком назвал. Было неловко. Сохен слегка растерялась от такого большого интереса и хмыкнула, вычислив в самом парне пса, но с породой было сложно определиться. За лёгким ароматом пионов, чувствовалась шерсть. — Пак Сохен, приятно познакомиться. Я пантера, у тебя почти получилось. — девушка тихо посмеялась, двигаясь и давая парню упасть рядом на диванчик. У того аж глаза загорелись, что он хоть немного попал. Нагло украв все внимание девчушки, он затащил её в разговор, лишь посмеиваясь с недовольных мордашек альф и подпихивая ей побольше вкусностей из своей тарелки. Джин был очень заботливым. Его можно было назвать своей второй мамой, заботился он иногда даже лучше, чем с тем могли справиться родители. Все же он был другом, а не семьёй и ему было легко выговориться, пожаловаться, а после получить вагон поддержки и заботы, а если тебя уж кто-то обидел, то после ещё и разбитое лицо этого самого обидчика, так как Джин дружил с тремя сильными альфами. Все единогласно соглашались, что из Джина получится просто замечательный папа и что ему нужен такой же замечательный альфа. Поэтому он все ещё и ходил один, а ни одни отношения не задерживались и на пол года. После ланча девушки убежали обратно в школу, боясь не успеть к звонку, ведь так сильно заболтались со старшими, что упустили время. Успеть то они успели, но не успели зайти, как услышали в коридоре крики какой-то парочки. Две омеги, что уже зашли на порог, не сговариваясь резко развернулись и высунули головы из проёма, наблюдая картину. Парочка стояла у окон, посреди коридора и громко ругалась, не боясь, что их могут услышать ученики или учителя. Девушка омега с белыми волосами чуть длиннее плеч, поджимала стеклянные от блеска губы, сверкая тёмными от злобы глазами. Она ожидала ответа, как девчонки поняли, своего парня. Мальчишка стоял и хлопал оленьими глазками, раскрывая и закрывая, как рыба выброшенная на берег, рот в удивление и явно не понимал за что его тут отчитывают. — И что ты молчишь?! Так это правда?! — девушка взвилась ещё больше, сейчас она была похожа на гаргону, такую сильную злобу источала. — Ты мне изменил с этой мышью?! Чонгук! — тут то оцепенение парня сошло на нет и он возмущённо захлебнулся воздухом, хмуря густые брови и надувая в обиде губы. — Как ты могла подумать, что я могу тебе изменить, Юнси?! Я люблю тебя! — Юнси явно не верила, поджимая ещё сильнее губы, чтобы они не тряслись, а после резко развернулась из-за чего её белые волосы подлетели, словно перья, и убежала по коридору, прижимая к глазам свои ладошки. Чонгук было уже хотел подскочить и побеждать за ней, но его схватили по обе стороны за руки. Сохен и Наён яростно покачали головами, когда юноша на них глянул. — Малыш, смотри, она сейчас зла и, если ты ей и правда не изменил, то просто подожди, когда она остынет и будет готова для разговора. — Наён кивнула на слова подруги и добавила успокаивающим голосом. — А если нет, то и нахуй она тебе не сдалась. — Чонгук удивлено смотрел сначала на одну, а потом на вторую, не понимая, что происходит. — А вы.. Вообще кто? — Чонгук захлопал глазами, смотря как две девчонки все же отпустили его и встали прямо перед ним, представляясь. — Ким Наён и Пак Сохен, если я правильно помню, твои одноклассницы, Чонгуки — весело прощебитала Барбара, улыбнувшись ему. Юноша завис на пару минут и почему то в голову забралась мысль, что надо бы запомнить имена, было ощущение, что просто так они не разойдутся, как в море корабли. Девушки потащили Чона в класс, параллельно втягивая его в разговор и заставляли забыть о только что произошедшем. Юноша улыбался и смеялся с шуток двух омег, что оказались очень остроумными и интересными собеседниками. Они поделились с ним, что обе русские и что сами недавно познакомились друг с другом. Чонгука это очень удивило, ведь по тому как они общались, складывалось впечатление, что девчушки давно знакомы между собой, прошли немало препятствий рука об руку и в общем знакомы многие годы. Из разговора их вывел пронзительный звонок и ребята расселись по своим местам. Как оказалось, Чонгук так же сидел на задней парте, прямо между ними, посередине класса. Мальчик был очень покладистым и хорошо учился, слушая учителя, все записывая и не отвлекаясь на внешние раздражители. Казалось ничего не могло его вывести из полной концентрации на учебе. Остаток учебного дня проходил так же уныло, а под конец последнего урока по окнам начал барабанить дождь, нагоняя ещё больше уныния и сонного морока. Хотелось уже вернуться домой, расправиться с домашним заданием и спокойно уснуть в объятиях подушки и одеяла. В общем, последний урок девушки еле досидели, стараясь слушать объяснения учителя по какой-то теме математики. Со звонком, первее всех выскочили именно Наён с Сохен, но остановились, решив дождаться Чонгука. Тот вышел не спеша и даже удивлено вскинул брови, завидев двух бестий, что преспокойненько дожидались его в коридоре у окна, что сквозило холодом промозглой погоды. Парня вновь схватили с двух сторон и потащили куда-то в сторону выхода, забалтывая и посмеиваясь с его удивлённого лица. Весело прошагав мимо, таких же удивленных, Намджуна и Юнги и не заметив их, русские повели паренька в тот самый кафетерий, решив, что жизненно необходимо познакомиться поближе и поболтать ещё немного. — Это разве не твоя сестра? — Юнги прикрыл ладонью рот, зевая и пытаясь держать глаза открытыми. Спать хотелось неимоверно. — Моя... И её новая подруга, а парня я впервые вижу. — Джун почесал затылок, хмуря брови и пытаясь припомнить, не говорила ли ему сестра, что у неё появился парень или хотя бы новый друг. Она обычно рассказывала брату, если у неё получалось найти с кем-то общий язык. — Уже альфочку какого-то прибарахлила. — рысь тихо посмеялся, потянувшись и потянув друга на стоянку. Джин собирал сегодня у себя, решив помянуть каникулы и отпраздновать последний год в школе. В кафетерии было не многолюдно. Погода отталкивала всех посетителей и гнала домой, в семейное тепло и сухость. Только троим ребятам не сиделось по домам, поэтому они потягивали кофе за столиком и мирно болтали. Чонгук рассказал о себе и своей семье. Парень сам являлся ястребом, что уже было удивительно, ведь птиц среди местной фауна было не много. Такие люди считались редкостью, так же, как и люди с какими нибудь магическими зверями. Хотя последние считались легендой и больной фантазией сумасшедших учёных.