Пруд

На улице стоял зной. Летнее солнце, которое не щадило никого и ничего не позволяло даже на минуту расслабиться. Роберт Кларк, маленький мальчик лет 13 из дворянской семьи в этот момент разгуливал по новым угодьям. Взгляд его гулял по окрестностям и изучал каждый метр. Глаза парня обратились на здание, в котором ему хоть и нехотя, но приходилось теперь жить. Этот особняк купили его родители буквально неделю назад, при это они всё ещё мучились с перевозкой вещей из старого места. От этого дома веяло духом бывшего владельца, который между прочим являлся городским казначеем, но по несчастью скончался буквально за месяц до того, как родители Роберта обустроятся здесь. Но нет, как могло по началу показаться дом не был мрачным или похожим на те, о которых пишут в мистических рассказах. В нём не было призрака этого казначея или что-то в этом роде. Под словами «веяло духом» имело в виду напущенное богатство и роскошь которая осталась здесь после него. Ричард Роуз, именно так звали бывшего владельца особняка, был жадным до денег мужчиной, который часто любил присваивать себе деньги граждан города. Его лучшим другом детства был нынешний мэр этого Богом забытого городка и именно поэтому Ричарду посчастливилось занять должность хранителя городского бюджета. Он часто воровал у людей их же деньги при помощи подставных чеков, а иногда предлагал мэру поднять налог, после чего розницу сумм складывал к себе в карман. И всё же, даже в таком ужасном мужчине, было что-то прекрасное, именно этот кусочек искусства очень полюбился Роберту. За самим особняком располагался донельзя красивый сад, который, не смотря на долгое отсутствие владельца, не перестал быть ухоженным и манящим. Сам сад представлял собой большой круг, который был полностью украшен разного рода зеленью. Из-за большого количества тропинок и дорожек, даже складывалось впечатление что это не сад, а настоящий зелёный лабиринт, и если не знать всех направлений или не иметь при себе карты, то в нём можно было заблудиться. Хотя от части, так оно и было. Проходя мимо зелёной арки из стянутых между собой веток ивы Роберт остановился и посмотрел в самую его глубь. В голове юного дворянина проскочила история, которая тут же вызвала на его бледном лице улыбку. Когда мальчик со своими родителями только приехал сюда, мистер Говард Кларк пошёл проверить что это за сад, и не завелось ли там без хозяина какой-нибудь дикой живность, по типу барсуков или стаи бездомных собак. Мужчина легко зашёл в этот сад, и даже пришёл к его самому сердцу, маленькому прудику который был обложен белыми камнями, но выбраться оттуда не смог. Нет, он конечно нашёл дорогу обратно, но не без помощи матери Роберта. - Говард, милый, иди на мой голос! – кричала Мария, матушка мальчика, а по совместительству супруга мистера Кларка. - я пытаюсь, но это гнусный сад меня как будто не отпускает, кажется я тут заблудился. - ну давай же, ты совсем близко. Может я зайду и попытаюсь тебя найти? - нет! – резко прокричал Говард и сразу же продолжил – потеряешься вместе со мной, а память твоя не к чёрту, ты не запомнишь дорогу. - тогда просто иди на мой голос. Это воспоминание начинало постепенно пропадать, но Роберт продолжал стоять с улыбкой и любоваться небольшим кусочком зелёного лабиринта, который открывался ему через ивовую арку. Мальчик прекрасно знал, что ему вход туда запрещён, ведь если там смог потеряться его отец, то ребёнок точно там заблудится. Но ведь запретный плод самый желанный и сладкий. Ох как часто эта мысль крутилась у него в голове, как только ему наложили запрет на этот до ужаса красивый сад. И всё же, Роберт не рисковал идти туда, по крайней мере до того момента пока его родители не уснут, а у мальчика не появится возможность проникнуть туда под покровом темноты. Ночью там конечно была большая возможность потеряться, но это не исключало того момента, что у Кларка младшего была исключительная память. Он запоминал всё, даже самые ненужные мелочи, наверно именно поэтому он был отличником в школе. Роберт решил, что глянуть на сад всего одним глазком не помешает, а наоборот даже поможет хоть немного понять куда ему идти этой ночью и предположить где находиться тот самый сказочный пруд, о котором говорил отец. О как же он его описывал, именно по этому мальчику туда безумно хотелось, будто яркий огонёк горел в его сердце. Но как только нога его ступила за арку, его тут же окликнула мать, которая стояла на небольшой веранде. - Роберт, тебе нельзя в сад, не забывай об этом. Лучше пойдём в дом, скоро обед – голос Марии всегда походил на ангельский, она словно пленяла им и заставляла делать то, что велят. Именно поэтому забыв о своём плане, мальчик развернулся и под так же палящим солнце поплёлся к особняку. Зайдя в дом, парень сразу же начал думать, как ему пройти в этот сад и как же насладиться зрелищем прекрасного пруда в центре лабиринта. Мысли крутились и складывались, иногда шли не туда, и Роберт себя сразу же одёргивал. От размышлений его отвлёк уже менее ангельский голос домохозяйки, которая явно недолюбливала мальчика. - по-моему твоя матушка тебе сказала идти на обед – как бы отправляя паренька проговорила Лиза. - а, по-моему, она просто попросила меня зайти в дом, чтобы я приготовился к будущему обеду, который вроде как должна готовить ты – да, острым языком он пошёл в отца, он часто пререкался с Лизой и совесть его за это, ничуть не мучала. - ну так иди готовься раз так сказала Мария – низкий мужской голос с лестницы заставил двух спорящих поднять головы в сторону второго этажа и увидеть отца Роберта. - мистер Кларк, ваш сын вновь со мной спорит! – служанка тут же залилась краской от вида деловитого, взрослого мужчина. - а ты не спорь с ним. Лиза, столько лет работаешь с нами, а с моим сыном всё никак не можешь найти общий язык. - ваш сын попросту ненавидит ме... - а ты ненавидишь меня – скучающим голосом проговорил Роберт и зашагал в сторону лестницы, так как на втором этаже находилась его комната. - гнусный мальчишка. - Лиза! – Говард будто заставил дом содрогнуться от этого низкого баса. Медленно начиная спускаться с лестницы, мистер Кларк заставил ещё сильнее покрыться румянцем молодую служанку. Что было дальше, Роберт не видел, так как уже зашёл в узкий коридор состоящий из тяжёлых, дубовых дверей. Отыскав свою, мальчик открыл её и оказался в почти пустой комнате. К слову именно за эту пустоту он и недолюбливал особняк. Коробки с его вещами с прошлого места жительства где-то затерялись в пути, и теперь его комната походила на камеру в пригородной тюрьме. Кровать, стол и стул, маленький комод с вещами на котором даже не было его любимой, поющей шкатулки с балериной которую ему подарила на день рождения уже усопшая бабушка. На окнах только не хватало решётки и тогда бы он точно чувствовал бы себя заключённым. Превозмогая ненависть к этому месту, Роберт всё же смог переодеться и спустить в обеденный зал где уже был накрыт стол, а родители ждали сына. Присев за стол, парень сразу же начал рассматривать ассортимент и искать глазами излюбленные булочки, с сахаром которые Лиза часто готовила. - твоя матушка – прервал молчание Говард – сказала мне что ты хотел пойти в сад. Это так? От этого вопроса, в горле мальчика встал непроходимый комок. Конечно его отец всегда был добр к нему, но, когда что-то шло не так, он становился злым. - я – кое как пересилив себя, Роберт начал придумывать себе отговорку – я хотел пройти через арку и посмотреть на сад хотя бы в метре от его входа, у меня даже в мыслях не было чтобы пройти в него дальше. Я ведь не хочу заблудиться. - пусть так, но в следующий раз, ограничь себя осмотром сада в дали от него, по крайней мере до того момента как мы не наймём садовника, который будет хорошо в нём разбираться. - хорошо отец – кратко ответил Роберт и явно не собираясь продолжать диалог, начал обедать. Обед прошёл так же быстро, как и остаток дня. Родители Роберта ушли в свою спальню, точно так же, как и Лиза ушла в свою. Сам же мальчик как раз-таки не спал, хотя в комнату его отправили уже час назад. Аккуратно открыв дверь, мальчик начал пробираться по коридору, пытаясь обходить все скрипящие половицы, он не хотел наделать лишнего шума, из-за которого его отправят обратно. В темноте, это было сделать сложно, но пара керосиновых ламп спасали его. Тени от огоньков бегали и кружили по дому, создавая по-настоящему мистическую атмосферу. К счастью, Роберт был не из пугливых, именно поэтому он так отважно продолжал свой путь. Спустившись с лестницы и пройдя через залу и коридор, мальчик оказался возле двери на задний двор, которая как раз-таки и вела к сказочному саду. Взял с полки керосиновую лампу и спички, парень зажёг её и на секунду зажмурился от яркой вспышки. Наконец привыкнув к тому, что он теперь не в полной темноте, он вышел из дома и направился к зелёному лабиринту. Солнца уже давно зашло и поэтому на улице было не так жарко, а даже прохладно, приятно прохладно. Ночное небо было полностью усеяно звёздами и где-то даже были видны созвездия, правда Роберт не особо в них разбирался чтобы заметить ту же самую малую медведицу. Пройдя по гравийной дорожке до сада, он наконец оказался возле желанной ивовой арки возле которой он был ещё днем, и за которой несколько дней назад потерялся его отец. Посмотрев вперёд, мальчик, к счастью для себя заметил, что в саду и так есть фонари, которые к великому удивлению не заметил днём. Они прятались возле маленьких кустиков гортензии, которые даже без руки садовника выглядели великолепно. Погасив свою лампу и поставив её на землю, мальчик решительно сделал шаг вперёд, и искренняя улыбка сразу же появилась на его лице. Идя по лабиринту из цветов, кустов и деревьев, Роберту открывался вид на всё большие красоты этого сада. Вот ряд ало-красных роз, а рядом с ними, будто подчёркивая из красному росли немного бледные маки. Совсем рядом с большим деревом акации был высажен кружок мимозы. И большие стены декоративной живой изгороди, которая как раз и создавала этот завораживающий эффект лабиринта. Каждый метр в нос мальчика ударял новый аромат цветов или цветущего дерева. Голова от всего этого приятно кружилась, сад был словно успокоительным для него, но вместе с этим и появлялось лёгкое чувство амнезии, которое явно не сойдёт ему на руку, когда ему придётся от сюда выбираться. Спустя, наверное, 15 минут таких блужданий и поисков пруда, он наконец его нашёл. Всё было в точности описывал отец, только ночью это выглядело ещё красивее. Фонари, которые тускло освещали прудик бросали на него играющие тени и вода из-за этого казалась тёмной, даже чёрной. Светлячки летали над гладью, и кузнечики в траве играли свои необъяснимые мелодии. По берегу этого пруда были выложены белые камни, которые из-за освещения и теней казались будто мраморными. Именно здесь, в самом сердце сада, невероятно сладко пахло цветами и ночной прохладой. - если убрать лишние повороты и кусты, то здесь могла бы расположиться прекрасная беседка – вслух подумал Роберт, но сразу же осёкся, поняв, что такую тишину не стоит нарушать. Медленно зашагав в воде, мальчик встал на колени и заглянул в чёрную воду, которая на удивление была кристально чистой, тёмной она казалась только из-за глубины этого прудика. Невольно вспомнилась история смерти того самого Ричарда Роуза, бывшего владельца. Все говорили, что Ричард не умер, а просто пропал даже, не оставив записки. Многие думали, что он просто куда-то отлучился, но, когда поняли, что казначей не вернётся, забили тревогу. У мужчины не было жены, детей, его родители умерли уже давно, поэтому особняк выставили на аукцион, на котором отец Роберта его как раз-таки и выиграл. Глядя на воду, мальчик вспоминал это, но его внимание отвлекло лёгкое колебание глади, на другое стороне берега. - неужто тут водятся рыбы? Да навряд ли, хотя, если подумать, то это вполне может быть правдой. Но догадка о рыбах резко покинула его голову, когда мальчик заметил такое же колебание, только уже чуть ближе к себе. Рыбы не стали бы плыть к источнику звука, а наоборот, уплыли бы дальше. Оставалось только думать, что это какой-то зверёк по типу ласки, они же вроде от части доверяют людям. Но даже если бы грызун подплыл к парню, он не смог бы ничем его угостить. Роберт явно не брал с собой ни кусочек ветчины, ни хлеба. Постепенно рябь на воде усилилась и стала чаще, из-за чего мысль о мелкой ласке так же быстро покинула его голову, так же и мысль о рыбках. Теперь на пруду образовались маленькие волны, которые были вызваны явно чем-то большим чем грызуном. - думаю пора идти. Сказав это, Роберт попытался встать с колен, но у него ничего не получилось. Казалось, что тело мальчика обмякло и перестало его слушаться. Он не мог двигать ни ногами, ни руками, даже голову он не мог повернуть. В горле мгновенно пересохло, а во рту будто образовалась пустыня из-за чего очень захотелось пить. За пару мгновений его желание о воде исполнилось, но не так как он хотел. Неведомая сила словно заставила его опустить голову и погрузиться по самую шею в воду. Из-под глади тут же начали вырываться пузырьки и даже еле уловимые крики. Когда та самая неведомая сила отпустила Роберта от резко вскинул голову и начал прерывисто дышать в надежде захлебнуться не водой, а воздухом. От испуга тело его перестало двигаться окончательно и единственное что ему оставалось делать, это смотреть на воду, будто заворожённый. В непроглядной темноте пруда мелькнул еле видный силуэт, который был до боли похож на отвратный человеческий труп. От этого видения тело чуть расслабилось, но лишь за тем чтобы из полного окоченения перейти в крупную дрожь. - Ричард… Это единственное что смог проговорить Роберт прежде чем противно опухшая, синяя и мокрая рука вылезет из-под воды. Последний звук, который смог издать мальчик — это визг похожий на тот, который издают свиньи. Тело мальчика на это же утро нашёл его отец, который отправился на поиски Роберта. Он искал его везде, в каждом уголке сада, но нашёл его только в центре. На удивление сад теперь выглядел не так как вчера. Вокруг пруда не было камней, а только вязкая грязь, которая затягивала и не отпускала словно зыбучие пески или болото. Цветы и деревья, росшие вокруг воды, завяли и гнили из-за чего больше не было приятного аромата цветов, а только жуткий смрад гниения и разложения. Сам Роберт лежал на берегу, всё тело было в этой грязи, а голова в ужасно пахнувшей, застоявшейся воде, которую явно давно покрыла ряска.