пластыри

      Он смотрит на своего единственного человека потерянным взглядом и кажется, что все его шестнадцать лет жизни были бесконечной ложью. Все устойки, с которыми он рос оказались неправдой.       — Дим, я не понимаю… — тихо начинает Влад, но быстро замечает, что у Димы такой же потерянный взгляд.       Что происходит? Почему их родителей скрутили? А Глава? Они ведь не занимались ничем плохим!       Они просто пытались показать, что их Бог — это тот, кого нужно слушать, а его советам безукоризненно повиноваться. ***       Владу было пять, когда он оказался здесь. Родители говорили что-то про то, что здесь им всем будет лучше, что так правильнее. И самое главное: они выкарабкаются из бедности. Они смогут подарить своему ребенку счастливое будущее. И это было главной целью.       На тот момент мальчик совсем ничего не понимал. Просто в один момент родители из их скромной комнатки в общежитии перевезли его… А куда? Как это место называлось? Влад честно не совсем запомнил. Родители просто все время просто повторяли, что так будет лучше для них всех. Они ведь не скажут плохого, верно? Верно.       В целом, Владу было неважно, где он. Важно лишь то, что здесь много таких же детей, как Влад.       Или не такие же?       Каждый ребенок был молчаливым, все время на него косились, а были и те, кто сидел по одиночке.       — А что с тем мальчиком? — тихо спрашивает Влад, указывая пальчиком детским на ребенка помладше.       — Он играл с сыном Главы, а это запрещено, — тихо шепчет девочка рядом, отвлекаясь от своих куколок — Влад подмечает, что они какие-то страшные, — Ты новенький?       — А… Да, мои родители меня сюда привели, — Влад кивает.       — Ура, ты новый братик значит, — девочка обнимает Череватого, а тот не понимает. Братик? Да он эту девочку впервые видит!       — Почему брат? Мы же…       — Все здесь родственники. Все взрослые, кроме Главы, наши родители, а мы — братья и сестры! Я Лина кстати, — представляется девочка, а Влад моргает. Все братья и сестры? Но разве родственники не должны помогать друг другу? Владу всегда казалось, что должны, но тогда почему с кем-то не общаются? Это ведь неправильно!       — Я Влад, — кивает Череватый, — Но если мы все родня, то почему тот мальчик один?       — Дима… Он наглый, знаешь. Есть правила, которые нельзя нарушать, а если нарушишь — будешь один сидеть, но он вечно лезет к Олегу, а тот сын Главы, с ним мы не должны контактировать, — пытается объяснить девочка, кажется, на ходу вспоминая, что им объясняли.       Она старалась ни во что не лезть, поэтому толком и не понимала самого наказания, а у Димы спрашивать боялась. Он громкий. Еще скажет лишнего, а накажут обоих. Нет, этого ей совсем не хотелось.       Влад, честно, не понимает, но кивает. Ладно, значит, надо будет избегать этого Олега. Он запомнит. Правда, понятия не имеет, как этот Олег выглядит. Но он ведь тоже, по идее, должен быть один.       Но тут таких еще несколько детей! Сложно!       — А почему с ним никто не общается сейчас?       — Он должен быть один. Полностью. А если подойдёшь к нему, то тоже будешь наказан, — объясняет Лина, а Влад морщится.       — Какие-то дурацкие правила, — фыркает он, а Лина лишь плечами пожимает.       Владу здесь не нравится теперь. Избегать какого-то Олега, не общаться с теми, кто наказан… Это же бред! В семье все должны друг другу помогать, а не избегать! Мама вот даже чужим всегда старалась помочь, а тут… Череватый щеки надувает. Не нравится ему и все.       Однако, с этим бредом приходится мириться. Влад однажды сам подвергается наказанию и в его голове четко выстраивается понимание, почему нужно выполнять все правила.       И он прекрасно понимает, почему остальные дети боятся наказания. Тут даже ясновидящим быть не надо и так все понятно.       — Болит? — спустя несколько дней к нему подходит мальчик, тот самый, который был наказан. Влад совершенно не помнит, как его зовут.       — Я наказан, уйди от меня, — Череватый в угол зажимается. Он не хочет, чтобы пострадал кто-то еще. Это больно, неприятно и… Больно! Очень.       — Да ладно, потерплю, — он улыбается и достает из кармана пачку пластырей, разноцветных, детских, — Давай помогу синяки залепить-       — Матвеев! — слышится чужой голос. Их воспитательница. Старая, суровая женщина. Она всегда правилам следовала, — Что за несносный мальчишка. Как твои прекрасные и примерные родители могли вырастить такого выблядка?!       Она тянет мальчика за ухо, а тому остаётся лишь подняться. Потому что больно. А коробочка детских пластырей так и остаётся лежать рядом с Владом. Дима выронил ее случайно из рук. Череватый кладет ее в карман и решает отдать позже, когда очередное наказание Димы будет закончено.       — Но у него кровь! — этот самый Матвеев — Влад резко вспоминает, что его Димой зовут, — повышает голос, за что получает пощечину. Теперь Влад видит, что у Димы синяков много и на большинстве эти детские пластыри.       Неужели ему не больно? Он ведь так часто один. Или у него просто друзей нет, а синяки долго не проходят? Владу хочется верить во второе, пусть он и понимает, что причина тут в наказаниях частых.       — Не надо, — тихо шепчет Влад. Из-за него сейчас пострадает этот ребенок. А Череватый этого не хотел!       — К Главе, Матвеев. Попрошу, чтобы тебя выдрали так, как еще никогда не было, может ты хоть что-нибудь поймешь, — почти шипит воспитательница и ведет мальчика за собой.       Дима понимает, что пластыри тут не помогут. Почему он все это терпит?! А нет, он знает почему. И мама ему это много раз объясняла, а он опять ее не послушал и сделал по-своему. Снова разочаровал ее.       Он нарушил то, чему учил Бог. Это наказание — единение с высшей силой. В это время нужно быть одному, а Дима… Как он вообще мог посметь нарушить такое важное дело?       — Может я проклятый? — тихо спрашивает он у воспитательницы.       — Вот поэтому тебе нужно наказание, чтобы воспитать из тебя нормального человека.       Дима кивает. Да, ему нужно это наказание. Потому что он действительно проклятый. Потому что он позорит своих родителей. О них все всегда отзываются очень хорошо, а Дима только и делает, что все портит. Ему нужно это единение. Он должен понять все свои ошибки.       — Спасибо, что наставляете на путь, — Дима улыбается и уже увереннее заходит в кабинет Главы.       Да, ему нужно наказание. Ему нужно единение с Всевышним, только он сможет показать Диме правильный путь.       На тот, с которого Дима не собьется и больше не будет позорить родителей.