Only you

Вечер ещё даже не успел начаться, а Уильям уже во всю прожигал взглядом спину их сегодняшней «жертвы». На самом деле, никакого криминала! Ну, почти. Красть ключи — это же не людей убивать. Он только недавно вернулся в Британию, однако это не помешало почти сразу же снова приобщиться к делам МИ-6. Сейчас политика организации кардинально изменилась: убийства перестали быть обыденностью и практиковались только в самых крайних случаях. К счастью, это задание в список таких не входило. На Мориарти лежала пусть и простая, но достаточно ответственная задача — выкрасть ключи из чужого кармана прямо во время игры. Правда, играть будет не он — эта важная часть лежала на Шерлоке. Уильям же сегодня исполнял роль крупье. Ясное дело, что явиться в своём обычном облике не представлялось возможным, но, к счастью, искусством перевоплощения в МИ-6 владели на твёрдую пятёрку. Теперь его волосы были скрыты париком, а под единственным глазом красовалась небольшая родинка. В общем-то, если не брать в расчёт его одноглазость, то в целом такой образ был вполне себе непримечательным. Самое главное, что на обычного себя Уильям похож не был — остальное неважно. Его задачей было привлечь как можно меньше непрошенного внимания. Пока ещё ничего не успело начаться, Мориарти обхаживал других азартных игроков, создавая иллюзию образцового работника. Это оказалось не таким уж и сложным занятием, а вместе с тем ещё и неплохим способом узнать свежие сплетни. Но в какой-то момент он почти физически, спиной, почувствовал, как в помещение наконец зашёл главный герой сегодняшнего действа. Пришлось обернуться, дабы убедиться, что это было не просто ощущение и, да, чёрт возьми! Шерлок шагал вальяжной, расслабленной и неспешной походкой. Едва ли в тот момент кто-то ещё обратил внимание на его присутствие здесь, но оно и хорошо — пока было не время. Уголки губ Уильяма немного приподнялись, стоило ему лишь увидеть здесь Холмса, пускай его лицо и было скрыто под капюшоном плаща. Пришлось похлопать себя по щекам, чтобы не отвлекаться на это слишком сильно — у них явно были дела поважнее. Тянуть смысла не было, так что Шерлок сразу же подходит к цели, чьё имя было Рональд Адер, предлагая сыграть в простую карточную игру. В ответ сначала немного сомневаются, однако не проходит и нескольких секунд, как азарт полностью овладевает разумом, стоит лишь назвать ставку. Вскоре рядом с ними образуется Мориарти, предлагая пройти к свободному столу и провести игру. Притворяться незнакомцами оказывается не самой простой задачей, однако мужчины всё-таки с ней справляются, стараясь лишний раз не перекидываться взглядами. Адер и Холмс устраиваются друг напротив друга, пока первый пытается активно разглядеть из-под капюшона лицо второго. В это время Уильям быстро раздаёт карты, не находя смысла тянуть. Игра начинается. — Хорошая сегодня погода, не находите? — внезапно решает завязать диалог Рональд, доставая первую карту. На самом деле, погода — пожалуй, самая глупая и банальная тема, чтобы начать разговор. — Не думаю, что это имеет большое значение, пока мы находимся здесь, — отвечает ему Шерлок, разглядывая собственную колоду и отбиваясь. Параллельно с этим, Мориарти кружил прямо за их спинами, внимательно наблюдая за ходом игры. Впрочем, даже если кто-то сейчас и жульничал, это было неважно. Их задача состояла в совсем ином. Когда Уильям оказывался за спиной Шерлока, тот как будто бы специально наклонялся немного назад, чтобы хоть чуть-чуть соприкоснуться с чужим телом. Приходилось это просто игнорировать и отходить подальше в сторону, чтобы не навлечь лишних подозрений. В общем и целом, всё шло, можно сказать, даже спокойно. Холмс был максимально внимателен, тщательно обдумывал каждый ход; складывалось такое впечатление, будто бы за спиной у него огромный опыт в азартных играх, о котором почему-то умалчивалось. Хотя, по сути своей, в этом не было ничего архисложного — многое предопределялось удачей. Рональд же всё это время никак не мог уняться, продолжая осыпать своего визави бессмысленными вопросами. Может, в этом была какая-то особенная тактика, но даже если так, она была глупой и безрезультатной, если опираться на прошлые его игры: — Я прошу прощения, но не могли бы Вы снять капюшон? — неожиданно просит он, — по-моему, как минимум, нам следует видеть лица друг друга. А как максимум, это некультурно. — А? — переспросил Шерлок, — да, конечно. Это было грубостью с моей стороны, — Уильям же, зная что сейчас произойдёт, переметнулся за спину Адера, будучи полностью наготове. Холмс одним движением снял капюшон, заставляя оппонента раскрыть глаза шире и чуть ли не заставить вскрикнуть от удивления: — Шерлок Холмс?! — раздалось на всё казино. Это заставило присутствующих обернуться в недоумении и почти тут же собраться возле злополучного стола. Вообще, толпа — далеко не то, что нравилось Уильяму, однако именно её внимание сейчас и было нужно. Стоило людям облепить со всех сторон бедного Шерлока, как всё внимание — в том числе и внимание Рональда — оказалось устремлённым исключительно на него. Мориарти хватило всего нескольких секунд, чтобы вытащить из его кармана ключ и при этом остаться незамеченным. Собравшиеся люди глазели на Холмса и не желали отводить взгляд (в общем-то, Уильям их в этом стремлении понимал), пока из толпы продолжали раздаваться шокированные возгласы. «Быть такого не может!», «он же мёртв!», «невероятно!» — единственное, что можно было разобрать в этой шумихе. — Дамы, господа, что же вы так смотрите на меня, словно увидели призрака? — в свойственной ему саркастичной манере, усмехнулся Шерлок, — для начала, мне нужно окончить игру. И, на удивление, эти слова как будто бы действительно оказали влияние на окружающих. Пошумев ещё некоторое время, люди начали обратно разбредаться по сторонам. Всё шло ровно так, как и планировалось изначально — ни больше, ни меньше. Наконец партия могла продолжаться спокойно, однако уже подходила к концу. Холмс время от времени смеялся и, в целом, сняв капюшон, он стал куда более расслабленным и ракрепощённым. Кажется, кто-то вошёл во вкус. Наконец, сделав последний ход, он бросил на Уильяма самодовольный взгляд. Ну конечно, Шерлок победил вчистую! Пожалуй, от него и не следовало ожидать чего-то другого, однако такая самоуверенность и напыщенность заставляли закатить глаза. — Да быть такого не может! — реагирует Адер так, будто это был не очевидный с самого начала исход. В целом, он терпел поражения слишком часто, чтобы вообще удивляться такому. — Эй, не надо мне тут! — возмутился в ответ Холмс, — давай-ка мне сюда деньги. Причмокнув, Рональд всё-таки отсчитал из кармана нужную сумму, чуть ли не в зубы пихая их Шерлоку: — Я требую реванш! — никак не мог уняться проигравший. — Уж извольте, но нет, — с ехидной улыбочкой тянет Холмс, — пожалуй, я пойду. Хорошего вечера. — Я проведу Вас, — на этот раз обращается Мориарти, на что ему кивают в ответ. Шерлок поднимается из-за стола, и они вдвоём следуют к выходу. По пути Уильям сталкивается с Манипенни, незаметно передавая ей украденный ключ. После этого мужчины оказываются в коридоре, где, к их счастью, людей не наблюдалось. — По-моему, мы отлично справились, — улыбаясь, произносит Холмс, — в который раз убеждаюсь, что мы с тобой — идеальная команда. — Всё бы было прекрасно, если бы кое-кто не решил продемонстрировать своё самолюбие. Не буду показывать пальцем, — конечно, это были просто шутки, — и если бы этот кое-кто не стал строить мне глазки. — Какой-то ты скучный, — причмокнул Шерлок, — и вообще, будто бы тебе не нравится, когда этот «кое-кто-не-будем-показывать-пальцем» строит тебе глазки. — Так уж и быть, раскусил, — усмехнулся Мориарти, — но не на людях же, Шерли. — Всё равно этого никто не видел, — вздохнул детектив с даже, кажется, некоторым прискорбием, — я же очень аккуратно. — Я всё равно настаиваю на том, чтобы это был первый и последний раз. — Я подумаю, — лишь качает головой в ответ Холмс, но не даёт своему возлюбленному и малейшего шанса, чтобы возмутиться, переводя тему, — я правильно понял, что сейчас мы пройдём в комнату и будем сидеть там до конца вечера? — Только не делай вид, будто Майкрофт не объяснял тебе всё несколько раз, — всё же ворчит Мориарти, однако потом-таки отвечает, — да. — Ску-ко-та, — по слогам протянул Шерлок, — но хорошо, однако, что мы вместе. Иначе было бы совсем уж уныло. Наконец, они останавливаются напротив одной из дверей, которая легко открывается, стоит лишь дёрнуть за ручку. Мужчины ещё раз огляделись и только затем зашли в комнату, сразу запираясь изнутри. — Ненавижу перевоплощения, — признаётся Уильям, усаживаясь на край кровати. Он стягивает с себя мешающий парик и неудобные туфли, отбрасывая их в сторону, — фух, так-то лучше. — Согласен. Мне ты тоже куда больше нравишься настоящим, — Шерлок улыбается, снимает с себя плащ, обувь, и садится рядом, заставляя чужие щёки залиться краской от сказанных слов, — на самом деле, для первого задания после возвращения, мы справились и правда хорошо. — У нас не было другого варианта, — чеканит Уильям, — и вообще, ты так мне и не пообещал, что больше не будешь своевольничать. — Что ты подразумеваешь под «своевольничать»? — прикидываясь самым настоящим идиотом, спросил Холмс. Конечно, на деле он всё прекрасно понимал. — Ты и сам знаешь, что под это подразумевается, — лишь качает головой в ответ Мориарти. — Нет, ты уж скажи мне, — продолжает гнуть свою линию детектив. — Хватит уделять мне столько внимания на публике! Ты же понимаешь, это явно не то, что мы должны позволять себе на людях. — Да ладно, Лиам, я же просто на тебя посмотрел. Даже и пальцем не коснулся, — вздыхает Шерлок. — Да, я понимаю, — Уильяму и самому начало казаться, что он перегибает палку и на самом деле ничего «такого» и близко не было, — и всё-таки, мне хочется, чтобы это оставалось только между нами. Я очень ценю нашу близость и не хочу делать её общественным достоянием. Он придвигается ближе и легонько гладит возлюбленного по щеке, при этом вкладывая в прикосновения всю нежность и любовь, которые к нему питал. Расстояние между мужчинами ещё сокращается, заставляя их дотронуться друг до друга самыми кончиками плеч. — В таком случае, я могу с тобой флиртовать, когда мы наедине? — спрашивает Шерлок, опаляя горячим дыханием чужую шею, — например, сейчас? — он не собирается приступать к активным действиям, пока не получит на то чёткого согласия, однако рука уже сама по себе потянулась к верхним пуговицам рубашки. — Вполне себе, — мурлычет Уильям, пока на его лице расплывается лукавая улыбка. В одно движение он заваливает Холмса на кровать и, не давая тому и шанс выбраться, по-хозяйски устраивается на его бёдрах, — думаю, вот так мы можем продолжить. — О, значит так, — лишь удивлённо и не менее довольно тянут, — мне импонирует ход твоих мыслей. — Вот и отлично. Мориарти льнёт к Холмсу, сразу затягивая его в крепкий поцелуй. Раньше у них не имелось особого опыта, но спустя столько времени вместе оба знали предпочтения друг друга «от» и «до», всячески им потакая. Но, пожалуй, главным было то, что Шерлок любил Уильяма, а Уильям — Шерлока, всё остальное же неизменно оставалось вторичным. Они целуются долго, со всеми страстью и желанием, скрываемыми до этого. Внутри обоих начинал разгораться не то что огонь, а целый пожар — так происходило каждый раз, стоило им лишь соприкоснуться губами. Пальцы переплетаются, да и языки делают то же самое, проникая глубже. Мужчины на несколько секунд отстраняются друг от друга и, набрав побольше воздуха, снова целуются, пытаясь таким образом передать все испытываемые чувства. Свободная рука Шерлока опускается ниже, лишь обводя чужие ягодицы и останавливаясь на бедре. Уильям в ответ на это усмехается через поцелуй, зарываясь пальцами в длинные, тёмные и густые волосы, массируя макушку головы. Продолжая целоваться, он, в порыве собственных чувств, покусывает нижнюю губу возлюбленного. — Лиам, что на тебя нашло? — спрашивает Шерлок с некоторой усмешкой, но безо всякого упрёка. Очевидно, такое поведение было не очень свойственно Уильяму, и это заставляло удивиться. — Не знаю, просто... — тот задумывается и, на контрасте, оставляет лёгкий поцелуй на щеке, — просто ты сегодня по-особенному соблазнительный, Шерли. Не думаю, что удивлю, если скажу, что ты заставляешь меня полностью терять контроль. — Не удивишь, потому что ты меня заставляешь делать то же самое, — Холмс улыбается в ответ, — по правде говоря, ты тоже сегодня выглядишь по-особенному. Костюмы сидят на тебе слишком сексуально. Честно, я не могу перестать глазеть. — Болван! — усмехаясь, Мориарти несильно ударяет его по щеке, где лишь совсем недавно оставлял поцелуй, — продолжим? — он тихо шепчет это на ухо, создавая нужный антураж. Шерлоку повторять дважды не надо, и на этот раз он уже переходит с поцелуями на шею возлюбленного. Тот, в свою очередь, лишь сильнее прогибается в спине, придвигается ближе, убирая волосы и закидывая голову назад, предоставляя больше свободы. С каждым касанием, с каждым разом, как зубы Холмса впивались в тонкую кожу, шея Мориарти переставала быть такой уж бледно-белой, обрастая красными отметинами. Шерлок знал как и куда ему нужно кусать, чтобы доставить своему партнёру высшее удовольствие. Уильям мог бы просто растягивать момент и утопать в блаженстве, однако он не желал пока так легко расслабляться. Вместо этого его пальцы наугад находили на рубашке возлюбленного пуговицы и расстёгивали каждую из них поочерёдно. Он чувствует, как тянет узел внизу живота — особенно сильно, когда мужчины случайно сталкиваются с эрекциями друг друга сквозь ткань брюк. Шерлока это, вроде бы, никак не трогает, но вот с губ Мориарти слетает тяжёлый вздох. — Извини, — почему-то просит прощения. По всей видимости, его светлая головушка уже была настолько отключена, что даже ничего не фильтровала. Холмс на это решает никак не реагировать, лишь продолжая то кусать, то целовать в шею, провоцируя новые вздохи и стоны. Он действует искусно, точно зная, как стоит поступать. — Шерли... — куда-то в пустоту тянет Мориарти, отворачивая голову в сторону, когда становится уж слишком жарко. И Шерлок, словно бы понимая (а он действительно научился понимать Уильяма с полуслова), стягивает с возлюбленного жилетку, до этого так идеально сидевшую по фигуре. Тот в ответ оставляет на чужой шее несколько воздушных и мягких поцелуев — совсем непохожих на те, которые оставляли ему. — Люблю тебя, Шерли, — снова шепчет Мориарти, тычась носом в шею партнёра, словно будучи не очень трезвым. Оно и резонно — Холмс действовал на него сильнее всякого алкоголя. — Я тоже тебя люблю, Лиам. Это заставляет Уильяма улыбнуться ещё шире. Шерлок же не останавливается и тоже начинает расстёгивать идеально-белую рубашку своего возлюбленного. Пуговица за пуговицей, аккуратно и неспешно, пока полы одежды сами не расходятся в разные стороны. — Ты слишком красивый, — произносит Холмс, снова заставляя Мориарти покраснеть; удивительно, как настолько простые слова до сих пор вызывали так много эмоций, — правда, Лиам. Ты потрясающий. Наконец, рубашки их обоих летят куда-то на пол — не столь важно куда и в какую сторону. Теперь они могли прижиматься друг к другу, будучи необременёнными слоями лишней одежды. Пальцы Уильяма тут же проходятся по груди возлюбленного, словно бы исследуя её. Шерлок не сопротивляется, но тоже решает не тратить зря времени: — Лиам, я могу её снять? — спрашивает он, рукой водя около лица и намекая на повязку, скрывающую невидящий глаз. — Конечно, — Мориарти отвечает, ни на секунду не задумываясь. В таких случаях он всегда давал согласие. Холмс был единственным человеком, который мог видеть его без повязки, и для них обоих это означало высшую степень любви и доверия. Шерлок стягивает с раненого глаза кусок ткани. В тот же момент Мориарти начинает мяться — почему-то каждый раз ему хотелось как-то оправдаться за это: — Ой... — он снова собирался что-то сказать, ощущая себя в таких случаях будто полностью обнажённым и беззащитным. — Лиам, не нужно никаких отговорок. Я тебя люблю, — Холмс оставляет на глазе лёгкие поцелуи — воздушные и почти невесомые. И он говорил так искренне, так трепетно, что у Уильяма не оставалось никаких других вариантов, кроме как верить. Он знал, что Шерлок бы не стал ему врать, никогда и ни за что — эта мысль всегда теплилась где-то в районе сердца. — Спасибо, — снова как-то смущённо тянет Мориарти, однако его тон тут же меняется на совершенно противоположный, — а теперь продолжай. И Холмс продолжает. С глаза он опускается к подбородоку, потом к шее, а потом и ещё ниже — к груди. Пожалуй, именно грудь всегда была самой чувствительной частью тела Уильяма. На этом всегда удавалось сыграть — такую возможность было бы неправильно терять. Шерлок прильнул губами к мягкой коже, пока Мориарти для большего удобства подвинулся чуть выше. С тонких губ слетел приглушённый стон, стоило лишь Холмсу провести языком по соску. Он точно знал, что делает. Вообще, Уильяму было даже как-то неловко от мысли о том, что пока остальная часть команды выполняет свою работу, они так похабно развлекаются. Однако все нужные и ненужные мысли покидают его голову, стоит лишь Холмсу повторить движение языком несколько раз. К счастью для Мориарти, в таком положении они не могли наблюдать лица друг друга, иначе точно бы пришлось сгореть либо от стыда, либо от вожделения. Он снова откидывает голову назад, уже не стесняясь в стонах. Оставалось лишь надеяться, что здесь достаточно плотные стены. Шерлок заправляет прядь ему за ухо и, немного покусывая, вбирает в рот правый сосок, пока левый поддавался стимуляции пальцами. Можно было бы смущаться, но жгучее желание охватывало их обоих с ног до головы, полностью овладевая разумом. На некоторое время Холмс прерывается, а Уильям отодвигается обратно на его бёдра. Несколько секунд они просто смотрят друг на друга — на таких раскрасневшихся и пьянённых любовью — а потом вновь сливаются в страстном поцелуе. Шерлок проходится языком по ряду идеальных зубов, пока его руки снова устраиваются на чужих ягодицах. Кажется, он ни черта не стыдился, активно сжимая их руками и заставляя Мориарти от этого простонать прямо в губы. Руки Уильяма в то же время оглаживали чужое лицо как-то по-особенному нежно и ласково. И он бы с удовольствием продолжил, однако член в штанах к тому моменту был слишком напряжён и разгорячён, что заставило отстраниться и отдышаться. Шерлоку уже давно были известны паттерны поведения возлюбленного в сексе, так что ему хватило и доли секунды, чтобы всё прекрасно понять. Конечно, можно было бы сделать прелюдию намного дольше, но овладевшая ими страсть не была готова тянуть дальше. От перевозбуждения пальцы Уильяма заметно подрагивают и никак не могут справиться с распроклятыми пуговицами на брюках. Замечая это, Холмс перехватывает его руки и уже самостоятельно расстёгивает чужие штаны. — Так уж лучше, — Мориарти расслабленно вздыхает, стягивая вниз одежду сразу с бельём, однако не снимая полностью. Его ладонь тянется к карману на брюках Шерлока, доставая оттуда небольшой, наполовину пустой флакон. Он выливает немного содержимого на свои пальцы, тут же растирая между ними и убирая предмет в сторону. Уильям заводит одну руку за спину, опуская её к ягодицам, пока другой опирается о чужую грудь. — Ты точно сам справишься? — спрашивает Шерлок, на чьи плечи обычно ложилась растяжка. — Думаю, да. Мориарти вводит в себя один палец, тут же прикусывая губу и подавляя стон. Свободной рукой приходится лишь сильнее опереться, ибо в такой позе всё это делать оказалось не так просто. Он двигается глубже на две фаланги, пока не доходит до упора. Стоит отметить, что в этот момент Уильям выглядел слишком сексуальным. Весь раскрасневшийся и смущённый, он был совсем несхожий с собой обычным. Шерлоку очень прельщало, что он был единственным человеком, имеющим возможность лицезреть своего партнёра таким. — Лиам, давай я, — предлагает Холмс, замечая на лице Мориарти испытываемый дискомфорт. Уильям ничего не говорит, лишь кивает и вытаскивает из себя палец, после чего с заметным облегчением вздыхает. В это время Шерлок потянулся обратно к флакону, выливая на руку достаточное количество смазки. Он аккуратно, неспешно вводит в возлюбленного палец, пока тот расслабляется и трепетно целует его в щёку. Мориарти перестаёт так смущаться и лишь сильнее прогибается в спине: — Люблю тебя, Шерли, — снова шепчет он сквозь стоны, когда чувствует в себе уже два пальца, расстягивающих стенки в стороны. Холмс в ответ ничего не говорит, лишь кивает, но было ясно, что это означало взаимность чувств. Он двигается дальше, пока по-идеальному точно не меняет угол и не задевает простату. Чтобы сдержать стон, Уильям целует его в губы и утыкается руками в кровать. Наконец, Шерлок добавляет третий палец. На этот раз его партнёру приходится чуть ли не вскрикнуть, потому что это вышло слишком неожиданным, но от того не менее приятным. Мориарти начинает уже насаживаться самостоятельно. Эмоции и желание перейти к самой заветной части просто переполняют, заставляя прижиматься каждым участком кожи друг к другу, насколько это вообще предоставлялось возможным. Но этого было недостаточно — этого было катастрофически мало. Шерлок наконец-таки выводит все три пальца с каким-то до ужаса пошлым хлюпом. Уильям как-то печально вздыхает, стоит ему лишь почувствовать пустоту внутри себя, но нужно было понимать, что дальше — больше. Он провёл языком по собственным сухим губам. В такой позе это оказывается не очень удобным, но Холмс всё-таки расстёгивает свои брюки и пропускает их вместе с бельём. — Ты готов? — спрашивает он, выливая ещё смазки и распределяя по собственной эрекции. — Более чем. Мориарти заправляет за уши выбивающиеся пряди и медленно опускается на чужой член. Он смотрит прямо в глаза своему возлюбленному, будто бы бросая вызов. И если это действительно так, то Шерлок не против его принять; ровно так же, как и не против затем признать своё поражение. С губ Уильяма слетает громкий и пронизывающий до мурашек стон. Он выглядит так сексуально и так возбуждающе, что Холмсу не остаётся ничего, кроме как сдаться в его плен. Тот искренне считал, что перед ним находится настоящее произведение искусства, требующее внимания и самого бережного отношения. Сам Мориарти же сначала приподнялся, полностью выпуская из себя член, а затем насадился до упора, выбивая из собственных лёгких громкий стон. Он тянется за поцелуем и тут же его получает — их губы соприкасаются страстно и жадно. — Ты как? — спрашивает Шерлок с тяжёлым, заметно сбившимся дыханием. — Прекрасно, — только и ухмыляется Мориарти. Он начал неспешно привыкать и создавать определённый ритм, полностью владея ситуацией. Ему нравилась эта поза, потому что так можно было видеть лицо своего партнёра и вместе с тем держать всё под контролем. Шерлок провёл рукой по щеке, пока его бёдра нещадно седлали. Ему тоже нравилось такое положение, но сам Уильям нравился в разы больше. Если бы не он, то всё это не имело бы никакого смысла и, Холмс даже был готов признать, что Уильям — его персональный фетиш. Он любил его всего — от кончиков волос и до самой глубины души. Общий ритм улавить им удалось достаточно быстро, потому что мысли и желания мужчин всегда поразительно точно совпадали. Поначалу они двигались неспешно, даже медленно, однако с каждым шлепком кожи о кожу темп постепенно нарастал. Это было невероятно — кажется, слишком хорошо, чтобы быть реальностью. Руки Шерлока снова устроились на бёдрах Уильяма, пока тот сильнее прогнулся вперёд. Теперь каждый толчок приходился прямо по простате, не давая Мориарти и малейшей возможности расслабиться. Но он этого и не хотел. Он хотел получать удовольствие и именно это и делал. — Шерли... — высоким голосом слетает с его губ, когда чужие руки обвивают шею и притягивают ближе. Они опять целуются, но уже нежно и так любовно, что почти приторно. Смотря друг на друга, на лицах их обоих невольно начали появляться улыбки, до невероятного искренние и сердечные. Можно заниматься сексом, а можно любовью — они всегда выбирали второе. Пусть их темп и становился быстрее, движения от этого не переставали быть мягкими и плавными. Шерлок снова оставляет поцелуй на раненом глазе возлюбленного, заставляя того чуть ли не трепетать от нежности. Это не просто половой акт — это был акт любви. Между ними не просто жгучее желание и страсть, вовсе нет. Между ними были настоящая влюблённость и привязанность, которые значали для обоих невероятно многое. То, что было между ними, оставалось слишком сложным и глубоким чувством, чтобы ограничиваться лишь сексом. Оба мужчины чувствуют, что уже на пике. Они целуются ещё нежнее, на этот раз уже просто едва касаясь губ друг друга, но в поцелуи всё ещё вкладывались все их самые нежные и тёплые чувства. Вместе Холмс и Мориарти любили и были любимыми. Они кончают с разницей в считанные секунды, после чего Уильям слезает с бёдер Шерлока и просто ложиться рядом. Их взгляды сталкиваются и это заставляет обоих улыбнуться. Любить можно много кого — иначе невозможно прожить — но быть влюблённым это совсем другое. Любовь — дар незыблемый. Влюблённость — дар исключительный. Между ними было жгучее желание, но оно всегда шло лишь за безграничной любовью.