Космо

      — Андрей, готовься! — наконец объявляет Рогозина после добрых десяти минут внимательного изучения принесённых экспертом результатов работы последних двух дней. Захлопнутая папка с бумагами ложится на край стола, и полковник поднимает взгляд на сидящего напротив неё Холодова. — Тебя ждёт командировка в Куркулесск.       — Напомните-ка, Куркулесск — это по Волоколамке или по Новой Риге? — сводя к переносице брови, спрашивает капитан.       Параллельно он не то «нужную папку» в голове отыскивает, данные о географическом положении Куркулесска отыскать намереваясь, не то так же мысленно раскрывает карту ближайшей и не только местности, расположение города определить полагая куда нагляднее… По мнению же Рогозиной — откровенно пудрит ей мозги и издевается. Всё-таки сложно вести разработку, сверять координаты, вычислять даты пересечения… и не знать при этом, где именно находится интересующий следствие город.       Глупее со стороны Холодова будет разве что на полном серьёзе объявить, что он понятия не имеет, в какой кабинете сидит сейчас на стуле.       — Это по Млечному пути, Андрей, — всё же любезно объясняет полковник. И на этом не останавливается. — Между прочим, второй по площади и численности населения город Ананды. Разве что столице уступает. И если уж ты совершенно запамятовал, Ананда находится на планете Вишеша.       — Ага, точно, — кивает он головой и, словно бы и впрямь полагая, что Рогозина передумает, с лёгкой осторожностью интересуется: — а, может, туда лететь и не нужно совершенно?       — Не может, — решительно и молниеносно обрубает полковник. — Раз определено, что Алтуфьев регулярно бывал на Вишеше и имел тесные контакты с девушками из Академиии Ананды, необходимо у каждой из них взять образцы, побеседовать. Полагаю, так есть все шансы вычислить ту неизвестную, чьи следы обнаружены у Алтуфьева дома.       — Галина Николаевна, а давайте Ломов полетит? Во-первых, он связь с Анандой установил. Как можно лавры победы у молодого дарования отнимать? — на свой взгляд, совершенно убедительно аргументирует Холодов. Как можно младшенького обделить? Рогозина всё-таки мать! Пусть и ФЭСовская, а не биологическая. — А во-вторых, надо же его наконец к командировкам приобщать.       — Благородный какой, посмотрите на него! — качнув головой, как бы между делом отмечает Рогозина. — Как бы ты не хотел спихнуть полёт на Анатолия, у тебя это не получится. Он ещё не получил подтверждение в галактической базе сотрудников МВД.       — Вечно так, — даже не потрудившись скрыть возмущения, выдаёт капитан. Почти что вжимается в спинку стула и грузно вздыхает. Очень уж не хочется ему лететь в командировку на соседнюю планету. Все эти сборы, чужие порядки, работа без своих, акклиматизация… пограничный контроль, опять же. Это вам не туристом межпланетную границу пересечь! Тут все датчики и приборчики досконально проверят, «просветят» весь корпус «тарелки»… ещё и вопросов непременно позадают целую кучу — чтобы шпионом, недружелюбной страной подосланным, не оказался. — Всё у Ломова не слава богу. То вокруг пальца его обводят, то анализатор сам в руках его ломается, то разрешения не дают… Галина Николаевна, почему я? — спрашивает, словно бы уже смирившись со своей участью. — Опера вон есть! И образцы взять смогут, и задержать, опять же, подозреваемую, если необходимость такая будет. У меня возможности такие явно меньше. Между прочим, — склонившись ближе, отмечает Холодов, — Данилов как-то там на Алтуфьева этого вышел.       — И ты не хочешь красть у него победные лавры, — сложив губы в улыбке, кивает в ответ Рогозина. Совсем как школьнику, который перед контрольной уверяет, что забыл телефон, а между тем руку неестественно сильно прижимает к подолу пиджака. — Не переживай, на случай задержаний и просто в качестве оперативной поддержки тебе будет прикреплён местный сотрудник. С начальством уже всё согласовано.       — А…       — А Данилова я в любом случае в командировку бы не отправила, — продолжает полковник, даже и не став дослушивать вопроса Андрея. — Рита буквально со дня на день должна родить. Не могу же я в такой момент разделять их космическими расстояниями!       Холодов поникает, безрезультатно исчерпав весь свой лимит доводов, и мысленно уже составляет список личных вещей, которые непременно нужно сложить в чемодан, и рабочего оборудования, что вполне вероятно может пригодиться и в деле, и попросту в дороге. Глядя на эксперта, Галина Николаевна едва заметно приподнимает уголок губ, не то предвкушая дальнейшие события, не то отмечая, что реакция Андрея весьма предсказуема от первой до последней эмоции… и объявляет то, что для Холодова — лучший аргумент, перечёркивающий всё его нежелание отправляться на Вишешу, а для неё самой — хорошо обдуманное и заранее принятое решение:       — После возвращения получишь двое суток отдыха.       — Так а я всегда хотел ещё хотя бы разок побывать на Вишеше с рабочим визитом! — ожидаемо оживляется капитан. Едва ли не подпрыгивает прямиком со стулом. — Тем более что в Куркулесске не бывал никогда, а Ананда — так и вовсе братская нам по языку и менталитету страна! Не то что Мерико, — вставляет с пренебрежением. — А что там с оперативником, говорите? Опытный?       — Опытная. Одна из лучших по раскрываемости в Анандской экспертной службе.       На сборы уходит не больше четырёх часов — Холодову не терпится побыстрее оказаться на Вишеше, разобраться с возможными подружками подозреваемого Алтуфьева и со спокойной душой вернуться в Москву. А там уже и отоспится, и на природу съездит — благо, что погоду на ближайшее время передают хорошую, а если особо повезёт — ещё и не в одиночестве время проведёт.       Единственное, что удручает — дорогу до соседней планеты никакими современными двигателями, собственным желанием и неизведанной силой не сократить. Сутки придётся провести в невесомости. Это ещё повезло, что никаких перекрытий космического пути в планах не значится.       — Прибудешь на место — ни в коем случае не спеши снимать скафандр, — визуально оценивая готовность к отправлению, совершенно строго наставляет Андрея Рогозина. — Пройдёшь контроль, проверишь анализатором состояние воздуха и только после того, как убедишься, что всё в порядке, снимешь защиту.       — Зачем? — искренне удивляется капитан. — Вишеша ведь давно уже изучена. Буквально вдоль и поперёк. Там и в кислороде нет недостатка, и ядовитых веществ никаких в воздухе не содержится…       — Ты галактические сводки вообще не смотришь? — строго, словно Андрей прослушал сообщение о срочной эвакуации, спрашивает его полковник. — Полтора месяца назад в Ананде, недалеко от Куркулесска, произошла утечка камахиасутра. Это довольно токсичное вещество, вызывающее галлюцинации и всевозможного рода девиантное поведение. Конечно, прошло уже достаточно времени, и спецслужбы провели все работы по детоксикации… но лучше всё равно быть начеку. К тому же его влияние на человеческий организм ещё не изучено в полной мере.       — И куда только наши учёные смотрят, — качает головой Холодов, затягивая ремешки на своём защитном костюме, а после поднимает на Галину Николаевну вопросительный взгляд. — А зачем он нужен, камахиасутр этот?       — В малых дозах вишешианями он применяется в качестве наркоза. Сам знаешь, что в малых количествах — лекарство, то в больших — яд. Будь осторожен, — коснувшись ладонью его предплечья, просит Рогозина и только после этого возвращается к рабочим деталям полёта.

**

      Сбор образцов и отпечатков пальцев у сотрудниц и студенток Анандской Академии начинает казаться Холодову чем-то совершенно простым и не требующим от него «вложений» бóльших, чем спрашивается с эксперта. Во-первых, основные организационные вопросы решает Рогозина через местное начальство. Во-вторых, Жилин — приятная внешне и в общении капитан АЭС, ловко сочетающая в себе строгость и открытость, женственность, туго затянутые в хвост тёмные волосы и форменные берцы — принимает в его командировочном поручении непосредственное участие — решает с деканом вопрос о предоставлении им помещения во временное пользование, договаривается с местной улыбчивой работницей кафедры о постепенном вызове девушек и женщин, даже один из столов освобождает Андрею для удобства расположения чемоданчика.       Кажется, начни сейчас выстроившиеся в очередь студентки сами себе ватными палочками образцы слюны брать, аккуратно складывая потом пробирки в одну из подставок — Холодов не станет мешать, противиться и задумываться о том, что происходит что-то странное и вообще из ряда вон выходящее. Дело ведь делается — о чём тут беспокоиться?       — Мне нужно взять у вас образец ДНК, — повернув голову в сторону стола в углу просторной кафедры, заключает Андрей. Словно бы только сейчас замечает уже добрые пятнадцать минут щёлкающую по клавиатуре не то секретаря, не то лаборантку кафедры, ту самую, что помогла им с Жилин с организацией подхода дам. Может, оно, конечно, и так… но где-то явно в другой вселенной. В этой же Андрей скорее решает, что пора бы поближе наконец познакомиться с обладательницей стройных ножек, на неприкрытые юбкой коленки которых он то и дело переводит взгляд. — Девушка, слышите меня?!       — Сейчас прямо?! — выпаливает, не скрывая недовольства, и, встретившись с Холодовым взглядом, нервновато дёргает плечиками. — Издеваетесь? У меня и так работы целая куча, ещё вам тут с вызовами помогаю… как раз нужно следующую группу поторопить, — взглянув на часы, отмечает секретарь и, спешно поднявшись на ноги, собирается удалиться с кафедры. — Давайте позже!       — Это не займёт много времени, — поднявшись следом, Андрей совершенно поспешно оказывается у блондинки на пути. Себе же самому на удивление. — Пара минут — и можете заниматься своими делами.       — У меня столько срочных дел, что нет и пары минут. Вы ещё задерживаете! — выдаёт она, заставив буквально-таки подпрыгнуть в воздухе свои золотистые завитушки волос.       Холодов даже успевает залюбоваться. Ещё бы — локоны у местных совершенно не подходят под описание привычных глазу землян. На первый взгляд они напоминают тоненькие трубочки для напитков (такие, как клеят на пакетики с соком), потом, присмотревшись и немного поразмыслив, понимаешь, что в отличие от трубочек волосы вишешиан имеют цельное строение, без полости по центру. По большому счёту, это наделённые скошенными концами тоненькие цилиндры привычных землянам цветов — за сегодня и прошлые свои визиты капитан видел и блондинок, и брюнеток, и с рыжими мило ворковал… а вариативность цветных окрашиваний и вовсе не запоминал, таких и на Земле не счесть. Тут главное отличие разве что в том, что с фиалковым отливом кожи вишешиан привычные цвета волос выглядят как будто бы немного иными.       — Я ведь не отказываюсь — просто подойдите позже! — продолжает между тем сотрудница кафедры, и Андрей отчётливо замечает, как напряжены, словно струной натянуты её антенки. Обычно они расслаблено склонены вниз, как будто бы перевешиваемые небольшим шариком на конце тоненького «стебелька», а сейчас… собеседница капитана явно рассержена и возбуждена своим недовольством. — Вон, посмотрите, у вас целый этаж ожидающих.       — Дамочка… — начинает было Холодов, но сделавшая несколько неслышных шагов Жилин оказывается рядом и, словно бы отгородив его от блондинки, решительно обрывает попытку продолжить диалог.       — Андрей, погодите. Может, гражданке просто неловко при мужчине говорить что-то, она стесняется, — примирительно и почти что не заметно со стороны улыбнувшись, спокойно объясняет она. «Да я ведь не прошу её раздеться!» — получает моментально в ответ и продолжает так, словно бы такой реакции и ожидала: — да-да, конечно. Но мы ведь не можем в полной мере знать, что беспокоит других. Давайте, я сама всё решу? Поговорю с гражданкой, — продолжает почти что завораживающим тоном, параллельно переведя на секретаря взгляд и коротко кивнув ей, — отпечатки возьму… Вы ведь не против?       — Нет, — качает головой отрешённо, словно не до конца ещё осознав слова новоиспечённой напарницы. — Нет! — спустя миг выдаёт Андрей решительно, своё неоднозначное согласие явно перечёркивая. И переводит взгляд на не пытающуюся сбежать блондинку. — Подозрительно как-то вы себя ведёте, — отмечает он, чуть прищурившись, и от оценочных суждений переходит к выяснению фактов. — Насколько близко вам знаком Аркадий Алтуфьев? И да, представьтесь.       Обречённо, но вместе с совершенно нескрываемым недовольством вздохнув, Амели Григ, а именно так называется Холодову кафедральный лаборант, на мгновение закатывает глаза. Препирательство продолжать попросту бессмысленно. Только ненужные подозрения в свой адрес и интерес местных преподавателей да обучающихся.       — Да не так чтобы близко… — начинает было Григ, но тут же замолкает. Оглядывается в сторону хаотичной очереди студенток, перешёптывающихся и даже не скрывающих любопытных взглядов, направленных в их сторону. — Мне правда не очень комфортно обсуждать вопросы на глазах у всех, — спустя миг признаётся она и, взглянув на Жилин и получив от неё заметный разве что опытным глазом кивок, настойчиво предлагает: — давайте выйдем во двор. Я отвечу на все ваши вопросы, сдам все ДНК…       Не особо обрадованный перспективой собирать свои вещички, спускаться на четыре этажа (а точнее даже подниматься потом обратно), куда-то идти… Холодов всё же соглашается. Не тратить же и дальше время на попытки «переиграть» всё на собственный лад. Ещё и Амели, словно бы позабыв про своё недовольство и желание молниями забросать гостя с Земли, так мило улыбается…       — Какой вы упёртый, Андрей! — не то с осуждением, не то с восторгом отмечает Жилин, когда они втроём оказываются уже на приличном от предоставленного деканатом помещения. Тихонько хмыкает и, взметнув на землянина быстрый взгляд, встряхивает головой.       На своё совершенно логичное: «В каком смысле?», ответ Холодов получает лишь через пару минут. Тогда они уже оказываются непосредственно во внутреннем дворике Академии — да и не просто посреди двора, а в некогда в качестве курилки построенной беседке. Она, конечно же, прекрасно видна из окон двух напротив друг друга расположенных корпусов, но вот происходящее внутри неё не просматривается совершенно. И это лишь первая особенность этого диалога, по второй ответ капитан получает первостепенно без слов. Сотрудница кафедры демонстрирует ему служебное удостоверение и в один миг оказывается экспертом АЭС. Ладно хоть с именем не обвела его вокруг пальца.       — Вы бы ещё отпечатки насильно снимали, а потом на весь коридор результаты объявляли! — возмущённо выпаливает Григ, сверкая направленным прямиком на земного коллегу взглядом.       — Амели… — чуть с напором зовёт коллегу Жилин, сжимая ладонь на её руке, — ты сгущаешь краски. Андрей просто выполняет свою работу.       — Я тоже не просто так юбку тут просиживаю! Полтора месяца разработки заведующей кафедры могли пойти насмарку! — выдаёт она, совершенно не сомневаясь, что такое и вправду могло случиться, и не то просто не обращает внимания, не то сознательно пропускает мимо ушей резонное замечание — «Не полтора месяца, а три недели». — Это вся планета такая въедливая у вас или какой-то отдельный город? — хмурится эксперт, ни на миг не сводя с нового знакомого взгляда, словно бы так получше узнать поучится, чего ещё от него следует ожидать. — Откуда ты, кстати? — выпаливает Амели, резко переходя на «ты». От такого напора Андрею ни единой мысли в голову не приходит, кроме как той, что следует ответить. Незамедлительно и, разумеется, искренне. Ему-то какой смысл скрываться?       — Из Москвы я. Это…       — Я знаю, — обрывает его Амели, не дав договорить, и уверенно продолжает: — столица России. Великая страна, — заключает, кивая, и во взгляде Холодова замечает безошибочно явную гордость.