Ты не отвернулся

Сегодняшний день ничем не отличался от предыдущих. Сал в очередной раз зависал в комнате своего лучшего друга. К слову, Ларри единственный, кто принял его целиком и полностью после произошедших страшных событий. И хоть сам Фишер никогда не рассказывал о случившемся, тот ни о чём не спрашивал, ведь прекрасно понимал, что воспоминания всё ещё отдают тяжёлой болью в сердце. Салли был ему за это очень благодарен. Придёт время и когда-нибудь он обязательно расскажет, но точно не сейчас. Ещё нет. Из потока мыслей вырывает голос металлиста. – Эй, чувак, с тобой всё в порядке?, — карие глаза обеспокоенно всматриваются в его лицо. Естественно оно скрыто протезом и Ларри не может видеть эмоции своего друга, но кто не заметит отсутствие абсолютно любых движений и пустующий взгляд, направленный на стену. – Ох, я наверное задумался, извини. Он рассеяно запускает руку в голубые распущенные волосы и слегка тянет их, чтобы вернуть себе ощущение реальности. – Чёт мне кажется, что ты что-то недоговариваешь, – недоверчиво протягивает Джонсон. – Но если так не хочешь говорить, то лады, ничё страшного. Короче. Пока ты витал в облаках, я говорил, что наконец прошёл уровень этой игры, поэтому теперь вродь как твоя очередь. Но это вообще жесть какая-то, я серьёзно, кто вообще додумался установить такую, мать его, высокую чувствительность? Салли издаёт нечто похоже на смешок, слегка приглушённый из-за протеза, и принимает приставку Super Gear Boy из рук негодующего приятеля. – Лааадно, Ларри-Схерали, сейчас я покажу как нужно правильно играть, – насмехается Фишер и нажимает кнопку "play", для того чтобы начать уровень. Его друг не упускает шанса ответить на провокационную фразочку. – Посмотрим кто будет смеяться последним, Салли-Кромсалли. Последние полчаса они провели практически в молчании, полностью отдаваясь прохождению игры. Когда из приставки послышался одобрительный звук победы, Сал тяжело выдохнул и откинулся на спинку дивана. – Мдааа, должен признать, что это не так легко как я ожидал, – слова неохотно слетают с его губ, но желание показаться крутым уступает правде. – Я же говорил, что это пиздец, – согласно кивает металлист. – Сколько там ещё уровней осталось? Фишер поднимает руку с приставкой и всматривается в небольшой экран, от которого уже начинали болеть глаза. – Ого, а мы оказывается прошли даже больше, чем я думал, – он пробегается взглядом по многочисленным строчкам разного цвета. – Только играть уже как-то не хочется. Может отдохнём немного? – Да без проблем, приятель. Я тоже об этом подумал, – не медлит с ответом Ларри, одновременно забирая из чужих рук прибор и выключая его. – Не против, если я включу музыку? Салли прекрасно знает, что музыка для него служит неким способом расслабления, как дождь после продолжительной засухи или кофе с утра. Поэтому он нисколько не возражает, к тому же, в последнее время звуки из магнитофона доставляют всё больше удовольствия. Должно быть, привычка Джонсона стала теперь немного и его. Как говорится, с кем поведёшься, от того и наберёшься. Дурацкая улыбка не сходит с лица и Сал удивительно рад тому, что её не видно под покровом маски, которую он носит ежедневно. Непонятно сколько времени прошло, но в какой-то момент они перестали просто сидеть и поддались громко ревущим басам и аккордам. Зайди кто сейчас, увидел бы довольно странную картину – два подростка энергично трясут бошками под орущий метал. Согласитесь, не каждый день застанешь такое зрелище. Фишер вспомнил как в первую их с Ларри встречу произошло нечто подобное. Теперь "Смысловая фальсификация" много значила для них, перенося в день знакомства и посылая в мозг множество приятных воспоминаний. Сал мог и дальше беззаботно размышлять о трогательном событии, но видимо терпение ремешков его протеза, как и они сами, лопнуло и злосчастный предмет попал в цель – прямо в лицо металлиста. Мгновение царила полнейшая тишина, только магнитофон всё никак не затыкался. – О чёрт, Ларри, прости меня! Ты в порядке? – сейчас нанесённый урон другу волновал больше всего, поэтому Сал не обращал внимания ни на что. – Не парься, чувак, всё норм, – тем не менее, из под ладони зажимавшей нос медленно потекла струйка крови. – Боже, нормально у него всё, ты вообще видел себя? У тебя же всё лицо сейчас в крови будет, – Фишер заметался по комнате в попытке найти что-нибудь, что может помочь. – Есть у тебя здесь аптечка? Или пластыри какие? – Сал, я серьёзно, ничего страшного в моём разбитом носе нет, – Ларри, наконец справившись с болью, поднял глаза на обеспокоенного друга и ещё раз повторил. – Я в порядке, честно. Тот, заметив твёрдую уверенность в чужом взгляде, слегка успокоился и по привычке поднёс руку к лицу, чтобы поправить протез, но коснулся своей кожи и неровных шрамов. Несколько секунд Салли осмыслял произошедшее, а после в страхе взглянул на того, кто первый за всё время, кроме отца, увидел его настоящим. Он ожидал всё, что угодно – смех, жалость, презрение, отвращение, но никак не мог поверить в то, что прочёл в карих глазах. Металлист смотрел на него совершенно обычно – открыто и по-доброму, с едва заметной улыбкой. Это было намного дороже слов людей, которым "было жаль". Внезапно какое-то странное чувство поместилось в груди, прямо в сердце. Что-то мокрое скатилось по щеке и упало на пол. Он не плакал со смерти матери, спустя такое долгое время было странно ощущать давно забытое. – Хей, Сал, ты чего?, – тёплая рука Джонсона легла на его плечо. – Ты из-за протеза расстроился чтоль? Всё поправимо, его мы тоже починим. Наверное это действие стало последней каплей и Салли разрыдался. Впервые у кого-то на глазах. Горячие слёзы снова и снова скатывались к подбородку, скапливались там, а после капали вниз. Не говоря больше ни слова, Ларри притянул его за плечи к себе в объятия. Футболка сразу стала влажной, но это не имело значения. Металлист поглаживал дрожащую из-за всхлипов спину и параллельно шептал что-то успокаивающее. Вскоре рыдания сошли на нет, было слышно только тихое сопение и неровное дыхание, постепенно приходящее в норму. – Полегчало?, – спросил Джонсон, перемещая руку на голову друга и поглаживая его по волосам. – Да, спасибо тебе. Правда. Извини, что так получилось, – послышался глухой ответ. Голос всё ещё подрагивал. – Эй, тебе не за что благодарить меня, – помолчав с минуту Ларри решился спросить. – Сал.. почему ты заплакал? Фишер поднял голову и взглянул своими голубыми глазами, после слёз кажущимися слишком светлыми, чем должны быть, в карие, которые были сейчас так близко и тихо проговорил. – Ты не отвернулся. Вроде бы короткий ответ, стал слишком ошеломителен. Металлист столько всего хотел сказать. Как Салли мог только подумать, что ему будет неприятно, а ещё хуже – противно? Ему абсолютно наплевать на дурацкие шрамы, ведь Фишер красив по своему, по особенному. Он особенный. Ларри только собирался сказать всё, что подумал вслух, как был остановлен прикосновением, которое заставило его наклониться. Подчинившись, он оказался в нескольких сантиметрах от чужих губ. Больше думать не получалось. Тёплое дыхание Салли касалось его лица и, не выдерживая, он поддался вперёд. Их губы встретились в мягком чувственном поцелуе, они словно боялись причинить друг другу вред и оттого были так осторожны. Зарываясь рукой в лазурные волосы, Ларри прижимал Фишера ближе к себе, стараясь оказать как можно больше поддержки без слов. А те и не требовались, чтобы понять как они нуждались в этих неслучайных касаниях. Я никогда не отвернусь от тебя.