Он – жертва

Громкий грохот и крушение стен. Пыль разлетается по сторонам и в этом облаке ссора и грязи слегка виднеются силуэты. Они испуганно смотрят то друг на друга, то на то, что было разрущенно и уже сравнялось с землёй. Среди этих испуганных силуэтов стоял виновник торжества, стоял не моргая и не шевелясь. Он это сделал. Он смог. Лишь эти мысли крутились в голове итальянца. Он не думал о том, что же делать дольше, как другие. Он просто был спокоен, спокоен за столь долгое прибывание в башне безумия и одновременно ампосодора живой еды. — Пеппино, с тобой всё в порядке? — неожиданно и даже как-то резко к нему подошёл самый верный, самый лучший друг Густаво и начал легко хлопать по плечу. — Ты дыши хотя бы, а то совсем мёртвым выглядишь. После такого, тебе точно не стоит помирать. — Густаво, теперь всё хорошо? Теперь всё точно хорошо? Никаких лазеров и чокнутых пицц? Теперь мне можно дальше продолжать мучаться с кредитами и долгами? Можно просто готовить пиццу, забыв о том, что эта же пицца и пыталась у меня всё забрать? — Это могло бы звучать с надеждой и позитивом, если не зашла речь о долгах. Но, это и вправду ничто, по сравнению с тем безумием, что пришлось сделать Пеппино с Башней и теми кто там обитал, включая владельцев. — Я думаю, да? Мы можем отправляться назад! Пойдем же! И милую крысу возьмём с собой, если что, его зовут Кирпич. И конечно, по воле судьбы, тут же они и наткнулись на былых боссов. И Пеппино, увы и ах, пришлось пообещать им бесплатной пиццы, тем самым буквально приговорив себя к банкротскому банкротству, ну или же к голодной смерти, а что из этого хуже, выберите сами, пожалуйста. Прошло уже много времени с того дня. Пиццерия перестала быть настолько убогой, и даже начала приносить доход, что очень большое достижение. Теперь её можно даже назвать "среднечок" или "ну нормально, но друзьям не посоветую, только знакомым и маминым подругам". Всё одним словом хорошо. Проходят дни, недели, месяцы, и ничего не меняется. У Пеппино, наконец есть график работы и даже выходные. Он, не смотря на весь ужас, пережитый на войне и в Башне всё ещё живёт, он по настоящему верит, что когда-нибудь избавится от ПТСР и прекратит просыпаться от кошмаров, раньше чем прозвонит будильник. Верит, что скоро снова начнёт относится к ломтикам пиццы без подозрения и настораживающих мыслей. Верит, что его клон научится не только говорить нормально, но и вести себя так же. Верит, что сегодняшний день, по-любому будет лучше предыдущего. Всё, что произошло тогда с Пеппино, навсегда останется событием которое надо забыть. Надо, а не охота. Ему надо забыть те портреты искажённого себя, надо забывать то, что его розыскивали, надо забыть насмешки и издевательства со стороны гремлина, надо забыть уже реального искажённого себя, надо забыть тех, кто обманул его о существовании "смертельного лазера, который разрушит всё, что тебе дорого и не только", ему надо забыть запах мёртвой еды, ему надо забыть то безумие, в котором он был, в которое он погрузился с головы по пятки и можно сказать потонул. Ему мерзко осознавать то, что в этом маринаде безумия он чувствовал себя не странно, не потерянно, а свободно. Он чувствовал себя так же, как на войне. Будто бы ему нужно было разрушать, будто бы ему нужно было убивать. Будто бы он дышал запахом смерти и раздавленных живых продуктов. Будто бы он не боялся наказания за всю причинённую им боль. Может и вправду всё должно было быть именно так? Может это судьба, что навыки данные на войне всё-таки пригодились Пеппино? Или может это просто случайность, что такому аморальному человеку предоставилась такая возможность просто так, безнаказанно убивать, буквально терроризировать беззащитных обитателей Башни? Всё может быть. Он живёт, он работает, он трудится изо всех сил, и наверное Пеппино верит, что он жертва, а не те, кто не успел убежать от его рук или выбраться из Башни. И Пеппино будет в это верить, ведь это он тут главный герой и он был запуган придуманным лазером, а не другие.