"Неприкасаемый": флешбэк в карьеру

— Да ну тебя, Влад, хватит ныть, не так уж много ты потерял, — Сенный, отбросив карты на стол, потянулся со смаком, с хрустом. — Семь ларьков, ага — охрененно поднялся. От отца причем два получил, то есть, не с пустыми руками начал, старт имелся. Мог бы куда круче и без старта раскрутиться, был бы только размах побольше. Выйдешь, откроешь дело снова, только уже с умом и амбициями. — Ну по сравнению с тобой я малек, конечно, амбиции не те, но для нашего города у меня был большой размах. И еще, во-первых, у меня были не ларьки, а магазины, а во-вторых, на что я новые магазины открою-то? Пока от всех откупился, только семье на житье-бытье осталось, к моему выходу все сожрут, — обиженно прогудел Влад, собирая карты. — Откроешь, — Сенный лениво отмахнулся. — А что по сравнению со мной-то? Ты хоть с Дашкой себя сравни — все не в твою пользу будет сравнение. Дашка, расскажи, где ты работал. Даниел, лишь вполуха слушая беседу и рассеянно перелистывая давно зачитанный томик Бунина, удивленно скосился на них — это что, серьезно? Пусть Сенный в хате при своей малой армии разговаривал с ним свободнее, но все же не так открыто и детально, как наедине. И никогда не вовлекал в общую беседу, если обсуждали дотюремную жизнь. На него уставились все выжидающе, даже Шамиль пристроил голову на своей шконке поудобнее, чтобы его видеть. — Ну, в консалтинге, — неуверенно протянул Даниел, отложив книгу. — С вуза начни, — посоветовал Сенный, азартно улыбаясь и поглядывая на недоверчивые лица своих приближенных. — Он крутой вуз закончил, один из лучших в мире. Давай дальше сам, Дашка. — Окончил Массачусетский институт по специальности физик-ядерщик, — уныло подхватил Даниел, поняв, что от него не отвяжутся. — получил диплом с отличиями, поступил в Вестингхауз… — А это, на минуточку, мой неамбициозный друг, топовая энергетическая компания, туда дураков не берут, — перебил его Сенный, глядя на хмурившегося Влада, и кивнул, разрешая продолжать. — Детали добавляй: почему выбрал эту профессию, почему пошел в эту компанию. — Я мечтал создать жизнеспособный и коммерчески выгодный энергетический реактор, чтобы решить ядерную проблему. Прошел стажировку в Вестингхаузе, собирался доработать до определенной позиции, чтобы приблизиться к мечте. И потом взять перерыв, защитить докторскую диссертацию и вернуться опять в Вестингхауз, чтобы работать уже только над будущим реактором, — неохотно признался Даниел. — Это в Москве такая контора, что ли? — уточнил Андрон и непонимающе заморгал, когда Сенный хохотнул весело. — А чо я сказал-то? — Это в Америке, дундук! В Нью-Йорке такая контора, — передразнил его Сенный. — А чо тогда в Россию-то ломанулся, дурной? — Андрон выкатил глаза и покрутил пальцем у виска. — Чо реактор-то не создавал? — Надо было остаться, — мрачно согласился Даниел, невольно увлекаясь. — Просто я во время стажировки в Вестингхаузе понял, что ни черта я не смогу добиться мечты, если пойду проторенным путем, как все те безынициативные замшелые предпенсионеры, неспособные повести компанию к большому прорыву. У них нет ни мотивации, ни энергии, ни страсти к новым свершениям. Они декадами неспешно копаются в своих мелких исследованиях, теряя драгоценное время. Если бы я остался там после стажировки, то начал бы с самого низа иерархической лестницы и через несколько лет превратился бы в такого же погасшего, покрытого пылью типа, как они. Система перемолола бы меня, как перемолола их. Еще на мне студенческий залог висел… — Сколько? — оживился Шамиль, подперев щеку кулаком. — Сто пятьдесят тысяч, — Даниел скрипнул зубами, тоскливо подумав, что когда выйдет, то долг дорастет до двухста, не меньше. И как расплачиваться со сломанной карьерой — вот вопрос. — Ну, это чо, разве деньги, быстро заработать можно, — Андрон заерзал на табурете, раскинул руки, готовясь разжевать тупому, как можно заработать, и Сенный закис от смеха. — Андрон, долларов, а не рублей, — пояснил Сенный, утирая проступившие слезы, и Андрон отвесил челюсть, захлебнувшись приготовленной речью. — Почему такой дорогой вуз? — неожиданно встрял вечно молчавший Хасан, и тут на миг изумились все, взглянув на него оторопело. — Ну, топовые вузы все дорогие, — неопределенно ответил Даниел, не зная, как объяснить. — Спрос большой, желающих много, а мест мало. И преподаватели лучшие из лучших. Хасан зашевелил губами, похоже, подсчитывая по курсу в рублях, и покачал головой неодобрительно, представив размах долга. — Не надо было дорогой брать, — буркнул он, теряя интерес к беседе и заваливаясь на шконку. — Продолжай и поподробнее, — Сенный нетерпеливо затопал ногой. — Все решил случай, наверное, — послушно продолжил Даниел, припоминая. И давняя картинка всплыла в мельчайших подробностях как живая. — Меня одногруппник уговорил сходить на карьерную ярмарку, там обычно выпускников и старшекурсников заманивают компании всех индустрий. И там я переоценил свои перспективы. Зак бросился к стойкам крупных банков и меня подбивал, чтобы я тоже задумался о карьере в инвестиционном банкинге. Но это точно было не мое, хотя эта индустрия любит выпускников-физиков, особенно с продвинутыми степенями. Там можно заработать неприличные суммы денег, но высасывают за эти деньги все из тебя, — Даниел замялся, подбирая нужную формулировку. — «Американский психопат» смотрели? Нет? Ну, в общем, там как раз был показан маньяк-убийца из банковской индустрии. Этот образ не способствует их положительному имиджу, сами понимаете. Потом Зак спросил, не хочу ли я попытать счастья в управленческом консалтинге. Я подумал: почему бы и нет, мы все равно уже здесь, и я могу получить еще бесплатные закуски и напитки. Так что я пообщался с парнями из отдела консалтинга. Как и в случае с инвестиционными банками, крупных консалтинговых фирм не так уж много. Точнее, три — «большая тройка», как их называют в индустрии. Все остальные — либо бутики, либо умирающие фирмы, ну, есть еще «Большая четверка», но они выполняют «работу с меньшей добавленной стоимостью», — Даниел, разгорячившись от всеобщего внимания, показал пальцами кавычки. Все слушали внимательно, подавшись корпусами вперед — зацепил, увлек. — И мне казалось, что у меня есть связь с консалтинговыми ребятами. Они были такими же, как я, ни намека на цинизм, казалось, что они наслаждаются своей работой и верят в то, что делают. Они рассказали мне о своей энергетической практике и о том, что у них большой объем работ, связанных с новыми и появляющимися источниками энергии по всему миру. А зарплата и льготы там супер, просто супер для недавнего выпускника. — Продал мечту за бабло, — подытожил Андрон, и остальные, кроме улыбающегося Сенного, закивали. — Ну, не совсем так. Не продал, а всего лишь пошел в обход. Решил заработать денег, чтобы закрыть студенческий займ, а потом защитить докторскую и вернуться в Вестингхауз уже с релевантным опытом, который бы получил в консалтинге. Но пошло все наперекосяк, — Даниел пожал плечами, теряя запал. — Поработал полгода в нью-йоркском офисе, потом приехал на проект в московский офис «Арки», а через месяц меня обвинили в сговоре с мошенником. Остальное вы знаете — попал сюда. — Вот это и есть настоящие амбиции, понял, Влад? — веско подытожил Сенный. — Тебе пора бы переосмыслить будущее, а как выйдешь, размахнуться хорошенько, а не копаться с мелочевкой. Влад, все это время слушавший, не подававший голоса, скосился на Сенного, обдумывая его слова, и кивнул. — Допустим, понял. Только такие амбиции бьют по тебе же, если ошибешься. Вот Дашка высоко летал, а сидит на зоне петухом. С большей высоты больнее падать. — Да блять, суть не в том! — Сенный, досадливо хлопнув по колену, подался вперед к недовольно сопящему Владу и заговорил горячо, но Даниел уже не слушал. Раскрыл книгу на заломленной странице, уставился в нее невидяще. В ушах звенели последние слова Влада — еще одного неудавшегося бизнесмена мелкого разлива из Владивостока, чье настоящее имя Даниел не знал. Падать было больно, Влад был прав, и самое главное — не было понимания, как снова взлететь после того, как выкарабкается из клетки. Безутешные выводы, которые малодушно гнал раньше, все-таки нагнали. Ни Вестингауз, ни другая крупная солидная компания его не примут с тюремным багажом, долги увеличатся. Все усилия, вложенные в получение качественного образования, в построение серьезной карьеры, сделавшие его перспективным и заметным на бирже труда, сгорели безвозвратно, а мечта лопнула мыльным пузырем. Начинать придется с еще одного обходного пути, пока покрытого туманом, и попутно пытаться себя обелить, найти возможность доказать свою невиновность, а, если получится, то и отомстить — тоже пока непонятно как. Тоска. Сенный снова повернулся к нему, повысив голос. — Дашка, тащи сюда табуретку. Расскажешь, как консультантами становятся, как консультанты работают. У нас ни у кого даже собеседований толком не было, интересно же. Даниел помедлил пару секунд, пытаясь за равнодушной маской скрыть горечь, и поднялся, прихватывая тяжелый табурет. Сел в почтительном расстоянии от честной компании — получилось ровно напротив окна. Сенный направил купол настольной лампы на него, чтобы видеть его лицо четче — как мини свет софит. Аудитория завозилась, усаживаясь поудобнее, обратилась к нему, готовясь внимать. Даниел ухмыльнулся, собираясь с мыслями. — Я перед назначенными собеседованиями пару недель рылся на консалтинговых форумах, общался с другими соискателями, практиковал с ними кейсы для интервью, набирал информацию, потому что в консалтинговых фирмах процесс отбора уникален. Мне предложили пройти все собеседования в один день — это настоящий марш смерти, потому что пытают безостановочно, но я согласился. Мне нужно было быстро определиться: идти в консалтинг или подаваться в докторантуру, а дедлайн, то есть, срок принятия решения уже был на носу. Назначили восемь собеседований подряд: вышло с десяти утра до семи вечера. — А чо такова? — хмыкнул Андрон. — Подумаешь, неполный рабочий день. — Заткнись, Андрон, а? Дай послушать, — рыкнул недовольно Сенный, раскуривая сигарету. — В общем, назначили восемь, точнее сначала шесть, а два добавились уже в процессе интервью, потому что у одного из младших партнеров появилось опасение, что я слишком академический, — Даниел взглянул на непонимающие лица аудитории и добавил: — Задрот и ботаник, в общем. Он предположил, что из меня консультант вряд ли выйдет. Поэтому я прошел еще два раунда с партнерами. Партнеров в компании несколько, если что. Кейсы были в основном понятные: структурировать подход к разработке лунного модуля для НАСА, — Даниел прервался, потому что Шамиль потрясенно присвистнул. — потом был стандартный кейс с круизной компанией, которая не приносила прибыли и нужно было найти причину. Еще дали кейс оживления бренда «Имаджинариум», который уткнулся в сатурацию рынка, — Даниел пояснил, когда Андрон досадливо крякнул, не поняв термин. — Сатурация — это насыщение рынка, когда компания не может уже расширить зону продаж и теряет в доходности. Помимо кейсов давали много brainteasers — это головоломки. Вечером, например, когда я уже думал, что закончили, кинули еще головоломку — посчитать рынок счетчиков воды в Великобритании. Несмотря на стресс и усталость, проскочил. Видите ли, в консалтинге на одних мозгах не выехать — хороший пример: мой профессор по квантовой механике в Массачусетском, засыпался на первом раунде, потому что просчитывал рынок электроэнергии в Италии и ошибся на два порядка. Требуется гибкость мышления, сохраняющаяся в жестком стрессовом режиме, когда тебя засыпают вопросами, намеренно смотрят со скептицизмом и быстро меняют темы. — И это все без перерывов? — Сенный задумчиво покусывал губы, явно примеряя ситуацию на себя. — Ну, дают полчаса на обед, по пять минут на туалет и передышку, но в целом да. Большинство из них очень дружелюбные, но некоторые специально могут поднять градус, чтобы посмотреть, как ведешь себя в стрессовой ситуации- они делали вид, что не слушают, что я совершенно не впечатляю. Позевывали демонстративно, печатали что-то в телефоне, — Даниел прищурился на свет лампы, вспоминая, как ярко была освещена комната для собеседований. Разительная перемена между унылой уродливой обстановкой хаты и дорогой элегантной обстановкой той комнаты. — В общем, меня приняли. — Ха, вот когда меня взял отдел по борьбе с организованной преступностью, там было собеседование и не на один день. Еще и спать толком не давали… — весело вмешался Влад, подзуживая смеющимися глазами присоединиться к веселью. — Заткнись, Влад, а? — рыкнул Сенный. — Не мешай рассказывать. К тому же ты собес свой завалил, пусть тебя и приняли, но не туда, куда ты хотел, а на зону. — И с первого же дня в компании я начал проходить вводный тренинг на две недели. Обучение консалтинговым навыкам настолько концентрированное, что на выходе мало что помнишь: от того, как продвинуто пользоваться экселем и пауэрпойнтом на продвинутом уровне, до того, как проводить клиентские интервью и презентации, — Даниел облизнул пересохшие губы и благодарно кивнул, когда Сенный кинул ему бутылку воды. — Больше всего мне понравился тренинг по сторителлингу, который проводили актеры из лондонского Королевского национального театра. Неделю мы рассказывали истории, которые частично состояли из своей жизни, а частично из выдумки. Задача была не только структурировать их по канонам написания литературных произведений, чтобы история легко воспринималась и захватывала, но и работать с модуляциями, интонациями голоса, мимикой, языком жестов, тела, чтобы зрители внимали. Поначалу казалось полной ерундой, к тому же сложной ерундой, особенно когда требовалось выступать перед аудиторией и на камеру. Но к концу недели после разбора ошибок и многочисленных выступлений на сцене результат был несомненен. Это очень важный навык — уметь убедить собеседника в своей правоте, заразить его идеей, заставить за ней пойти, — Даниел тоскливо улыбнулся — хреновый из него консультант. Не смог убедить Александра, что ни в чем не виноват. — Это да, важный навык, у нас его еще с малолетки осваивают, только на улицах. Если нет, то пиши пропал в воровском мире, — Андрон визгливо хохотнул и, неприязненно поморщившись, замолчал. Почуяв перемену настроения Даниела, Сенный с нажимом сказал: — Не всегда срабатывают выученные тактики, иногда ситуация прогибает под себя. Вообще впечатляет, конечно. Я бы не смог подсчитать рынок счетчиков воды в Англии — непонятно с чего начинать-то. И столько часов экзаменоваться, постоянно напрягать мозг. Мда-а, редкая ты птица здесь, Дашка. — Платили, наверное, в такой компании охрененно, — с завистью протянул Влад. — Все небось в дорогих костюмах и на дорогих тачках? — и смутился, когда Сенный простонал, хлопнув себя по лбу. — А че такова? Интересно же! — Платили очень хорошо, намного больше, чем в топовых компаниях. Ну, обычные консультанты и аналитики тут в основном одевались в бренды типа Хьюго Босс и Брукс Бразерс. Партнеры предпочитали Каналиi в костюмах, Лоро Пьяна в дни, когда не было встреч с клиентами и можно было ходить в кажуальном, то есть, в повседневном. Менеджеры старались повторять стиль партнеров, хотя не могли себе его позволить. В целом дресс-код был строгий: даже ширина пин-страйпа, то есть полоски на рубашках и цвет галстуков регламентировались. Что еще? Ну, из обуви консультанты носят бренды типа Морески, партнеры — типа Сантони. Из приятностей: в офисе можно было воспользоваться услугами массажиста и психолога, подавались разнообразные снеки и напитки, после восьми часов работы оплачивался ужин, а раз в неделю выходили проектной командой в какой-нибудь мишленовский ресторан. Командировочным, как мне, предлагался номер в гостинице или сервисные апартаменты. Летали бизнес-классом, если останавливались в гостиницах, то только в пятизвездочных. А машин я не застал, раньше были на выбор Ауди или Мерседес. Разные модели в зависимости от позиции. Сейчас всех на Убер пересадили: консультанты на Бизнес, а партнеры на Ультиме ездят, — Даниел задумался, припоминая детали, сейчас казавшиеся незначительными. — Вот живут черти, — восхитился Влад. — А что делали-то? — с вызовом уточнил Андрон, явно ревнуя к вниманию Сенного. — Большинство проектов были по стратегии или операционной эффективности. Стратегия — это по сути план, как добиться цели. На несколько лет вперед. На каких рынках играть, в каких сегментах, как побеждать конкурентов, как расти органически и неорганически. Тут все начинается с большой цели, какая есть у собственника, например, расти на 20% в год в течение пяти лет. Если ее нет или нет амбиции, то и мы не нужны. Шамиль заинтересованно уточнил: — А сколько стоит заказать такой проект? — От миллиона долларов стоит небольшая команда консультантов на шесть-восемь недель, — Даниел, довольным эффектом, приложился снова к бутылке, пока раскрывшие беспомощно рты сокамерники охватывали масштаб суммы. — Нифига себе цены, чтобы мне просто сказали что продавать и как победить конкурентов. Это я и так знаю. К тому же все эти планирования не нужны. Может, в вашей Америке и нужны, а нам точно нет. Кто знает, что будет через год, не то что через пять лет? Есть у тебя бизнес, а потом может и не быть. Сейчас у людей полно денег, а через год кризис. Вон в совке тоже все планировали: пятилетка за три года и прочая херь. А в результате что? То-то же. Фуфло это все, — Андрон скептически хмыкнул, озираясь в поисках поддержки, и сдулся. Никто его скептицизма очевидно не разделял. — Ну мы еще и операционную эффективность делали. Если простыми словами, то расписывали тактический план, как компании тратить меньше ресурсов, чтобы заработать больше денег. В разных отраслях: от авиалиний до рудника, — сухо парировал Даниел. — О, вот это уже полезнее! А то сидят у нас все, нихуя не делают, так еще и пиздят… работаешь-работаешь, а в конце месяца прибыли с гулькин нос. Я как-то собрал их всех… — начал с воодушевлением Андрон и осекся от раздраженного голоса Сенного. — Да, завались уже, Андрон! Кому интересны твои ворованные запчасти для машин… Рассказывай, Дашка, чего еще интересного было. — Интересен структурированный подход, — Даниел выпил еще воды, отвлекаясь от негативных мыслей. — Сначала казалось странным, что в самом начале проекта нужно выстроить сторилайн финальной презентации, а только потом приступать к анализу. Обычно же делается наоборот: анализируешь, составляешь выводы, а только на основании их строишь сторилайн. Я думал, что это чистый булшит — в общем, фигня. Ведь в течение проекта с лучшим пониманием проблемы сторилайн поменяется. И все это понимают. Но со временем понял, что это форма структурированного подхода к решению проблемы, а такой бьет неструктурированный десять раз десяти. — Сторилайн это?.. — Хасан нахмурился. — Линия истории, извините, постоянно англицизмы лезут. Мы и в России их использовали, — Даниел повертел наполовину опустевшую бутылку. — Еще поначалу был диссонанс от того, что нужно было делать много слайдов, больше половины которых даже не пойдут в презентацию. Но клепать слайды нужно, два-три в день — хорошая выработка. Хоть и говорили на вводном тренинге, что важно влияние на бизнес клиента, однако в процессе работа консультанта оценивается в том числе и количеством слайдов, которые он создал. К счастью, с нуля редко приходится создавать. Как правило, мы брали деки предыдущих проектов и адаптировали под наш. — Дек это?.. — встрял уже Шамиль, тоже хмурясь. — Блоки презентации. В общем, чаще тренируется навык эффективной переупаковки уже имеющихся материалов. Плюс есть ресерч, — Даниел торопливо пояснил, — исследование, и дизайн, на которые можно скинуть работу по поиску данных и отрисовке слайдов. В каком-то смысле консультант — это паук, дергающий за ниточки паутины в организации: поиск по компании существующей информации, постановка задач ресерчу и дизайну, чтобы на выходе были готовые для клиента слайды, которые можно показать партнеру. Дизайн важен даже для внутреннего использования. Понятно, что клиент скорее поверит контенту, который положен на эффектный слайд, но даже партнеру легче продать проект, если продукт оформлен профессионально. Особенно эффектно можно было впечатлить клиента, если после поздней встречи с ним закинуть материалы для слайдов в офис в Индии для отрисовки из-за временной разницы, а в восемь утра по Нью-Йорку выслать клиенту готовый материал. Создается впечатление, что мы вообще не спим, что готовы ради него работать всю ночь. Если подытожить, то консультант должен располагать широким кругозором, глубокой эрудицией, солидными твердыми навыками, то есть, техническими и мягкими — умением выстраивать межличностные отношения, влиять на собеседника, располагать к себе. Как-то так. — Мда-а, чувствуешь себя полным лохом теперь, — желчно фыркнул Андрон, поднявшись рывком. — Деки-хуеки, навыки-швамыки, сторилайн-ебалайн. Один хер в результате. Ты все равно чалишь на зоне со своим заебенным образованием и охуенной карьерой. — Я — исключение из правила, доказывающее правило, — сухо парировал Даниел. Вспыхнула злость от незаслуженного наезда. — Редко кто из консультантов на колонию отбывает, они живут яркой и насыщенной жизнью, в отличие от тебя, Андрон. Ты и после отсидки в говне будешь плыть. — Чо, бля?! — Андрон недоверчиво вытаращился, наливаясь праведным гневом. Где это видано, чтоб петух варежку разевал. — Ты охуел, петушина? — Утихли все! — рыкнул Сенный, хлопнув ладонью по шаткому столу. Металлические кружки лязгнули, пустой чайник, включившись, бесплодно зашумел. — Дашка, за базаром следи, если по морде не хочешь! А ты, Андрон, блять, не порти воздух — интересно ведь всем было! — А чо я, чо я? — задиристо загорячился Андрон, подскакивая на месте. — Я просто сказал правду. Не ну, может, перегнул чутка, но правду же! Не? — оглядел сидевших, но те все еще задумчиво пережевывали услышанное, не реагируя на него. Даниел вернулся на свою шконку, уткнулся пылающим лицом в жесткую подушку и еле удержался от стона. Экскурс в недавнюю полноценную, практически звёздную по сравнению с текущим дерьмом жизнь причинил настоящую боль, от которой сложно было даже дышать. И сколько еще этой боли будет? Ведь он точно так же, как Андрон, теперь навсегда останется в дерьме, никогда не сможет подняться на прежние высоты. Сука Сенный, что растравил душу. Сука Быстрицкий, что безжалостно оборвал крылья на самом взлете. Чтоб они все сдохли разом! — Сегодня ты на коне, завтра — под его копытами, — вдруг негромко сказал Хасан, нагнувшись к самому уху. Даниел вздрогнул от неожиданности — тот никогда с ним разговаривал вот так, напрямую, мог лишь изредка вставить вопрос в общую беседу. — На все воля Аллаха. Как тебя звали раньше? — Д-даниел, Даниел Кинг, — Даниел оторвал голову от подушки, взглянул на суровое спокойное смуглое лицо. — Вот и помни свое настоящее имя, когда будешь взывать к Аллаху. Аллах обязательно услышит и вернет его тебе, — Хасан разогнулся, заканчивая многозначительный разговор, и тяжело пошел к выходу из хаты. Стало легче почему-то. По крайней мере, можно было нормально дышать. Даниел лег на спину, уставился на ржаво грязную изнанку верхней шконки. Это все временное, если верить и надеяться. Он сможет вернуть себе и имя, и карьеру. Главное верить.