Последнее утро.

В тот день Кийоши даже не думала, что последний раз видит своего мужа. Как всегда, с утра собираясь на работу, они поругались, из-за какого то бреда, ну или же из-за того, что Саймон вновь набухался и пришел лишь под утро. Не выдержав, та ударила его, и пожелала смерти, уходя и хлопая дверью, оставляя его в звенящей и могильной тишине. День тянулся ужасно медленно, а на улице было пасмурно, хмуро, словно сама природа была не в настроении, и о чем то тосковала. Вампиршу терзало чувство тревоги, оно нарастало все больше и больше, поэтому она металась, как птица, запертая в клетке. Когда рабочий день был окончен, девушка со всех сил побежала домой, дабы извиниться перед Хэнрикссоном, ведь была не права, и на самом деле любит его, даже если он наркоман. Ворвавшись в квартиру, побежала в спальню, но там никого не оказалось. Обсмотрев всю квартиру, и никого не найдя, та едва не взвыла от накатывающей паники в груди. Где он.. где, где блять, боже, дура! Шептала про себя особа, выбегая на улицу и начиная искать его во дворах, переулках, обходя все что возможно. Она даже спрашивала у людей, не видели ли они такого парня, показывая его фотографию, но он словно растворился, и никаких следов. Казалось, что сердце, которое не работает, может остановиться второй раз. И вот, наконец, проходя мимо мертвого района, в котором почти уже никто не жил, увидела знакомую толстовку. Подбежав к телу, что валялось на грязном асфальте, упала на колени, даже не думая о них. Сейчас важнее он. – Саймон, Саймон, очнись, Саймон!! – кричала девушка, и трясла мужское тело, пока не застыла от осознания. Он холодный. Тело прошибло током, и она подумала, что ошибается, касаясь губами его лба, но нет, это больная правда. Он мертв. Боль резко накрыла девушку с ног до головы и та начала плакать, не переставая его трогать и трясти. Надежда, что он может быть ещё жив, не отпускала до последнего, даже если его тело было тяжёлым, и белым как лист бумаги, а пульса не было. Боль заставляла задыхаться, из глаз текли горячие и обжигающие кожу слезы, падая на мертвое тело возлюбленного. Брюнетка не выдержала и закричала от боли, прижимая тело Саймона к себе, и рыдая навзрыд. – прости меня.. прости.. прости.. прости.. – как в бреду говорила она, тяжело дыша и кажется, что её грудная клетка, вот вот разорвется от боли, что распространяется как чума, как яд, заполняя все вокруг собой. Девушка так и сидела рядом с трупом, крепко обнимая его и прижимая родное тело, рыдая от боли и крича, пока на землю, маленькими каплями, лил дождь.