Гвоздики

      Гвоздики.. Гвоздики.. Гвоздики.. Цветы медленно плывут в воде, похожей на кровь, текут перед глазами и каждый из них олицетворяет слëзы, горе, смерть.. Среди алых листков внезапно появляются призрачные очертания погибших солдат. И каждый из них кричит о своëм. Они тянут свои мëртвенно-бледные руки, в некоторых местах которых образовался иней со льдом. Мертвецы от боли стонут, пытаются схватить, утащить в своё логово смерти. Гепард пытается сделать шаг назад, с диким ужасом раскрыв свои голубые очи. Губы и ноги предательски дрожат, и кажется, он вот-вот упадёт в эти алые цветы, медленно плывущие в красной воде, прямиком в лапы к смерти. Огромный страх охватывает его целиком, он не может пошевелиться, наблюдая за этой ужасной картиной.       Внезапно, его хватают за ногу и с силой тянут на себя. Он пытается кричать, но будто охрип и ни одного звука не выходит с его уст, он пытается хвататься за всё, что попадается под руку, но последние будто ослабли, потеряв всякую возможность функционировать. Гепард падает в эти красные гвоздики. Его обхватывают руки мертвецов со всех сторон: тянут за одежду, руки, ноги, всё больше утягивая на самое дно. Он начинает задыхаться, его тело не слушается, отказываясь хоть как-то сопротивляться. В ушах стоит жуткий гул и внезапно перед глазами возникает куча лиц уже мёртвых сослуживцев..       С громким и коротким вздохом Гепард резко садится на кровати, со лба стекает холодный пот, он часто дышит и чувствует нарастающую панику. Тело мелко подрагивает, а перед взором всё ещё стоят эти злосчастные алые гвоздики, сменяющиеся страшным видом мёртвых солдат, в ушах будто остаётся тот гул, а во рту до жути сухо. – Геппи, что случилось? – сбоку послышался сонный женский голос и девушка приподнимается на кровати, потирая глаза.       В ответ тишина, Гепард сжимает в руках одеяло, чувствуя, как по щекам катятся слёзы, как учащается ещё больше дыхание. Он смотрит вниз, немного ссутулившись. Нет, он не сдержался, не смог. – Ох, Геппи, ну ты чего? – девушка ближе садится к парню, кладя руку на плечо и заглядывая ему в глаза.       Сервал, сестра Гепарда, замечая начинающуюся панику брата, прижимает его к себе, начиная тихо, размеренно качаться, убоюкивая. Она сегодня приходила в гости к Гепарду и решила остаться у него на ночь, чтож, похоже, не зря. Девушка медленно гладит брата по голове, шепча успокаивающие слова. Она делает это до того момента, когда Гепарда перестаёт трясти и дыхание приходит в норму. – Опять кошмары? – осторожно спрашивает девушка, переводя взгляд на макушку Гепарда, ибо не имеет возможности посмотреть в лицо. – Сервал, мне кажется, я сегодня умру... – в пол голоса проговаривает командующий, не двигаясь. Всё его тело напряжено, а глаза выражают ужас, вперемешку с опустошением.       До Сервал доходит не сразу, она молча смотрит на брата, но как только понимает смысл сказанного, тут же отодвигает Гепарда от себя, держа его за плечи. – Ты что такое говоришь?! – ошарашено восклицает та, в голосе слышны нотки страха от сказанных слов. Она слабо начинает трясти брата, – Гепард, что с тобой? Почему ты говоришь такие вещи?! – в голову стали лезть самые ужасные мысли.       Он ничего не ответил, лишь молча уставился на Сервал, медленно опуская взгляд вниз в одеяло. В груди было неспокойно, но, постаравшись взять себя в руки, Гепард в пол голоса прошептал: – Прости.. – его вмиг притянули обратно, заключая в нежные объятия, но от Гепарда не скрылся рваный вздох сестры.       После недолгих обнимашек, брат и сестра легли обратно. Сервал вскоре смогла уснуть, похоже, немного оправившись от шока, но не Гепард. Он не мог избавиться от угнетающего чувства, оно будто бы кричало, что с командующим что-то случится. По спине прошёлся холодок, вызвавший мурашки. И без того напуганный мозг инициировал это как лёгкое касание смерти, что заставило резко содрогнуться и сжаться в клубок.       Гепард не раз сталкивался с этим чувством, сжимающим все органы, заставляющим ком поступить к горлу. Он не боялся умереть, по крайней мере так думал во время сражения. Но сейчас... Сейчас это ощущалось хуже, чем в бою, на передовой. Он не видит опасность, но четко еë ощущает — это и пугает.       Всю ночь Гепард спал очень плохо: постоянно просыпался, а потом не мог долго уснуть. Это чувство не отпускало его, заставляя нервно поëжится и больше укутываться в тёплый плед. Из головы не вылезал тот сон: он помнил всё, до мельчайших деталей. Жуткий страх, окутывающий его с ног до головы, хриплые стоны, мёртвые лица, искарëжанные в больных гримассах. Он ощущал сильный холод, а когда его утащили под воду, сжимая с такой силой, что точно должны были появится синяки, то вовсе думал, что превратиться в ледышку. И гвоздики...Эти цветы мерцают перед глазами, и, кажется, он даже сейчас их видит перед собой. – Как ты, Геппи? – Сервал поставила перед братом тарелку с завтраком в виде яичницы и бекона. Вкусный запах еды вывел Гепарда из мыслей, возвращая в реальность. – Я... Нормально, не волнуйся. – командующий отвёл взгляд, но быстро вернул его обратно, стараясь подавить внутренний страх и показать улыбку. – Не умеешь ты врать, Геппи, – Сервал вздохнула, покачав головой, – У тебя всё ещё то противное чувство, о котором ты мне сказал? – краткий кивок в ответ и девушка вновь сделала вздох, попросив рассказать, из-за чего же он так думает.       После небольшого рассказа мастерица задумчиво глядела в стол, а после перевела недоверчивый, но не менее испуганный взгляд. Конечно, она не поверила в слова про его смерть, и, так, конечно, поступил бы любой, кому хоть немного был бы дорог близкий человек. Гепард не стал настаивать, ведь он и сам хотел бы не верить себе. Он не хотел умирать, не хотел терять близких людей...

***

      День шёл размеренно и спокойно, если не считать всюду мерещившихся Гепарду красных гвоздик. Эти цветы, кажется, преследовали его, они ему виделись почти на каждом шагу. Это было странно и пугающе, но командор не мог никому об этом рассказать — ведь это не в его духе.       Сидя в своём кабинете и готовясь к выходу на патруль, к нему внезапно постучали. После краткого: «Входите», к Гепарду зашёл Среброгривый страж, молодой парень примерно одного возраста с командующим. – Капитан Гепард Ландау, пришёл срочный доклад от солдат из запретной зоны, – отчеканил страж, стоя по стойке смирно и перед этим отдав честь. – Вольно, докладывай, – уставшим голосом сказал Гепард, махнув рукой и посмотрел на стража. – Среброгривые стражи докладывают, что в Запретной зоне был замечен человек, – от этих слов Гепард напрягся, что там может делать кто-то, кроме стражей и как он туда пробрался? – Особые приметы: синие волосы и пëстрая одежда, предположительно это тот самый преступник Сампо Коски. –       О нет. Только не он... Не хватало ещё и ему свалиться на голову бедного Гепарда. Этот Сампо Коски, кажется, специально нарывается на неприятности. Ему что, хочется пощекотать себе нервы? Ну какой нормальный человек полезет в Запретную зону? – Пусть отряд номер семь собирается, мы выдвигаемся в Запретную зону, – Гепард пытался застегнуть пуговицы, что никак не поддавались из-за непонятного волнения, – Скорее! – страж тут же удалился, перед этим глупо пялясь на командира.       Гепард резко встал, быстро натягивая на себя броню. Сейчас он полностью не отдаёт отчëт своим действиям. Он искренне не понимает, почему так рьяно собирается, от чего так боится за жизнь Сампо. В голове лишь одно: "Успеть, спасти, защитить".       От чего-то на душе стало ещё больше неспокойно. В мысли стали закрадываться различные картинки, где этот самый Сампо Коски, лежит окровавленный в снегу и в своих бледный руках держит... красные гвоздики... Почему опять они? Даже не розы, а именно гвоздики... Страх подкрался, вставая комом в горле. И почему он так волнуется об этом преступнике? Ему не может быть дорога его жизнь. Не может.... Так ведь..?       Быть может, Гепард стал зависим от их вечных игр в "Кошки и мышки", ведь он будто бы специально перестал догонять преступника. А быть может, Гепард стал зависим от самого Сампо, позволяя ему каждый раз сбегать. Ведь, от чего же иначе щёки командующего загораются, а сердце бьётся быстрее, когда Коски находится так близко к нему, от чего же он замедляется, а после безмолвно глядит ему вслед? Нет. Этого не может быть.. Когда он успел изменить самому же себе? Сампо его очаровал. Смог влюбить в себя непокоримого командира Среброгривых стражей своими глупыми шутками, безупречно красивыми зелёными глазами и яркой улыбкой. Это конец, точка невозврата, от куда Гепарду уже не выбраться.       Поток мыслей прервал морозный ветер, обдавший лицо и вернувший в чувства. Перед глазами стояла страшная картина: раненый Сампо, держа в руках клинки, что, кажется, вот-вот упадут, стоит перед Тенью Пожирательницы. Она наложила на него заключение, от чего он не может двигаться, вокруг него другие твари фрагментума, готовящиеся вот-вот сразить наëмника.       Один из монстров уже замахнулся, но наткнулся лишь на щит, появившийся, кажется, из ниоткуда. Гепард резко откинул руку монстра фрагментума, от чего тот отошёл на пару шагов назад. – Солдаты, в атаку! – крикнул Гепард, символично махнув рукой и сразу после этого около 100 стражей ринулись в бой.       Раненого Сампо Коски командующий оттащил назад, благополучно защищая от монстров фрагментума. И почему никто из стражей не ринулся в бой?! Гепард с силой отбивался, как внезапно перед глазами возник цветок красной гвоздики, и снова тот сон, снова те крики... Нет.. Только не снова, только не сейчас... Гепард отпрянул, делая несколько шагов назад. Из рук выпал щит, он схватился за голову, дыхание стало учащаться. Казалось, вот-вот и командир свалится с ног.       Гепард видел, как на него надвигается монстр, видел, как он начинает замахиваться. И, кажется, вот оно. Вот то, что его убьёт. Мысленно командующий уже попрощался с Сервал, с Рысью и понял, почему его всё время преследуют эти цветы... – Чтож вы, капитан Ландау, теряете своё оружие? – два взмаха клинков и тварь фрагментума рассыпается в прах, растворяясь в воздухе, – Нельзя терять бдительности ни на секунду, капитан! – Гепарду всучивают в руки щит, а ослепительная улыбка, пусть и с размазанной на губе кровью, полностью возвращает его в реальность.       Тут же, Сампо блокирует и ещё одну вражескую атаку, но Гепард уже не медлит, а набрасывается на врага, замораживая его. Благополучно рассечённый клинками, монстр рассыпается. – Сампо.. Ты живой.. – проговаривает, чуть ли не шёпотом Гепард, смотря в эти невозможные зелёные глаза и утопая в них. – Конечно живой! Раны не такие уж и глубокие, – Коски ухмыляется, подмигивая, – А вы что же, волновались, капитан? – на лице наëмника появляется ещё более самодовольная ухмылка, заставляющая командира покраснеть. – Вовсе нет, – на них снова нападают, и Гепард с лëгкостью отбивает удар, вновь накладывая невидимый ледяной щит, – Мне доложили, что здесь какой-то идиот пробрался в запретную зону. Я сразу понял, что это ты. – командующий фыркнул, меняясь местами с Коски и отбивая уже другого противника, пока второй убивал первого. – Вы так проницательны, капитан! – даже не видя лица преступника, Гепард сразу понял, что оно выражает лишь удовольствие. Вот только непонятно от чего. – Чтоже ты.. забыл здесь? – монстры всё нападали и нападали, разговаривать в бою было сложно, да и вообще, довольно глупо. Но Гепард не мог с собой ничего сделать. Рядом с Сампо он всегда ведёт себя глупо. – Ха! Да я просто выполнял поручение, ничего такого, капитан. – Коски пронзил сразу двух врагов, отпинывая их и тут же переходя на следующих. – Хм! Вот как.. – замахнувшись одной рукой, Гепард ударил в голову монстра фрагментума, но, не успев затормозить, стал падать.       Его поймали тут же, притягивая к себе и заставляя вновь смотреть в эти зелёные глаза. Приоткрыв рот и застыв от небольшой неожиданности, Гепард глупо пялился на Сампо, не в силах пошевелиться. – Капитан, давайте вы полюбуетесь мной чуть позже, а пока, нужно разобраться с ними! – одним резким движением Гепард оказывается сзади Коски, который, в свою очередь, начинает биться с очередной волной монстров фрагментума.       Бой стал затягиваться, кажется эти твари бесконечно будут надвигаться. Солдаты уже выбивались из сил, кто-то, раненый валялся на снегу и их пытались оттащить ещё живые. Страшно, очень страшно. Эта неожиданная битва напоминала те, что были раньше: такие же ожесточённые и долгие. Красный цвет на белом снегу сильно выделялся, он отражался в глазах Гепарда гвоздиками. Будто командующий сейчас стоял не на крови своих солдат, а на цветах.. Ужасное чувство тревоги так и не покидало его, но оно растекалось по всему телу адреналином, что даже способствовало в бою, превращая Гепарда в безжалостного по отношению к монстрам.       Удар, за ним другой, третий и четвёртый. Сампо даже сражался красиво и, на удивление, с ним в одной команде было куда более приятно находится, нежели быть против него. За этой мыслью заметил себя Гепард внезапно, когда столкнулся спиной с наёмником и тут же получил улыбку, так невписывающуюся в общую картину. Командующий Среброгривыми стражами не понимал, что же твориться в голове у Сампо. Его мысли — были похлеще любой загадки в этом мире. Но, встречая добродушную улыбку на, ставшим неожиданно любимом, лице, в душу проникала уверенность и даже чувство защиты. Оно могло хоть немного, но ослабить тревогу и страх, что были в нём с самой ночи.       Наконец, битва стала завершаться. Казалось, она длилась вечно. К ним на помощь поспешил и другой отряд, благодаря которому удалось благополучно победить в ожесточённом сражении. Когда последний монстр фрагментума разлетелся в прах, выжившие и ещё стоящие на ногах солдаты, изнемогая от ран и усталости, подняли одну руку вверх, что означало — «Победа!».       Тишину в округе нарушали тихие хрипы раненых солдат. Каждого тащили в укрытие к местной медсестре, кого-то, латали на месте. – Сампо, тебе нужно к медсестре, – Гепард сложил руки на груди и оглядывал раны наëмника, который лишь глупо улыбался. – Капитан, вы сегодня так часто переживаете за меня, – протянул по-кошачьи нагло Сампо, поставив руки в бока, – В битве глаз с меня не сводили. – – Ничего я не переживаю! – Гепард не сильно покраснел, кажется, его раскрыли. Он и правда часто смотрел на Коски, но только чтобы убедиться, что он жив. А может и не только... – И вообще, не заговаривай мне зубы, тебе надо к медсестре. – – Ха! Вам самому не мешало бы сходить к медсестрице, – хмыкнул наёмник, намекая на многочисленные кровоточащие ранки на лице и даже на некоторых местах тела Гепарда, – А кстати, неужели у меня временное перемирие с вами, стражами, м? – Сампо как-то странно оглянулся, замечая, что на него почти не кидают подозрительных взглядов. – Не надейся, это не на долго, – командующий хмыкнул, как внезапно перед глазами снова, как тогда в битве, возникли гвоздики.       Гепард схватился за голову, ахнув от неожиданности. Нет, неужели опять? Почему? Почему эти цветы его преследуют? Тревога, ужас накрыли его с головой, ноги задрожали и капитан сутулился, сжимая в руках волосы.       Среди жуткого гула в ушах был еле различим знакомый обеспокоенный голос Сампо, что тут же подхватил под руки теряющего контроль над телом Гепарда. Перед глазами не исчезали цветы.       Гвоздики.. Гвоздики... Гвоздики... Они повсюду, они обхватывают горло, душат.. Гепард чувствует, его трогает смерть, она дышит прямо над его ухом, и будто шепчет холодным, хриплым голосом: «Время пришло...».       Внезапно, зрение возвращается и Гепард отчётливо видит возвышающееся сзади Сампо копьё. Он движется молниеносно. Не раздумывая, разворачивает Коски и встаёт на его место. Резко жгучая боль пронзает всё тело Гепарда. Он видит перед собой шокированное лицо Сампо, чувствует, как ноги подкашиваются, а во рту появляется металлический привкус. – «Вот он... конец...» – мелькает мысль в голове Гепарда, прежде чем упасть из-за вытянутого из тела копья на землю.       Командующий смутно видит, резко движущуюся фигуру, а потом сразу же растворяющийся прах. Смутно чувствует, как его приподнимают от земли на руки и начинают что-то говорить, но отчётливо ощущает острую боль в животе. – Гепард, Гепард! Нет, нет, нет! Не бросай меня, слышишь? Не умирай! Сейчас.. Сейчас придет медсестра, она тебя залатает! Держись, слышишь! – тараторит Сампо, на изумрудных глазах появляются слёзы, тут же капая на щёку командующего и скатываясь вниз. – Сам..по.. – через силу выговаривает Гепард, зрение немного вернулось к нему и он мог разглядеть лицо наëмника: брови сложены домиком, в глазах дикий страх и слёзы, одна за другой падающие вниз, – Я... тебя... – пролепетал Гепард, не в силах продолжить. – Гепард? Гепард! Нет, не уходи! Ты мне нужен, Геппи, слышишь?! Ты мне нужен! Нет, прошу! – с глаз напротив стали скатываться ещё больше горячих слёз, – Я люблю тебя! Гепард! Не.. не уходи... Пожалуйста... – Сампо уже стал задыхаться в всхлипах, его руки, как и он сам, неистово дрожали. Он отчаянно прижимал к себе тело командующего, будто это может его спасти. – И я тебя... Люблю... – на выдохе произнёс Гепард. Его губы озарила слабая улыбка, глаза медленно закрылись и последнее, что он увидел перед собой это испуганное, всё в слезах лицо Сампо и гвоздики, окутывавшие Гепарда в своих холодных объятиях смерти.

***

      Похороны были устроены на следующий же день. На них пришло ни больше, ни меньше, но пол Белобога точно, основной составляющей которой были Среброгривые стражи. Церемонию решили провести по небольшой традиции: самые доверенные солдаты сложили на груди Гепарда флаг Белобога. Броня, уже не скрывающая слёз, объявила капитана Среброгривых стражей Герарда Ландау героически погибшим на поле боя героем Белобога. На небольшой сцене вместе с Верховной хранительницей стояли Сервал и Рысь. Обе держались из последних сил. Броня вручила старшей дочери Ландау — Сервал — медаль Гепарда, как память о нём и остальные его награды. Минута молчания, казалось, была во всём Белобоге. Так тихо ещё не было никогда в Надмирье.       Похоронили командующего на кладбище, специально отведённом для почивших высокопоставленных лиц Белобога. Там же, среди каменных плит разных генералов, покилась плита и капитана Среброгривых стражей Гепарда Ландау. Над ней ещё долго стояла его семья, а именно сёстры погибшего, и обе рыдали навзрыд. Каменная плита была усыплена множеством красных гвоздик...       Вечером того же дня на могилу пришёл другой человек.. Тот, кого любил бывший капитан, тот, кто и сам любил его... Тот, кого Гепард видел самым последним в его недолгой жизни... Сампо Коски, садясь перед могилой, сложил небольшой букет из красных гвоздик. – Надеюсь тебе будут снится славные сны, капитан, – прошептал в землю Сампо, – Не волнуйся, мы ещё обязательно встретимся. Жди меня в своём прекрасном сне, моя любовь. – коснувшись губами плиты и оставив на ней два мокрых следа от слёз, наëмник поднялся.       Постояв над могилой ещё пару минут, он ушёл, оставляя красные гвоздики одиноко лежать на холодной земле и греть своим цветом холодное тело героя.