Собутыльник

      Отель был восстановлен в тот же день, когда был разрушен и был готов продолжать свою работу. Но часы приближались к двенадцати ночи. Сейчас все жители отеля отдыхали в своих спальнях укутываясь в тёплых одеялах. Свет везде потух, кроме барной стойки, где протирал стол Хаск.       Он как обычно хмурил брови, проводил рукой вверх вниз, давил, но пятно не хотело отираться. Хаск даже откапал средство для чистки в шкафчике, где Нифти всегда хранила всё для уборки: тряпки, отбеливатели, перчатки и тараканы… Зачем они ей там? Видимо память, так как они висят на стенке в маленьких рамочках. Измученная тряпка улетела прочь в темноту, а Хаск упёрся о кисть лапы. Что это за дрянь вообще? Новая барная стойка, а уже испоганили её как смогли! Типичный ад. Но Хаск по такому пустяку никогда не ворчал. Демон схватил бутылку любимого алкоголя, открыл и притянул горлышко к губам. Горький привкус небольшими глотками возникал в горле все больше и слегка опьянял без того немного слабое тело. Сделав шаг назад, Хаск повалился на стойку, но удержался рукой о стол. Бутылка разбилась в руке парня из-за чего он и зашипел. Осколки стекла впились глубоко в мясо и продолжая проникать глубже, пока Хаск не разжал свою руку и тихо закричал. — Черт, возьми! Да что это за, блять, такое?! Скрип тряпки прервал его единственный раз за все два часа тишины. Бармен обернулся и увидел того из-за кого не спал. Хаск ждал его, желал увидеть, убедиться, что все с ним хорошо. Валентино не тот, кому можно доверить маленького паука. Энджел по росту высоким, но его моральное состояние не поместилось бы даже в самую маленькую коробку, которую можно было бы найти во всём аду. Отекшие и уставшие глаза смотрели с сожалением на раненую руку. — А я думал, что ты подождёшь своего собутыльника, - Энджел обошёл вокруг стойки к Хаску. Он достал небольшую аптечку, затем бинты и средство обработки. Инфекция не так страшна в аду. Умрёшь - переродишься снова. С этим можно было баловаться сколько угодно, но смерть - не лучшая забава. — Ты что-то долго шёл. Я решил заранее разлить, - пожал плечами Хаск послушно отдавая свою лапу в надёжные четыре лапки. Без боли не обошлось. Кровавые осколки ушли в мусорку. На столе было убрано общими усилиями и не быстрым темпом. Энджел и Хаск смотрели друг на друга пустыми взглядами, словно все часы ожидания были илююзией самовнушения, что они встречаться и спокойно проведут вовремя. Но нет. — Я хочу, - сказал Энджел и нагнулся, чтобы обнять Хаска. Уткнулся ему в плечо и прикрыл глаза. — Как скажешь, детка. *** Кровать прогнулась под телами двух демонов. Они крепко обхватывали друг друга, прижимаясь, греясь. Два демона вдыхали ароматы друг друга. Хаск ощущался, как алкоголь, пыль, химические вещества, а Энджел запахом сигарет, «Ангельской пылью», гребанными членами ебарей со съемок очередного порнофильма. Энджел неуверенно поддавался вперёд новым поцелуям. Не открытые ощущения заставали паучка в ступор из-за чего Хаск всегда брал инициативу на себя. Бармен проводил лапой по спине парня на своих коленях, поправлял одеяло на его плечах. Где-то на краю кровати храпел Наггетс. Обнимаясь, оба парня засыпали время от времени отдавая друг другу, не имеющие намека на секс, поцелуи. Секс был им не к чему. Хаск был рад отдохнуть от дел в объятьях Энджела. А Энджел желал почувствовать заботу на себе. Что такое забота? У них состоялся такой разговор. После перестройки отеля парни сидели на балконе таким же поздним вечером и беседовали. Компанию им состоявляли две небольших стеклянных бутылки пива. В аду почти никто не показывал положительные стороны, но принцесса говорила, что чтобы искупиться, то нужно заботиться друг о друге. Помогать, поддерживать, понимать друг друга. Хаск и Энджел решили попробовать поговорить после случая в баре почти в центре города. Никто из них не понимал, как ощущается забота. Проявлять её на виду у демонов было бы минимум странно, в основном из-за того, что Энджела знали все. Это бы подняло не малого шуму. Тонкие пальцы пустились в густую темную шерсть, мягко обвивая тонкую талию демона. Энджел опустил голову на плечо, аккуратно целуя его, а то в ответ слегка дрогнула. — Ты чего... ржешь надо мной?! - Энджел поднял голову и был возмущён! Хаск и вправду пытался сдержать смешок. - Ты.. — Извини, хахах! - Хаск всё же открыл глаза и приподнял уголки губ. - Ты относишься ко мне как к хрупкой бутылке алкоголя, ахах... Это забавно, - он уложил щеку Энджела в свою ладонь и погладил, бармен тихонько продолжил. - Детка, ты сейчас напряжен, а не расслаблен. — Извини, - вздохнул тот. Паук опустил свои плечи, прижимаясь к ладони. - Но ты же знаешь, что мне сложно расслабиться. Я стараюсь. — Да, знаю. - Хаск ласково гладит по спине и прижимает к себе. Они близки, воздух они делили между собой. - Мы справимся. Неловкие движение рук, сомнительные взгляды, переживание о дискомфорте. Какое тут расслабление?! Энджел постоянно думал, руки потели, сам он постоянно вошкался на коленях у Хаска. Что он должен делать сейчас? Просто сидеть, гладить этого кота, целовать без какой-то цели, не снимать одежду, не отсасывать ему. Хаск не заставлял этого делать. Это забота после тяжёлого рабочего дня? Это расслабление?! Энджел схватил Хаска за лямки. — Ты че-? — Принеси выпивки. Ты же пил? До моего прихода?Я тоже хочу! Неси.- Энджел продолжил уже тише. - Пожалуйста... Вопросов не возникало, так как Хаск понимал. Понимал, слышал, видел, как его внутренний конфликт принимал третью сторону: безопасность. С самого прибывания в аду он не чувствовал, что может быть под защитой кого-нибудь. Но появился отель, его жители, Хаск... Все они готовы принять Энтони, но Энджел не мог прибежать к ним и скрыться за спинами своих друзей из-за контракта. Пока Валентино крутит в своих руках душу, Энтони не сможет принять помощь. Выставка заставит это забыть. Они делили одну бутылку на двоих, постепенно давая опьянить себя. Тела обмякли, но они крепче обнимались, смеялись, шутили. Лежали вместе и наслаждались временем провождения. Наггетс вскоре лёг между демонами и заснул, забирая с собой в ночные странствия Энджела и Хаска. Они заботились друг о друге как могли. В будущем им предстоит преодолеть немало трудностей, чтобы достигнуть настоящего счастья.