* * *
Рози, конечно, была рада его видеть, и притворилась, будто для неё оказалось приятным сюрпризом то, что он прибыл прямо к началу её обеденного перерыва — ещё одна их маленькая шутка. Она установила на двери табличку «Вышла на обед» и проводила его обратно в свою личную гостиную, одновременно рассказывая ему лакомые кусочки от драмы дня. У персонала небольшая любовная ссора, клиент, которому нужно было напомнить, где в Пентаграмме он закатил истерику, и даже визит Сьюзен. Не полный экскурс, а скорее закуска к тому «чаю», который будет «пролит» во время их настоящего обеда. К счастью, эта фраза не относилась к настоящему чаю. Было бы преступлением тратить зря всё, что сварила сама Рози. Она попросила его сесть и пошла в соседнюю комнату за обедом, пока Аластор заваривал и разливал по чашкам чай, чтобы позже добавить в свой кусок сахара. Всё как обычно. Было приятно иметь кого-то надёжного. Кого-то, кто не удивил его визитами этого абсурдного телевидения. Кого-то, кто тогда не вызвал десяток вопросов, а устремился заниматься своими делами, как будто он не завёл бомбу замедленного действия и не оставил её бродить по городу без присмотра. Если бы к его голове был приставлен священный пистолет, вся остальная магия, имевшаяся в его распоряжении, была бы исчерпана, а все его конечности непременно сломались бы, чтобы его можно было заставить признаться в истинной цели визита. Если бы у кого-нибудь в аду имелся для него совет, то этим «кого-нибудь» оказалась бы Рози. Легко. Помимо того, что Рози была главным экспертом по отношениям в Pride Ring, она также являлась простым уравновешенным человеком, со взглядом со стороны. Она уже встречалась с Воксом раньше, и это помогало. Она понимала, насколько раздражала эта противная коробка с картинками. Если кто и мог предложить ему четкую точку зрения на происходящее, так это Рози. Ах, кстати, о дьяволе: она вернулась с довольно нагруженным подносом и поставила его между ними двумя. Среди разнообразных блюд он заметил пельмени, две чашки супа и даже горшок суккоташа. Достаточно лёгкий обед на двоих. Он улыбнулся ей с понимающей нежностью. — Боже мой, Рози, ты как будто ждёшь компании! — О, ты про это? Просто какие-то кусочки еды, которые у нас завалялись. Ты меня знаешь. Всегда готова к визиту моего любимого приятеля! — когда еда была на столе, она наконец села, уложив подбородок на переплетенные пальцы. — Итак, Ал. Скажи мне, почему ты зашёл…* * *
— и Вокс совсем не поможет, но, по крайней мере, в этом нет ничего нового. Он убежал ещё до того, как мы проснулись. И теперь Люцифер тоже не говорит мне, что он имел в виду! Я просто не мог терпеть всю эту… ерунду. Они как будто намекали, что у меня есть чувства к Воксу. Точно так же, как я делаю это с Люцифером, не меньше. Как будто я буду так неверен, — Аластор покачал головой. — И в этом вся мера. Смешно, не так ли? Рози усмехнулась и постучала салфеткой по губам, прежде чем отложить её в сторону. — Конечно, это звучит как загадка, Ал. Напоминает мне пару таких клиентов, которые у меня были. Видишь ли… — Рози встала и подошла к книжному шкафу, доставая изнутри бутылку виски. Это тоже не редкость для их обедов, и Аластор достаточно хорошо знал свою роль. С ловкостью фокусника он поднял два стакана и ведро со льдом, тайком унося поднос на кухню. Она одобрительно кивнула ему, наполняя оба стакана. — Я знаю пару парней. Правда, каждый из них сладкий, как бенье, но оба тупы, как сковорода, на которой их жарят. Не особо похожи, но одинаково упрямы по своим собственным причинам и совершенно не способны вести откровенный разговор. Ах, конечно. Рози никогда не упускала ничего, что отличало бы её клиентов, но иногда она использовала чужую историю, чтобы преподать урок. Было легче заставить клиента мыслить объективно, когда он не думал, что говорил о себе. Должно быть, она рассказывала эту историю не просто так. Возможно, это помогло бы ему понять, как справиться с уклончивым характером Люцифера. Или, возможно, это помогло бы ему выжать ответ из маленькой угрозы, поэтому Аластор кивнул, потягивая виски и жестом приглашая её продолжать. — Так или иначе. Самый младший из этих двоих начинает приходить ко мне всё время после того, как его представили. «Ох, мисс Рози» — говорит он. «Я не знаю, что делать! Я никогда не чувствовал ничего подобного к мужчине! Ох, мисс Рози, он будет ненавидеть меня вечно! И я просто не могу этого вынести! Он даже не знает, что я чувствую — и так должно оставаться! Я был бы опустошен, если бы он когда-нибудь оставил меня!» Настоящая королева драмы, верно? Он кивнул, хотя его улыбка немного потускнела. — Я не вижу связи с моим затруднительным положением. — Заткнись, Ал. Разве ты не доверяешь моему суждению? — Рози отмахнулась от его реплики, и Аластору неохотно пришлось признать это. И если оставить в стороне все остальные мысли, именно он пришёл к ней, пришёл за её мнением. Вряд ли справедливо с его стороны жаловаться на этот процесс. Рози, казалось, была удовлетворена и продолжила: — В любом случае, как я и говорила, для них обоих дела пошли сложнее, потому что примерно в это время к ним присоединился ещё один парень. Мы назовем его «Номер три». И он и вполовину не так традиционен, как двое других. Не боясь сказать нашему молодому парню, что он красавчик, начинает его трясти… заползает в его сердце. Или, по крайней мере, его кровать. Рози вздохнула глубоко и (если прислушиваться очень внимательно, можно было заметить) исключительно для драматического эффекта. — Мы каждый раз оказываемся вынуждены согласиться. Жевать лёгкое, когда тебе хочется печени, понимаешь? Остановиться на мужчине с работой, хотя невольно задаёшься вопросом об этой лихой лодке-мечте с милыми волосами? — Действительно, похоже на что-то из романа, — категорически ответил Аластор. Не испугавшись, она продолжила. — Видишь ли, я бы назвала их друзьями, легко. Они ладили, как горящий дом. Давно я не видела, чтобы пара грешников так отскакивала друг от друга. Но парень постарше… Ох, если бы ты думал, что молодой парень старомоден, это значит, что ты ошибся и видел совсем другого! Сейчас он восхитителен, как леди, не пойми меня неправильно. Но когда ты пытаешься добиться чего-то, это бесит! Он никогда не мог понять намёк! Особенно намёк не в лицо! Попробуешь ему что-нибудь сказать, о чём-угодно, он станет уклончивым, начнёт менять тему. Говорю тебе, Ал, я была готова его задушить! Особенно зная, как часы тикали! — Рози прижала руку к груди и откинулась на стуле с виски в руке: — О, Ал, может быть, мне следовало сделать больше… Я чувствую себя ужасно… Аластор покачал головой и наполнил оба бокала. Сначала лед, потом виски, потому что они не были животными. — Ты даешь совет. Это всегда было твоей обязанностью, Рози. Ты… снабжаешь людей знаниями, так сказать, и позволяешь им делать собственный выбор. И вообще, какая альтернатива? Ты вкладываешь в каждую своенравную душу, которая приходит поговорить с тобой? В сутках не хватает часов. По моим последним подсчетам, у плотный график на два месяца. — Знаю, знаю, — ответила она, хотя тень на её лице, казалось, не сместилась. — Просто… в свете всего, что вышло из этой маленькой саги, я не могу не чувствовать себя плохо. Он кивнул, молчаливым жестом пригласил её продолжать, удивившись тому, насколько оказался увлечен этим. Если вся эта грязная история так часто крутилась в голове Рози и даже заставляла её пересмотреть свою строгую политику невмешательства, в этом действительно что-то было. Расстроена она или нет, но эта женщина могла плести нить лучше, чем большинство хозяев, которых он встречал в своей человеческой жизни. — По общему признанию, следующая часть не такая уж веселая, — Рози снова вздохнула и после долгой паузы для большего драматического эффекта потянулась вперед. — Итак, юноша начал приходить ко мне. Просить совета. Романтического совета. «Ох, все складывается — подумал я! — Он хочет спросить свою настоящую любовь!» И я не могла дождаться! — Рози глотнула. На её лице появилось странное выражение, которое, возможно, лучше всего описать как задумчивое. — А потом, через несколько дней, он вернулся ко мне. Весь в безумии, волнении, которого я никогда не видела, дорогой. Я видела девчонок, ищущих своих мужей, которые волновались меньше, чем этот молодой парень. Никто и нигде не видел его любви. Нигде в аду. И это было вскоре после последнего истребления, так что ты можешь догадаться, о чем он думал. Несмотря на то, что тела не было замечено, ты не можешь не думать об этом, не так ли? Ах, какой восхитительный поворот! Идеальная установка для того, чтобы их игроки были брошены на произвол судьбы. Если старший выжил, он почти наверняка был ранен и, возможно, спрятался, ожидая регенерации. С ангельскими ранами потребовалось гораздо больше времени. Их сталь была ядом для грешников, и Аластор видел, как импульсивные и глупые люди недооценивали эту опасность только для того, чтобы рухнуть замертво от ее воздействия. Старый демон обычно был умным — просто посмотреть бы на Зестиала, чтобы получить подтверждение этой истины. Если бы старший из двух клиентов был ранен, разумнее всего было бы оставаться вне поля зрения. Всем, включая его друга, чтобы они не выдали себя кому-то с менее чистыми намерениями. — И что ещё хуже, Ал… прямо перед этим они поругались. Идеальная установка для гноящегося чувства вины и печали. Резкие слова — последние слова для кого-то? Это была классическая драма, не так ли? — Аластор почувствовал, как его улыбка расползлась по лицу. Он снова жестом предложил ей продолжить, и Рози снова согласилась: — И это не просто ссора. Как мне сказали, полномасштабная драка! Так что можешь себе представить, насколько он был виноват! «О, мисс Рози, а что, если он пойдет и истребит себя? Что, если это было последнее, что я ему сказал? И он даже не знал, что я люблю его!» Она ещё раз рассмеялась, делая глоток виски. — Итак, как ты думаешь, о чём тогда думал старший парень? После этого я некоторое время его не видела, имей в виду. Никто не видел! Тебе остается предполагать все, что угодно. — Но ты говоришь, что какое-то время. Значит, ты видела его снова? — О, видела, я видела. Но это заняло много времени. Много времени. И тогда наш маленький друг остался со своим плохим мальчиком. С тем, кто более чем счастлив заполнить дыру в своем сердце, — она допила его виски и поставила бутылку обратно. После двух осушенных стаканов жесты Рози стали более оживленными. — И эти двое становятся всё ближе и ближе без какого-либо вмешательства! Ты знаешь, как я поступаю, Ал. Я даю совет, и ты должен его принять. Но, ох, если у меня когда-либо было хоть одно сожаление», — произнесла Рози, приставив руку ко лбу, как будто она потеряла сознание. — Дело в том, что я никогда не заступалась за этих двоих, потому что когда старший парень наконец появился, он обнаружил своего молодого друга в чужих объятиях! Он мысленно напевал. Эта конкретная формулировка вызвала очень специфический образ. Моряк возвращается и обнаруживает, что его жена лежит в постели с кем-то ещё. Девушка нашла своего возлюбленного в кино с другой девушкой. — Я так понимаю, что старший… у него были какие-то привязанности к своему другу? — Вот именно, дорогой. Я не знаю, что он чувствовал, и я не думаю, что он тоже знал об этом. Может быть, ему стоило присмотреться к этому немного лучше, может быть, молодому парню стоило бы приложить немного больше усилий, чтобы помочь ему. Но, к сожалению, этого не произошло. И я знаю, что юноша пережил что-то ужасное, когда его друг вернулся домой. Все это беспокойство, эти годы тревоги, все те чувства, которые были раньше… Я уверена, мне не нужно говорить тебе, что чем глубже чувства, тем хуже они становятся. Теперь кажется, что эти двое не могут находиться рядом друг с другом без того, чтобы не началась драка. Как вы думаете, почему? — Ах, теперь есть вопрос. Я избегаю каких-то возможных догадок, но если бы мне пришлось строить их… — его виски закружились под вялым движением руки. Успокаивающее упражнение. — Чувства, должно быть, были взаимными. Только так всё это имеет смысл. Поскольку чувства молодого человека односторонние, дружба, скорее всего, будет разрушена из-за резкого дисбаланса: одна сторона считает их хорошими друзьями, другая глубоко влюблена и в результате причиняет боль. Либо же чувства в конце концов утихнут с пониманием того, что из них ничего не выйдет. Я вижу, что эта ситуация сохранится только в том случае, если то не будет односторонней привязанностью. Рози задумчиво кивнула. — Так ты думаешь, что они могли любить друг друга? — Ты говоришь в прошедшем времени. Учитывая, что они всё ещё сражаются… ну, бесполезная борьба в Пентаграмме — самоубийство. Тратить энергию и ресурсы, потенциально ослаблять себя, когда есть реальные угрозы, готовые нанести тебе удар в спину за несколько контрактов душ? Это безумие. Особенно если у них нет намерения убивать друг друга. Возможно, они чувствуют, что это единственный способ увидеться. Особенно публично. Слабость в аду… быстро и сурово наказывается. И есть третий человек, о котором стоит подумать. Я не думаю, что он одобрит эту встречу в дружеских отношениях. И что бы он ни сделал, чтобы моя дорогая Рози так насмешливо отзывалась о нем, если младший хочет таких отношений, то встреча со своим старым другом может оказаться для него бременем. Но быть врагами? Что ж, это имеет смысл. Скорее публичное выступление, чем что-либо еще. Что-то, что позволит им наслаждаться присутствием друг друга, не подвергаясь пристальным взглядам. — Правда, Ал? Это интересный подход. Так вот почему вы с Воксом ссоритесь, а? … . . Аластор моргнул. И опять. Всё это было трюком. Она рассказывала ему… его собственную историю, маскируя всех под клиентов. Его пальцы сжались на подлокотнике, пока когти не впились в дерево. — Какой в этом смысл, Рози? — Дорогой… — Рози протянула руку и положила на его ладонь, — ты занозишь себя. И не порть мои красивые стулья. Сейчас ты понимаешь, что мне пришлось поговорить об этом лишь немного, иначе ты бы просто сказал «это смешно» и ушел. Возражение, пузырившаяся у него на языке, было с силой устранено. Возможно, единственное, что он ненавидел больше, чем такую двуличность (использованную против него, потому что когда он использовал её против других, это было просто хорошей практикой), это предсказуемость, даже если дело касалось его дорогого друга, поэтому вместо этого он проглотил все слова и сказал: — Я не понимаю, почему это имеет отношение к тому, ради чего я пришел к тебе. Рози встала и подошла к столику возле двери, где поверх стопки книг лежала газета. — Эй, Ал, ты знал? Воскресные газеты больше, чем остальные еженедельные. И толще, чем они. Должно быть, в воскресенье много событий! — она взяла одну газету и начала осторожно сворачивать её в трубочку, точно так же, в каком положении та, вероятно, прибыла сегодня утром. — Это также означает, что они намного тяжелее, да ещё и все свернуты вот так! Ты бы не узнал, если бы не обратил внимание. Аластор моргнул. — Почему ты говоришь мне это? — Так что ты можешь насладиться моментом! А потом газета ударила его по голове, прямо между ушами! — Ах… Рози?! Но она уже вернула бумагу на свою сторону стола, разгладив её, чтобы она снова легла ровно и как всегда скромно. Рози моргнула, словно в замешательстве, — и на секунду Аластор начал сомневаться, произошло ли это вообще. Если бы не легкий укол, всё ещё эхом разносившийся по его ушам, он мог бы списать всё это на галлюцинацию. Но нет… нет, она определенно ударила бы его. И теперь Рози смотрела на него с ожиданием. Чего она ждала? Извинения за то, что на её газету попали волосы? Она взяла чашку и отпила. Одна бровь приподнялась. Нахмурившись, Аластор приложил свою руку к столу с большей силой, чем необходимо. — Что? — Аластор, милый, ты знаешь, я ненавижу называть парня глупым. Так что я не буду этого делать. Это была выдумка, и они оба это знали. Острый как бритва язык Рози не щадил пленников. Именно поэтому вся эта непрямолинейность так приводила в ярость. Люцифер был достаточно плох. Теперь он заразил своего друга этими адскими загадками и головоломками. — И? Что, по-твоему, ты открыла?! Еще один возмутительный взгляд! Это было почти как… жалость? — Ал, я говорю это с тех пор, как ты впервые привел этого мальчика. И мне было плевать на тебя, когда ты крутиться вокруг всего этого, пока этот ужасный мальчик-мотылек не налетел и не занял твоё место. Его глаза сузились. — …Знаешь, тот факт, что ты преподнесла… Все, что ей нужно было сделать, это мазнуть по нему многозначительным взглядом и вновь поднять газету, как Аластор мгновенно разорвал зрительный контакт, а уши снова прижались к голове. — Я хочу сказать, Рози, что… твоё мнение об этой ситуации и о том, как я с ней справляюсь… едва ли является тщательно охраняемым секретом. Это было практически всё, о чём ты говорила в течение короткого времени, но я не понимаю, к чему всё это имеет отношение сейчас. — Правда, дорогой? Ты не понимаешь, какое отношение всё это имеет к тому, что ты становишься собственником Вокса? — Именно так. — Ты не видишь связи между… всей этой историей и тем, что произошло прошлой ночью? — Абсолютно верно. Это не имеет смысла. Рози шумливо вздохнула, прижимая кончики пальцев к виску, словно лелея головную боль, что, скорее всего, и было на данный момент. Если не от виски, то уж от разговора, как будто помощь другу была таким бременем. — Ох, Ал… У нас впереди много работы, не так ли?