°°°
Черный рюкзак с грохотом летит в стену, развевая в полете лямками. Ну сколько можно? Сколько можно постоянно куда-то вляпываться, а потом с грохочущим внутри сердцем бежать домой? Хочется ли вернуться в ту школьную стабильность, когда за день менялось только положение солнца на горизонте? Определённо нет. Столько усилий было потрачено для той цели, которая впоследствии стала кошмаром наяву. Никто ведь не предупреждает о том, что, поймав удачу за хвост, ты не сможешь зажить припеваючи, хоть ты и ступил на новую ступеньку жизни. Выживает самый приспособленный. А Хан не приспособленный. Он ниже амёбы. Ладно, даже опустив все эти бессмысленные гонения в сторону себя, он не может понять, что же ему делать дальше. Что есть на завтрак? Или, быть может, какие ему надеть сегодня носки: белые или серые? Кругом одна неопределенность, которая заворачивается в пучину боли и страдания, прибивая тебя прибоем к мокрому холодному и отвратительно пахнущему песку. Ну, песня просто. Только поют ее соловьи с сорванным голосом. Кошка определила себе обед, и песня окончилась. Антракт без аплодисментов. Кинув свое вялое тело на плохо застеленную кровать, Джисон взвыл. Психологи говорят, что бывают такие дни, когда мозг ничего не хочет делать, только лениться, и нужно ему это позволять, ведь потом, скорее всего,(после они приводят какие-то весомы аргументы), продуктивность повыситься. Повыситься давление на тонометре. Минутная стрелка бежит за секундной также, как и часовая за ней. Время близится к двенадцати ночи. В сон клонит, но если он закроет глаза, то все обернется туманом, и сутки начнутся заново, а следовательно и вся эта выматывающая суета тоже. Страшно. Страшно крутиться как белка в колесе за один жалкий орех, причем и не фундук. Колесо фортуны непредсказуемо, что внутри органы сжимаются уже не от одной мысли, а от просто потому что. Жилистые пальцы, подобно расческе, провели меж отросших корней волос ближе к затылку. Хочется с кем-то обняться. И ладно, если бы это было ежесекундное желание, которое бы пропало на следующее утро, но это ведь не так. Оно гложет уже очень давно, словно ланцетник, поселившийся в кишечнике. Есть друзья, да, с ними можно по-дружески обняться на пару мгновений, но потом все. Больше нельзя, потому что не поймут. Возникает вопрос: это что же за друзья такие, которые не поймут и не помогут решить проблему? Ну, вот такие вот. Не жалуется. Хочется таких объятий, от которых внутри все переворачивается вверх тормашками, что дух замирает, и сердце затухает. Пальцы к пальцам, грудь к груди, и самое сокровенное — глаза в глаза. И если первые два пункта можно провернуть с друзьями в шутку, то последнее слишком личное. Интимное. То, что показывать можно только одной сущности. На глазах появляется прозрачная оболочка, размывая предметы вокруг. Если бы дождь был человеком, то он определенно был Ханом. Летом дождю радуются, бегая под его тёплыми каплями, осенью проклинают за отвратительную погоду. Сплошные эмоциональные качели. А дождь то тут причем? А Хан причем? Почему нельзя просто сесть и пообщаться по-душам, так, чисто, открыться, не боясь, что осудят за взгляды? Почему все хотят выставить себя таинственными личностями? Зачем разгадывать, чтобы потом разочароваться? Зачем теплить надежду на светлое будущее, если тебе вечером напишут: "Ты скучный"? А он не считает себя скучным. Да, порой он глупый и неловкий, а иногда и докапывается до мелочей, но точно не скучный. Это они скучные. Это они плохие, а он хороший. Это вокруг все дураки, а он молодец — так мама говорила. Разве мама будет врать? И все равно на то, что друзей она не имела к сорока с лишним годам, и ходила на нелюбимую работу. Ей виднее. Ее жизнь, ее отношения, его в ее судьбе нет. Если бы не он, мама была бы счастлива. Гуляла, веселилась, закончила бы университет по любимой профессии, влюблялась и была бы любимой. Не как сейчас. Сейчас все по-другому. По-другому грустно. Он как-то нашел ее фото юности, где она с группой была в походе в лес. Юные глаза светились энергией, ей там было примерно как и ему сейчас. Координатная разница. Ему хочется плакать. Хотя почему хочется? Он уже. Захлебываясь в своих слюнях и соплях, он свернулся в позу эмбриона, при этом закрутив под собой одеяло в маленький кружок. Интересный факт: эмбрионы одного типа похоже на ранних стадиях развития. Может, ему лучше было бы родиться какой-нибудь рыбой, нежели человеком? Плавал бы себе в морях или океанах и не знал горечи жизни. А потом бы его выловили и съели, хоть так, но пользу бы все равно какую никакую принес. Проведя половину ночи в очередных в самокопаниях, он уснул.°°°
— Уважаемый студент, я вам ещё раз, в сотый раз повторяю: пересдача через неделю, ради вас любимого, никто не будет переносить ее на завтра! — мужчина, лет так пятидесяти с гордой седой прядью в черной копне волос, говорил из раза в раз одно и тоже, что ничего не получится. Хан вышел, хлопнув при этом дверью. Чертов маразматик. Почему некоторые взрослые люди думают, что заслуживают больше чем те, которые просто младше и имеют меньше опыта? Иерархичность эта уже достала до середины гортани. Раньше вообще ничего не было на земле, существовала сама по себе, а тут тебе бац и метеориты. Кругом сплошные неожиданности. На улице заметно похолодало, и не скажешь, что климат вообще-то меняется. Он хочет окунуться в атмосферу работы и забыться на некоторое время. Его встречают друзья в столовой, приветливо подзывая к себе. Он улыбается. Маска на маску даёт неплохой погорелый театр.°°°
Джисон снова идёт все той же дорогой, все в том же направлении, и нет, не для встречи с тем придурковатым хамлом, просто подышать свежим воздухом. Свежий воздух в городе, конечно, да. Поднимаясь по перилам, Джисон бурчит себе под нос о том, что слишком ветрено стало, и, возможно, скоро пойдет снег. Открывает дверь и ступает кроссовком на бетонную поверхность, сразу съежившись от холодного потока. Безмятежность. Если преодолеть несколькими шагами жалкие сантиметры, то можно стать вольной птицей на пару секунд. А если поставить себя и весь путь человеческого развития, то не пойдешь даже за песчинку, попавшую в обувь. Все слишком мелко и мимолётно. Гепарт бежит со скоростью сто километров в час — и это всего за три секунды. За три секунды можно только моргнуть и пролить на себя чай. А можно и вскрикнуть от неожиданно открывшейся двери на крышу. Можно встретиться с удивлённым взглядом напротив. Можно потерять дар речи. — Здравствуй... — Снова пришли играть в спасателя? Чего-то вы рановато сегодня, — а голос все такой же противный, только более сиплый, чем вчера. — Как я вижу, здесь нет больных, так что просто наслаждаются видом, — показательно задрав голову, Джисон сел на бетонную плиту и уставил свой взор в даль. — О, это просто прекрасно! — рядом уселся некто неизвестный, но очень приятно пахнущий. Минута, две, десять, пятнадцать и конечности начинают дрожать. Нос покраснел, уши имели смущённый вид, а глаза все смотрели на уходившее на покой солнце. Всего четыре миллиарда лет и планеты не станет. Появится что-то новое и более совершенное. Хан мимолётом прокручивает глазное яблоко влево и встречается со спокойным лицом, направленным прямо. Слово "умиротворение" более четко описывает это выражение лица. Встретясь при других обстоятельствах, они бы смогли стать хорошими приятелями, может даже близкими друзьями? Мечта всегда приносит боль. Исполняясь или нет, она влечет за собой пустоту. Не смог осуществить — кори себя за то, что старался мало, смог осуществить — а что дальше? И так из раза в раз. Карие, словно охра на вчерашнем небе, глаза поднимаются и встречаются с его. Глаза — в — глаза. Дух перехватывает. — У меня что-то на лице? — он трогает подушечками пальцев свои скулы, а ощущается так, что этот незнакомец трогает струны его души даже не прилагая усилий. Ебаный тактильный голод. — Вовсе нет... — и быстро отворачивается, наблюдать уже за севшем за домами солнцем. На этом их разговор заканчивается.°°°
И снова ночь. Вновь самокопание и тщетные воображения о счастливом будущем. Они разошлись поодиночке, сначала он, а потом незнакомец. Один раз случайность, два совпадение, а три закономерность. В следующий раз, если они встретятся, он спросит его имя. Он рискнёт, перешагнет через себя и свою стеснительность, сделает шаг на путь к неизвестному. Хан всегда хотел научиться танцевать, даже начинал ходить в школьный кружок, правда сие действо продлилось около месяца. А виной тому никогонещадящая учеба. Как же он может подвести своих родителей? Нужно же ведь получить высшее образование, и пусть даже родители его не имели, но нужно же выделиться на фоне родственников и их умных детишек. Он не любил учиться, хотя и сейчас особо симпатии к ней не питает. Он любил узнавать новое. Узнавать новое не равно учиться. Учеба в его понятии — это кропотливая работа, и нависание над скучной древней разрисованной прошлыми учениками книжкой. Новое всегда манит к себе, влечет за собой, подобно урагану. Выживешь или нет, зависит только от тебя. Ты питаешь надежду на новые открытия и на то, что ты сам сможешь привнести в этот бренный мир. Появляется мотивация что-то делать, не просто для галочки, а для самого себя.°°°
— Джи, ты видел новости? — Чан поворачивается правым плечем, при этом жуя морковь и показывая экран телефона. На сайте от их местных новостей вышла новая статья, имевшая пугающее содержание: "Студент сбросился с крыши." А потом много-много слов сожалений и предполагаемых причин: почему и как. На первом месте — большая нагрузка на учебе, отсутствие свободного времени и нормального сна. Базовый набор, короче. Только вот, внутри Хана все сжалось. А вдруг это он? Прошло всего пару дней с их последней встречи, и Джисон не может быть на все сто уверен, что это не тот незнакомец, ведь лица то не видно. Аппетит сразу пропал, не обращая внимания на то, что желудок был с самого утра до полудня пустым. Появилась жгучая подробность опровергнуть догадки, добежав до той злополучной крыши. Он резко встал из-за стола. Друзья посмотрели на него с удивлением, а Хан, бросив что-то нечленораздельное про какие-то дела, убежал, сверкая пятками. Группка вздохнула и продолжила прием пищи.°°°
Дыхание сбилось, лёгкие выворачивало от холодного ветра, вдыхаемого через красный нос. Он спешил, спешил так, как не делал ранее, будто от этого зависела вся его жизнь. Возможно, тот незнакомец даже бы и не вспомнил о нем спустя неделю, но в душе теплилась та почти прозрачная надежда, благодаря которой люди сворачивают горы. Остановка, автобус, остановка, и снова бег. Бег не на жизнь, а насмерть. Он обязательно достигнет своей жалкой цели, преодолев какие-то тридцать метров. И вот. Он распахивает железную дверь, уже примерзшую к раме, а там никого нет. Дурак, который надеялся на волшебство, упал в лужу. Другие люди, более разумные чем он, подумали бы, что тот, ради кого это все затевалось, просто не пришел сегодня, ведь температура опустилась ниже нуля. Только не Джисон. Его доброе и хрупкое, полное болючих мечт сердце, верило в чудо. Сука. Повесив голову и смотря себе под ноги, он прошел к той маленькой бетонной скамейке и присел. Грустно все это. Очень грустно. Не было печали, так черти накачали. Чертям, что не случай, то забава и потешение. Он обхватил себя руками и тяжело выдохнул. Устал. Прикрыл глаза и начал вслушиваться в тишину шумного города. Где-то птички пели, где-то сигналы машин перекликались. Жизнь идёт, а он словно попал в точку невозврата, в серединную полосу, на которой все останавливается и замирает. Некую медитацию нарушил скрип ветра. Металлический причем. Сквозняк, наверное. — Привет? — а за спиной сбитое дыхание и хриплый голос. Начался вальс мурашками. Джисон не веря своим ушам, медленно повернулся и застыл. Глаза в глаза. Перед ним тот самый незнакомец с распахнутой курткой и красными щеками. Больше нет того угрюмого выражения лица, оно сменилось на смятение. — Привет, — он ответил, а после привстал, уже не веря своему зрению. — Я это... новости увидел, думал... — запинаясь, незнакомец все пытался как бы оправдаться перед ним. Хан подошёл почти вплотную, но все же держа расстояние. — Я... тоже, — выпустив воздух из лёгких, он расслабился. Все таки живой. — Ли Минхо, — неизвестный протянул руку в приветственном жесте, прервав зрительный контакт. — Хан Джисон, — и снова он опоздал, первым ведь хотел познакомиться. Их рукопожатие было скреплено упавшей на их руки снежинкой. Пошел снег. Мечта исполнилась. Неожиданно так получается, что души совершенно разных людей встречаются в каких-то сумбурных обстоятельствах. Разные эпизоды жизни, переплетаясь лентами и линиями, создают индивидуальную картину. Картину судьбы. И кто бы не говорил, что это все чушь собачья, нужно просто верить. Просто мечтать, как в детстве. Почему сейчас почти все взрослые злые и грустные? Они просто перестали мечтать. Они затолкали ребенка внутри себя глубоко в сердце и закрыли на большой-большой замок, выбросив ключ. Нужно попытаться найти этот ключик от всех дверей, ведь тогда все преобразиться. Измениться, может и не в лучшую сторону или в худшую, но станет легче. Точно станет легче. Один честный разговор может решить многое. Одна маленькая мечта сподвигнет на большие достижения. Одна снежинка составит снегопад. Снежинка неповторима, как и любая мечта человека. Она преодолевает множество преград, чтобы порадовать глаза детей, а после и сменить ландшафт планеты. Природа непредсказуема также, как и человеческая жизнь. Поверь в своё жалкое существование, попробуй ступить на лестницу неизвестности, почувствуй новые эмоции.Мечтай.
°°°