Коза о(т)пущения

      Очередной экзамен в школе фон Хоррификус прошёл с абсолютным провалом и последующим скандалом. Но на самом деле это было вполне ожидаемо. Граф при виде этих норм раскрывал глаза шире черепа, Леди Склеппина выла от бессилия и чуть ли не пребывала в истерике, а у Гематогена при каждом взгляде на эти цифры выпадала вставная челюсть.       Всё это точно могут делать дети данного возраста? Тут не каждому подготовленному взрослому такое по силам.       Дети их возраста не способны поднимать гирю весом в одну тонну. Дети их возраста не сумеют пробежать за 30 секунд 20 километров. Дети их возраста не в состоянии прокусить насквозь 10 сантиметров пласта чистого свинца. И прыгнуть на 100 метров с разбега невозможно.       В спортивном зале царил хаос, печаль и боль. Дети наперебой кряхтели, сильно падали головой на пол, задыхались, кричали от боли. Кто-то на испытании укуса умудрился сломать себе передние клыки.       Голос инспектора школ с ненавистью регистрировал результаты экзамена каждого из учеников и оскорблял их.       Стоящим рядом с ним Склеппине и Графу фон Ужасающему захотелось размазать доктора Челюсть по полу за такое скотское отношение к чести и достоинству своих дорогих учеников. –Быстрее, быстрее, чё ты там копаешься, как жук в дерьме! –Если бы я был твоим отцом, я бы отказался от тебя за такую слабость! –И вы называете себя вампирами? Как высокомерно, да даже люди будут по физическим показателям лучше, чем вы, маленькие выблядки! –Пошевеливайся и не испытывай моё терпение, пока я не дал тебе пинка в зад, директорский сыночек! –Что, ничего тяжелее погремушки в своей руке не поднимал, малолетка?! –Дракула бы застрелился от позора, если бы увидел, как жалок его поклонник! –Был уродом, а стал ещё уродливее, как ты умудрился клыки сломать, я не понимаю, вон отсюда, сил нет твой вой слушать! –Да…с такими физическими показателями ты только на кухню и годишься, малолетняя сука! Всех вас образования лишить! –Твоим родителям стоило предохраняться, чтоб на свет не явился мягкотелый сопляк, как ты! –Какой позор, маленькие отбросы вампирского общества, всех в печь, ВСЕХ В ПЕЕЕЕЧЬ!!!       В конце концов, доктор Челюсть не сдержался, сломал в своих руках планшетку и красными от гнева глазами посмотрел на Склеппину и Алерика. –Живо в кабинет!!!       Теперь Доктор Челюсть в своей любимой манере отчитывал как детей двух взрослых в кабинете директора. –Я понятия не имею, как вы, Граф фон Ужасающий, всё ещё остаётесь директором этого сара…учебного заведения и как вас, Склеппина, допустили к преподаванию такого важного предмета, как «физическая культура». Ваши дети ни на что не способны. После того, как они покинут школу, будучи взрослыми, они не выживут. Они погибнут. Я не могу допустить, чтобы ваша школа утилизировала потенциал детей и делала из них амёб вместо кровожадных монстров. Сегодня я составлю протокол, мы обсудим его на заседании и мы закроем вашу школу, распределив учеников по более адекватным учебным заведениям. А вас мы лишим квалификации. Кстати, кого-то из вас смогут и посадить, я обязательно этого добьюсь. Это необходимо, чтобы у вас и в мыслях не было открывать новый гадюшник…–говорил Доктор Челюсть, деловито расхаживая по тёмному кабинету и недобро косясь на Склеппину, в которой пылала невероятная злоба и обида на этого недалёкого умом напыщенного и всё себе позволяющего карлито.       Инспектор школ долго-долго разглагольствовал о том, насколько важную роль играет физическая культура в воспитании вампирского характера, бесчисленное количество раз упомянул плохую физическую подготовку детей и состояние замка в общем. Он бил своей речью не в бровь, а в глаз стоящим перед ним персонам, вызывая у них непомерный стыд и дальнейший страх за свою судьбу и судьбу учеников, которых увезут непонятно куда и главное: без уведомления родителей об этом. Ведь родители, к примеру, Букваря и Клопика, знаменитый органист и изобретатель будут не очень рады тому, что их родные кровиночки увозят хуй знает куда, как товар.       Доктор Челюсть во всю оттарабанивал свой комплекс неполноценности на Графе и Склеппине, вспоминая, как в молодости на нём отыгрывалась злобная мамка-вдова. Она не давала проходу юному будущему тирану, оскорбляла его на чём свет стоит, кидала в него надгробия, била всем тем, что попадалось под руку. История такого воспитания закончилась печально: доктор Челюсть по окончанию университета убил свою мать, а потом сел в колонию на 300 лет. Выйдя из тюрьмы, благодаря своему остроумию и хитрожопости, он быстро занял трон инспектора вампирских школ, надел на свою лысую башку корону и стал кошмарить все учебные заведения. И основное учебное заведение, которое подлежало большой коррекции, была школа фон Хоррификус, и нормы экзаменов были намного выше, почти непреодолимей, чем в других.       Однако, не только разруха и бедная учебная программа этого замка привлекала его внимание и карандаш, но и милая, невинная женщина в белых одеждах, которая лишь казалась бойкой, но в душе была юной и милой овечкой, которой целиком хотелось завладеть. Таких желанных «Мамочек» доктор Челюсть не видел ни в одной школе, да и вообще нигде.       Он хотел Склеппину с каждым своим визитом в школу фон Хоррификус. Поэтому он так часто приезжал со строгими проверками и они были именно по её профилю. Каждый раз он делал экзамены всё более сложными и заявления о закрытии школы раздавались из его поганого рта всё громче и отрывистей. И всё это для того, чтобы сломить дух Графа фон Ужасающего. Этот деликатный и статный, сильный мужик был потенциальным соперником. Доктор Челюсть никак не мог этого допустить. В лоб атаковать это чудовище под маской интеллигента у карлика не хватало яиц, а вот сделать это исподтишка–да ради Дракулы. Сколько душе угодно.       Насколько же желанной его жестокому сердцу была Склеппина… Самая красивая, бледная и вампиристая дама. Когда доктор Челюсть стоял рядом с ней, он шумно вдыхал аромат её тонких мускусных духов с нотками корицы и цитруса, постоянно отводил глаза на её бюст пятого размера и круглую, накачанную, как орешек, попку. Всю сексуальность этой закрытой, как сейф с баблом, мадам не могло скрыть это мешковатое тонкое и невероятно красивое, блестящее платье. Да даже будь на ней одет мешок из-под белорусской картошки, а на голову вместо двухрогого чепчика был бы пришпилен старый ночной горшок с выливающимся ссаньём и говном наружу, Доктору Челюсти бы нравилась Склеппина.       Даже в своём вип-бараке, где жил доктор Челюсть, был гроб с подушкой, на которой была нарисована Леди Склеппина до пояса. Это была работа лучшего в вампирском мире художника, а так же знающей своё дело работницы ателье. По заказу Челюсти, на подушке были вышиты два бугорка, заполненных гусиным пухом. Эти два свалявшихся мешочка были на месте груди мило улыбающейся на подушке Склеппины, которая была ему недоступна в реальной жизни. Перед тем, как лечь спать, довольный тиран пускал густые слюнки, жамкал эти затейливые мешочки и прижимался к ним лицом, с любовью засыпая, а на утро он просыпался бодрячком, с удовольствием потирая свой стояк о вышитые мягкие сиси на подушке. При этом его стоны слышали все соседи и горничные.       Доктор Челюсть окончил свои пагубные для психического здоровья присутствующих речи. –Всё поняли? Вопросы, жалобы, предложения принимаю. Заранее предупреждаю: соберите своих детей в дорогу на завтра и приготовьте документы. –Я делал всё возможное, чтобы мои дети были счастливы и умны.–Граф поник головой. Его руки от бессилия отпустили трость и она громко упала на пол.–Неужели это всё? Неужели у нас больше нет шансов? –Шансов нет. Я давал их вам пятидесятый раз. Знаете, сэр Алерик, моему терпению и терпению консульства тоже бывает предел.– недовольно оскалился Челюсть.       Леди Склеппина не сдержалась и рухнула на колени перед инспектором школы, сложив руки лодочкой, как молитвенник. В её глазах блестели слёзы. Она истерично закричала: –Господин Доктор Челюсть, пожалуйста, смилуйтесь над нами и бедными детишками! Поймите, что нормы экзамена не для детей и не подходят даже некоторым взрослым! Я выдавила весь максимум из их крохотных мышц! Пожалуйста, дайте нам ещё один шанс! Мы отдаём детям только самое лучшее и необходимое при обучении, мы к ним привыкли как к родным! Если вы лишите нас детей, наша жизнь не будет иметь какого-то смысла, а я просто покончу с собой! Если вы не смилуйтесь перед Графом, так смилуйтесь перед дамой! Мы–самый уязвимый слой общества, мы всегда были любящими матушками-гусынями, даже когда перед нами не свои, а чужие дети! Так зачем же вам губить моё сердце?! Зачем давить шею материнскому, природному инстинкту? Доктор Челюсть, одумайтесь! Подумайте! Не берите грех на душу!..       Инспектор школ слушал, слушал, на его лице всё шире и шире расползалась хитрая и максимально неприятная улыбка. Вот и открыла ему истинное лицо эта милая рыбка. А строит постоянно из себя сильную и независимую. А отними у этой сильной и независимой самое дорогое–это быстро напомнит любому фемло-чудовищу её настоящее место. Какой же сахар для ушей. Что ж, может быть, настало время для самого сокровенного и заветного? –Леди Склеппина. Приказываю вам прибрать свои сопли и встать с пола. Вы меня уговорили. У меня есть хорошая идея, как вы можете сохранить школу и учеников. Но нам надо договориться об этом тет-а-тет, поэтому попрошу Графа фон Ужасающего временно удалиться отсюда.–сверкнул глазами Челюсть.       Граф молча кивнул, прибрал свою трость и покорно ушёл прочь, надеясь на то, что Склеппина договорится с этим неприятным мужчиной о сохранении школы. Инспектор сразу же приступил к делу. –Леди Склеппина, вынужден вам в очередной раз сообщить, что ваша школа никуда не годится в качестве образовательного учреждения, а ваши студенты–это жалкая пародия на вампиров. Но я закрою на всё это безобразие глаза, если вы мне окажете кое-какую услугу… Надеюсь, Граф фон Ужасающий не будет против? Эхе-хе-хе-хе… –Что вы имеете в виду? –Склеппина была озадачена.–Может, мне нужно сделать что-то криминальное? –О нет, что вы, что вы! –Доктор Челюсть зашёл за неё и встал на цыпочки, осторожно приобнимая за талию.–Всё гораздо проще, чем вам кажется…       Склеппина вспыхнула пунцовым ощутив, как сзади её обхватывают две когтистые руки и испуганно обхватила их своими, стараясь снять с пояса. –Нет-нет-нет, ни в коем случае! Нет, не надо меня ублажать! Мы уже с Алериком помолвлены!       Луна любопытно заглянула в окно, осветив парочку в кабинете директора. Едва луч коснулся Доктора Челюсти, он медленно начал расти, словно оборотень. Его руки сильнее вцепились в её талию, а когти с тонкими хлопками делали дырки в ткани её платья. Его голова резко приблизилась к её ушам за чепчиком, громко задышала ей в тонкую и бледную шею и он противно захихикав, шепнул ей на ушко: –Леди Склеппина, прежде чем отстаивать своё целомудрие, помните, что у вас выбор небольшой: либо сейчас мы с вами немножко потрудимся во благо школы и ваших немощных учеников, либо вы лишитесь всего этого.       Розовый ротик женщины в испуге приоткрылся, её дыхание от страха стало чаще. Это точно Доктор Челюсть? Неужели он настолько конченный, что готов прибрать почти замужнюю женщину себе? Немыслимо. –Неужели вы…вы… прямо сейчас…Кхм… Мне даже неловко об этом говорить!       Доктор Челюсть прижался к Склеппине крепче, его дыхание стало идентичным дыханию Склеппины, его руки медленно начали подниматься выше к её сисям и костлявые пальцы начали делать сжимающие, кругообразные движения по её груди, будто пытаясь подоить её, как корову. Бедная женщина зажмурилась, пытаясь остановить чужие руки, но они были гораздо сильнее её рук и с каждым её сопротивлением, ладони сильнее сдавливали каждую из её грудей, вызывая боль. –Ну же, говорите, дорогая моя Склеппина. Не стесняйтесь, ведь мы теперь совсем одни. Граф больше не придёт, а ученики разбираются со своими болячками. Откройте вашу душу! Хе-хе-хе-хее.       Склеппина ойкнула: Доктор Челюсть прикусил её ухо своими остро наточенными зубами, его руки сбавляли темп и опускались всё ниже и ниже, одна чужая ладонь медленно поглаживала её скрытый за одеждой лобок, постепенно усиливая свои движения, а другая рука сжимала одно из её полужопий. Он жаждил от неё ответа. Но бедная Склеппина лишилась дара речи и обратно хаотично схватилась за обе руки, пытаясь отцепить их от себя. –Господин инспектор…–её губы задрожали.–Уберите свои руки. Это неприемлемо. –Неприемлемо значит?..–милость Доктора Челюсти сменилась на гнев.–НЕПРИЕМЛЕМО?!       Руки инспектора в порыве злобы вцепились в задник её платья и разорвали его напополам. Куски ткани с шелестом опустились вниз, на Склеппине остались лишь тонкие белые трусики, а на шее, будто ошейник на рабыне, торчала горгера. Женщина взвизгнула, закрывая свои груди руками, немного сжавшись. Чужие руки вновь грубо схватили её талию, а озлобленное ебало Доктора Челюсти было прямо перед её лицом. –Повтори, что ты сказала, Склеппина? Неприемлемо, значит? А иметь такое всратое и разваливающееся по кусочкам учебное заведение приемлемо?! –Соблюдайте субор… –Хватит!!! –рявкнул Доктор Челюсть, наотмашь ударив кулаком по её лицу.       Бедная женщина ахнула и рухнула на пол со стуком. Она свалилась как мешок с мукой и от шока не было силы встать. Доктор Челюсть пару раз врезал ей по рёбрам носком своего ботинка так, что они хрустнули. –Повторяю последний раз: прежде чем говорить мне в лицо всякие гадости, подумай о судьбе своих мягкотелых выблядков, которыми «якобы» гордится ваша школа! Ведь пойми: я могу определить после закрытия их в такое место, что Ад после смерти им покажется райскими кущами по сравнению с ним. Неужели ты желаешь такое будущее своим детям? Отвечай!       Леди Склеппина тихо заплакала, прикрывая свой фингал и задыхаясь от боли в груди. Она лежала одна и совсем беспомощная перед ужасным тираном и абсолютно чужим человеком, который так и рвался её грязно изнасиловать и избить в обмен на счастливое будущее её учеников. Готова ли она была к этому? Сложно сказать.       Он резко присел рядом с ней почти голый, насмехаясь над её слабостью. Его голос стал мягче, глаза хитро прищурились. Инспектор умерил свой пыл, увидев, что его жертва приутихла. –Заткнулась? Ну и замечательно. А теперь, Склеппина, во благо своей замечательной школы, постарайся расслабиться, делать, что я говорю и получать удовольствие. Ведь любой учитель обязан слушаться инспектора, верно? Хе-хе-хе.       Мерзкое зеленоватое и липкое нататуированное тело с острым запахом пота и небритыми засаленными подмышками медленно ложилось на неё, руки сжали маленькую головку с двух сторон, а его мерзкие сухие губы вцепились в губы Склеппины, агрессивно её целуя. Он насильно поддавался вперёд, стараясь подчинить себе её сопротивляющийся рот, который не желал открываться и вовсю сцепил свои зубы. Целовать её жевательный аппарат было нихуя не романтично и после нескольких попыток засосать бедную Склеппину, он сжал её подбородок левой рукой до хруста, а правой рукой инспектор пытался найти щель между её зубов ближе к молярам и подтянуть верхнюю челюсть вверх. Бедная женщина сопротивлялась вовсю, мотая голову и пытаясь отбиться руками. Однако, Доктор Челюсть победил: он раскрыл её рот, как пасть льва и не отпуская её верхнюю челюсть рукой, со звуком сливающегося унитаза, засосал Склеппину с такой силой, что у неё хрустнула шея. Её попытки сопротивления были как мёртвому припарка, она тяжело дышала и пыталась закричать, но вампир очень жёстко крал из неё кислород и наслаждался желанным для его поцелуем. –Ооооо! Ооооаоооо! Оооооо! Оо! О! Ооо! Оао! Ооооааа, уууооо! Уууу! Оооо!       Это всё, что могла прокричать Склеппина. Постепенно сила сопротивления её лицевых мышц улетучивались и, наконец, Доктор Челюсть отстранился от её замученного рта с ниточкой слюны между ними. Женщина отвернула голову и брезгливо сплюнула смесь их слюнных желёз, вытирая рот рукой. –Хеее-хе-хе-хе-хе! –максимально эротично и гадко просмеялся он.       Склеппина со звуком всасывающей жидкость раковины втянула сопли в нос, начиная плакать. Это был самый отвратительный и безжалостный поцелуй в её жизни. Граф целовал её гораздо нежней, любвеобильней и приятней, чем этот говнюк. –Что же ты так ревёшь, дорогая ты моя белуженька? Разве ты несчастлива, что сделала первый шаг к сохранению своих детей и замка? Хе-хе-хе.       Доктор Челюсть с храпом спустился к её шее, агрессивно то целуя, то кусая её, превращая место ниже шеи в кровавое месиво. В порыве страсти и наслаждения он целовал и пил маленькими глотками кровь беззащитной дамы, которая продолжала всхипывать и подкрикивать от боли, пытаясь его избить руками. Сонная артерия была грубо перекушена клыками и кровь из неё брызгала фонтаном, обрамляя всё вокруг алым цветом. Вид измученной поцелуем и неволей Склеппины с окровавленной шеей и сиськами вызывал у разбушевавшегося Доктора Челюсти щенячий восторг.       Он слизывал драгоценные капли и кровоподтёки своим поганым, шершавым языком, играясь с её красивыми шелковистыми грудями, которые тоже, ну ооочень сильно хотелось покусать, как следует. Но максимум, что он мог сделать–это облизывать их от вышележащих кровоподтёков и подсасывать их с большим интересом: а есть ли у Склеппины прямо сейчас в сисях молоко? Не зря у неё большой размер? Может, она кормящая мать, а? Тогда пусть поделится с инспектором горячим молоком, как положено любой уважающей себя и окружающих людей матери. Но молока не было. –Хм-хм-хм, большие у вас дойки, мадам Склеппина. А детей у вас точно нет? –Да откуда у меня дети?! –взвизгнула Склеппина.–Какое вашей поганой душе до моей личной жизни дело?! Вы гадкий извращенец! Как вам не стыдно?! Отпустите меня! Что же вы творите?! –А хотите заиметь парочку? –Доктор челюсть спустился ниже и многозначно посмотрел на её белые трусики с розовым бантиком, облизываясь, как кот после двух ложек жирной сметаны. –С таким как вы– НИ ЗА ЧТО! Вы мне отвратительны, как и ваши извращённые ухаживания! –Леди Склеппина орала вовсю, пытаясь согнуться и отклониться от него набок. –О-о-о, ничего страшного! Я вас полностью понимаю! Гнев–тоже стадия принятия, ыхыхыхы!!! –засмеялся Доктор Челюсть, спускаясь рукой ей в трусики.–Сейчас мы вас сначала подготовим, а потом я познакмлю вас со своим Большим Джо…       Его руки нащупали приятную шубку между ножек, а в этой шубке пряталась мокрая и красная подружка Склеппины. Доктор Челюсть раздвинул её большие и малые половые губы, глубже и глубже всовывая в её влагалище два своих пальца. –Нееееееет! Уйдите прочь! Я не хочу! Я не хочу заниматься с вами сексом! Отвалите от меня! Отстаньте от меня, уйдите, я не хочу трахаться! Помогите, на помощь!!! Ааааааааа!!! Аааааааа!!! –Леди Склеппина закричала, срывая свой голос, отпихиваясь от насильника ногами и руками, громко плакая навзрыд, как ребёнок. –Нет, Склеппина, ты ОБЯЗАНА принять меня в себя! –закричал в гневе Доктор Челюсть, защищаясь от паникующей женщины и продолжая с силой растягивать стенки её влагалища добавляя туда пальцы, царапая её мягкие ткани.–Ты примешь меня в себя и мы займёмся сексом! Это не обсуждается. Я слишком долго крутился рядом с вашей поганой школой, чтобы получить такой грубый отказ! А теперь закрыла свой рот, ебучая кошолка, пока я вообще твою пизду на две части не порвал! Прекрати меня злить! –Кошолка–ВАША МААААТЬ!!! –кричала Склеппина, бья кулаками Доктора Челюсть по голове и лицу, а ногами отпинываясь от его липкого тела.–Отвалиииитееее! Уйдите проооочь! Ааааааааааааа!!!       Инспектор внезапно потерял самоконтроль и начал грубо избивать голую Склеппину сам, а особенно целясь в её грудь и лицо. Кулак с силой опускался на Леди Склеппину, ломая под собой тонкие хрящи и кости, вдавливая их в окружающие ткани, красивая и массивная грудь Склеппины стала для разгорячённого Доктора Челюсти альтернативой боксёрской груши и совсем скоро Склеппина потеряла свою женскую красоту, её лицо и грудь было одной тёмно-красной гематомой, а во рту у неё в кровавой гуще плескались выбитые передние зубы. Она судорожно глотала кровь и зубы, её губы дрожали, теперь она не кричала, она блеяла, как овца, плакала и тихо сипела. –Замолчала? Вот и умничка. Давай теперь покажем свою сладкую писечку и похвастаемся, какая она стала подготовленная.       Доктор Челюсть разорвал с треском её трусы и с хрустом костей раздвинул бёдра женщины. Между коричневых лобковых волос двумя красными дырочками выделялось влагалище и анус. Инспектор не задумываясь, достал свой толстый эякулирующий и шипованный дрын и без лишних прелюдии начал всаживать её вглубь Склеппины. Девственная плева с хлопком вылетела из влагалища, словно пробка из-под шампанского и вакуум поглотил естество Доктора Челюсти. –Вот и умничка, хе-хе-хе. Такие ответственные учителя мне нравятся. А теперь давай-ка немножко потрудимся и подвигаемся, чтобы нам стало приятно.       Доктор Челюсть грубо натянул Склеппину на себя, вцепился в её беззащитное и измученное тело, как хедкраб и ебал её, как не живое существо, а бездушный и легкодоступный мешок картошки. Бедная женщина вполовину своего голоса вопила, била его спину пятками, кулаками, пыталась расцарапать и обкусать. Ей было стыдно и ей было очень больно. Это был её первый секс и он был чересчур грубый и травматичный. А секс с нелюбимым человеком гораздо страшнее любых пыток на матушке-сырой-земле. Сколько времени её имел похотливый инспектор она не знала, но ей казалось, что её дефлорировали и нагло перфорировали вечность, как сексуальную куклу, а не личность. Этому мужлану было всё равно на её и её интересы. Главное– её выебать, надругаться над ней за своё несчастное детство и веки пребывания в тюрьме.       В конце полового акта над ней надругались ещё раз–Доктор Челюсть вынул свой изливающийся спермой хер и полил ей лицо, как из шланга, ну, а потом приставил розовую головку к её губам. –Глотай. Это вкусно.       Склеппина зажмурилась и покачала головой. Тогда он снова схватил её за лицо и пытался разжать ей зубы, как лошади. Теперь это было проще простого–у неё была выбита добрая половина зубной формулы и сперма полилась в её клокочущий рот рекой. Солёный белок заполнял её физиологическое отверстие и лился в пищевод, а после в желудок со звуком писающего человека в унитаз, заполняя её пустой живот. Склеппина кашляла, бякала и пыталась вызвать рвоту без помощи пальцев. Но литься было нечему. Далее последовала ещё одна команда. –Наглоталась? Ну, а теперь садись на колени, Склеппина.       Женщина послушно молча села на свои колени и согнула руки, как послушная собачка. Её тело тряслось от страха и холода. Она не понимала, что теперь этот тиран от неё хочет. Но трясущийся перед её носом немытый татуированный дрын не предвещал ничего хорошего. –А теперь возьми мой член в рот полностью и постарайся как можно чётче принести извинения за безобразие в школе.       Голая Склеппина отвернула голову и вновь заплакала, закрывая красное мокрое и избитое лицо ладонями. Ей очень сильно не хотелось так совращать себя, а особенно глотать чужие хозяиства после того, что с ней сделали. Кто она в конце-концов: хуеприёмник или женщина?! Она собрала свои силы и орально выразила жалкий протест, глотая буквы. –Я…я не угу эого йэлаг.       Доктор Челюсть оскалился и резко дёрнул за волосы и чепец Склеппину сзади так, что она жалобно пискнула как птичка и от боли открыла рот. Член резко вошёл в её глотку, закрыв доступ кислорода. Самодур повысил на неё голос: –Говори и соси! Говори и соси! Если не будешь говорить, я оставлю тебя без волос!       Склеппина начала сосать чужой солёный и влажный член, задыхаясь. Лобковые волосы и сухие морщинистые яйца неприятно покалывали и щекотали её губы и подбородок, словно она сосала не чужому мужику, а старому бомжатскому одеялу в общаге. –Гогхиче гха гхогхое гхогхоягие гхагха гхи гха гхегогщих гхугхегхигхов. Гхя гхогхегхяю: гхи кхагхем кхугхе! Гхогхиче гхакх, кхогхогхин ингхегхох гхол!       Сзади ещё раз очень больно дёрнули за волосы. Склеппина вскрикнула от боли, заплакав. В руках Доктора Челюсти повис крупный клок волос. Он был неудовлетворён её отсосом. –Я разве приказывал тебе только говорить? Ты должна ещё и сосать!!! Ещё раз! С чувством!       Склеппина снова повторила мантру. Получилось хуже, чем в прошлый раз. Получались только гласные звуки и мычание. Согласных не было. –О и е а о о е о о я и е а гха и а е о и у е и о, а о э а у ы а э у ээ, о и э а и е о оо!       Сзади дёрнули ещё раз. Голова Склеппины стала почти лысой. Она истошно заверещала от бессилия и мучительной боли на темени, брызгая нитями слюны и крови. –Я нихуя не слышал и не понял, что ты говорила! Давай, соберись, шлюха! Я хочу посмотреть на истинное мастерство женщин! Мне поебать на твои боевые приёмы и остроумие, я хочу умный минет!       Склеппина кое-как собралась, вновь сделала мучительную пососамбу Доктору Челюсти, повторив слова извинения, как молитву, более чётче. После этого экзекуция Леди Склеппины была закончена.       Член из её горла вышел со звуком чпока убирающейся затычки ванной, довольный Доктор Челюсть оделся и разорвал протокол о расформировании школы и ученического состава и их дальнейшей ссылки в другие учебные заведения. Злоба окончательно покинула его, оставив полное удовлетворение. –Рад нашему сотрудничеству, Мадам Склеппина. Было приятно иметь с вами дело. Забудьте, что я вам говорил перед встречей. Ваш замок в чудесном состоянии, в нём восхитительный ремонт, ученики ваши–выше всяких похвал. Я обязательно доложу об этом руководству и вам будет выделен грант на пару миллионов на дальнейшее развитие учебного заведения. А теперь, прощайте!       Доктор Челюсть с улыбкой попрощался, обратился в летучую мышь и улетел с чемоданом в окно.       Леди Склеппина громко завыла и рухнула на кучку ткани разорванных одежд, зарываясь в них лицом и истерично плача. Её тело дрожало от страха и напряжения, слёзы и кровь из её рта, шеи и ран лица стремительно насквозь промачивали рваную одежду. Она плакала, не прерываясь, выла и кричала, срывая с себя остатки волос. На этой ноте она полностью потеряла себя как личность. Она не контролировала себя, её тело было полностью отдано панической атаке. Её не могла успокоить ни армия ворвавшихся на её крики преданных учеников, которых она крепко обнимала и целовала и даже Граф не сумел успокоить её порванное сердце. Она пережила слишком страшную ночь, ту ночь, которая и в кошмарах ей не снилась. Она пережила унижение и боль, которую наверняка не смог бы пережить любой, кто находился на данный момент рядом с ней и старался её утешить несмотря на её потасканный и голый вид. Она пролила ванну слёз и крови ради учеников и школы. Стоило ли всё пережитое ей того? Она не знала. Но знала, что наконец, всё это закончилось.