***
Они сошлись, когда им было за 30. Не мальчики уже, но и до пенсии далеко. И они оба прекрасно понимали друг друга, дополняли, без лишних слов и полемики. Точнее... Джек хотел порой именно этого. Поговорить о друг друге, о них! Но Брок, едва тема заходила на тонкий лёд отношений, очень быстро переводил всё в горизонтальную плоскость... Или довольно быстро сливался на кухню/в магазин/в душ... Со временем Джек оставил попытки внести какую-то ясность. Да и к чему были слова? Они есть друг у друга, они рядом… Съехались они почти сразу же, как стали спать вместе. Точнее, у Брока была своя квартира, но он предпочитал всё свободное время проводить у Роллинза. За редким исключением - если ссорились или когда хотелось побыть одному. А потом в их маленькой идиллии (как считал Джек) появился третий. Ооо! Это было... Казалось, что каждый был влюблён в Капитана Америку, олицетворение справедливости, достойности и кучи других положительных качеств. Джек же испытывал к парню, заблудившемуся во времени, скорее отеческие чувства. Ему хотелось даже защитить Стива от всех этих липких и похотливых взглядов дамочек с огромными когтями и надутыми губами, от раздевающих взглядов мужчин. Кого они все видели в Капитане Америке? Громкое имя, символ, знамя? «Кэп должен...» Фраза, которую Джек ненавидел. И всё бы ничего, пока Роллинз не заметил, как Брок смотрит на парня. Он определённо его хотел. И не просто для перепиха на пару раз. Он хотел чертова Роджерса себе насовсем. Присвоить, сделать своим. Рамлоу из шкуры лез, пытаясь показать себя. Будучи командиром Страйка, он подтянул до идеального уровня всех бойцов, выматывая их на тренировках и на стрельбище. И это, черт возьми, возымело эффект. Теперь Страйк был личной группой огневой поддержки капитана Америки и тех мстителей, которые с ним отправлялись на очередное задание. Капитан после каждой миссии благодарил, улыбался, хвалил... Однако Роллинз видел в его глаза боль потери. Это для всех окружающих прошло 70 лет. А для парня – несколько страшных дней по сути... Джек давно понял для себя, кем Баки Барнс являлся для Роджерса. Всего лишь после одного случайного разговора с Капитаном. Но он привык держать свои мысли при себе. Хотя с Кэпом они не то чтоб сдружились... но тепло общались, оставаясь наедине. Брок же после совместных с Кэпом заданий бывал более страстен в постели, хотя и раньше вялостью темперамента не отличался. И Джек не жаловался... К другому в голову же не влезешь? А подозревать Рамлоу в измене не было поводов... а то, что смотрит на другого: ну не с закрытыми же глазами на службу идти? Так бы оно всё и шло, пока не появился Барнс. Кэп тогда с ног сбился, доказывая невиновность своего дружка и выбивая для него всевозможные льготы. А пока Барнс собирал свои отмороженные мозги в кучу на реабилитации, Роджерс в составе Страйк и мстителей добивал остатки Гидры. А потом… Позже… на тренировку пришёл Барнс. Вроде бы растерянно замер в дверях зала, оглядывая помещение внимательным взглядом. За его спиной тут же показалась светлая макушка его неразлучника: –Ну чего ты, Бак... Заходи. Рамлоу не отрываясь следил за этой парочкой, делая привычные упражнения на тренажёре. А Роллинз... Джек тогда почувствовал грядущий пиздец, но быстренько затолкал это чувство поглубже. И всё было нормально. Секс стал жарче и изощренней, а вот разговоры реже. И реже.... И ещё реже... Чем чаще Баки, а вместе с ним и Роджерс, появлялись в зале... чем больше времени они оба проводили в компании Брока и Страйка, тем больше Рамлоу проявлял себя, хорохорился, шутил. Все они срабатывались, привыкали работать вместе. Потому что для всех было очевидно, что Стив больше не отпустит вновь обретенного Баки от себя. А сам Барнс вряд ли выпустит из поля своего зрения Роджерса. А работа Страйка – прикрывать. Рамлоу... Тот смотрел на них обоих и, судя по реакции его тела, хотел их обоих. Джек... Джек стал вроде как чем-то привычным - чемоданом без ручки. И нести тяжко, и бросить жалко. Между ним и Броком остался только секс. Да и тот - по инерции. Джек смотрел сегодня за тренировкой парней: ладных, идеально подходящих друг другу. И не мог сердиться на них или винить в чем-то. Какая их вина, что Брок, кажется, готов из кожи выпрыгнуть, лишь бы привлечь их внимание. Это минимум... а максимум? Попасть в постель? Завоевать особое место в жизни этих двух?.. Как только Брок пошел ближе к рингу, Джек перестал смотреть... Именно поэтому он первым прочёл сообщение об общем сборе и первым экипировался, что позволило ему провести какое-то время в одиночестве на взлётной площадке. Этих минут, в принципе, хватило для принятия решения. И так уже затянули...***
Через 30 минут, получив минимальные вводные, Страйк во главе с Рамлоу и группа мстителей загрузились в джеты, отбывая на задание. Информацию изучали уже в полёте. Очередные недобитки Гидры, которые пытаются взять под контроль военбазу. Джек закрыл глаза и откинул назад голову, когда джет чуть тряхнуло. Видимо, он чуть задремал, потому что пришел в себя от лёгкого тычка в плечо. – Эй, Джек... Заброс на точку через 5 минут. Приготовься, - хриплый голос Рамлоу прошёлся по нервам лёгким ветерком. Роллинз любил эту чувственную хрипотцу, когда Брок произносил его имя. Может, еще не все потеряно между ними?***
На базу возвращались изрядно уставшие, потрёпанные, молчаливые. Но живые. Все живые. Джек невозмутимо жевал зубочистку, прислушиваясь к разговорам, хотя внутри всё клокотало от ярости и негодования. Стиву приспичило погеройствовать фактически в самом начале миссии. Барнс, перестав прикрывать всю группу, переключился на защиту своего Роджерса. И не только Барнс нарушил команду и четкий план действий, но и Рамлоу, который решил, что Капитан без него не справится. Поэтому оборона на флангах здорово просела. Джек орал в небольшой микрофон команды, переняв контроль на себя. Однако поглядывал на "героев", стараясь не упускать их из виду. Благодаря его чёткому командованию Страйк из обороны перешел в наступление и остался без потерь и ранений.***
– Ну скажи уже всё, что так и лезет на язык, и оставим это, - ухмыльнулся Брок. Он со смаком облизал пальцы от соуса съеденного бургера и выкинул скомканную салфетку. Однако его жёлтые глаза внимательно следили за каждым движением Джека. Что-то было не так. – Чем ты, блядь, думал сегодня? Головой или головкой? Какого хуя ты бросил командование в самом начале операции??? Разбор полётов по прошедшей операции уже произошёл. Высказались, кажется, все. На орехи получили тоже все. Однако потерь нет, цель задания выполнена. Для начальства составили правдоподобный отчёт и, недовольные друг другом, разошлись. – Ох, Джек! Хоть ты-то не начинай, а? Все закончилось! Пиздюлей отхватили. Выводы сделали. Давай закончим на этом. – Я тоже думаю, что на этом надо закончить, Брок. Свои выводы я сделал. – Что это значит? – напрягся Рамлоу. Он замечал некоторую холодность Джека в последнее время. Но откровенно не придавая ей значения... Пфф, у всех бывали неприятные периоды. Иногда периоды затягивались - да с кем не бывает. Роллинз сбил с окурка огонёк, притоптал его тяжёлым ботинком, а сам бычок выбросил в мусорку. Поднял глаза. Брок замер, глядя в них: светло-зелёные, тёплые обычно. Сейчас они смотрели холодно, с прищуром. –Это значит, Брок, что мне настоебало быть тем, кто иногда, по привычке, согревает тебе постель, пока ты вертишься, как щенок, перед суперами, пытаясь привлечь их внимание. Лицо Рамлоу некрасиво вытянулось. –Чеееегоо? – протянул он. – Ты уже из кожи вылазишь.. Сначала перед Роджерсом... А потом и перед Барнсом. Сегодняшнее твоё выступление вообще за рамками здравого смысла. На кону были жизни ТВОЕЙ группы!! А ты совсем мозг потерял. Чего ты хочешь, Брок? В койку к ним? Тройничок? – Да хоть бы и в койку! – с вызовом ответил Брок, скрывая растерянность за бравадой. – Тогда какого хуя ты возвращаешься каждый вечер ко мне? Чтоб было где и член прогреть, и зад занять? – Больше и не вернусь, раз начались такие разговоры. И я тебе ничего не обещал, чтоб ты сейчас мне предъявлял, – сквозь зубы сказал Брок, сжимая кулаки. Джек кивнул, мазнул взглядом по Броку: волосы взъерошенные после душа и так и не уложенные – воск закончился. Любимая его арафатка песочного цвета чуть сбилась. Он растерян и... Но это уже не его, Джека, дело. Подкуривая на ходу сигарету, он ушёл. Просто развернулся и ушёл. Без слов, без уговоров. Без лишних взглядов. Минута, и его спина затерялась в толпе таких же идущих с работы домой.***
Брок пару раз моргнул недоуменно, растеряно. Они с Джеком были знакомы много лет. Половину этого срока они спали вместе. Они были вместе! Какого хера? Матерясь сквозь зубы, Рамлоу пошёл на парковку. Хотелось домой. Выпить чего покрепче и подумать. Он настолько глубоко задумался, что просто не услышал окрика Зимнего. –Эй, Рамлоу... Всё в порядке? – Роджерс тихонько коснулся его локтя, привлекая внимания. Брок проморгался, сфокусировал взгляд. – Мы в Стейк Хаус. Пойдёшь с нами? – повторил свой вопрос Барнс, внимательного глядя на Командира. Да, они сегодня выступили не по теме... Но разбор полётов вроде бы как уже прошёл, а Рамлоу не походил на того, кто долго рефлексирует. –Нет, я выпить хочу... А Джек ушёл... Просто развернулся и ушел, – невпопад ответил Брок. Баки уже собрался задать несколько вопросов, но Стив, перехватив его взгляд, покачал головой. Рамлоу, больше не обращая ни на кого внимания, щелкнул брелоком, отключая сигнализацию, забрал рюкзак из салона, и, вновь щёлкнув брелоком, пошёл к выходу. –Чего это с ним? – спросил Барнс. – Как бы не нахуевертил... – Кажется, он только что прозрел, – хмыкнул Стив. Отмахиваясь от вопросов, он сел за руль.***
Джек шел домой, каждым шагом отмеряя мысли. В правильности своего решения он не сомневался. И пусть они никогда не говорили о чувствах, об эмоциях… Себе Роллинз врать не привык, и то чувство, которое цвело в его душе – та самая пресловутая любовь, о которой он узнал из бабских романов, оставленных кем-то в нужнике казармы. И в книжках было все так легко и красиво… Да и у них с Рамлоу было не сложно. Они понимали друг друга. В конце концов, Джек говорил эти слова. Не часто… Но каждый раз ёмко. И Роллинз знал, что Брок точно знает о его любви. И он отвечал взаимностью. Иначе они бы не прожили бы вместе и месяца. Но все сложилось совсем иначе. В конце концов, Брок был прав. Он ничего ему не обещал, ничего не говорил в ответ на его признания. Однако и Джек не намерен был оставаться временной заменой, пока Рамлоу, как танк, пер к своей цели. И дело не в гордости или уважении к себе. Скорее в бессмысленности глупого ожидания. И в разочаровании… В себе ли? В другом ли? Ну а приняв решение, не стоит сожалеть о нем. Джек не пил в тот вечер, не заливал свое личное горе алкоголем. Он, разложив свои мысли «по полочкам» в голове, пошел в кино. Сто лет не был в кинозале. Пахнуло карамельным попкорном: давно подзабытый вкус! Они с Броком обычно фильмы смотрели дома в записи, с начос и пивом. «Правило 1. Не сравнивать, как оно было с Броком…» – хмуро подумал Джек, заказывая самое большое ведро сладкой гадости и стакан колы. Роллинз получил истинное удовольствие не столько от просмотра, сколько от вкуса кукурузы и реакции окружающих на очередную перестрелку в фильме. Он забавно фыркал, когда главный герой, опять избежав смерти, разил негодяев направо и налево, и комментарии «он бы помер от первой же пули» оставлял при себе. А расчувствовавшиеся дамочки, пришедшие на сеанс, роняли слезы в платки и хлюпали носами, чем забавляли его еще больше. Как бы то ни было, зал он покинул с чувством глубокого удовлетворения. Идя по улице домой, он наслаждался прошедшим дождем и свежим воздухом. И, поднимая ворот куртки, не спешил садиться в такси, прячась от холодного ветра. До его квартиры оставалось совсем немного. Хотелось пройтись. Джек смотрел по сторонам, узнавая и не узнавая город. Кроме базы, ближайшего супермаркета и квартиры, он почти нигде и не бывал. Служба, работа, миссии, бытовые делишки, Брок – вот и все, что занимало его время. Как оказалось, важным это все было только для него. У Брока появилась другая привязанность. Страйк прекрасно может обойтись без него. Роль зама Командира огневой поддержки с тем же успехом может выполнить и О’Коннел. А он сам, Джек Роллинз, оказывается, слишком часто задвигал свои собственные желания на задний план. А какие, собственно, у него были желания? На глаза попалась цветочная лавка. Не такая, где продавали мертвые цветы из холодильника – у Джека они вызывали весьма однозначные и очень неприятные ассоциации – а живые, в горшках. Решительно пообещав себе хотя бы раз в месяц делать что-то такое, что никогда не делал раньше, Роллинз шагнул к двери. Спустя час он покинул уютнейший магазинчик, сжимая в каждой руке по свертку с горшком. В одной был хищный цветок. А в другом – фикус. Джек внезапно осознал, что никогда не имел комнатных растений, даже кактуса. Никогда не имел домашнего животного – даже сраного хомяка в детстве. Может, ему просто нужно о ком-то заботиться? Пусть это даже цветок… Выходные прошли продуктивно. В субботу Джек прибрался. Вещи Брока, которыми тот неуловимо оброс за годы совместного проживания, он убрал в шкафы. Вещи же ни при чем, если их хозяева не смогли решить свои проблемы. Просто убрал их на полки поглубже, чтоб были не на глазах. Потом сходил в музей и в картинную галерею. И если музей ему искренне понравился, то галерея навевала скуку не столько представленными картинами, сколько наискучнейшим бубнежом экскурсовода. А в воскресенье занялся готовкой. Решил, что в его-то годы пора бы уже готовить что-то сложнее яичницы или разогревания готовой пиццы в микроволновке. Выходные прошли познавательно. Роллинз, кажется, начал узнавать себя самого. Впервые за долгие годы. И в такие моменты та внутренняя боль, что с недавнего времени стала его спутником, чуть ослабляла свои душные объятия.***
Понедельник, служба. День начался с хмурого Рамлоу, который, кажется, бухал все выходные. Буркнув приветствие, он скрылся в своем кабинете. – Что это с ним? – спрашивали ребята Страйка. Джек пожимал плечами. Он всегда был немногословным, да и свои отношения на службе они скрывали. Кажется, никто так и не догадывался, что они были вместе, поэтому объясняться не пришлось. Переодевшись, он направился к тренажерам. Тренировку никто не отменял, а дурное настроение у начальства случалось и раньше... После обеда Рамлоу собрал летучку, где обсудили промахи группы на последнем задании и искали пути пресечения подобных инцидентов. Брок, надо отдать должное, не жалел ни команду, ни себя. Он не искал себе оправданий, поэтому буквально каждую минуту операции просмотрели и проанализировали со всех сторон. Во вторник было большое общее собрание, где рассматривался план захвата большой базы Гидры. Барнс, как наиболее сведущий в планировке этой базы, указывал на схеме все возможные входы и выходы. Роджерс и Романов представляли разработанный план, внося в него по ходу корректировки, когда кто-то вносил предложения и поправки. После собрания распределили необходимые задания между всеми: этот захват нужно было провести без сучка без задоринки - чисто. И скачать необходимую информацию с серверов. На подготовку взяли две недели. Так что до выходных время пролетело незаметно. Если в рабочее время Роллинз, занятый делами Страйка и обязанностями зама командира, отстранялся от всех личных мыслей и эмоций, то вечерами это личное его догоняло с лихвой. Да, он ловил все эти долгие взгляды Рамлоу на себе, задумчивую улыбку, но игнорировал. На работе его волновала только работа. Но дома… дома ему было больно… Провертевшись в пятницу в кровати почти до утра без сна, Джек психанул и уехал в поход: тур выходного дня, объявление о котором попалось ему накануне в сети. По времени он вполне успевал примкнуть к группке энтузиастов.***
В понедельник он пришел на службу отдохнувший, посвежевший. Природа пошла ему на пользу. А два выходных дня в компании абсолютно гражданских людей, чьи разговоры были так не похожи на треп страйковцев, определенно сыграли свою положительную роль. Брок выловил его у раздевалки, дождавшись, когда все уйдут к тренажерам. Никто не обратил на них внимания: мало ли дел у командира с его замом. – Джек, ты где был в выходные? Я приезжал… – Тебе какая разница? – поднял тот брови. – Что хотел? – Поговорить с тобой хотел… – Раньше надо было разговаривать, Брок… – Джек, пихнув плечом, прошел мимо. – А сейчас время тренировки. Подобные моментики происходили по нескольку раз в день, но Джек увиливал от разговоров с грацией гиппопотама, но хоть без конфликтов: топорно отшучивался или откровенно сливался, сбегая то в кафетерий, то на площадку, то на полигон. Роллинз считал, что уже все сказано и решено. А толочь воду в ступе смысла не было… В пятницу вечером, когда Джек вытянулся на диване, закинув ноги на подлокотник, и щелкал каналы в поисках «что-нибудь посмотреть», в дверь позвонили. Джек, глянув на время, вздохнул. Для доставщика еды слишком рано. Значит, это были незваные гости. Он открыл дверь. – Привет, Брок. – Джек, послушай меня… Давай назад отмотаем… Я был не прав, тысячу раз не прав… И я мудак, признаю… – Брок склонил голову, глядя на Роллинза. Тот был расслабленный, вроде бы как отдохнувший. И помолодевший? Так похожий на того, с кем они, впервые осознав свои чувства, переспали на скрипучей казарменной кровати много лет назад. Джек отошел назад на пару шагов и, сложив руки на груди широко улыбнулся. А потом рассмеялся, только смех его не был веселым: – И что дальше, Брок? Ты думаешь, придешь ко мне, скажешь, что ты был неправ, и я рвану обратно в койку, по дороге стягивая трусы и смазывая зад? Рамлоу растеряно хлопнул глазами и чуть потупил взгляд. – Ты именно этого ожидал, да? В одном ты прав… Ты, Рамлоу, самодовольный мудак… – Послушай, Джек… – До по-не-дель-ни-ка, – по слогам произнес Роллинз и, подталкивая бывшего любовника к выходу, закрыл дверь. – До понедельника.***
Как бы они ни планировали миссию, все пошло совершенно не так. В чем был просчет, в разведке? Или у противника с того момента произошла перестановка сил? Но они оказались не готовы к такому количеству врагов. Хотя, надо отдать должное, давили гидровцев. Не так быстро, как хотелось, но уверенно. Зачистив коридор, Рамлоу утер со лба пот. Было очень жарко. Сколько продолжался бой? Не больше часа, но усталость, нежданная и очень неприятная, накатывала волнами. Ага… Все-таки зацепил тот черт… Что мы имеем? Пулевое. Не смертельно, но неприятное. И крови потерял… Быстро проорав команды в наушник, Брок вколол себе стандартный набор препаратов и постарался перевязать рану. Парень, шедший рядом с ним, из соседней группы, быстро затараторил в микрофон… – Командир ранен, северный коридор… … Перед тем как словить пулю в лоб и упасть рядом. Каждая группа продвигалась согласно заданному плану. Роллинз, услышав о ранении командира, поджал губы, но, зыркнув на своих «подопечных», пошел вперед, отстреливаясь от врага. Помощь не запрашивали, а значит, дёргаться раньше времени было нельзя, чтоб не поставить под угрозу успех всей операции. – Всем группам! Общее отступление. Цель выполнена. Отходим. Время – двадцать минут. Джек, осмотрев своих, коротко скомандовал: – Все на выход! – и тут же в микрофон. – Рамлоу! Рамлоу, отзовись! «Северная» группа, прием! Роллинз поджал губы, вздохнул. – О’Коннел, принимай командование. Все на выход, время вам 15 минут. Если никто не выйдет – общее отступление на точку. Что-то было в его взгляде, яростное и первобытное, что никто не посмел перечить. Райли О’Коннел грамотно руководил отступлением. А Джек, матеря себя на все лады, не скрываясь и топча казенными сапогами по гулким коридорам базы, бежал к северному коридору, где последний раз отзывалась «северная» группа. – Рамлоу, прием!! «Северная» группа! Прием!! Джек морщился от воя сирены, пытаясь расслышать хоть что-то в наушник. «До ликвидации базы осталось 15 минут» – Брок! Рамлоу!! Тишина. Отрадой стали обрывки фраз, из который Роллинз понял, что группы одна за другой вышли к точке. – Брок, твою же мать! Роллинз упал на колени рядом с Командиром. Тот был без сознания, ранен. По первому осмотру рана была не серьезной, но крови, судя по всему, пролилось достаточно. Двое бойцов были мертвы. Роллинз, таща на себе Брока, почти выбрался из базы, когда какой-то идиот решил взорвать осколочную. Единственное, что он успел сделать, это прикрыть собой Рамлоу, скинув его на пол и рухнув сверху.***
– Он пострадал намного больше вашего, поэтому и не приходит в себя! У вас из критичного была только потеря крови. Рану вашу мы зашили. У него ситуация в разы и разы хуже. И вообще, пациент!! Покиньте реанимацию. Голос Хелен Чо знал абсолютно каждый, кто хоть раз побывал в ее «апартаментах». Учитывая специфику их службы, а также статус личной группы огневой поддержки самого Капитана Америки, с Хелен знакомы были все Страйковцы. Как и с ее крутым нравом. Спорить с этой леди было бесполезно. Джек приходил в себя долго, качаясь на волнах боли. То почти просыпался, слыша на периферии сознания разговоры, то снова нырял в спасительную темноту. – С возвращением, Джек. Роллинз проморгался, оглядывая палату. Уже не реанимация, так что хорошо. Во рту было сухо и гадко. – Пить, пожалуйста. Джек с удовольствием напился воды и кивнул в благодарность. Рядом сидел Стив и смотрел на него с легкой улыбкой. – Как ты? – Что случилось? – перебил Джек. Они хоть и не стали близкими друзьями, но были добрыми приятелями. Поэтому наедине не утруждали себя условностями в виде обращения на вы или по званию. – Последнее, что я помню, это долбоеб, рванувший осколочную, едва я подошел к выходу. – Ага… Не знали, из какого выхода вы появитесь, поэтому было решено до последнего «дежурить» у каждого и убраться в последний момент. Повезло Барнсу и Клинту. Они вас вытащили. А дальше джет и Хелен с ее чудесами. Тебе крепко досталось. – А Брок? – Он пришел в себя уже через несколько часов. У него было пулевое и большая потеря крови... Сейчас уже тренирует Страйк… Правда, пока со скамьи, но тебе ли не знать, что это, порой, на порядок хуже. Отсюда его еле выгнали, – мужчины, переглянувшись, хмыкнули. Но Стив посерьезнел. – У тебя… Несколько проникающих ранений, сотрясения и… – Ну? Что мне оторвало? – поймав взгляд Стива, он пояснил. – Я находился слишком близко. Давай без драмы, парень. Я большую часть жизни на службе, поэтому последствия взрыва примерно представляю. Просто я не чувствую половину тела… – Хелен держит на спец препаратах... Левую ногу. Пришлось ампутировать. Джек резко вдохнул, сжал зубы. Больничное одеяло чуть треснуло под сжавшимися кулаками. Приборы возмущенно запищали, реагируя на поднявшееся давление. – Спокойно, все хорошо, – сказал Джек, больше самому себе. Успокоил дыхание, стараясь вдыхать через нос и шумно выдыхая через рот. На руках подтянулся выше, устроился полусидя, откинувшись на подушки. Рывком откинул одеяло. Хладнокровно осмотрел культю. Поднял взгляд на Роджерса: – А мне сделают крутой протез, как у Барнса? Стив хмыкнул: – Сделают… Когда первые эмоции схлынули, он узнал, что Мстители добивают выживших после последней миссии гидровцев, вылавливая их группами до пяти человек. Брок фактически прописался тут, но был изгнан Чо за плохое поведение. Та разрешала ему приходить только в часы посещений. – А почему не Чо со мной говорила на своем медицинском языке, пугая до икоты незнакомыми страшными словами? – спросил Джек, разглядывая себя в зеркало. Парочка новых шрамов – ерунда. – У нее был печальный опыт с сообщением о травмах подобного рода. Человек среагировал крайне эмоционально… – Ага, понял… Выбрали кого покрепче, если вдруг я кидаться начну… Логично… В тот же день к нему зашел Брок. Четко в часы посещения. Джек не поднял головы, хотя еще по звуку шагов догадался, кто будет посетителем. – Джек… Рамлоу замер в дверях, неловко держа в руках пакет еды на вынос. Он смотрел на Джека, лежащего на белых простынях и разглядывающего свои ноги. Роллинз посмотрел на Брока - цепко оглядел с головы до ног и кивнул: тот был жив и цел, в порядке, и улыбнулся: – Привет, командир! Я рад, что ты в порядке. Рамлоу пристроил пакет с едой на маленький столик у кровати. – Я узнал у Чо, что тебе можно, так что… Пусть и без особого выбора, но все вкусно… Ах, да… Еще хмммм… Я зашел к тебе домой… Как только меня отпустили из больницы… Твои «Деймос» и «Фобос» в порядке. Чудные, кстати, имена… – Пффф… я сперва рассматривал «правый» и «левый», потом «Баки» и «Стив»… Баки тот, что хыхыхыщый... Переглянувшись, они рассмеялись. – Джек… Прости, что так все получилось… За твою травму… Это … Блядь… – Брок замолчал. – И за «нас» прости… Я… Блядь, я понимаю, насколько я обидел тебя, засмотревшись на «звезд», и совсем забыв, что сокровище рядом. Прости, Джек… Я…Я пиздец как боюсь потерять тебя. Я почти уже потерял тебя… Во всех смыслах… – По щеке катилась слеза. – Брок, если это «подачки» несчастному мне, то иди сразу нахуй. – Сам иди… Из нас двоих мудак тут я, но даже я не настолько… Едва в себя придя и все осознав… Джек, пожалуйста… Просто позволь мне быть рядом… А там... Если захочешь, прогонишь… – А как же Роджерс с Барнсом? Брок поморщился. – Я тебя люблю. Джек молчал. С момента ухода Стива и до прихода Рамлоу у него была возможность прикинуть: а что дальше. Но будущее мнилось чем-то абстрактным, в мареве множества неизвестных. – Когда мы… – Джек постарался подобрать слово. – Разбежались, пару недель назад, мой мир рухнул. Моя константа исчезла. И я обнаружил себя мужиком за 40, идущим по улице и, по сути, никем. Я не имею высокой ответственной должности, я не имею друзей – только сослуживцев. Я не имею хобби или особых предпочтений, потому что вся моя жизнь – война. Я – один из... Одинокий, потерянный. У меня, как оказалось, Брок, даже хомяка сраного не было никогда. Поэтому… Давай начистоту. Вернуться на службу в том же статусе, что и раньше, я не смогу, даже когда получу протез. На свое место рекомендую О‘Коннела, кстати. Я не знаю, кто я. Я не знаю, что я умею и чего хочу. Впервые за много лет у меня нет понимания, что будет завтра. Служба была моей второй константой. И ее тоже уже не будет, – Брок молча утер скатившуюся одинокую слезу со щеки Роллинза и прикусил губу. – Я не обещаю, что что-то получится. Но давай сразу. Если это будет тебе не по плечу – не строй из себя героя. Не делай что-то из жалости или мнимого чувства долга. Мне это не надо. И тебе не надо. Рамлоу кивнул, боясь прерывать. – В таком случае, давай попробуем… Роджерс, завидев доктора Чо, стремительно идущую по коридору, устремился к ней: – Хелен, милая… У меня после последней миссии локоть болит… Не пойму, что такое… Стив улыбнулся: этим двоим есть что обсудить без лишних ушей.***
Легко не было. Ни Джеку, ни Броку. Особенно когда схлынули эмоции и пришло осознание. Роллинз, несмотря на свой довольно спокойный и фундаментальный характер, психовал, орал, швырял костыли, когда протез в очередной раз натирал культю. Он отталкивал Брока, прогонял его от себя, закрывался в себе и терпел только присутствие протезиста, который в очередной раз пытался подогнать протез. Он обвинял Брока во всем, и тут же просил прощения. Джеку было больно... И какая боль доминировала, физическая или моральная, он не знал... Как ни странно, помог Барнс. О чем они шептались, неизвестно никому, но на следующий день Джек пришел на тренировку Страйка. Команда засвистела, заулюлюкала, приветствуя Роллинза, которого увидеть теперь удавалось крайне редко. Рамлоу улыбнулся и, подойдя, поцеловал, притянув за шею. – Привет. Иди в кабинет, щас обалдуям задание дам и подойду. – Ты чего, – Роллинз на него смотрел квадратными глазами, покрываясь неровным румянцем. Брок нахмурился, пытаясь понять, что не так. А когда дошло, обратил внимание и на царившую тишину в зале. – Да черт его знает… По привычке… – Хмыкнул он, глядя, как на лице Роллинза появляется улыбка.***
Спустя время... Зайдя в кабинет и дождавшись Брока, который тут же щелкнул замком, Джек, опершись задом о стол, притянул своего бывшего командира в объятия. – Ну что, у нас все в силе? – Да, Джек… Билеты куплены, отель забронирован. Франция и твои любимые оранжереи ждут… Джек только улыбнулся и потянулся к Броку за поцелуем. Когда Джек вышел из больницы, покалеченный, но живой, никто не ожидал, что он так резко уйдет со службы. В таких случаях, обычно, оставались «при штабе», так сказать. На сидячих должностях. Роллинзу и предлагали и должность тренера, и совсем уж штабное, и в снабженцы. Но тот отказался, списавшись в запас. Какое-то время, привыкая к протезу и к новому образу жизни, сидел дома. Но, благодаря огромному терпению и поддержке Брока, пинкам Барнса, всепоглощающему пониманию Роджерса и странному чувству юмора Клинта он вышел из раковины. Плюнул на все, и разрешил себе жить. Записался на курсы флористики. А позже открыл цветочный магазин, удивив при этом всех, кроме Брока. А сейчас… Сейчас они собирались в путешествие… В Париж. Роллинза туда манил ботанический сад и его оранжереи. Брока – отсутствие работы и знакомых рож. А еще… Еще у него был припасена небольшая коробочка с кольцом. Своего Брок больше не упустит. И пусть для кого-то Джек Роллинз – один из безликих вояк, один из Страйка. Незначительный человечек в людском море. Для Брока он – целый мир.