«Смерть — это не самая большая потеря в жизни. Самая большая потеря — это то, что умирает внутри нас, пока мы живем». — Норман Казенс.
Он верил словам. Верил поступкам. Верил горящим глазам. Но всё остальное увидел только тогда, когда улыбка спала с лица любимого. Вэй Усянь был очень яркой и отзывчивой личностью. Если где-то что-то случилось, наверняка участие там принимал именно он. Его внешний вид всегда был неопрятен. Волосы выбивались из хвоста, на одежде постоянные пятна(которые, по словам Вэй Ина, появлялись из ниоткуда). Всё-таки даже это придавало ему привлекательности. Но вот...***
— А-Сянь, я тут тебе приготовила... — А? Шицзе? Я потом поем! — На лице Вэй Ина заиграла заботливая улыбка, — Спасибо большое. И вот он снова куда-то убежал. Очередной раз не поел. И возвращаясь в позднее время был слишком уставшим, чтобы притронуться к еде. И лишь его Шицзе замечала что что-то не так, но сколько бы раз она не пыталась преподнести Вэй Усяню еду, всегда была причина отказаться. Тревога в душе сестры возрастала с каждым днём. И с каждой изнеможенной улыбкой А-Сяня пугающее чувство в груди всё сильнее хотелось убрать, как грязь из-под ногтей.***
Тренировка была в полном разгаре. Лоб Вэй Усяня покрывался не первым потоком пота. А тяжёлая отдышка лишь более отчётливо раскрывала всю жесткость упражнений. — Хах, ты так быстро устаешь. Стареешь, Старейшина Илин, или же тёмный путь на тебя так влияет? Теряешь контроль? — Цзян Чэн одарил Вэй Усяня язвительной ухмылкой. Тот в ответ лишь усмехнулся, ничего не ответив, продолжил тренировку. Однако она не продлилась долго и уже через пару минут Вэй Ин мягко расположился на землю. — Вэй Ин. Вэй Усянь поднял взгляд и увидел прямо над собой знакомый,***
Мрак. Холод. Лес. В голове одна лишь суматоха. Утром снова придется встретить уйму ненавистных взглядов, которые прожигают от корки до корки, оставляя после себя шрамы, не хуже, чем от ножей. Почему же они оставляют после себя такой след? Почему же ему не плевать? Почему же Старейшина Илин, который выбрал для себя лучший путь прямо сейчас хочет исчезнуть. Чтобы после себя не оставить ни частички. Хочется стать настолько маленьким, чтобы быть не заметным. Спрятаться и наконец-то жить спокойно. — Вэй Ин. Снова этот голос. Только в этот раз он звучал по-другому. Подняв уставшие глаза Вэй Усянь встретился взглядом с голубыми, до блеска светлыми глазами. — Лань Чжань. И он улыбнулся. Мягко, открыто улыбнулся. Только это на та улыбка, что была раньше. Совсем не та. Из глаз брызнули слёзы, а ноги уже не могли держать тело уверенно на земле. Лань Ванцзи обеспокоенно приблизился к своему Вэй Ину. Удержав его в объятиях на земле. Тревога начала отступать, а вот слёзы подступали всё интенсивнее и интенсивнее. Сейчас не хочется быть ни смешным, ни тем самым «Старейшина Илин». К чёрту всё, сейчас есть желание просто быть в тёплых объятиях Лань Чжаня. — Поклянись что поешь. — Я..поем.