Не для этого

Привкус металла в горле и на языке говорит: у тебя проблемы. Аббаккио нужно всего несколько секунд, чтобы перевести дыхание, но их нет - второй, которому он не успел скрутить руку, снова пытается ударить, на этот раз целя в висок. У этого движения - быстрые, скупые, как в уличной драке. От удара Аббаккио уходит, одновременно пробуя атаковать справа, где тот не сможет блокировать его руку предплечьем. Не помогает - упрямый кретин лезет на него, словно не чувствуя боли, вынуждает отступить, обходя колонну, чтобы выиграть пару секунд. Пульс колотит в уши, с непривычки кажется громким, как лавина, - но он всё-таки различает рядом звук взведённого курка. Отшатнувшись от нового удара, выбрасывает руку в сторону, активируя станд - высокая фигура возникает в паре метров, за колонной, и тут же, не проверяя, видят ли её противники, выбивает оружие из руки того, что уже нацелился в район его плеча. Упавший пистолет гремит по мраморному полу. Его напарник отвлекается, замешкавшись, и Аббаккио тут же бьёт локтем ему в горло, под челюсть. Хватает за руку, снова выворачивает её назад, как учили очень давно на курсе, вынуждает сначала упасть на колени, потом согнуться, почти опустившись на пол. Одновременно его станд припечатывает второго - ударом по затылку, так резко, что Аббаккио чувствует боль в пальцах. И некоторое, пусть и с натяжкой - удовлетворение. Горло саднит, потому что последние несколько минут ему пришлось отбиваться от обоих, помня, что первый же серьёзный удар в район солнечного сплетения - и драку можно считать законченной. Слегка пнув согнувшегося к самому полу бойца, Аббаккио поднимается сам и хрипло спрашивает: - Сколько он обещал тебе заплатить?.. Тот с обидой сжимает зубы, не поднимая головы. - Нисколько, - говорит Ризотто Неро, выходя из тени и вставая рядом. Всё ещё переводя дыхание, Аббаккио бросает на него недоверчивый взгляд. - Я обещал им денег, если хотя бы один из них сможет тебя ранить. Очаровательно. Он смотрит, как оба бойца собираются с силами, поднимаясь с пола, после чего под выразительным взглядом Неро скрываются за тяжёлой деревянной дверью. Потом вытирает ладонью испарину с виска и сам встречается с ним глазами. - Ну? - спрашивает он. - Доволен? В принципе, сам бы он ответил: нет. Какое, к дьяволу, доволен, если десятиминутная драка с двумя нападающими вымотала его так, словно рана под рёбрами всё ещё свежая, будто нанесена вчера, и сквозь неё по-прежнему утекают все силы, нужные на реакцию? Неро может об этом догадываться. Но это не его дело, пока Аббаккио в состоянии разобраться с возможными проблемами - и если этот самоуверенный отморозок сейчас решит высказаться на эту тему, будет наконец вполне достойный повод одарить его лёгким и ненавязчивым ударом челюсть. Аббаккио уверен, что уж на это ему реакции хватит. Он уверен в этом ещё целых две секунды - именно столько нужно Неро, чтобы плавным, почти неуловимо расслабленным движением взять его сзади за волосы и накрыть его губы своими. Где-то внутри ему предельно ясно, что происходит. Привкус крови, железа, острый солёный отблеск во рту и в глотке - это всего лишь знак того, что отвыкшие от резкой нагрузки сосуды расширились слишком быстро и сильно, что от возросшего давления в них надорвалось несколько капилляров, может, в деснах или просто в лёгких, и горсть алых клеток твоей крови оказалась снаружи, разнеслась на выдохе вместе с воздухом дальше. Когда запыхавшийся человек ощущает вкус железа на языке - это всего лишь его собственная кровь, слишком активно включившаяся в работу. Железо и кровь - это то, что Ризотто Неро знает очень хорошо. Инструменты, которыми оперирует его станд, на которые он реагирует первым делом. И, похоже, не только станд. Аббаккио чувствует - по его движениям, по изменившейся позе, по следующему удару сердца сквозь его рёбра, - что Неро ощущает эти капли его крови, что это они заставляют его сначала почти застыть, а потом двинуться дальше, без колебаний и без стыда. Аббаккио угрожающе сжимает пальцами его ворот, совсем рядом с открытым горлом, в которое можно ударить пальцами, повреждая выступающий кадык. Долю секунды он балансирует на этой грани - а затем рывком дёргает его на себя, заставляя склониться к себе ниже, и сжимает пальцы крепче, не прерывая этого дикого действия, которое он готов называть как угодно, кроме того, чем оно является. Вкус железа и соли становится сильнее, и Аббаккио кажется, что в эти секунды в его тело вместе с языком Неро проникают и частицы его станда, рассеянные в крови своего носителя, что теперь они скользят и по его сосудам, вызывая внутри жаркую дрожь, от которой горло сводит почти спазмом. Он отстраняется так же резко, почти рывком - и не делая ни шагу назад, только снова переводя дыхание, чтобы попытаться унять колотящееся сердце. Неро смотрит на него внимательно и обманчиво спокойно. Словно это не его зрачки на фоне алой радужки сейчас раза в три шире, чем были минуту назад, когда он просто смотрел. Словно не его пальцы в волосах Аббаккио сейчас расслабляются и легко сдвигаются вниз, мягким движением проводя по его шее. Он медленно вздыхает, на секунду прикрывая глаза в ответ, и отмечает про себя, что этот жест способствует чему угодно, только не успокоению. - Никуда не годится, - тихо говорит Неро, не убирая ладони с его поясницы. - С таким боевым уровнем - мне вообще не стоило бы тебя выпускать наружу одного. Аббаккио вскидывает голову. - Если ты не заметил, - он поднимает бровь, - я отправил на пол двух твоих бойцов. - Простую шпану с улицы. И мы оба видим, какими усилиями. Будь хоть один из них обладателем боевого станда - твой бы тебе не помог. - Иди к чёрту, - ласково говорит Аббаккио. - Неделю назад ты помогал мне штопать дыру, чуть не пробившую мне половину внутренних органов. Я трое суток как повязку снял. И ты мне смеешь что-то говорить о моих силах? - Разумеется. Если кому-то понадобится тебя убить, они не станут интересоваться, насколько ты силён обычно и почему сейчас едва тянешь простую стычку в помещении. - Неро опускает одну ладонь и касается пальцами его груди, проводя по ткани его одежды вниз, где недавно был плотный слой бинта. - Это усугубляет нашу проблему, признаю. - Твою. У меня нет с этим проблем, помимо твоей паранойи. - Аббаккио останавливает его ладонь на месте. - А ты, напоминаю, только что собирался заплатить кому-то за попытку выстрелить в меня в упор. Это тебя не смущает? Усмехнувшись, Неро качает головой. - Я бы не пропустил пулю глубже, чем необходимо. Аббаккио вспоминает россыпь пулевых следов на его груди - вот здесь, под тонкой туникой, рукой можно почувствовать. Нормального человека столько попаданий в торс убили бы с гарантией. Неро, судя по всему, оказался способен использовать своё умение формировать из железа в теле самую разную убойную дрянь - преимущественно имеющую лезвия - чтобы создать под собственной кожей металлический щит, спасший его от смерти на месте. Определённо, Ризотто Неро и нормальность - максимально далёкие друг от друга понятия. Аббаккио поднимает взгляд от его груди и снова смотрит ему в глаза. - Я не собираюсь ходить исключительно с тобой за руку на случай, если какой-нибудь идиот решится меня атаковать и даст тебе повод вскрыть ему череп. И тем более не собираюсь сидеть за стенами защитного бункера. Которого, слава всему святому, у нас всё равно нет. Неро думает над его словами пару мгновений. - Значит, нам придётся над этим поработать. - Над наличием бункера? Я тебе сейчас лицо разобью. Неро улыбается, разворачивая к себе его ладонь и изучая её, словно ему показали занятный инструмент, и его забавляет мысль о том, что им можно сделать с жертвой. - Над твоими боевыми навыками. Станд у тебя всё равно не для этого. Аббаккио секунду думает над тем, попробовать ли всё-таки дать ему в челюсть - или согласиться, потому что в основном Неро прав - и опыта в том, какими способами можно убить и что им противопоставить, у него явно больше. Наконец он замечает: - В числе прочего, над чем нам придётся поработать. Похоже, такой компромисс Неро пока устраивает. - Пора заводить список? О, да. Это могла бы быть очень тонкая ирония, если бы не тот факт, что они и правда затеяли некоторую дикость, воплощение которой едва ли можно будет свести к простой инструкции из трёх пунктов, полтора из которых решаются отрезанием десятка лишних голов. Неро выпускает его из рук и поворачивается к дверям, но Аббаккио снова берёт его за ворот и разворачивает к себе, разглядывая его лицо. Тот смотрит на него пару секунд - просто смотрит, ничего больше, - а затем Аббаккио протягивает руку и касается его губ, кончиками пальцев, мягко стирая с них тёмный след. А потом тихо и доверительно сообщает: - Я уже завёл. В вестибюле снаружи тихо и никого нет - если не считать одного из его недавних противников. Парнишка, довольно молодой и коротко обритый, сидит на каменной скамейке, покачивая ногой и ковыряя рукоятку своего пистолета. Бросив взгляд себе за спину, Аббаккио достаёт бумажник и протягивает ему несколько купюр. - Ты заработал. Тот поднимается, убирая пистолет в задний карман, и старается не выдать лицом настороженного удивления, принимая деньги. - Спасибо. Аббаккио подозревает, что Неро запугал пацана куда сильнее, чем ему казалось - но тот почему-то колеблется, обдумывая что-то, вместо того, просто уйти. - Слушай... - Он бросает взгляд Аббаккио за спину, но тот спокойно поднимает бровь, молча предлагая продолжать. - Я не уверен, как ты проделал эту хрень... Но я знаю одного парня, который меня однажды отделал примерно так же. И у меня перед ним должок висит. Аббаккио переглядывается с Неро, который встал рядом и внимательно слушает их разговор, скрестив руки на груди. - Банда? - спрашивает тот. Парнишка мотает головой. - Нет, точно нет. Одиночка. Мы потом к нему сходили... Если б у него были серьёзные друзья, я бы сейчас тут не стоял. Неро смотрит на него без особой радости, и Аббаккио хорошо понимает, почему. Владельцы стандов в районе крупных городов, якобы не связанные с Пассионе - звучит слишком похоже на обманку и определённо означает риски. Но он выдерживает этот взгляд, одними губами беззвучно говоря: нам будут нужны люди. И Неро медленно опускает веки, принимая аргумент. Тогда Аббаккио снова поворачивается к пацану и говорит: - Рассказывай, что у тебя на него есть.