Несдержанные обещания

      Вечерние сумерки окутали город, подчёркивая сияние неоновых вывесок, тёплые огни фонарей и свет фар проносящихся мимо машин. На небе засверкали первые звёзды, но дело до них было разве что молодым зевакам, которые могли позволить себе остановиться в этом нескончаемом потоке усталости и забот.       Нанами не был среди этих зевак.       Он взрослый мужчина, который возвращался домой после очередных сверхурочных и проклинал час-пик за пробки, которые отстрачивали его долгожданное возвращение домой. Нанами сидел в машине и не трогался с места уже целых пятнадцать минут, когда не выдержал и приоткрыл окно, чтобы хотя бы свежий вечерний воздух смог остудить его мысли.       Мимо, по тротуару, шла кучка старшеклассников, звонко обсуждая предстоящий выбор песни для караоке. Нанами на это лишь усмехнулся и потер пальцами уставшие веки: он ненавидел караоке. Да и не только караоке… Любые развлечения казались мужчине бессмысленными, он просто патологически не мог дать себе расслабиться, ведь на его плечи, уже как с десяток лет, давит неподъемный груз взрослой жизни.       Машина впереди неожиданно тронулась, но Нанами заметил это лишь когда водитель позади настойчиво засигналил, посылая еще и вдогонку не самые лестные слова. Кенто вернул свое внимание на дорогу и поднял стёкла обратно: тишина сейчас необходима куда больше, нежели назойливый шум.       Когда он возвращается домой, то откидывает ключи на тумбочку и разувается не включая свет в прихожей. Тьма его квартиры была по-своему родной, приветствующей. Нанами ослабил туго затянутый галстук и аккуратно сложил очки на рабочий стол, чуть отодвигая хаус из немытых кружек из-под кофе вперемешку с энергетиками. Да, он прекрасно осознавал насколько это вредно для его здоровья, но навязчивый, замученный голос в голове словно упрашивал проверять сколько ещё он так выдержит.       — Молодец, Нанами Кенто! Ещё один день прожит, — зачем-то вслух озвучил мысли и упал в жесткое красное кресло, позволяя себе впервые за этот день облегчённо выдохнуть.       Из приоткрытого шкафа на него выглядывал точно такой же костюм, как и тот, что сейчас на нём самом. Если память ему не изменяет, то всего таких у него с десяток. Да, однотипная одежда офисного клерка, которая осталась таковой и после возвращения Нанами в магический мир. Боже, это так похоже на всю его жизнь, что самому до одури смешно.       Нанами просто устал. Страшно устал.       Он всегда подходил к делу серьёзно, отлично справлялся со своим бременем «взрослого» и делал ровно то, что нужно было сделать. И эта жизнь уже ничем не отличался от дня сурка, в котором Нанами застрял, проживая день за днём на протяжении долгих восьми лет.       Безумно хотелось сделать перерыв в этом сумасшедшем цикле из дом-работа. Хотелось куда-нибудь съездить, посмотреть на мир, насладиться прекрасными пейзажами, познакомиться с милой девушкой… да банально выспаться и наконец-то прочитать ту дурацкую книгу, которую он уже год носит с собой в портфеле! Но он не может. Просто не может вот так развернуться и бросить всё.       Потому что Нанами Кенто — само олицетворение слово «ответственность».       Единственное, что способно было дать ему хоть какое-то расслабление и помочь забыться в бесцветном сне — бокал вина. Каждый вечер — бокал вина. И нет, у него абсолютно точно не было зависимости. Он не страдал от алкоголизма. Точно-преточное. И именно поэтому он поднялся со своего излюбленного кресла и направился на кухню.       В отличии от кофейных кружек, винные бокалы были начищены до идеального блеска и аккуратно свисали с фужеродержателя. Бутылка зарубежного красного сухого бережно хранилась на деревянной подставке, и каждый раз, когда взгляд светло-карих глаз на неё падал, она заманчиво манила Нанами, но он чуть облизывался и повторял себе о том, что должен сохранить такое сокровище на особый случай. Кенто тяжко вздохнул, потянулся к холодильнику и выудил оттуда уже начатую бутылку отечественного производства.       В кармане брюк завибрировал телефон, который Нанами предусмотрительно перевёл в беззвучный режим ровно в шесть вечера, как только рабочее время было окончено. Он нехотя достал устройство, бегло оглянул незнакомый номер и, убедившись, что это не Сатору Годжо, отключил его окончательно. Сейчас у него законные часы отдыха дома и он ни за что не позволил бы кому-то их сорвать.       Нанами вернулся к своему не самому полезному занятию: откупорил бутылку, вдохнул по-своему манящий спиртовой аромат с нотками вишни, достал один из бокалов и налил ярко-красный напиток немногим больше, чем на половину. Сделав небольшой глоток, отметил, что прежние вкусовые качества всё же потеряны, но алкоголь есть алкоголь, чтобы любить его совсем не за вкус.       Из пика наслаждение вырывает тихий стук в дверь. Кенто тяжко вздохнул и сделал несколько больших глотков, прежде чем пойти и встретить гостя. Он был почти что уверен, что это Юа — младшая сестра Юу Хайбары, которая периодически проведывала Нанами и приносила домашнюю выпечку в знак благодарности за всё, что он для неё сделал. Самому же Нанами это казалось излишним, ведь он сам решил заботиться о девчонке, чтобы хоть так помочь себе и ей сгладить боль от потери Юу. Теперь же складывалось впечатление, что они с Юа поменялись местами: она стала самостоятельной и замужней девушкой, которая сама переживала и заботилась о Кенто.       Нанами уже мысленно подготовил речь о том, как он устал и хочет побыть один, когда за отворившейся дверью показывается совершенно другая персона. Сёко Иейри смотрела прямо на мужчину, отмечая про себя каждую деталь, за которую только мог зацепиться взгляд тёмно-карих глаз. Нанами стоял в замешательстве всего с пару секунд, но этого времени хватило, чтобы Сёко грациозно проскользнула под его рукой и оказалась уже непосредственно в квартире.       — И тебе добрый вечер, — тихо поздоровалась девушка, уже разуваясь и проходя дальше по квартире.       Мужчина нахмурил брови и запер дверь за нежеланной гостьей, совершенно не зная как реагировать на столь неожиданный визит. Сёко Иейри — девушка, которая однажды уже похитила его сердце, а следом и разбила. По-настоящему прекрасна в своём хладнокровии и жестока к чувствам других. Её тёмно-карие глаза ассоциировались, как с густой венозной кровью, запах которой заставлял сжиматься внутренности, так и с дорогим красным вином, которое он столь сильно любил, что не смел открывать.       — И чего же ты пьёшь в одиночестве? — поинтересовалась Иейри, возвращаясь из кухни с бокалом недопитого вина.       — Зачем ты пришла? — прервал её маскарад Нанами, напрягаясь каждой клеточкой своего тела. Он честно думал, что они ещё очень долго не увидятся. Максимум только если Кенто будет при смерти, но и в таком случае он лучше бы лёг под нож хирурга из городской больницы, чем под взгляд этих чертовых глаз.       — У тебя совсем испортился вкус, — прокомментировала Сёко, отпив из чужого бокала. — И на звонки, похоже, разучился отвечать.       — Я не их не слышал, — солгал не задумываясь, уж больно часто пользуясь этим оправданием.       — Лжёшь, — Иейри кинула в мужчину его же телефон, который она нашла на кухонном столе. — Ты его даже отключил намеренно.       — Иейри!       — Кенто.       — По-твоему то, что ты сейчас делаешь, — нормально? — в этот вопрос он вложил всё то раздражение, которое вообще только мог испытывать от этой ситуации.       Вместо ответа Иейри развернулась на каблуках и прошла в чужую спальню, упала на красное жесткое кресло и закинула локти за его спинку. Нанами последовал за ней и включил в комнате свет, чтобы уже полноценно рассмотреть Сёко, которая вела себя удивительно-нахально, словно для неё последних восьми лет попросту не существовало.       Но он так и застыл у выключателя, осознав, как же сильно он ошибся. Иейри выглядела так, словно последние годы потрепали её значительно больше, чем кого-либо ещё из техникума. Он стала выше; похудела; кожа казалась почти мертвенно-бледней, словно девушка вообще не видела солнца; каштановые волосы заметно отросли, но ухаживать за ними у Иейри явно не было ни времени ни сил; под глазами пролегли большие тёмные круги от недосыпов и накопленного стресса, а вместо студенческой формы — медицинский халат, который словно прирос к женским плечам.       Единственное, что не изменилось, так это несмешливый взгляд карих взгляд и шлейф из запаха сигаретного дыма.       — Ты говорила, что бросишь курить, — слова сорвались с уст Нанами непроизвольно, и он, тяжело вздохнув, пододвинул к Иейри стул, усаживаясь напротив.       — А ты говорил, что не вернёшься, — медленно протянула Сёко и залпом допила остатки вина.