***
— Держи, — Маргарет подала Молли укрепляющий чай, заваренный по ее собственному рецепту, и та с благодарностью на нее посмотрела. — Спасибо, — она подула на кружку и сделала несколько осторожных глотков. — Не знаю, что бы я без тебя делала. Маргарет улыбнулась и с ногами забралась на соседнее кресло. Себе она заварила какао, но не спешила его пить и сейчас просто грела пальцы о керамическую поверхность недорогой кружки с медвежонком — сентиментальный подарок от Шерлока, который когда-то давно купил ее просто так, без повода, чтобы порадовать. Они сидели в небольшой гостиной, примыкавшей к спальне Майкрофта и Молли. Уже закончился ужин, дети давно спали. Холливеллы отправились к себе, чтобы отдохнуть от напряженного дня, Майкрофт остался у камина с бокалом скотча, Шерлок, которому после сегодняшнего страшного открытия все еще нужно было побыть одному, заперся в библиотеке, а Эвр, кажется, снова куда-то улетела. Молли и Маргарет, не желая оставаться в одиночестве в это непростое время, по негласно заведенной традиции решили провести этот вечер в компании друг друга. Будучи замужем за родными братьями, они очень быстро нашли общий язык и стали друг другу настоящими сестрами. — Ох… — Молли отставила кружку и сделала несколько глубоких вдохов. — Не знаю, что ты кладешь в этот чай, но действует он безотказно. Мне кажется, я стала весить не тонну, а всего центнер, — она слабо улыбнулась. Маргарет посмотрела на нее обеспокоенным взглядом. — Срок уже через три дня. Наверное, малыш хочет таким образом тебя предупредить. — Да, возможно, — Молли сделала еще несколько глотков. — И от этого мне снова не по себе. Каждый раз как первый. — Волнуешься? — молвила Маргарет. — Скорее просто чувствую себя бесполезной развалиной, — она вздохнула и потерла живот. — Хотела бы я тоже немного побыть развалиной, — Маргарет попыталась рассмеяться, но это вышло слишком неубедительно. Молли помрачнела. — Я глупая корова, прости, — тихо сказала она. — Бессилие выбило меня из колеи. Я не должна была так говорить. — Я не расстроилась, не переживай, — Маргарет покачала головой и отпила из своей кружки. — У каждого свой путь. Возможно, мне просто суждено стать мамой для ребенка, у которого нет семьи. Пойти по стопам моего отца, — она улыбнулась, тепло, не грустно, и сделала еще один глоток. — Вы с Шерлоком уже это обсуждали? — тактично спросила Молли после небольшой паузы. — Нет. Шерлок боится, что ему не дадут усыновить ребенка, потому что он раньше употреблял наркотики. Боится, что нам откажут, и это разобьет мне сердце. — Для этого есть основания? — обронила Молли. — Для того, что он разобьет мне сердце? — пошутила Маргарет. — Нет, конечно. А для того, что нам откажут… Учитывая послужной список Шерлока и его известность — нет, я думаю, у нас все получится. Только перед этим нас заставят пройти все круги бюрократического ада, но я не думаю, что в конце концов нам откажут, — она снова сделала глоток какао, и на этот раз между ними установилась более продолжительная тишина. Несмотря на постигшее Маргарет и Шерлока несчастье, младшая из своячениц никогда не испытывала зависти по отношению к своей названой сестре. Она искренне любила племянников и восхищалась тем, как умело справлялась Молли с обязанностями жены и многодетной матери. Та же, в свою очередь, переживала ее потери как свои собственные и оттого стеснялась быть счастливой и поначалу даже робела в ее присутствии, не зная, что сказать и как себя вести. Однако установившиеся между ними за это время узы дружбы и привязанности выдержали это испытание. В конце концов, Маргарет и Молли полюбили не только кровных родственников, но и могущественных магов, а магия имела свойство подпитывать отношения, зиждущиеся на добрых бескорыстных намерениях. — Я уверена, ты станешь замечательной мамой, — произнесла Молли. — И Шерлок будет самым сумасшедшим отцом на свете. Еще хуже, чем Майкрофт. — Это точно, — засмеялась Маргарет. — Он уже давно к этому готов и зря волнуется. Его любовь стала величайшим даром в моей жизни, и счастлив будет тот ребенок, что назовет его отцом. — В этом я не сомневаюсь, — улыбнулась Молли. Маргарет не стала говорить об этом, но ее слова заставили ее вспомнить собственного приемного отца. До того, как он удочерил ее, она дважды побывала в других семьях, но так и не смогла обратиться к своим приемным родителям «мама» и «папа». А с мистером Коулсоном все получилось, как по волшебству. Она сразу поняла, что это был ее настоящий папа (и неважно, что он не был ее биологическим отцом). И сразу начала так его называть, потому что почувствовала — это был ее родной человек, не по крови, но по духу, а это порой имело гораздо более важное значение. — Остается лишь надеяться, что этому не помешает предсказание Джона Аскгласса, — не без тревоги добавила между тем Молли. Маргарет повела плечами. — По словам Холливеллов, Стрэндж и Норрелл уверены в том, что магии дома Масгрейвов будет достаточно, — сказала она. — Ваш малыш положит конец правлению фейри, и с ее смертью спадут чары, наложенные на Виктора. Нужно лишь, чтобы никто из нас не позволил себя спровоцировать. — То есть, чтобы Шерлок простил Эвр, — негромко истолковала ее слова Молли. Маргарет ничего не ответила. За два с небольшим года замужества она так и не сблизилась с золовкой. Эвр приняла ее, но никогда не проявляла к ней сердечности, и Маргарет это устраивало. Было что-то такое, что не давало ей проникнуться к младшей сестре мужа симпатией, и сегодня она поняла, в чем была причина подобного отношения. Эвр всегда была слишком скрытной и вела свою собственную игру. Маргарет было непонятно подобное двоедушие в такой семье, как Холмсы. Ей казалось, Шерлок и Майкрофт заслуживали большего, и сегодняшнее открытие виделось ей подтверждением этого суждения. — Конечно, он ее простит, — сказала она вслух. — Мой муж не обращает внимания на условности и может быть очень резким в своих суждениях, но у него доброе сердце. Поэтому он всех прощает. А тот, кто прощает, умеет творить волшебство, и не обладая магическим даром. — Это верно, — медленно кивнула Молли. Она понимала справедливость слов Маргарет, но они не сумели изгнать тревогу из ее сердца, и, подобно целебному чаю, успокоили ее лишь на время. Не в первый раз интуиция не подводила смертных представителей рода Масгрейвов.***
— Хочу еще раз повторить: я по-прежнему считаю, что мы поступили неправильно. Надо было прямо все сказать Холмсам, а не увиливать и прятаться по углам. Пайпер прикусила губу. Это было не первое с их Фиби разногласие (стоило хотя бы вспомнить, как они чуть не поругались, когда речь зашла о противостоянии Билли и Кристи), и обычно, несмотря на все свое холливелловское упрямство, Пайпер принимала хотя бы часть доводов средней сестры. Однако сегодня был другой случай. — Если бы мы все сказали Холмсам, они бы запаниковали, — убедившись, что Пейдж плотно прикрыла дверь в библиотеку, Пайпер окинула беглым взглядом книжные полки. В каком-то из этих фолиантов должно было находиться нужное им заклинание. И, пока их хозяева отдыхают на свежем воздухе, они могут его поискать. — Меня удивляет, что ты этого не понимаешь. — Пайпер, я все понимаю, — тихо сказала Фиби. Судя по ее напряженному лицу, она явно была встревожена. — Но мы всего лишь посредники. Как мы можем решать за Холмсов, что им делать? — Мы ничего не решаем за Холмсов, — не без раздражения парировала старшая сестра. — Мы просто должны во всем разобраться, прежде чем вываливать на них такую информацию. — В чем ты хочешь разобраться? Если ты о Викторе, то мы ведь толком не понимаем, как работает английская магия. Почему ты считаешь, что для его спасения обязательно нужна жертва кого-то из Холмсов? — О нет, я вовсе так не считаю! — разгорячилась Пайпер. — У меня просто богатый опыт общения с этими сверхмогучими неземными сущностями! «Мы ничего толком вам не скажем, но зато мы нагородим кучу бреда и заставим вас решать дюжину загадок, прежде чем вы поймете, что на самом деле все это не имеет никакого значения!» — передразнила она и свирепо посмотрела на Фиби, так что та отпрянула. — Что мистер Норрелл имел в виду под той психологической загадкой? — Я ведь уже говорила, — средняя сестра быстро овладела собой и не стала принимать выпад Пайпер на свой счет. — Угол зрения меняет видимый человеком объект. — Пророчество, — сказала вдруг до сей поры молчавшая Пейдж. Кажется, она уловила мысль старшей сестры. — Норрелл сказал, что оно будет исполнено в точности. Но точность… — … зависит от нашего угла зрения, — мрачно закончила Пайпер. Подойдя к столу, она взяла лист бумаги и ручку и написала те строки, что Маргарет озвучила им после прилета в Лондон. — «Птенец древней семьи, дитя мага и смертной, предваренное тремя жизнями, покорит себе царство подземной владычицы. Мать его стояла по ту сторону завесы, отец не дал клятвы отступника, а дитя пройдет сквозь ночь, и озарит небо красный рассвет», — прочитала она и посмотрела на сестер. — И под каким же углом зрения нам следует на это посмотреть? Несколько секунд никто ничего не говорил. Сестры вновь и вновь перечитывали эти строчки, после чего Фиби медленно произнесла: — Не знаю, что там с углом зрения, но почему здесь написано «древняя семья», а не «древний род»? Конечно, можно сделать поправку на стилистические особенности, но это и двести лет назад звучало странно. Пайпер поняла, что в ее замечании был резон. В устной форме она не обратила на это внимания, но в письменном виде это бросилось в глаза и ей. — То есть, ты полагаешь, что речь вообще не о Холмсах? — Пейдж с недоверием посмотрела на Фиби. — Но если так, кого тогда имел в виду Джон Аскгласс? — Сейчас узнаем, — Пайпер решительно двинулась в сторону книжных шкафов и начала быстро просматривать корешки выставленных на них томов. — Что ты ищешь? — полюбопытствовала младшая сестра. — Вы помните, как Стрэндж сказал, что они следят за происходящим в нашем и других мирах с помощью водной глади? — не отрываясь от своего занятия, спросила Пайпер. — Да, — с непониманием кивнула Фиби. — И он еще уточнил, что они не могут заглянуть в прошлое или будущее. А вдруг это сможешь сделать ты? — она резко повернулась и посмотрела на среднюю сестру. — Я? Но ты же знаешь — я не могу вызывать видения по желанию. — Да, не можешь. В Америке. А мы сейчас в Англии. Пейдж глубокомысленно присвистнула. — Хорошая идея, — одобрила она. — И, кажется, я знаю, какую книгу ты ищешь, — она подошла к одной из полок и, привстав на цыпочки, достала сверху толстый фолиант. — Майкрофт упомянул о ней во время нашей вчерашней беседы, — пояснила Пейдж. — Я сказала ему, что Лео жаловался на недостаток в Школе магии книг об искусстве прорицания, и он подтвердил, что они действительно стали очень редкими. Этот экземпляр был приобретен прапрадедушкой Холмсов, — она бережно положила книгу на стол. — «Увидеть невидимое. Практический курс прорицания», автор — Иеремия Джонс, — прочитала Пайпер. — Невидимое? Причем здесь невидимое? Наверное, речь идет о будущем?.. — Нет, не совсем, — Фиби осторожно открыла оглавление. — Эта книга помогает увидеть то, о чем не знают другие. Не знают не потому, что это еще не произошло, а потому, что это знание намеренно кто-то утаил. — То есть, эта магия поможет разгадать подлинный смысл пророчества, — закончила Пайпер мысль сестры. — Отлично, это то, что нужно. Что мы должны делать? Фиби пробежала глазами оглавление и открыла нужную страницу. — Вот, этот ритуал похож на то, о чем говорил Стрэндж. Нам нужна водная поверхность… И свет, чтобы развеять тьму… Пайпер и Пейдж, не сговариваясь, отправились добывать нужные предметы. Поскольку они сказали Холмсам, что им нужно уединиться для медитативного ритуала, те позволили им беспрепятственно пользоваться ингредиентами для зелий и магической утварью. С кухни Пайпер взяла металлический таз и бутылку воды, а Пейдж — свечи. — Отлично, спасибо, — кивнула Фиби, когда Пайпер поставила на стол таз и наполнила его водой. Еще раз сверившись с книгой, средняя сестра расставила вокруг таза три свечи и по очереди их зажгла. — Что ж, пожелайте мне удачи, — пробормотала она. Сложив пополам листок с пророчеством, она дотронулась им до пламени центральной свечи и пропела: Мой взор затуманен, Не вижу пути. Прошу — рассей чары И правду яви! Впоследствии Фиби во всех подробностях поведала сестрам то, что увидела, и ее рассказ был таким живым, что у Пайпер и Пейдж сложилось ощущение, будто они все увидели своими глазами, как очевидцы и подлинные свидетели. Это было не похоже ни на одно из ее прошлых видений. Даже тот единственный раз, когда она почти переместилась в будущее физически (это произошло, когда они сражались против могущественного колдуна, едва не уничтожившего древний цыганский род), было сложно, почти невозможно с этим сравнить. На этот раз она даже не сдвинулась с места, но у нее возникло ощущение, будто она с головой нырнула в наполненной водой тазик, куда упал пепел от сгоревшего пророчества. Фиби попала в старинный особняк. Чем-то он напоминал Масгрейв, только был меньше по размерам, и его не украшали башенки, отчего он больше походил на жилой дом, чем на замок. Его стены были увиты изумрудно-зеленым плющом, а на заднем дворе был разбит сад с изумительными розами, и Фиби никогда еще не чувствовала столь сладкого аромата. Однако он не опьянял, лишая ощущения реальности, а, напротив, обострял восприятие и вместе с этим дарил спокойствие и умиротворение. В саду располагалась беседка, в которой сидели мужчина и женщина. Судя по их костюмам, они были современниками Стрэнджа и Норрелла. Не нужно было обладать даром эмпатии, чтобы понять, как счастливы они были. Женщина держала на руках завернутого в теплое одеяло новорожденного ребенка. Фиби захотелось подойти поближе, чтобы лучше рассмотреть младенца и его родителей, но, как только она сделала шаг, в ее глаза будто бросили горсть песка, и она зажмурилась. Когда же к ней вернулось нормальное зрение, картина поменялась. Плющ увял, потеряв свой зеленый цвет, пропал запах роз. Теперь Фиби стояла в гостиной, где горело всего несколько свечей, и где воздух был пропитан горем. Женщина, что до этого была так счастлива, безутешно плакала, прижимая к себе ребенка. Теперь он не был укутан, и Фиби поняла, что это была девочка. Не понимая, чем так расстроена ее мама, она хныкала и беспомощно сучила ножками. В глазах ее отца стояли слезы. Сжимая в трясущейся руке какой-то листок, он простер над ней ладонь и начал что-то говорить, но Фиби не могла разобрать слов. Когда же он закончил, дитя исчезло, буквально растворившись в воздухе. Раздавленная горем мать бросилась в объятья супруга, и нельзя было понять, старается ли она его ударить или, напротив, прижаться к нему как можно крепче. Он гладил ее по спине, но она вдруг вскинула голову и, обернувшись, посмотрела прямо на Фиби. — Не может быть!.. — ахнула средняя Холливелл. И видение исчезло. — Что ты увидела?.. — не на шутку встревоженные Пайпер и Пейдж поддержали сестру за локти, чтобы она не упала. Фиби на несколько мгновений прикрыла лицо ладонями, с трудом возвращаясь в реальность. — Я… — она сглотнула. — Кажется, я видела дальних родственников Маргарет… — Что? — переспросила недоумевающая Пейдж. Они с Пайпер обменялись взглядами. К такому повороту событий они не были готовы. — Причем тут Маргарет? — спросила Пайпер. — И как ты поняла, что это ее родственники? — Я не знаю, причем тут она, но я совершенно точно видела ее родных, — Фиби давно не выглядела столь взволнованной. — Там был какой-то старинный особняк, в котором жили мужчина и женщина. Наверное, это было во времена Стрэнджа и Норрелла, судя по их одежде. У них был ребенок, девочка, но отец произнес какое-то заклинание, и она исчезла. Родители не хотели с ней расставаться — их словно что-то вынудило. И вдруг женщина посмотрела прямо на меня. У нее глаза Маргарет, и форма носа такая же, и брови один в один. Это точно ее родственница, иначе и быть не может. Кем были ее родители? — она посмотрела на сестер. — Никто не знает, — нахмурившись, помотала головой Пейдж. — Майкрофт рассказал мне, что она воспитывалась в приюте. Ее подбросили туда в возрасте нескольких дней. Но почему видение привело тебя к ней? — Потому что она и есть благословенное дитя, — тихо сказала Пайпер. Шок отразился на лицах Фиби и Пейдж, но они не успели ничего ответить — раздался стук в дверь. — Простите за беспокойство, — это был голос Маргарет, — но у нас гости. Это ваш старший сын, Пайпер. — Вайатт?! — это было столь неожиданно, что открытия последних минут разом вылетели у нее из головы. — Зачем он сюда переместился? Первородный наследник дома Холливеллов встретил их в гостиной, куда также пришли Майкрофт, Шерлок и Эвр. — Вайатт, что случилось? — встревоженная Пайпер быстро оглядела сына, словно ища на нем невидимые раны, но он явно был полностью здоров. — Только не говори, что на нас опять кто-то напал, — она побледнела. Высокий светловолосый юноша с карими глазами и добрым лицом выглядел смущенным из-за того, что ему пришлось вот так вот заявиться в гости к незнакомым магам, но чувство вины не помешало ему сразу же все разъяснить. — Не бойся, мама, мы все целы, — успокоил он Пайпер. — Но ты права — на Школу магии было совершено нападение. — Что это за демон? — спросила Пейдж. — Для его уничтожения нужна Сила Трех? — Это демон иллюзий, тетя. Да, я знаю, вы уже сражались с подобным, еще когда была жива тетя Прю, — он предупредил невысказанную фразу матери. — Но это другой демон. Более могущественный. И, строго говоря, ему нужны не мы. — Что ты имеешь в виду? — не поняла Фиби. Вайатт вздохнул и посмотрел на четверых Холмсов. — Вот его слова: «Передайте… этой черноволосой твари, что я хочу доиграть нашу партию. Если она откажется, ваша кровь будет на ее руках». Почему-то Пайпер не нужно было задавать уточняющего вопроса, чтобы понять, о ком шла речь. — Виктор… — прошептала Эвр. — Что это значит? — Маргарет, похоже, единственная из присутствующих здесь Холмсов была не в курсе дела, и то, как изменились в лице Шерлок и Майкрофт, изрядно ее встревожило. — Это значит, что мой бывший любовник наконец-то решил отомстить, — Эвр прогнала потрясение с помощью горечи. — А я думала, он сдох в Штатах. — Видимо, не сдох, — тихо сказал Шерлок. По его невзрачному лицу сейчас ничего нельзя было прочитать. Он посмотрел на Майкрофта: — Что мы будем делать? — Вы ничего не будете делать, — не глядя на братьев, сказала Эвр. — Я отправляюсь с мистером Холливеллом. Виктор хочет поиграть — что ж, я обеспечу ему игру. — Но… — Фиби хотела было возразить, но запнулась и замолчала. Сестры Холливелл переглянулись. Все трое знали, что думали об одном и том же. Невыносимо было знать, что их семья подверглась нападению, но по нескольким причинам они не могли сейчас вернуться в Сан-Франциско. Во-первых, они не могли бросить Холмсов — только не после того, что они только что узнали. Во-вторых, это была уже далеко не первая передряга, в которой дети Пайпер самостоятельно боролись со злом, и к такому в их семье уже были привычны. А в-третьих, Вайатт, похоже, был прав. Этому демону были нужны вовсе не они. — Что ж, если возражений нет, я думаю, не стоит терять времени даром, — Эвр подошла к Вайатту. — Здесь от меня мало толку, а в Сан-Франциско я хотя бы отдам старый долг. Шерлок дернулся, будто желая что-то сказать, но так и не смог дать волю словам. Майкрофт нахмурился, однако не стал возражать сестре. Холливеллы уже давно поняли, что он умел делать рациональный выбор, каким бы сложным он ни был. — Берегите себя, — промолвила Пайпер. Вайатт кивнул и, деликатно положив ладонь на плечо Эвр, вместе с ней переместился в вихре бледно-голубых огней. С их уходом исчезла и та преграда, что на время заслонила от Холливеллов открывшуюся им правду. Теперь же они должны были решить, что им следует с ней делать. Это был трудный выбор, но за свою жизнь Зачарованные только такие и делали. Однако они привыкли и к тому, что трудные выборы в их семье всегда приходилось принимать в чрезвычайных ситуациях. Не успели огоньки хранителя раствориться в воздухе, как сквозь окно проник зеленый луч такой силы, что при желании по нему можно было пройтись, как по тонкому канату. Комната задрожала, и они услышали тихий шелест сотканного из вечно живых листьев наряда. — Ну что, мои дорогие, — мягко сказала Леди в Изумрудном Платье. — Надеюсь, в этот раз вы проявите больше благоразумия.