ЭХО

Неспешно двигаясь по скользкой и залитой местами после дождя тропинке, Тэхен наслаждался тихой и спокойной природой вокруг. И все-таки идея оставить все позади и уйти от общества оказалась гениальной. Густая листва деревьев защищала его от яркого солнца, делая прогулку еще более приятной. Лес был наполнен ароматами опавшей листвы, трав и грибов. Вдыхать этот запах хотелось бесконечно, казалось, что он наполняет тело здоровьем и энергией. «Неудачник». Это слово, которое главный редактор произнес в его адрес, он старался забыть на протяжении всего пути. Он понимал, что гениальные люди часто не сразу признаются великими. Вспомним, например, знаменитых писателей, таких как Бальзак, Гюго, Диккенс, Гете и Агата Кристи, чьи произведения сначала подвергались жесткой критике, а потом, чаще всего посмертно, получали признание и миллионные тиражи. Ну и что, что он пишет любовные романы, в которых есть сцены нетрадиционных отношений, не стесняясь речевых оборотов и откровенных сцен. Зато это интересно, не избито и очень динамично. Разве у любви есть ограничения? Разве нельзя любить в первую очередь просто человека, его душу, его внутренний мир, а уже потом его гендер, тело и внешность? Вот и Тэхен считает, что можно. А его узколобый начальник пусть и дальше сидит в своих пыльных рамках, навязанных обществом. Он широко улыбается, перепрыгивая через очередную лужу, и звонко хохочет, тревожа лесных птиц, когда падает на задницу, пачкая свои брюки. Плевать! Он здесь один и может делать все, что захочет. Кряхтя, он поднимается обратно на ноги, сбрасывает в траву тяжелый рюкзак и оборачивается вокруг себя в поисках более-менее чистой воды. А дальше все как в тумане. Громкий смех сливается с плесканием воды, когда непризнанный писатель прыгает в луже, совершенно по-детски наслаждаясь своей выходкой. Выбившись из сил и промокнув до нитки, он все же немного успокоился и продолжил свой путь. До заброшенного дома, о котором он узнал случайно, ему оставалось идти еще час, а значит, нужно было поторопиться, чтобы успеть к вечеру. По своей натуре Тэхен был очень романтичным и собранным, обладал творческими способностями и иногда впадал в легкую апатию, смешанную с меланхолией. Однажды он даже пережил депрессию из-за разрыва отношений, в которых отдавался полностью и буквально дышал человеком четыре года. Но, к сожалению, судьба разлучила их, перевернув все с ног на голову. После этого неприятного события он так и не смог сблизиться ни с кем, полностью погрузившись в работу. Он пытался, но не мог найти того, в ком был бы уверен так же твердо, как и раньше. Иногда он думает, что, возможно, это была единственная настоящая любовь, и больше он такого не испытает. К тридцати годам взгляд на многие вещи, события и людей меняется. Уже нет того восторга и наивности, которые были в молодости. Случайные встречи, которые могли перерасти во что-то большее, как правило, не приводили к серьезным отношениям. Да, это приятно! Да, это хорошо! Да, это удобно! Но, к сожалению, на этом все и заканчивается. А Тэхену нужно больше. Ему нужна страсть и огонь, чтобы фонтан из фейерверков, чтобы было как раньше… Идея с затворничеством появилась у Тэхена давно. Сначала это было что-то новое и любопытное, а затем стало вариантом для вдохновения. Ведь хороший художник — это голодный художник, не так ли? То же самое можно сказать и о писателях. Когда организм и разум чисты, и ничто не может отвлечь от вдохновения, строчки ложатся друг за другом, словно по маслу. Однако, спусковым крючком для этого шага стал скандал в редакции. Начальник отчитал Тэхена, как несносного, глупого мальчишку, не принимая во внимание его чувства, и отправил его с рукописью, над которой тот работал больше года, к чертям. «Галиматья», «полный провал», «жалкое убожество мыслей» и другие сильные эпитеты, которыми мерзкий редактор наградил произведение, вызвали обиду. Настолько сильную, что Тэхен, не дожидаясь конца рабочего дня, просто ушел, собрав все свои вещи. Может быть, он даже сбежал, неважно. Главное, что он больше никогда не вернется туда ни за какие деньги. Пусть другие пишут пресные и неинтересные романы, которыми забиты полки книжных магазинов. Его истории были довольно интересны и читались в интернете. Он получал основной доход именно оттуда. Конечно, есть люди, которые предпочитают держать в руках красиво оформленные книги, вдыхая неповторимый аромат бумажных страниц. Но когда нет другой альтернативы, даже самые строгие консерваторы переходят по ссылкам, несмотря на свои принципы. Делая глоток воды, парень вдалеке заметил слегка покосившуюся крышу небольшого домика, в котором ему предстояло прожить не меньше месяца, по крайней мере он на это рассчитывал. Удивительно, что за столько лет этот домик не разрушили хулиганы и не выкупили зажиточные богачи, перестроив под особняк. Хотя, если подумать, это место настолько глухое и заброшенное, что вряд ли здесь захотят обосноваться цивилизованные люди. Но Тэхен не такой, напоминаю! Ему это место нравится своей тишиной и спокойствием. Напрягает только мысль о возможных диких животных, которые наверняка привыкли хозяйничать в этих окрестностях. Но это мелочи, он и не собирается часто выходить из дома, тем более ночью. Узнав заранее всю информацию об этом месте, молодой человек точно знал, что единственный магазин находится только на вокзале, куда он приехал, и в противоположной стороне, на придорожной заправке, но идти туда около десяти километров. Как выяснилось, вокзальный магазин работает только по понедельникам (он узнал об этом у местного смотрителя станции), поэтому он сможет сходить туда только через четыре дня. К счастью, он додумался взять с собой достаточно лапши и три бутылки воды, так что на первое время этого хватит. Также недалеко есть река, в которой можно помыться, постирать одежду, наполнить пустые бутылки и просто поплавать, чтобы отдохнуть душой и телом. Деревянный порог громко скрипнул под ногами парня, когда он вступил на крыльцо дома. На двери висел проржавевший сувальдный замок, который он без труда вскрыл, сорвав весь железный механизм, прикрепленный к дверной фурнитуре. На случай внезапного проникновения «чужака», он решил подпирать дверь на ночь изнутри. Кстати, к вопросу об «изнутри». Почесав затылок, Тэхен лишь на мгновенье засомневался в своей идее. Дом был в ужасном состоянии. Ну а чего, собственно, он ожидал тут увидеть? Медленно перешагивая через вещи, поваленные временем, он осматривал комнаты, морщась от застарелого ветхого запаха. — Ого! — удивленно протянул он, когда наткнулся на старинное пианино, стоявшее почему-то посреди комнаты в гордом одиночестве. Инстинктивно его руки потянулись, чтобы попробовать его звучание. Пианино было расстроено, как он и ожидал. Старое пианино, книги, тетради и разные мелочи, такие как подсвечники, часы и облезлые картины, а также пустые цветочные горшки — все это призраки прошлого, которые помнят своих прошлых владельцев. Как он выяснил, здесь уже очень давно никто не живет. Скомканная и непонятная история была опубликована на сайте довольно давно, и все, что удалось узнать — это то, что обычная семья переехала в город, но попала в аварию, и теперь этот дом бесхозный, так как наследники не объявились. А до этого, еще во времена апрельской революции, здесь жил монах, но к сожалению, информации о нем было еще меньше. В доме было четыре комнаты, помимо кухни и небольшого подобия туалета. Чтобы не терять запасы воды на мытье полов, парень решил убраться и обосноваться только в одной комнате. Он нашел на веранде старый веник, который местами прогнил, и как одержимый стал выметать грязь и мусор, поднимая столбы пыли до самого потолка. Закашлявшись и надрывно чихая, парень догадался открыть окно и сразу же заметил во дворе заросший колодец. Радости не было предела. Источник воды был прямо под рукой, а значит, бегать на речку каждый день не было необходимости. Он бросил веник и выскочил на улицу, бодро шагая к каменному колодцу, попутно стряхивая с русых волос осевшую пыль. Веревка была оборвана, кончики ее плетения давно растрепались, и вокруг не было никаких ведер. Но что привлекло его внимание, так это следы. Причем свежие, оставленные на грязи после дождя, следы босых ног человека. У Тэхена мурашки пробежали по спине. Неужели здесь кто-то живет? Но дом совершенно не тронут. Внутри он не увидел никаких следов пребывания человека. Может быть, кто-то случайно забрел, увидел колодец, хотел попить и ушел дальше? Парень рассматривал следы с непонятным предвкушением. На самом деле, таких искателей приключений, как он, вполне достаточно, и будет обидно, если этот домик уже кем-то занят. Придется извиниться и уйти, надеясь на поздний поезд или автобус. Медленно продвигаясь по направлению следов, Тэхен одновременно изучал окружающую местность. Забора не было, и вокруг был сплошной лес, в котором попадались участки бурелома. На территории самого дома росло множество деревьев и кустарников, которые, казалось, обступали и окружали его, защищая собой. С другой стороны дома было поле и река. Обойдя дом, он заметил двери прямо в земле, и следы, по которым он шел, заканчивались именно здесь. «Подвал», — подумал Тэ, вытирая вспотевшие от волнения ладони о ткань перепачканных брюк. Какова вероятность, что в подвале кто-то есть? Хорошо, если это просто такой же ищущий вдохновения человек, как и он сам. Но плохо, если это какой-нибудь опасный преступник, сумасшедший или даже маньяк, который может прятать там тела своих жертв. — Есть здесь кто-нибудь? — спросил он каким-то дрожащим полушепотом, боясь открывать двери. В ответ была тишина. Он упрямо прислушивался к любым шорохам, которые могли быть внутри подвала, но ни через минуту, ни через десять ничего не произошло. — Ладно, я сейчас загляну внутрь. Если там кто-то есть, не пугайся, слышишь? Я просто мимо проходил… Говорить с самим собой — это вполне обычное дело, но в данный момент это выглядело до смешного нелепо. Однако, лучше предупредить о своих действиях, чем пугать неожиданностью. Дрожащей рукой он потянулся к ржавой круглой ручке, затаив дыхание и представляя, как отскочит назад, как только откроет дверь, на случай, если кто-то поджидает его с другой стороны, чтобы напасть. Возможно, логичнее было бы развернуться, собрать свои вещи и уйти, так как убежать от нападающего у него вряд ли получится. Однако, инстинкт самосохранения у него был притуплен, как у шиншиллы, а девиз «слабоумие и отвага» вел его вперед. — Я открываю… Рвано дыша от волнения, он наконец взялся за холодную металлическую ручку и, гулко сглотнув, потянул ее на себя. — Какого?.. Дверь оказалась заперта. Тэхен в недоумении покрутил скрипучий механизм, сильнее подергал дверь, но открыть так и не смог. — Эй! — крикнул он, стараясь говорить погромче. — Если там кто-то есть, постучите, пожалуйста, три раза. Вам нужна помощь? У меня есть еда и теплые вещи. Какие в жопу теплые вещи? На дворе июль, и стоит жара, хоть голышом бегай. Дав самому себе мысленный подзатыльник, Тэхен отошел от дверей, внимательно рассматривая все те же следы, уже спутанные с его собственными. Нет, другого вывода сделать он не мог. Следы начинались и заканчивались коротким путем от колодца до этих дверей. — Я хочу пожить здесь некоторое время, я не причиню вреда. — Я и сам боюсь, подумал он про себя. — Мне нужно дописать книгу, я писатель! Если вы против, то дайте мне знак, и я уйду завтра утром и больше не потревожу вас! Либо человек не возражал, либо тут вообще никого не было, но ответа он так и не получил. Колодец, кстати, тоже оказался непригодным. Он был пересохшим и, видимо, уже давно. Кинув в него несколько больших камней, он не услышал никакого шума воды, а только глухой звук, похожий на хлопок, что говорило о том, что камень долетел до твердого дна. К сожалению. Он несколько раз позвал кого-то и покричал кричалки, чтобы послушать эхо. Закрыв колодец валяющимися досками, он, немного расстроенный, продолжил приготовления к ночлегу. Пока солнце окончательно не село, наш герой решил прогуляться к реке. Он взял с собой полотенце, мыло и чистую одежду. Стоит отметить, что ему нравилось ощущать себя частью природы и жить без современных удобств, как в старые добрые времена. Конечно, это было возможно только летом. Вряд ли он смог бы так долго протянуть, например, зимой. До реки нужно было идти примерно семь минут. Глубина ее была не очень большой, и он не мог нырнуть с головой даже в самом глубоком месте. Течение было не быстрым и вполне комфортным, чтобы полежать на спине и не уплыть в неизвестном направлении. Вдоволь накупавшись в прохладном водоеме, он постирал свои вещи, помылся и, довольный, отправился обратно, отмахиваясь от местных насекомых. Конечно, он не взял с собой в путешествие крем от укусов, но это не страшно. От укусов комаров еще никто не умирал. Откопав в своем рюкзаке металлическую посуду и палочки, он налил в нее воды и поставил на небольшой импровизированный очаг из мелких палок и камушков прямо во дворе. Глубоко вдохнув чистый лесной воздух, он блаженно улыбнулся, ожидая, пока закипит вода. В голову полезли мысли о неприятном уходе с работы, и вообще, надо было подумать, что делать дальше. Скорее всего, из-за такого импульсивного ухода его редактор напишет не самые приятные рекомендации, что затруднит поиск новой работы. — Мудак, — на выдохе пробурчал он, засыпая лапшу в кипяток. — Я еще прославлюсь, будет потом локти кусать! После скромного ужина он расстелил спальный мешок на полу комнаты, которую более-менее прибрал, и включил фонарик на телефоне. Заряд батареи был пока полным, а вот сети не было. Это неудивительно для такой глуши. Но ему и не нужно. Намного комфортнее, когда телефон молчит, а не разрывается от множества уведомлений о звонках и сообщениях в мессенджерах. Родителей он предупредил, что уедет, и примерно объяснил, куда. Друзья тоже в курсе, поэтому у них не будет повода для беспокойства. Все уже привыкли к странностям этого парня. Покрутив бесполезный телефон в руках, он выключил фонарик, задумавшись о том, где можно найти свечи. Возможно, в залежах этого дома найдется парочка, и тогда он сможет, как настоящий писатель из прошлого, создавать истории на листах бумаги, полностью погрузившись в атмосферу таинственности. Это так будоражило его, что он едва сдерживал нетерпение. Шурша спальником, он устроился поудобнее и, устало зевнув, закрыл глаза. Нащупав рукой бейсбольную биту, которую он также взял с собой на случай, если придется защищаться от врагов, он улыбнулся и уснул. Правда, сон был тревожным. Он часто просыпался и больше дремал, нервничая из-за незнакомых звуков. То полы скрипели от его ворочанья, то ветка стучала в окно, то птица пролетала, пугая своими криками. Ночевать в таком месте было страшновато, но он упорно находил оправдания всем звукам и, прогоняя страх, старался уснуть покрепче. Но когда он услышал грохот деревяшки, которой была подперта входная дверь, кровь в его жилах застыла, и он перестал дышать, замерев и прислушиваясь непонятно к чему. — Она просто упала, — шептал он, зажмурив глаза. — Я просто плохо ее поставил. Мысль о том, что нужно уйти как можно скорее, пришла раньше, чем он предполагал. Стараясь вести себя как можно тише, он высунул руку из спального мешка и ухватился за перемотанную рукоять биты. Медленно повернулся в сторону выхода, напрягая глаза в темноте, чтобы рассмотреть, не вошел ли кто в дом, хотя понимал, что услышал бы шаги в такой тишине. Особенно, если это какое-то животное бродит тут из любопытства, учуяв его вечернюю готовку. В поле зрения все оставалось на своих местах, никаких силуэтов, теней и прочего он не заметил. — Я просто плохо ее поставил, — еще раз повторил он, успокаивая сам себя. — Все нормально, здесь никого нет… Посмотрев на телефон и выругавшись из-за яркого света экрана, он взглянул на время. Было почти четыре утра, а это значит, что скоро начнет светать. Обхватив биту крепче, он продолжал пристально смотреть на выход из комнаты, напрягая все свое тело. О сне не могло быть и речи, все равно он бы не смог уснуть. И теперь он думал о том, что было опрометчиво приехать сюда одному, так как есть риск не вернуться. В книгах все так романтизировано, но на самом деле не так просто находиться одному в таком месте. Когда первые лучи солнца осветили комнату, он, полностью уставший и разбитый, принял сидячее положение и потянулся, разминая затекшие мышцы. Так или иначе, ему нужно было выйти из комнаты, потому что «зов природы» никто не отменял, и ему нужно было ходить в туалет, а не терпеть до последнего. Взяв с собой биту на всякий случай, он на цыпочках подошел к выходу и выглянул. Никого не было. — Мне просто непривычно, — пробурчал он и направился в туалет. Днем находиться в незнакомом месте намного комфортнее, чем ночью. Осмотрев двор на наличие новых следов, он облегченно вздохнул. Вроде ничего не изменилось, кроме того, что прежние следы подсохли. Он, сам не понимая зачем, наступил своей ногой на оставленный неизвестным след и прикинул его размер. Нога незнакомца была чуть меньше, но достаточно широкой. Вряд ли это была женщина. Закончив свою нелепую игру в детектива, Тэхен начал искать свечи на полках и в ящиках. — На что я вообще надеялся? — ворчал он после часа поисков. Он, конечно, взял с собой два фонарика и пачку батареек, но ему так хотелось создать нужную атмосферу. Полдня он провел, слоняясь по дому, изредка изучая остатки вещей. Он не решился выкидывать что-то, ведь он здесь временно, да и некуда было, если только сложить все в одну кучу. Несколько раз сходил на речку, потому что все же откопал старое железное ведро, слегка треснувшее сверху. Этого было достаточно, чтобы вытереть пыль и немного протереть пол, где он спал. В туалет он старался не заглядывать, потому что черная дыра в полу, прикрытая дощечкой, вызывала ужас и чувство брезгливости. Но он все же радовался тому, что не нужно бегать в лес, чтобы справить нужду. На крайний случай есть несчастное ведро. К полудню он почувствовал сильную усталость и лег на спальник без сил. Желудок требовал пищи, но парень решил есть только один раз в день и лучше вечером, чтобы спокойно спать ночью. К тому же, его сильно клонило в сон, но спать было нельзя, иначе ночью можно было опять начать нервничать и переживать, глядя в одну точку. Поэтому он решил измотать себя днем, чтобы ночью спокойно заснуть и ничего не слышать. А для того, чтобы никто не мог зайти в дом, он решил запирать дверь, передвигая к ней старый комод. Еще одним открытием стал старинный сундук, который, судя по всему, был изготовлен в 18 веке. Он был покрыт ровным и толстым слоем пыли, хоть картошку сажай. Заинтригованный, он с легкостью поднял крышку и начал рассматривать содержимое. В сундуке оказалось множество старых книг, которые привели его в восторг. Среди них были романы, исторические книги, чья-то биография и старые школьные учебники. Но больше всего его внимание привлек кожаный переплет безымянного личного дневника. В нем не было имен или дат, только отрывки чьей-то жизни, написанные не самым читабельным почерком. Читать что-то личное он не позволял себе никогда, а именно влезть в чужой телефон. Но это же не телефон, и хозяин вряд ли обнаружится и отругает его. Поэтому он без зазрения совести принялся перелистывать страницы, разбирая слегка поплывшие местами строчки. «Сегодня я уйду от сюда…» «Они не выпускают меня…» «Наверно, я так и останусь здесь…» Странные слова мелькали на каждой странице, и было трудно понять, о чем именно они говорят. Текст был настолько фрагментарным, что Тэхен не мог составить общую картину происходящего. «Я сбегу, когда они уйдут…» «Тени…» «Эхо…» — Кто они? — недоумевал парень, все быстрее просматривая дневник. — Какие тени? «Я вернулся…» «Теперь они не услышат эхо…там мой дом» «Если ты читаешь это, знай, что я здесь…» Последняя фраза, написанная непонятным автором и в неопределенное время, заставила его невольно оглянуться вокруг. Стало немного жутковато. И что значит, они не услышат эхо? В доме, что ли? Какая-то ерунда. Любопытство взяло верх, и он вновь вернулся к бывшему источнику воды, особенно сильно нагибаясь. — Тут есть кто-то? Я прочитал дневник! Простите, если это было неправильно — в конце Тэхен даже усмехнулся. — Остаться или уйти? — все так же вслух размышлял он, склонившись над колодцем и, не дождавшись ответа, лениво побрел обратно, уже не слыша в ответ «останься». Наверно, человек, который вел этот дневник, был не в себе. Пролистав дневник еще несколько раз, он смог разобрать еще несколько строк, указывающих на рецепт какого-то пирога, и, потеряв всякий интерес, положил дневник обратно в сундук. Уперев руки в бока, он внимательно осмотрел комнату, чтобы убедиться, что там больше нет ничего интересного. Не задерживая взгляда ни на чем, он решил, что и ему самому не помешает начать писать. Придерживаясь правила «по старинке», он достал ручку и толстенький блокнот для записей. Усевшись на покосившийся стул, он использовал вместо стола подоконник и, держа кончик ручки во рту, мечтательно стал представлять будущий роман. Конечно, у него уже были наброски, но ему хотелось добавить какую-то изюминку в сюжет или, возможно, даже полностью изменить его. А что, если начать с обычной истории о двух влюбленных? Может быть, написать мистику, ужасы или даже хоррор? Вдохновенно рассуждал он вслух. Решительно кивнув самому себе, он все-таки осмелился начать писать первые строки, гордясь тем, что снова вышел из зоны своего комфорта. Обдумывая каждый шаг своих героев, он увлеченно бормотал себе под нос их диалоги и иногда хихикал над некоторыми глупостями, которые приходили ему в голову или над действиями персонажей. Например, когда смотришь какой-нибудь фильм и думаешь: «Ну вот зачем они туда пошли? Понятно, что им всем там будет пиз… несладко!» За основу он взял непроходимый лес, забытый богом старинный особняк и группу людей, ищущих приключений на свою голову. Смеркалось, и в темноте комнаты ему уже приходилось напрягать глаза, вчитываясь в то, что он пишет. Не прерываясь от написания, он потянулся вперед, чтобы включить фонарик, заранее закрепленный к деревянной оконной раме. Случайно устремив свой взгляд на улицу, он замер с вытянутой рукой и ошарашенно смотрел на чью-то черную макушку, выглядывающую из-за сдвинутых досок колодца. Он пялился на кого-то, медленно бледнея, пока глаза не защипало от того, что он боялся даже моргнуть. Быстро потерев их, чтобы избавиться от неприятных ощущений, он вновь посмотрел в окно. Но силуэт исчез. Ну конечно, вот он и стал главным персонажем своей собственной истории. — Бляяять, — жалобно проскулил он, закрывая рот рукой, — почему вся эта дичь происходит именно ночью? Это что, галлюцинации? Сорвав фонарик, он на трясущихся ногах пошел к входной двери, блокируя ее комодом, как было предусмотрено. Ему хотелось в мгновение ока оказаться дома, а не трястись от страха возле окна, высматривая непонятное нечто. — Там никого нет, — утешал он себя, — человек бы провалился, за что ему там держаться? Надо было брать нож или пистолет, а не бейсбольную биту. Какой я идиот, еще связь не ловит… На кой черт я сюда приехал… Едва не плача от ужаса и страха, он завернулся в спальный мешок, создав из него сидячий кокон, и, стуча зубами, начал вспоминать жуткие записи из дневника. Как назло, предметы, попадающие под свет фонарика, отбрасывали страшные тени на полу и стенах, нагоняя еще больше жути, и парень жалостно скулил, обещая уехать отсюда, как только первые лучи солнца появятся на небе. Сидя в оцепенении, он прислушивался к каждому шороху и звуку, наполняющим дом, и старался отличить старые, которые он уже слышал, от новых, ища новые оправдания. Шорохи доносились отовсюду, от чего пальцы на ногах сводило судорогой. Еще в туалет, как назло, захотелось. Но он, извините, лучше сходит под себя, чем сдвинется с места. И как только он подумал об этом, слух уловил вполне отчетливый стук где-то под ним. Взвизгнув совсем не по-мужски, он вскочил на ноги и нервно замотал фонариком из стороны в сторону, пытаясь уловить что-то, что пугало его до усрачки. Если бы кто-то наблюдал за домом со стороны, то подумал бы, что там проходит вечеринка со светомузыкой, а ответственным за дергающийся свет является никто иной, как сам Ким Тэхен. — Кто здесь? — внезапно громче, чем следовало, произнес он. — Пожалуйста, не трогайте меня, я ничего плохого не сделал… — Плохо-го-ого-ого-о… — приглушенным эхом раздалось со стороны улицы. Стук повторился, но уже ближе к входной двери, заставляя парня глотать глухую истерику. Плакать он не будет, ни за что, а то как он разглядит все происходящее через мокрую пелену, когда его придут убивать. Накрутив себя до состояния нервного срыва, он все-таки сдался и начал рыдать в голос, умоляя оставить его в покое и обещая при этом, что он уйдет, как только встанет солнце. — Этот дом, точно какой-то заколдованный. — Он прошептал это про себя, осознавая всю серьезность ситуации. Стук повторился снова. — Никого нет дома, — истерически воскликнул он сорвавшимся от истерики голосом, вслушиваясь в глумливое эхо. — Дома-ома-ома-ома… — Пожалуйста, оставьте меня в покое!!! — Покое-ое-ое-ое… — Прошу вас, мне очень страшно! К счастью или нет, но звуки сразу прекратились. Еще около часа он водил фонариком по всем углам, не в силах перестать воображать разные сцены из фильмов ужасов, глотая уже не только слезы, но и сопли. В итоге, не спавший нормально двое суток, голодный и напуганный парень носился по дому, словно соревнуясь в скорости с восходящим солнцем, наспех собирая свои вещи с одной мыслью: «поскорее добраться до дома и забыть это странное приключение, как страшный сон». А еще помыться, потому что пропотел он на несколько болезней вперед. Пулей выбежав из дома, он мельком взглянул на колодец и с характерным завывающим звуком отчаяния убедился, что доски сдвинуты и ему все произошедшее не показалось. Больше не оглядываясь назад, он короткими перебежками двигался по некогда прекрасной тропинке, окруженной вдохновляющим лесом, прямо к станции. Начавшиеся час назад утренние сумерки постепенно наполнили окружающий мир красотой, но писателю уже было все равно. Навдохновлялся, спасибо. — Я же говорил вам, что магазин работает только по понедельникам, — встретил его смотритель, с которым он перекинулся парой слов, как только прибыл сюда. — Я домой, — нервно ответил он, радуясь встрече с живым человеком. — Уже все? Вроде говорили, что на месяц останетесь. — Этот дом проклят, — прошептал Тэ, выпучив глаза настолько сильно, что они едва ли не выпали из глазниц. — Что за чепуха! — хрипло рассмеялся мужчина. — Я правду говорю, там кто-то стучал пол ночи, и я слышал эхо на улице, я со страху чуть не умер. — А вы мне показались не таким трусливым. Эх, энтузиаст. Все равно вам придется туда вернуться. — Ни за что. — Поезд будет только завтра, сегодня посадок нет. — О нет, — завыл Тэ, поднимая глаза к небу, — можно я у вас заночую? Мне там страшно. — Не положено. Меня могут уволить. Никаких духов там нет, вы просто напридумывали. — Я позвоню родителям, и они приедут за мной, а пока посижу тут, вы же не прогоните меня? — Не прогоню, — тепло улыбнулся мужчина, — вас как звать? — Ким Тэхен, — представился он, роясь в рюкзаке, — а вас? — Зови просто Донук. — Хорошо, Донук, черт, да где же телефон? — Посеяли по дороге, что ли? — Нет-нет-нет, это просто проклятие какое-то, кажется, я забыл его в том доме. — Я же сказал, что вернетесь еще. — Наплевать, я буду сидеть тут до завтра, но туда не вернусь. Я оставил там свой блокнот с записями, за телефоном тем более не пойду. — Эх, молодежь. Пойдемте вместе. — Вы правда проводите меня? — воодушевился Тэхен, сияя ярче новогодней звезды. — Правда, только поедем на велосипеде, пешком долго, я все-таки на работе. Велосипед, хоть и старенький, на вид вполне устойчив и может выдержать двух пассажиров и тяжелый рюкзак. По мере приближения к дому, у парня усиливалось волнение. Пусть вдвоем уже не так страшно, но воспоминание о том, что с ним произошло ночью, заставляло его сердце биться сильнее. — Давайте, идите ищите свой телефон, а я посмотрю вокруг, — предложил мужчина. — Хорошо, — кивнул Тэ и, шустренько зайдя в дом, начал осматривать все места, где мог забыть свой гаджет. К сожалению, телефона нигде не было видно. Вероятность того, что он действительно потерял его по дороге, становилась все более реальной. Уставший, он сел на стул и посмотрел на колодец. Днем он не вызывал такого ужаса. Обычный заросший колодец, ничего особенного. Только вот была одна маленькая деталь — доски отсутствовали. Они лежали на земле, аккуратно сложенные в стопку. — Донук! — крикнул он, выходя на улицу. — Это вы скинули доски? — Нет! — отозвался мужчина, выходя из-за дома. — Я закрыл колодец, как только пришел сюда, — запаниковал парень. — Зачем? — Не знаю, просто… — Может, вам приснилось? — Да клянусь вам! — Ладно, не истери! Нашел телефон? — переходя на неформальное общение, уточнил Донук. — Нет. И блокнота тоже нет. — Тццц, что ж ты за потеряшка такая. Иди еще посмотри. — Ладно, — огорченно пробубнил парень и пошел обратно. После тщательного осмотра всех комнат, он заметил старый потрепанный дневник с жуткими записями, который он читал накануне, лежащий посреди комнаты на полу. Он точно помнил, что убирал его на место. Отпрянув от проклятой вещицы, он действительно перестал беспокоиться о том, что больше не увидит свой телефон. Это всего лишь кусок пластика с металлом, который можно купить в любой момент. Но странные события, происходящие здесь, — это более серьезная проблема. Со спины раздался звук расстроенного пианино и тихий грудной смех. Бледнея и седея на глазах, Тэхен медленно повернулся, игнорируя щекочущие капельки пота на висках, и истошно закричал на всю округу, пугая местных птиц, когда его взору открылся вполне четкий силуэт какого-то странного существа. С рогами на голове, взлохмаченными черными волосами, темными кругами под глазами, в длинной черной рясе и с сумасшедшим оскалом в пол лица явился его ночной кошмар при свете дня. Тэхен так и рухнул на месте, потеряв сознание от ужаса. — Чонгук, ты что, с ума сошел от одиночества? — возмущался Донук, быстро подбегая к Тэхену. — Согласен, переборщил. — Ты зачем его ночами кошмарил? Ты посмотри, какой он бледный! А если у него сердце остановится? — Я не хотел. И вообще, почему вы не предупредили его, что я здесь живу? — Я надеялся, что ты нормально познакомишься! — Я хотел ему помочь. — В чем именно? В зарабатывании ранней седины или в заикании на всю оставшуюся жизнь? — Ой, да ладно, я слышал о том, что он пишет, и прочитал его записи. Он пишет мистику и ужасы, поэтому я решил его немного вдохновить. — Парень потер переносицу и склонился к красивому лицу. — Вдохновил? Все? Или ты еще не закончил? Давай вокруг него еще свечи расставим и пентаграмму нарисуем, вот будет весело, когда он очнется! — Донук, вы что, больной? — сдерживая смех, Чонгук чуть отошел, чтобы не получить затрещину. — Это уже перебор. — Неси воду, шутник хренов. И приведи себя в порядок! Рога еще нацепил, — ворчал мужчина, осторожно похлопывая Тэхена по лицу. Тэхен проснулся не сразу. Организм решил воспользоваться моментом и набраться сил, чтобы успокоить нервную систему. Когда он наконец открыл глаза, то потянулся, словно кот, и хрустнул позвоночником на весь дом. Как только мозг начал активно работать, а от сна не осталось и следа, парень осознал, что все еще находится в проклятом доме. Страх тут же сковал все внутренности. Подскочив на месте, он тяжело дышал и оглядывался во все стороны, пытаясь заставить свои глаза смотреть в диапазоне 360 градусов, желательно с умением видеть в темноте. — Донук — горло жутко пересохло, и звук вышел негромким, скорее ржаво-сиплым — неужели он оставил меня здесь, — наконец прочистив горло и откашлявшись, проворчал он. В соседней комнате послышались тяжелые шаги, которые никто не пытался скрыть. Через мгновенье в дверном проеме показался черный силуэт с растрепанными волосами, правда, уже без рогов и вполне приемлемым цветом лица. По крайней мере, это все, что уловил Тэхен в потемках, пока истошно кричал и метался в поисках оружия для самообороны. — Спокойно, — подал голос неизвестный Тэхену парень, — я тебя не трону! — Кто ты? — недоверчиво поинтересовался он, принимая атакующую стойку «летящий журавль». — Я Чон Чонгук, — еле сдерживая смех, представился парень. — Я здесь живу. — Неправда! — меняя позу на левостороннюю стойку, как в боксе, Тэхен, сильно сжимая кулаки, все еще готовился к драке. — Это не жилой дом! Что тебе от меня нужно? — Давай спокойно поговорим? Пошли на улицу! — Где Донук? Что ты с ним сделал? — Осторожно ступая за парнем, Тэхен все еще недоверчиво устраивал допрос. — Он уехал на станцию, попросил приглядеть за тобой! — Этот дом проклят, я не могу остаться здесь! — Да не проклят он, я просто неудачно пошутил. Ты нас испугал, когда упал в обморок. — Я не верю тебе. — Как хочешь, но я действительно живу здесь. — сказал Чонгук, дойдя до входа в подвал. Он не знал, как убедить испуганного писателя. — Тогда, где же ты был все это время? — Тут! — демонстративно открыв двери, он жестом пригласил зайти внутрь. — Хочешь, чтобы я спустился? — прищурился Тэхен. — Ну да… — как-то неуверенно протянул Чон. — Ты за меня придурка не держи, — сказал он, запутавшись в родной речи, и начал быстро отступать спиной от парня. Как только он дошел до края дома, то рванул в сторону реки, надеясь скрыться. — Ты куда? — успел только вскрикнуть Чонгук, начиная откровенно ржать над удирающим парнем. — Забавный кадр! Тэхен бежал через поле, не разбирая дороги, периодически спотыкаясь о кочки и путаясь в высокой траве. Пару раз он все же упал, но, наконец, проснувшееся чувство самосохранения заставляло его подниматься, игнорируя боль в коленях и содранную кожу на ладонях. Светлая мысль о том, что парень действительно живет в этом месте и никакой мистики в этой истории нет, билась где-то на задворках его сознания. Выбежав к спокойному течению реки, он согнулся пополам, приводя дыхание в порядок. Сердце колотилось со скоростью звука из-за резвого бега и мощного выброса адреналина. Обернувшись, он увидел вдалеке свет от маячащего фонарика, что означало, что за ним идут. — Вот же маньячина, — выругался писатель и стал искать место, где он сможет спрятаться. На самом деле, этот Чонгук не вызывал у него такого страха, как, например, возможные привидения в доме. От живого человека можно отбиться, а вот от мертвых вряд ли. Затаившись в самых густых зарослях возле реки, он прикрыл рот ладошкой и стал следить сначала за светом от фонарика, а потом и за самим парнем. Тот спокойно стоял возле воды, подсвечивая себе под ноги, а потом внезапно заговорил, переводя свет прямо на укрытие Тэхена. — Ты по малой нужде там сидишь? Или это попытка спрятаться? — с явным издевательством вещал он. — Отстань от меня, — стараясь звучать как можно уверенней, ответил Тэхен, на всякий случай рыская рукой по земле в поисках палки. — Ты же Тэхен, я правильно запомнил? Мы не очень хорошо начали наше знакомство, согласен. Извини, что напугал тебя! В доме нет призраков, просто я наблюдал за тобой и понял, что ты пишешь мистические истории, и подумал… — почесав затылок, подбирая нужные слова, — подумал, что смогу вдохновить тебя… — Я чуть со страху не умер, ты реально больной? — ощетинился Тэ, наконец вылезая из кустов, прихватив с собой палку. — Извини, правда, я не… — Чон резко замолчал, глядя на сомнительное оружие в руках писателя. — Ты собираешься меня выпороть? — широко улыбаясь, кивнул он на тонкий прут. — Ей тоже можно хорошенько тебя отмудохать! — понимая, насколько смешно выглядит, Тэхен решил вывезти ситуацию, используя устрашающее выражение лица. — Конечно. Давай вернемся в дом. Здесь тебя ночью съедят комары. — Имей в виду, я владею черным поясом по тэхвандо, любое твое неверное движение и я за себя не ручаюсь. — Таэквондо — беззвучно содрогаясь всем телом от смеха, поправил его Чон. — Попизди мне тут! — Пошли, каратист. Следуя за парнем обратно, Тэхен заметил, что тот явно знает, куда идти. Они довольно быстро вышли на ровную тропинку и спокойно дошли обратно. Тэхен все еще чувствовал себя не очень комфортно, доверяя незнакомцу, спускаясь в подвал, но выбора у него не было. Лучше держать его в поле зрения, чем не знать, где он может шастать. — Есть хочешь? — гостеприимно спросил Чон. — Хочу. — И правда ведь, очень хотел, за два дня он съел одну пачку лапши и выпил воды. — У меня не особо много еды, но есть мясо, лапша и рис. Что будешь? — Мне без разницы. — Тэхен сейчас съел бы даже ненавистные ему бобы. — Ладно, — кивнул Чон и принялся за готовку. Пока младший занимался приготовлением еды, Тэхен осмотрелся вокруг. Удивительно, но в доме было электричество. Вопрос только в том, откуда оно берется. Подвал занимал всю площадь дома и был хорошо оборудован всем необходимым. Конечно, это не городская квартира, но жить здесь вполне комфортно. Они находились в комнате, которая напоминала столовую. Там был небольшой стол и три стула. Кухня была старенькой, но аккуратной, со всем необходимым. Несколько закрытых дверей, вероятно, вели в другие жилые помещения. — Приятного аппетита, — поставив перед парнем тарелку с горячим блюдом, и чашку чая, Чонгук расположился напротив и начал перемешивать рис с овощами в своей тарелке. — Спасибо, и тебе, — практически капая слюной на стол, Тэ втянул приятный аромат еды, и принялся уплетать за обе щеки. — Даже не испугался, что еда может быть отравленной? — со смешком и искринками в глазах, подстебнул Чон. — Фто? — с набитым ртом резко затормозил Тэ. — Да шучу я, ешь спокойно. — Не смешно, — обиженно зыркнул он, отпивая из кружки. Стало даже неловко. Чонгук моет посуду, оказывается, и вода тут есть, а Тэхен сидит за столом и смотрит. Причем не куда-то там, а откровенно смотрит на красивую фигуру с узкой талией и аппетитной задницей. Докатились, у него возникло влечение к парню, которого он видит впервые, и вообще тот мог быть потенциальным преступником. — Почему ты живешь здесь один? — не найдя, что еще спросить, заговорил он первым, чтобы разбавить неловкую тишину. — Предлагаешь свою кандидатуру? — через плечо обернулся парень, смотря, как Тэ закатил глаза. — Нет, спасибо. Сомнительное удовольствие жить в такой глуши. — А чего сам приехал тогда? — Я искал уединения на время, но и тут не повезло, — драматично произнес он, прикрывая веки. — Ну извини, что я здесь живу. Знал бы, что ты приедешь, переехал бы. — Вот же язва, — прошипел писатель, подмечая, насколько у парня острый язык. — Я все слышу, вообще-то! — засмеялся парень, нисколько не расстроившись. — Вот и слушай. — Так, кто первый в душ, ты или я? — закончив с посудой, поинтересовался Чонгук, вытирая руки полотенцем. — У тебя и душ тут есть? — обрадовался Тэхен. — Нет, я буду поливать тебя с лейки, сейчас тазик принесу. — Как ты бесишь! Можешь хоть раз ответить нормально? — Да, Тэхен, у меня есть душ. Пойдешь первым? — Ты иди, а я пока схожу наверх за своими вещами, ты же не запер дверь? — Пока не запер! — Пока? — словно выплыв из тумана, очухался Тэ, ловко ему мозги запудрили вкусной едой. — Я закрываю ее на ночь, успокойся уже. Не буду я тебя насиловать! — Почему сразу насиловать? Может быть, людей на органы продаешь? — Пока хватает на жизнь, зарабатываю честным трудом, — с улыбкой ответил Чон, скрывшись за одной из дверей. — Замечательно! Выходя на улицу, Тэхен все еще подумывал уйти от странного одиночки. К сожалению, на дворе была ночь, и идти по сплошной темноте в окружении леса было намного страшнее, чем остаться с этим человеком. Тэхен соврет если скажет, что парень его не привлекает физически. Чонгук красив и сексуален, но все же в нем чувствовался некий психологический дисбаланс. Хотя он и не был похож на психа, обычный парень, который, к тому же, хорошо готовил. Смотря на свой рюкзак, Тэ метался с выбором. Как отреагирует Чон, если он перенесет к нему все свои вещи? Возможно, будет достаточно взять сменную одежду только для принятия душа, ведь он завтра уедет отсюда, какой смысл таскать тяжелый рюкзак? Уедет же? Взяв стопку одежды, мыльные принадлежности и полотенце, он все еще, косясь на колодец, быстренько прошмыгнул обратно. Возможно, Чонгук не знает, что в доме обитает призрак. Может быть, он его не видит? А что, если Тэхен обладает экстрасенсорными способностями и имеет связь с потусторонним миром? Парень задумался. Его полжизни называли странным из-за его привычки витать в облаках и отключаться от внешнего мира. Но он ведь творец, сказочник, летописец, а не продавец в продуктовом магазине. Зацепившись за гениальную мысль, он аккуратно положил на край стола стопку с бельем и наполовину высунулся из подвала на улицу. — Выходи, — негромко обратился он к ночной тишине. — Я же видел тебя! — И напряженно прислушался, ожидая ответа от привидения. — Ты с кем разговариваешь? — спросил Чонгук, едва снова не рассмеявшись над чудаковатым парнем, который от неожиданности вздрогнул. — Ни с кем! — понуро ответил он и, схватив одежду, скрылся за дверью. Как же стыдно… Проводив взглядом русоволосого, Чонгук поспешил в свою спальню, где впервые за долгое время собирался провести ночь не один. Быстро закинув разбросанные вещи в шкаф, он застелил чистую постель и напшикал комнату освежителем воздуха. Наблюдая за писателем с первого дня его пребывания в доме, Чонгук влюбился как подросток. А то удовольствие, которое он получал от вида того, как старший моется в реке, не описать словами. Поначалу он списывал все на отсутствие личной жизни и думал, что появись здесь кто-то другой, то реакция будет такой же. Но с каждым часом он все больше увлекался парнем, не зная, как начать общение. В первый вечер он действительно хотел нормально познакомиться поближе, но из-за того, что задержался в ближайшей деревне, пришел довольно поздно, когда Тэхен уже спал в своем мешке. Полночи Чонгук провел у окна, наблюдая за беспокойным сном объекта его желаний, и, стыдно признаться, ласкал себя, представляя совершенно разные картинки. Но как тут остановиться? В итоге, успокоив своего закулисного друга, он попытался зайти в дом, но испугался сам от грохота с другой стороны двери. И тут у него возникла гениальная идея! Он хотел, как рыцарь, прийти на помощь парню, заранее запугав его. Так и родилась эта идея. После того как он хорошенько напугал парня на следующую ночь, он сжалился только когда услышал его совсем отчаянное рыдание, и довольный лег спать. И каково же было его удивление, как будто могло быть иначе, что парень просто ушел, стоило только солнцу взойти, оставив свои личные вещи. Чонгук расстроился и даже сам себе дал пощечину, потому что сам был виноват. Кидаться в погоню было уже бессмысленно, поэтому он решил пройтись по дому. Сразу же он нашел телефон и красивый блокнот, в котором парень что-то усердно писал. Тут же ему вспомнилось удивленное лицо писателя, когда он решился залезть в колодец и следить за ним. Это было весело, но только один раз. На самом деле, он залез в колодец, потому что там был насос и генератор, отвечающие за подачу воды и электричества в дом. Когда он вылез, писатель был полностью поглощен своими записями. Чонгук урывками слышал, о чем он рассуждает, и понял, что это история ужасов. Ну и началось. Тэхен заметил его и пристально смотрел, пока не начал судорожно тереть глаза. Это были те самые пару секунд, которые понадобились Чонгуку, чтобы спрятаться. Приведя все в порядок, он с особой тщательностью поправил мягкие подушки и вышел из комнаты, словно это не его потряхивало от волнения. Именно из-за этого, кстати, и вылетают эти колкие шуточки, как защитная реакция на стресс. Но все же это лучше, чем блеять что-то нечленораздельное и невнятное. Мысль о том, что Тэхен уедет, жутко расстраивала. Чонгуку очень хотелось побыть с ним подольше, понаблюдать за его работой, возможно, даже помочь. Узнать о нем побольше — откуда он и кем работает. Пока он читал его историю и некоторые записи до этого, он понял, что Тэхен, скорее всего, гей, ну или, по крайней мере, интересуется ими. Ведь все его рассказы о любви двух парней, а как он описывал постельные сцены… Чонгук в какой-то момент даже растерялся. Он никак не мог выбрать, в какой позиции хотел бы оказаться больше. А еще интересно стало, в какой позиции представлял себя Тэ, если вообще представлял. В штанах снова появились приятные ощущения, и Чон зашипел, поправляя член и бросая взгляд на дверь в ванную комнату. В его голове возникали образы того, как прозрачные капли воды стекают по гладкой коже во время купания в реке. Он представлял, как могло бы выглядеть лицо парня при оргазме: зажмуривает ли он глаза или, наоборот, будет закатывать их, приоткрывая рот от удовольствия. А как приятно будет проводить ладонями по его телу и чувствовать под ними россыпь мурашек… — Бляяяять, — прошипел он, садясь за стол, обхватывая руками голову. — Хочу его… Реально как маньяк. Тэхен купался довольно долго. В первые полчаса он просто стоял под душем, размышляя обо всем подряд. О работе, доме, отношениях, отдыхе, о том, чего он действительно хочет, о том, правильно ли он вообще живет. И, главное, о том, что предпочитает парней, а не девушек. Нет, он не стыдился этого, но общество… Возможно, его редактор был прав, отказав ему в публикации? Не все такие толерантные, как он, многие могут осудить и даже возненавидеть. Сколько же нужно написать слов и произнести вслух, чтобы доказать свою правоту? Как донести до читателя, что это не воспаленный разум и не больная фантазия? Что его истории наполнены любовью и искренностью. Вздохнув, он понял, что месяца для отдыха ему будет много. Он за пару дней отпустил всю ситуацию и уже более трезво анализирует весь этот неприятный скандал. Наверное, стоит вернуться и поговорить с начальством, спокойно принять тот факт, что классические пары более читабельны, и наконец оставить навязчивую идею о публикации своих историй. Их он будет выставлять в интернете, на радость отдельной публике. — Ты долго, — без укора произнес Чонгук, смотря на раскрасневшегося от горячей воды парня. — Я вообще люблю растягивать удовольствие, — в первые широко улыбнулся он, наблюдая за реакцией собеседника. — Я заметил, — низким голосом тихо ответил Чон, указывая пальцем на блокнот писателя. — Неприлично читать чужие записи, — чуть напрягся Тэ, не зная, куда заведет этот разговор. — Тэхен, ты гей? — вот так прямо в лоб. — А если да? Что изменится? Не переживай, с тобой спать не буду, можешь быть спокоен за свою девственную попку. — Отмахнулся писатель и, закинув полотенце на плечо, направился к выходу. Ночевать ему явно в своем спальном мешке сегодня. — Кто сказал, что она девственная? — внезапно признался он, также следя за реакцией. — По тебе не скажешь! Спасибо за душ и еду, доброй ночи. И можно попросить тебя не пугать меня, я хочу выспаться перед отъездом. — Хочешь спать наверху? — А где еще? — У меня большая кровать. — Спать вместе? Серьезно? А если ты меня ночью придушишь? — Что мешает мне прийти в дом и придушить тебя в спальном мешке? — пожал плечами Чон, думая, что душить он сегодня будет своего удава. — Ты не облегчаешь этот диалог, спокойной ночи. — Развернувшись, Тэхен уверенно вышел из подвала. Конечно, переночевать в удобной кровати ему очень хотелось, но доверить свою жизнь незнакомцу, да еще и такому, он не мог. Войдя в дом, он сразу же улегся, чувствуя себя намного увереннее, по крайней мере, внизу есть вполне живой человек, и даже если что-то произойдет с ним в эту ночь, он знает, к кому бежать и где прятаться. Расположившись поудобнее, он все размышлял о своей жизни, глядя на ночное небо в окно. Звездное небо в этом месте завораживало, по сравнению с городом, здесь казалось, что их в миллионы раз больше. Сон не шел, сколько бы он ни пытался уснуть. Он ворочался, переворачиваясь с одного бока на другой, но всё безрезультатно. Сколько вообще времени было? Он так и не смог найти свой телефон. Он был уверен, что если у Чонгука оказался его блокнот, то и телефон тоже у него. Ну или он его все же потерял по дороге. Внезапно вспомнив о колодце, он осторожно поднялся и на коленях подполз к окну, едва выглядывая из него. На улице всё было спокойно. Из колодца никто не выглядывал, и парень поднялся на ноги, потирая колени. — Видимо, это и правда был о-о-он, — заверещал писатель на последнем слове, когда повернулся к выходу. За дверью стоял Чонгук, и была видна только половина его лица. Тэхен так резко отпрянул назад, что врезался в стену, зажимая одной рукой рот, а другой хватаясь за сердце. — Чонгук, какого черта ты там делаешь? — крикнул он. — Опять за старое? — Прости, я хотел проверить, как ты тут! — Прекрасно! Я выставлю тебе счет за покраску волос. — Не злись. Я просто подумал, вдруг ты опять тут от страха трясешься! — Все было хорошо, пока ты не появился. — Не спится? Ты долго ворочался. — А ты что, следил за мной? — Я проверял. — Ты знаешь, как стремно это выглядит? Как мне теперь уснуть, зная, что ты тут? Реально задушить меня хочешь? — Тэхен, ты чего такой взволнованный? Может, пойдем ко мне спать? — Ты же знаешь, что я боюсь тебя. Или нет? Иди спать и мне не мешай! — Я не могу уснуть, зная, что ты можешь чего-то бояться. — В данный момент я боюсь только тебя и как ты вошел так тихо? — У тебя было не заперто… — Крыльцо скрипит, Чонгук. Я бы услышал. — Иногда не скрипит… — Чонгук? — скептически прищурился Тэхен, видя, что парень явно что-то не договаривает — ты врать вообще не умеешь, как ты вошел? — В соседней комнате есть спуск в подвал. — Какая прелесть! — сложив руки в замочек, Тэ качнулся с пятки на носок — и как часто ты смотрел на меня? — Не так уж и часто… — Псих! — Пойдем! Ты все равно не можешь заснуть, а у меня получится выспаться. — Имейте в виду, все мои друзья и родители знают, где я. Если я не вернусь через месяц или не позвоню через неделю, они приедут и найдут тебя, ясно? — Ясно! — улыбнулся Чонгук, добившись своей цели, и юркнул в соседнюю комнату. Дождавшись, когда Тэхен спустится по приставной лестнице, Чонгук закрыл проход, довольно улыбаясь. Писатель осмотрел комнату и удивился, что спали они прямо рядом, через пол. Кровать действительно была большой, на ней могло уместиться спокойно четыре человека. — Зачем тебе такая большая кровать, если спишь один? — Люблю комфорт. — Да? — Тэхен приподнял бровь, и в его глазах читалось искреннее удивление. — А так и не скажешь! Почему ты не переедешь в город? — Там слишком шумно. — Но удобств явно больше, не находишь? — Мне здесь нравится! — Дело твое. — Давай спать? — опустив взгляд в пол, смущенно произнес Чонгук. — Ты…? Смущаешься? — хохотнул Тэхен, легко поняв чужую эмоцию. — Чего это? — Не смущаюсь я, просто устал. — Ладно, давай спать. Закутавшись в одеяло, Тэхен с облегчением вздохнул. Чувствовать свежесть постельного белья и мягкость матраса было несравнимым удовольствием. Жить дикарем, конечно, увлекательно и интересно, но комфорт есть комфорт, особенно когда привык к нему за столько лет. Он лежал спиной к парню, но почему-то чувствовал на себе его взгляд. Странное чувство, и тревожно, и неприятно одновременно. Но ровное дыхание символизировало, что Чон уже спит, а значит, можно повернуться и посмотреть. Повернулся… Лучше бы лежал, как лежал. Два угольных глаза сверлили его не моргая. — Ты опять смотришь на меня, — почему-то шепотом начал Тэ. — А ты опять не спишь, — так же шепотом ответил парень. — Почему ты продолжаешь смотреть? — после минутной паузы продолжил писатель. — Почему ты продолжаешь не спать? — парировал ему Чон. — Так и будешь вопросом на вопрос отвечать? Бесит! — Ты красивый, — внезапно для Тэхена отвесил комплимент Чон. — Спасибо… Ты тоже, — опустил он взгляд первый. — Спи, Тэхен! — Угу, — кивнул писатель и отвернулся обратно. Тэхен по-прежнему не знал, сколько времени, и сейчас определить было сложнее, поскольку в подвале не было окон. Не понятно почему, но его очень волновал этот вопрос. — Чонгук, — тихонько позвал он. — Что? — Который час? — Время срать, а мы не ели… — Что? — не понял шутки парень. — Время почти три часа ночи. — Понятно. — Чонгук? — Минут через пять. — Что? — А как ты понял, что три часа ночи? — Часы на стене висят. — Понятно. — Чонгук? — Еще чуть позже. — Что? — С глубоким вздохом. — А зачем тебе часы? — Тэхен, ты издеваешься? — Нет, просто… — не закончил он фразу, потому что крепкие руки обвили его талию, и парень сзади буквально притерся к нему, дыша в загривок. — Спи, полоумный. — Зачем обнимаешь меня? — Ты нервничаешь! — Думаешь это поможет? — Да. Спорить не хотелось. А еще страх разозлить уставшего парня не давал возможности сбросить его руки. Если честно, было приятно. Мазохист, не иначе. Тем не менее, Тэхен действительно расслабился и уже постепенно отходил ко сну, пока Чонгук сзади не пошевелился, и ощущения на пояснице не вогнали в краску. — Чонгук? — Да? — Скажи, пожалуйста, что ты взял с собой мою биту и это она упирается мне в спину. — Биту я не брал… — Понятно… — Не обращай внимание. — Как-то не получается. — Прости, я не могу это контролировать. — Может, отодвинешься немного? — Не хочу, — Чонгук, горячо дыша в затылок, потерся носом об русые взъерошенные волосы. — Ты… — Ты очень красивый, Тэ, — с хрипотцой произнес парень, сильнее прижимаясь и проводя членом по ягодицам. — Чонгук, я не нижний. Прекрати, или я тебе врежу. — Я ничего не сделаю тебе, успокойся. — Знаешь, тяжело успокоиться, когда тебе членом упираются в зад. — к удивлению Чонгука, парень рассмеялся и повернулся к нему лицом. — Что ты делаешь? — ощущая, как теплые пальцы скользят по его телу вниз, Чонгук не мог поверить в то, что происходит. — Что, страшно? Сейчас буду тебя насиловать, — хищно улыбался писатель, и у парня перехватило дыхание. — Не надо… Взяв в руки твердый член, Тэхен игриво размазал смазку по головке. Услышав сбитый вздох, он на пробу провел рукой по всей длине, чувствуя превосходство в этой ситуации. Парень, который пугал до чертиков, сейчас лежит и заламывает брови, отводя пугливый взгляд, словно он жертва самого страшного насильника. Красивый. До безумия красивый. Тэхен сжал кулак и более уверенно стал делать ритмичные движения, чувствуя, как пульсирует орган, и видя, как от приятных ощущений парень покусывает свои губы. — Тэхен… — тихо простонал парень, перехватывая чужое запястье. — Что такое? Не нравится? — Нравится! Но я сейчас кончу. — Кончай, кто мешает? — и, сбросив руку парня, стал дрочить еще интенсивнее, доводя его до финала. Когда ладонь писателя покрылась горячим семенем, он разжал руку и посмотрел на тяжело дышащего парня. Тот кончил без стонов и криков, но Тэхену хотелось обратного. Хотелось прижать его лицо к подушке и оттрахать до сорванных связок. Собственный член дергался в штанах, привлекая внимание и еще больше распаляя его желание привести мысли в действие. — Есть салфетки? — с придыханием от собственного возбуждения спросил Тэ. — Нет, я не пользуюсь ими. — Чон снял с себя футболку и протянул ее парню — Держи. — Миленько, — улыбнулся он, вытирая руку об ткань. — Полегчало? — Да, спасибо. — ответил Чон. — На здоровье, — рассмеялся Тэ, понимая всю неловкость ситуации. — Правда, не стоило… Я бы и так успокоился. — Жалеешь? — Скинув испачканную вещь на пол, Тэхен внимательно разглядывал красивые мышцы на груди и животе парня. — Да нет, ты не обязан был. — Все нормально. — Могу я? — Чуть запнувшись — могу я тоже… коснуться тебя? — Можешь. — Хорошо. — со всей серьезностью кивнул Чон, чем вызвал очередной смех писателя. — Ты как на экзамене. — Нервничаю. — медленно прикоснувшись к щеке, Чонгук чуть приблизился. — Почему? — Не знаю, ты вызываешь странное волнение. — прямо в губы прошептал парень и прикоснулся пробуя словно на вкус. Еще час назад, Тэхен был уверен, что уедет отсюда и больше никогда не вернется. Но сейчас, когда его так нежно и глубоко целуют, он засомневался. Горячие руки парня, с легким дрожанием, оглаживали его тело, отвыкшее от ласк. Поцелуи спустились на шею, обжигая кожу. Так хорошо и так странно отдаваться похоти в стенах заброшенного дома, прячась в подвале с мало знакомым парнем. Этого экстрима он искал? Нет, но нашел, и ему это нравится. Нравится, как Чонгук медленно сползает вниз, оставляя мокрые следы от языка на его животе, нравится ловить взгляд черных, как ночь, глаз, нравится ощущать дыхание возле члена, нравится чувствовать горячий рот. — Чонгуук — простонал он, выгибаясь в пояснице — блять… — Ты прекрасен — отозвался Чон, проводя руками от колен до бедер — и вкусный. Промычав что-то невнятное, Тэхен блаженно откинулся на подушку и стонал, не переставая. Чонгук так качественно отсасывал ему, что он был готов спустить через считанные секунды, словно школьник. Губы так плотно и так правильно обхватывали его член, что держаться не было сил. Когда низ живота конкретно скрутило, а мышцы сокращались, ища освобождения, Тэхен особенно громко простонал, пытаясь отодвинуться, но крепкая хватка на его бедрах заставила остаться на месте и не выделываться. Чонгук еще глубже заглотил член, громко хлюпая слюной и глотая ее, от чего ощущение тесноты горла увеличивалось. — Чон, блять, Чонгууук — завыл Тэ, вцепляясь пальцами в смоляные волосы и мощно кончая в самую глубь горла. Оргазм Чонгука не остановил. Он перехватил ноги Тэхена под коленями, притягивая его ближе чуть приподнимая, и остервенело продолжал ласкать ртом, попутно глотая сперму, словно хотел высосать душу из писателя. Член словно был в сговоре с Чонгуком и не думал опадать, даже после такого мощного оргазма. Тэхен от такой интенсивной стимуляции буквально рвал простынь, вцепившись в нее. Он кричал во все горло, когда ствол начал сокращаться, даря микрооргазмы и обжигающие разряды тока по телу. Икры на ногах уже сводило от постоянного напряжения и поджатых пальцев. Ему хотелось, засадить еще глубже, чтобы Чон подавился собственными слюнями, но тот держал его на весу, не давая возможности упереться ногами и полностью контролировал процесс. Кончив во второй раз, Тэхен уже всерьез задумался, что может просто отключиться от такой интенсивной стимуляции. Из его глаз покатились слезы, и он действительно испугался, что может потерять сознание. — Остановись, Чонгук, я больше не могу… — сбитым к херам дыханием хрипел он. — Хватит, прошу тебя. — Я готов отсасывать тебе всю ночь, лишь бы ты не прекращал так стонать. Медленно опустив ноги парня, Чонгук вытер рукой рот и с широкой улыбкой смотрел на вспотевшее тело, размазанное по его кровати. Нет, он все-таки был немного странным или даже маньяком, потому что дикое желание запереть его здесь и не останавливаться щекотало нервы. Когда Чон наклонился к нему, писатель больше не сказал ни слова. Все, что он видел, это спокойное лицо и размеренное глубокое дыхание. Чонгук усыпил его, как надо, и не к чему было придраться. — Спокойно ночи, Тэ — прошептал он, нежно целуя его взмокший лоб, накрывая одеялом. Утром, а точнее днем, когда Чонгук проснулся, первое, что он увидел, это пустую постель рядом. Разочарование кольнуло его настолько сильно, что у него задрожала нижняя губа, словно он был готов заплакать. Тэхен ушел. Как и обещал. — Блять, — стукнув кулаками по одеялу, Чон вскочил как ошпаренный в надежде догнать писателя и как-нибудь уговорить того остаться. Распахнув дверь с такой силой, что она с грохотом ударилась о стену, он замер на пороге, дыша как разъяренный бык. Он смотрел прямо на охеревшего от такого эпичного появления Тэхена, который держал в руках сковородку. — Ты… чего? — видя явно не радостное настроение парня, писатель занервничал. — Чонгук? Ничего не отвечая, Чон твердым шагом двинулся к парню, не обращая внимания на то, что тот пятился, прикрываясь сковородкой. — Чонгук, что с тобой? — спросил Тэ, испугавшись такого злого парня. — Я просто хотел приготовить нам обед. — Закрыв глаза и сжавшись, он почувствовал горячее дыхание на своей щеке. — Я думал, что ты ушел. — промурчал Чон, осторожно обнимая перепуганного до чертиков парня. — Почему не разбудил меня? — Зачем? Тебе куда-то нужно было? Я не знал… — Не уходи, Тэ, пожалуйста! — прямо с откровенной мольбой в голосе сказал он, прижимаясь щекой к щеке. — Останься еще. — Да, я и не собирался, — уже успокоившись, Тэхен обнял его в ответ. — Напугал меня, придурок! — тихонько стукнув по голове сковородкой, наконец выдохнул он с облегчением. — Прости. Уплетая обед, как оголодавший волк, Тэхен мычал от гастрономического удовольствия. Он никогда не думал, что лапша, приготовленная на скорую руку, да с голодухи, может быть такой вкусной. Чонгук с особой нежностью смотрел на парня, чье лицо было слегка запачкано соусом. Растрепанные волосы забавно шевелились, когда он втягивал лапшу, и еще милее смотрелся его нос, который он его морщил, если было горячо. — Ты такой милый, хоть к ранам прикладывай, — проворковал Чонгук. — Себя краном приложи, — не расслышав комплимент, проворчал Тэхён. — Какие планы? — покачав головой, поинтересовался влюбленный парень. — Мне надо дописать книгу, — вытирая рот полотенцем, сытым котом откинулся на спинку стула писатель, — а у тебя? — Вечером нужно сходить на работу. — А где ты работаешь? — В соседних деревнях. — Кем? — Я ветеринар. — Ого! Круто! — Наверное, а ты, как я понял, писатель? — Да, это так. — Это тоже круто! Почему приехал сюда? — За вдохновением. — Понятно, — Чон усмехнулся про себя, вспоминая свои попытки помочь ему в этом важном деле. — Пишешь мистику? — Вообще нет, в основном романы. Просто я так заинтересовался и проникся атмосферой жути, не без твоей помощи конечно, что решил немного отойти от основного направления. — Мне понравилось то, что ты пишешь. — Спасибо. — Можно задать вопрос? — Конечно. — Та сцена… ну, где парень прижал… — Я понял. В чем вопрос? — Ты себя представлял? — Возможно. А что? Хочешь быть прижатым или прижать? — он опасно сверкнул глазами, ведь Чон не обозначил свою позицию, упомянув только, что его задница уже не девственна. — Я? — снова растерялся он. Такой Тэхен выбивал почву из-под ног. — Я… не знаю, я пробовал быть нижним, но, видимо, не удачно. — Плохой опыт, тоже опыт! Не страшно. — Возможно. Пока Чонгук мыл посуду, он часто поглядывал на парня. Тот снова грыз свою ручку и что-то записывал. Сложно представить его в доминирующей роли, особенно если вспомнить, как сильно он был напуган и плакал от страха. Но когда речь заходила о сексе, он так резко и контрастно менялся, что самому становилось страшно. Переодевшись в рабочую одежду, Чон на всякий случай уточнил еще раз, не собирается ли писатель уезжать, и спокойно ушел в деревню. А Тэхен, не удержавшись, вышел на улицу и пошел к реке. Все-таки сидеть без окон тяжеловато. Сидя на траве и любуясь рябью на воде, он задумался. А что, если бы Чонгук в первый же день обнаружил себя и вышел из подвала? Скорее всего, он бы извинился и уехал обратно, так и не начав ничего. С другой стороны, он бы не испытывал такого сильного стресса в течение двух ночей подряд из-за его глупой выходки и не проникся бы так сильно. Чонгук ему нравится, это бесспорно. А то, что он вытворял с ним ночью, вообще сложно описать, ведь никто еще не доводил Тэхена до такого состояния. Даже член немного побаливает. На мгновение он даже допустил мысль, что готов лечь под него, лишь бы еще раз испытать это чувство, когда не он руководит ситуацией, а наоборот. — И где только научился, — хмыкнув, поднялся он на ноги, стряхивая мелкие травинки с шорт. Вернувшись обратно, он подумал, что вряд ли Чон будет сердиться, если он приготовит ужин. Поискав по всем полкам и холодильнику, он выложил все продукты на стол и, хлопнув в ладоши, начал готовить. В одной из тумбочек он обнаружил запылившуюся бутылку вина и, протерев ее, убрал охлаждаться в холодильник. Телефон, кстати, нашелся в спальне на тумбочке, и любопытство взяло верх. Он осторожно, словно вор, открыл дверцы шкафа и начал изучать содержимое. Ничего интересного, только аккуратно сложенные вещи. А вот в прикроватной тумбочке обнаружилось кое-что поинтереснее. Почти нетронутая бутылочка смазки, правда с истекшим сроком годности, и закрытая упаковка презервативов. Что ж, вечер обещает быть жарким. Уже глубокой ночью, когда двери подвала открылись, хозяин дома, уставший и явно измученный работой, молча прошел в ванную комнату. Видимо, это было в его характере. Ни здрасьте вам, ни до свидания. Тэхен быстро открыл пробку на бутылке и разлил напиток по кружкам, не найдя подходящих бокалов. — Ты голоден? Я приготовил ужин, — сказал Тэ, когда Чон вышел из душа. — Не очень. — Правда? Ну ладно. — Ты хорошо готовишь, выглядит аппетитно, — устало улыбнулся парень. — Я пойду спать. — Хорошо. Спокойной ночи. — Ты придешь? — Да. Только попозже. — Хорошо. Вот вам и ужин с вином и смазкой. Хорошо, что он догадался убрать все на место, а не засунуть под подушку. Немного грустно вздохнув, он аккуратно перелил вино обратно в бутылку и закрыл ее пробкой. Ничего страшного, у человека серьезная профессия, требующая много сил. Это он тут сидит и пишет, не прилагая физических усилий. Он действительно попытался написать хоть что-то, но мысли улетучивались, сменяясь воспоминаниями о прошлой ночи. Зайдя тихонько в комнату, он убедился, что Чон уже крепко спал. Стараясь не разбудить его, он аккуратно лег рядом, забравшись под одеяло, и пока разглядывал спящего парня, уснул и сам. На следующий день они поменялись ролями. Тэ проснулся один, а Чонгук разогревал вчерашний ужин, бегая по кухне. — Почему не разбудил? — спросил Тэ, сонно зевая. — Зачем? Тебе куда-то нужно было? Я не знал… — полностью повторил он вчерашнюю фразу. — Какой же ты клоун! — рассмеялся он, подходя и в наглую целуя. — Доброе утро! — и, глядя на опешившее лицо напротив, добавил: — Ой, прости, я зубы не почистил. — Плевать, — мгновенно ответил Чон, уже сам жадно целуя его. Какое вино и ужин? Не нужно ничего. Тэхен, как только вышел из спальни, сразу же зашел обратно, точнее, его туда занесли, пока он обнимал чужую талию ногами. Подвал вновь наполнился стонами и сладостным мычанием. Чонгук хотел повторить свой незабываемый минет, но все же был отправлен в душ, а после и сам Тэхен тщательно помылся, понимая, что будет дальше. Когда он вернулся в комнату, Чон задумчиво крутил в руках ту самую бутылочку и с досадой на лице посмотрел на писателя. — Она просроченная, — сказал он. — И что? — спросил Тэхен. — Я не знаю, пригодна ли она, — ответил Чонгук. — Думаешь, не будет скользить? — спросил Тэхен, снова придавливая своим властным голосом. Он забрал бутылочку из рук Чонгука и демонстративно размазал каплю смазки между пальцами. — Прекрасно скользит, — усмехнулся он. — Хорошо, — кивнул Чонгук, сглотнув. — Ложись, — попросил Тэхен в таком легком приказном тоне, чуть надавливая на кубики пресса парня. — Тэхен, я… — Успокойся, я не сделаю больно. — Ладно, — согласился Чонгук. По нему было видно, что он нервничает и слегка зажимается, когда Тэхен взял все в свои руки. Писатель не торопился, тщательно готовя парня к сексу. Он крайне осторожно кружил пальцами возле входа, лишь изредка надавливая на анус. Горячие поцелуи помогали, но не сильно. Он видел, насколько Чон неуверен, и решил приложить все свои усилия, чтобы с первого раза объяснить, как может быть хорошо. Повторяя незамысловатый путь поцелуями от шеи до низа живота, он широким мазком облизал член, который окреп на глазах. Чонгук с легким волнением в глазах следил за ним, иногда вздрагивая, когда горячий язык задевал особо чувствительные места. Выдавив побольше смазки, Тэ осторожно протолкнул указательный палец, не прекращая ласкать член. Чонгук мгновенно весь сжался. — Расслабься, я не буду торопиться. — Извини, это само получается. — Не стоит извиняться. Если что-то будет не так, скажи мне, не молчи. — Хорошо. Продолжив растягивать парня, Тэхен все думал, как у такого крепкого и сильного молодого человека мог быть неудачный опыт в отношениях. Он ведь не выглядит как человек, который не может постоять за себя. Он обязательно узнает об этом, но не сейчас. Сейчас он уже проталкивает два пальца и ловит первый всхлип, но непонятно от чего. — Больно? — Нет… Когда пальцы уже свободно скользили, Тэхен оставил член в покое и принял сидячее положение, подгибая под себя ноги. Широкая грудь вздымалась от дыхания, а в глазах Чонгука была обескураживающая поволока от возбуждения. Он смотрел так пронизывающе, с таким доверием, словно на действиях Тэхена держался весь его внутренний мир. Это льстило и заставляло проявить еще больше заботы. Писатель целовал нежно, с оттяжкой, вгоняя пальцы особенно глубоко, и вот оно — Чонгук громко простонал прямо в поцелуй, вызывая улыбку. — Нашел, — прошептал Тэ и с нажимом прошелся по тому же месту еще раз, наслаждаясь этими прекрасными звуками. — Тэ… — прерывисто всхлипнул Чонгук, начиная подмахивать бедрами в такт движениям пальцев. — Тебе хорошо? — бархатным голосом ласкал его писатель, добавляя еще один палец. — Да, очень хорошо, — шептал Чон, как в бреду, потянувшись к своему члену. — Нет, нет, нет, не трогай себя, я сам. Пристроившись между разведенных ног, Тэхен оперся на свои руки и медленным движением вошел в узкое горячее нутро. Он промычал от удовольствия, прикрывая глаза, и опустил голову, вылизывая крепкую шею парня. Движения по началу были мягкими и плавными, он контролировал собственные желания, терпеливо ожидая команды начать двигаться быстрее. Чон еле слышно стонал, и это подбешивало, хотелось, чтобы он кричал от удовольствия, расплавляясь под ним. — Я могу двигаться быстрее? — Да. — Останови меня, если будет больно. Выйдя почти до конца, Тэхен на пробу резко толкнулся до самого основания, следя за эмоциями на лице Чона. Чон громко и часто дышал, но молчал, это сбивало с толку. Опустив руку на член парня, он убедился, что тот попрежднему возбужден, и поднял уверенный и хитрый взгляд. Чуть сместившись в сторону, он снова резко толкнулся, все еще пытаясь вызвать нужные эмоции. Еще немного подвинувшись, он повторил действие и наконец увидел, как парня по ним подкинуло. — Ты ж мой хороший, — удовлетворенно пророкотал он. Найдя нужный угол, он прижал своим телом парня и, не давая возможности шевельнуться, стал ритмично и мощно стимулировать простату. Теперь он мог полностью погрузиться в мелодию стонов прекрасного парня. Словно обезумевший, он сцеловывал его крики, наслаждаясь происходящим. Он не сразу заметил, как парня под ним заколотило и животы стали прилипать друг к другу. Перевернув на живот ничего не понимающего парня, он наконец воплотил свою фантазию. Уверенное движение руки прижало голову Чона к подушке, и он без остановки трахал его разнеженное тело, слушая и слушая эти высокие ноты, перемешавшиеся с хриплым мычанием. Чон и сам приподнялся, чтобы подстроиться, и был ошеломлен количеством ощущений, которые его накрыли. Так горячо и так безумно приятно, что он, не сдерживаясь, ухватился за напряженное бедро Тэхена, прося входить в него сильнее. Тэхен, чувствуя, что он скоро достигнет пика, наклонился вперед, практически наваливаясь на парня, и, заведя под него руку, стал быстро и хаотично дрочить, подгоняя Чонгука к оргазму. Оба вспотели и устали, но остановиться сейчас означало бы потерять огромное удовольствие. Член в руке писателя начал пульсировать, и он, напрягая ягодицы, вошел до звонкого шлепка яиц о бедра и, не останавливая руку, излился глубоко внутрь, широко улыбаясь и размазывая по чужому члену горячую сперму. — Прекрасный, — шептал он, покрывая поцелуями влажную спину. — Невероятный. — У тебя хорошая самооценка, — из последних сил Чонгук еще пытался шутить. — Сейчас по второму кругу пойдем, — прикусив его за плечо, Тэхен двинул бедрами. — Нет, не надо, стой. — Тогда захлопнись. Они провели весь день вместе, обсуждая важные вопросы и делясь своими историями. Тэхен узнал причину, по которой Чонгук живет один. Оказывается, все было довольно просто: неудачная любовь, неудачный и единственный опыт в сексе, и после этого он просто сбежал. Дом действительно принадлежал Чонгуку. Он купил его на аукционе за небольшую сумму, взяв нужную сумму в кредит. Постепенно обустроил подвал и нашел работу в близлежащих деревнях. Все местные знали, что он живет здесь, и нередко обращались к нему за помощью. Они оба понимали, что расставание оставит след боли, поэтому договорились, что Тэхен будет приезжать к нему на выходные и в отпуск, а возможно, со временем они оба переедут, как только найдут подходящее жилье. Чонгук отказался переезжать в город, но это было временно, как планировал Тэ. Главное, что они нашли то, чего им обоим так не хватало — поддержку и понимание.