Жизнь - штука опасная. И жестокая.
Ей наплевать на то, что ты главный герой
и что у любой истории должен быть счастливый конец.
В обычной жизни происходит много всего плохого. Люди умирают.
Битвы проигрываются. Зло часто побеждает добро.
© Даррен Шэн "История одного вампира"
Когда Денджи становится невыносимо одиноко, жизнь по внутренним ощущениям становится похожей на ту что юноша вёл, до того, как умер впервые на том складе, а от глухой тоски хочется выть - он едет на кладбище к Аки. Раньше все эти чувства были ему не знакомы, точнее слишком хорошо знакомы, чтобы обращать на них толком внимание. Сравнивать было особо не с чем и потому они казались обычным привычным фоном, наполняющим его жизнь. Но с тех пор многое изменилось. Денджи успел увидеть какой жизнь может быть когда у тебя каждый день есть еда, есть где помыться и есть теплая кровать. Страшно вообразить (раньше не получалось), но появились даже люди, которым не всё равно придёшь ли ты вечером домой, здоров ли и как себя чувствуешь. Спустя время он и сам вдруг с удивлением обнаружил что ему стало не всё равно. Только в тот миг, когда Макима напрямую сказала про старшего брата и младшую сестру - понял почему. Эти люди стали его настоящей семьёй. Пауэр, первая боевая подруга и первая кто принял его без обиняков, всего и сразу. Они сразу поняли друг друга так как были на удивление похожи. Этого ощущения Денджи не потерял даже когда она предала его ради своей любимицы. Даже это было удивительно честно по отношению к нему. Пауэр вообще поразительно честна со всеми вокруг, хоть и постоянно врёт на словах. Самая безбашенная и весёлая девушка на свете. Денджи и сам вполне себе безбашенный и весёлый, всё равно заряжался от неё энергией. Ему нравилось, что в любой затее был человек, столь же сумасшедший, как и он сам, и берущийся за дело с таким же кайфом. Его удивило собственное решение отказаться от поездки с Макимой и остаться с ней, после того инцидента с демоном ада. Он не мог понять почему. Теперь знает: не мог бросить названную сестру. И конечно Аки. Первый человек на всём белом свете отнёсшийся к Денджи… по-человечески. Первый по-настоящему хороший человек на памяти. В моменте осознать это ясное дело не вышло: знакомство получилось не самым приятным, да и позже частенько ругались (в отличии от Пауэр, с ним они притирались дольше) … но теперь вспоминается только хорошее, а хорошего было очень много. Денджи хорошо помнит одну из первых ночей, что провел в квартире Хаякавы. Ещё даже до появления Пауэр. Он лёг спать сразу после ужина и тут же отключился, умотанный на за день беготнёй на работе. Ему снился какой-то кошмар. Что-то тяжёлое, тёмное и ледяное, утягивающее в глубину при попытке вырваться. Вспомнить плохой сон конкретнее и после не вышло, но впервые на памяти его от кошмара спасли. Разбудили. Обеспокоенный голос звал по имени, а его обладатель тряс за плечо. Денджи вынырнул из сна как из-под воды. Захлебнулся криком и подскочил, весь в холодном поту, чувствуя, как по щекам текут горячие слёзы. Небо за окном только-только начало светать, но он хорошо рассмотрел перепуганное и удивленное лицо соседа. - Ты чего орёшь среди ночи? - спрашивает Аки, явно наконец облегчённо выдохнув. Денджи пытается прийти в себя, но все не может и потому слова застревают в горле комом. Откроешь рот и тут же снова заплачешь. Он только сейчас осознает, что плакал во сне и это его страшно злит. Рыдать стыдно, особенно перед старшим которого ещё не так хорошо знаешь. Резким движением юноша утирает слезы и начинает ждать что сейчас его отчитают, как ждут удара от занесенного кулака. Он привык что это всегда так. Кому нужны его слёзы в конце концов? Но вдруг на лбу оказывается прохладная ладонь. Легкое будто гладящее движение. - Кошмар приснился? - неожиданно мягко спрашивает Аки. Вся злость сразу пропадает. К руке хочется прижаться, как коту к тому, кто его гладит. Странное чувство, совершенно противоположное подчинению Макиме например. Как будто гораздо более простое и осознанное… Но Денджи долго не думает об этом, лишь кивает в ответ, всё ещё почему-то не в силах ответить вслух. Аки снова вздыхает, встаёт с корточек на которых оказывается всё это время сидел. С распущенными волосами без обычного хвостика и в пижаме, он выглядит младше своих лет, ровесником самому Денджи, непривычно мягким и расслабленным, но на удивление кажется, что в этом кроется даже больше силы, чем в костюме. - Вставай, пойдём-ка братец умоешься. - тем же мягким тоном говорит Хаякава и подхватывает его под руки, поднимая. Денджи неожиданно разочарованный тем что рука со лба исчезла, но всё ещё слишком выбитый из колеи, чтобы об этом думать, встаёт и тряпичной куклой следует за Аки, которому приходится практически тащить юношу на себе. Благо не далеко. Наконец добираются до ванной, но Хаякава отчего-то не уходит. Стоит облокотившись на дверной проём и наблюдает. Денджи и правда умывается. Долго и яростно, до онемения в пальцах от холода. Ледяная вода отлично приводит в чувство. Плохой сон смывается вместе с ней и исчезает из памяти, как туман по утру. Теперь вместо болезненного ступора и ужаса, остаётся только опустошение и неловкость граничащая со стыдом. Можно отшутится и сбежать, но Денджи чувствует, что это будет нечестно после такой помощи. Обесценит её. Приходится быть честным и благодарным. - Прости. Спасибо что разбудил. - негромко выдаёт он. - Ничего. Бывает. - Хаякава будто бы безразлично жмёт плечами, но в глазах у него мелькает какая-то тяжелая грусть. Он понимает. Денджи вдруг догадывается, что сосед, наверное, не понаслышке знает о том, что такое настоящие кошмары. - Ты не подумай, я...обычно так не случается. Ну то есть случается, но не так… Не знаю, что на меня сегодня нашло. - Говорю же, бывает. Не переживай. - отмахивается Аки, хлопая Денджи по плечу, и мальчишка готов простить ему всё на свете в тот момент, уже за это простое, "не переживай". Пока он пытается переварить сказанное и собственные эмоции (вполне себе безуспешно), сосед зевает. - Ну что, дальше спать? Выходной же. - Не усну, наверное, больше теперь. - вздыхает Денджи. - Блин, еще так рано… - Эх и что с тобой делать. - Хаякава снова зевает, но потягивается, явно пытаясь взбодриться. - Приходи на кухню через 5 минут. Дам кое-что, чтобы успокоиться и может ещё поспать. Денджи удивлённо моргает, но Аки уже исчезает из двери. Слышно, как щёлкает выключателем зажигая свет. Когда Денджи сменив футболку появляется на кухне и плюхается на диван, Хаякава выдаёт ему горячую кружку от которой идёт пар. - Молоко? - удивляется парень, глянув на цвет напитка и принюхавшись. - С мёдом. - кивает Хаякава и садится на диван рядом. Почему-то не курит, хотя Денджи отмечает про себя что это было бы вполне уместно и вписалось в атмосферу такого дурацкого утра. - О, сладкое! - радостно отпивая глоток хихикает парень наконец. - И неужели поможет уснуть? - Мама так делала, когда маленький был. Мне помогало. - отвечает Аки, спокойно пожимая плечами. - Ну хотя-бы вкусно. Спасибочки! - А мне никогда особо не нравилось. - ухмыляется сосед. Денджи мог бы поспорить, поругаться с ним, мол «сам не любит, а мне выдал», но сейчас нет сил. Да и смысла. Он лишь жмёт плечами. - Дело вкуса, наверное. - Наверное. - легко соглашается Аки. - Я просто мед не сильно люблю. - Откуда он тогда у тебя дома? Аки замолкает будто пытаясь вспомнить и явно проваливается в этом. - Не помню. Кто-то подарил баночку кажется. - Не волнуйся, тебе не придётся её есть. Теперь есть я. - Денджи окончательно вернулся в весёлое расположение духа. Сливочный сладкий напиток, в самом деле приводит в себя. По телу волной разливается тепло и спокойствие. Диван будто становится мягче. - Это точно, теперь ничего не пропадёт. - закатывает глаза Аки. Они молчат, но это комфортное, понимающее молчание, совершенно не неловкое. Хаякава меланхолично наблюдает в окно рассвет поджав ноги, а Денджи допивает молоко и чувствует, как сон возвращается. Он отставляет кружку, облокачивается на подушку и лениво думает о том, правда ли это от молока он засыпает, а не оттого что этот почти незнакомый парень, только что проявил к нему больше доброты и чуткости, чем все вместе взятые за всю дурацкую жизнь. А теперь ещё и сидит рядом, будто охраняя, хотя давно мог уйти спать. Будто зная, что одиночество, хуже страха. Сколько у Денджи было этих одиноких ночей, когда он так же просыпался просто от голода или вот так же, от кошмара, но рядом не было никого кому было бы дело. Он мог до утра пролежать, парализованный страхом, уткнувшись носом в Почитту и так и не посмев разбудить. А сегодня вон как. Вот как оно бывает. Денджи так до сих пор не знает, сказал ли тогда ещё раз спасибо или лишь подумал об этом уже проваливаясь в сон. Проснулся же уже заполдень, на том же диване, заботливо укрытый пледом. Хлопнула входная дверь, как позже выяснилось - сосед успел сбегать за завтраком. Денджи чувствовал себя отлично выспавшимся, но приготовился объясняться и оправдываться, на вопросы про кошмары. А Аки ничего так и не спросил. Они вообще об этом больше не говорили. Денджи и сейчас страшно благодарен другу за то, что тот просто помог и не стал лезть с расспросами. Что понял. А тогда он решил, что постарается не доставлять больше хлопот. Помогать по дому вызвался. Смешно конечно. Жалкая попытка отплатить. Но ничего другого придумать не получилось. А долг только рос, сейчас юноша это хорошо понимает. Аки постоянно о них заботился и многое из-за них вытерпел. Он и в самом деле взял на себя роль старшего брата, со всеми вытекающими. Учил, помогал, старался оберегать от опасностей. Присматривал и поддерживал. Теперь кажется, что они не слишком-то ценили и это очень неприятное открытие. Стоя у двери палаты и слушая сдавленный плач потерявшего Химене Аки, Денджи впервые понял, насколько всё-таки инвалид в эмоциональном плане. Ему хотелось друга поддержать, но он не понимал как. Смерти почти подруги придать веса не удалось. Жалко конечно, где-то сильно в глубине души, но не то чтобы. Она хорошо умерла, за дело. За того, кто дорог. Так чего ж теперь рыдать? Он попытался придать смысла представив, что сам будет чувствовать, если умрут Аки или Пауэр, которые несомненно ближе и к которым он привязан гораздо сильнее. Тоже не вышло. Фантазии не хватило. Раз не можешь представить - значит и не важно. А как можно толком расстроится и плакать, над тем что не важно? Мысль о том, что он ничего не почувствует если их не станет, отчего-то страшно гадкая. Он не стал её тогда думать. Денджи вообще привык чувствовать и мыслить просто. Желать простого. Поесть бы получше, хорошо выспаться, девушку бы... но он видимо выучился. Теперь ему кажется, что может было бы хорошо если б он и в самом деле не почувствовал ничего. Хотелось бы чтобы было так. И это очень сложное чувство. Смерть Аки сбила с ног и сломала что-то внутри. Денжи всё казалось в глубине души, что именно Хаякава тут главный герой, с храбрым, добрым сердцем и чёткой мотивацией. Спасающий таких несчастных и потерянных как он сам и Пауэр. А вон оно как вышло. Несправедливо. Впрочем, то что мир вообще несправедлив, новостью конечно не стало. Сам бой он почти не помнит. Только тревожное ожидание, открытую со страхом дверь, а потом тут же навалившееся отчаяние, перекрывшее всё, как чёрным занавесом. Очнулся в больнице. Иногда ему хочется вспомнить, потому что это кажется важно. Возможно даже важнее всего на свете. А иногда ему кажется, что не помнить к лучшему. Это было очень больно, и воспоминания лучше не сделают. Вообще - это было будто оцепенение. Ни нормальной грусти, ни истинной тоски - лишь холодная пустота и мерзкая липкая каша в голове. Но это почему-то было даже хуже. Сначала спасала Пауэр и оттого, было не так плохо. Он по крайней мере был в этом не сам по себе. Потом не стало и её, едва ли не страшнее и быстрее, чем Аки. Денджи снова остался один и впервые за всю свою жизнь ему показалось, что он это заслужил. Быть выжившим оказалось очень непросто. Сильно позже, уже после победы над Макимой, принятия новой сестры и начала учёбы в школе, ему начали снится какие-то отрывки ужасов, короткие и жуткие. Было и так не сладко, но они неизменно делали ещё хуже. Выматывали. Просыпаясь от кошмаров среди ночи он так же как в детстве, до самого рассвета лежал в оцепенении. Такими утрами он поднимался и ехал на кладбище. Почему-то очень хотелось заплакать, чтобы эта ледяная пустота исчезла. Вышла со слезами и стало хоть чуть-чуть проще с этим жить.Плакать не получалось.
Но на кладбище легче всё-таки становилось. Казалось друг слышит всё, что он рассказывает и от этого словно груз с плеч спадает. Порой Денджи чудилось что Аки стоит за его спиной, слушает и лишь не может ничего ответить. Это было почти физическое ощущение присутствия, вплоть до запаха сигарет. И это было невиданным чувством поддержки. А порой мальчишке казалось, что легче ему становится лишь оттого, что становится слишком больно и от этой всепоглощающей боли, все остальные чувства отмирают. Боль, что удивительно, оказывается сильнее тоски или хотя бы такой же сильной. Часто юноша жалеет, что у Пауэр нет могилы, куда можно было бы приходить. Сначала было не до того, а потом Денджи не нашел в себе сил. Впрочем, с ней он по крайней мере попрощался... Найдется ли теперь кто-то, кому после его смерти будет не все равно и, кто найдет силы предать земле его самого? Но Денджи надеется (ему хочется верить, той частью души где ещё осталась надежда), что так или иначе они втроём ещё встретятся за гранью жизни. И он сможет извиниться за всё и ... сказать наконец по-человечески "спасибо".