Куда улетают пчелы

Роберт де Рено недовольно отставил кубок с недопитым вином. Хотя куда с большей охотой он запустил бы этим кубком кому-нибудь в голову. Во-первых — во время недавней охоты улетел любимый сокол, да так и не нашелся, хотя по всем деревням объявили о вознаграждении тому, кто доставит пропажу в замок. Во-вторых — он в дым разругался с Гисборном, и тот ушел со службы, напоследок хлопнув дверью. Но тут де Рено признал, что был немного неправ. Чуть-чуть. Мальчику стоило прибавить жалованье. «Ну, ничего, — утешал себя шериф. — Пусть пока послужит у Хьюго, а потом я снова договорюсь и с братцем, и с Гисборном». Третьей неприятностью были странные слухи — якобы за последние три недели видели сразу двух сыновей Хэрна. И нынешнего — сынка графа Дэвида, и прежнего — Робина Локсли. Но мало ли что крестьянам в глупые головы взбредет, особенно после праздника урожая, когда эля и сидра вдоволь. Напьются до зеленых белочек, потом болтают разную чушь. В-четвертых — на замковой пасеке дела шли неважно. Пчелы дружно роились над цветущим лугом, гербариумом и фруктовым садом, но сборы меда и воска падали третий год подряд. Значит, придется докупать, а это дополнительные расходы, и солидные. На мед — для сладкого и хмельных напитков, на воск — для печатей и свечей, коих замку требовалось немало. — Спря-я-а-тались ромашки, уползли букашки, пчелки у-улетели в дальние края! — вмешался в раздумья шерифа чей-то хрипловатый голос снаружи. Де Рено скривился, как от зубной боли. Высунувшись из окна едва не по пояс, он велел страже схватить и привести к нему неизвестного певуна. Хоть на ком-то сорвать злость! Виновником оказался совсем молодой конопатый стражник, из набранных по осени в деревнях рекрутов. — Что ты там пел про пчелок? — де Рено грозно нахмурился. — Дык я это... того... ничего дурного, милорд... — промямлил парень, переминаясь с ноги на ногу. — Так что? — шериф нахмурился еще сильнее. — Дык просто песенка, милорд, ребятишки поют, — нерешительно отозвался стражник. — Пчелки в теплые края улетели, значица... — Зачем им улетать? — опешил де Рено. — Пчелы зимуют в укрытых ульях. — Дык леди Марион же нету... — А причем здесь леди Марион? — глаза шерифа блеснули, как у кота, почуявшего мышь. Облокотившись на стол, он вперил суровый взгляд в стражника. — Дык ведь это... леди, пока туточки жила, все с пчелками водилась, вот как с дитями. А уехала и... фьють, — стражник показательно махнул рукой. Откинувшись на спинку кресла, де Рено ненадолго задумался. В словах этого деревенского остолопа был резон. Леди Марион сбежала три года назад, и тогда же начались неприятности на пасеке. Приручила она пчел, что ли? Выдрессировала? Но пчелы — не соколы и не лошади. И еще случай с неудачной женитьбой на Милдред де Браси, когда половину гостей и стражи покусали пчелы, сама невеста удрала с заезжим рыцарем, переодетым в менестреля, а разбойники унесли три сундучка с серебром и драгоценностей на сто серебряных марок. «Так-так...» Отпустив стражника, де Рено встал из-за стола и не спеша прошелся по кабинету. Насколько он знал, не так давно леди Марион получила королевское прощение, как и Роберт Хантингтон. Не то чтобы его так уж заботила судьба бывшей разбойницы, но с пасекой надо было что-то решать. И чем скорее, тем лучше. Черкнув несколько строчек, де Рено вызвал к себе десятника Тома и велел доставить послание в Хантингтон-холл. А на словах передать наследнику графа и его супруге настоятельное приглашение в Ноттингем. Для важной беседы. — А их нету в замке, вашмилость, — взяв письмо, отозвался Том. — Ни молодого хозяина, ни леди. Уехали они. — Куда уехали? — напрягся де Рено. В голове вновь противным голосом прозвучал недавний мотивчик. — К соседям нашим, — отозвался Том, зачем-то понизив голос. — В «тот» Ноттингем, — он выразительно поиграл бровями и скосил глаза в сторону. — Зачем? — в голосе де Рено послышались тяжелые нотки. О чем говорит десятник, он понял прекрасно. Последний год стараниями лесного колдуна (а может, и не только его) происходило много странного. Порой пропадали люди, или наоборот — появлялись заблудившиеся путники, а затем снова исчезали. К слову, именно так де Рено познакомился с шерифом Вейзи — тот забрел в их края (вернее, в замок) в очередном приступе лунатизма. Через несколько часов, когда оба шерифа успели прояснить ситуацию, пообедать, выпить, обсудить общую проблему — Робин Гуда, и способы ее решения, в комнате появился новый посетитель. Высокий темноволосый рыцарь угрюмо оглядел кабинет, сдержанно кивнул де Рено, молча сгреб Вейзи за шиворот и исчез вместе с ним. Де Рено даже опомниться не успел. — Тамошний граф Роберт Хантингтон попросил подменить, — отозвался Том. — Ему самому к королю Ричарду срочно надо. Не то в Святую землю, не то из темницы его величество вызволить. Так он и попросил за манорами приглядеть, ну, по-родственному. Наш согласился. Вот и уехали вместе с супругой. А надолго или нет, надо старого графа спрашивать. — Выходит, в «том» Ноттингеме теперь две леди Марион? Или как? — де Рено недоуменно нахмурился. — Или тамошняя последовала за своим Робином? — Не, — Том мотнул головой. — Та леди Мэриан за Гисборна замуж вышла. За их временного шерифа. — Как? — де Рено от такой новости пошатнулся и схватился за сердце. — Как за Гисборна? Как это — временного шерифа? А Вейзи? — Полегче, вашмилость, вы ж так здровьечко надорвете, — поддерживая шерифа, Том довел его до кресла и усадил. — Вот Вейзи надорвал и по нездоровью в отставку ушел. Мне ихний десятник Марк рассказывал. Нового покуда не назначили, сэр Гай тамошний заместо него. Так что леди там теперь две. Дружат они. — Так... — эту новость надо было срочно запить, и, наполнив кубок вином, шериф сделал большой глоток. — А наш Гисборн куда делся? На службу к графу Дэвиду подался? Или к моему брату вернулся? — Так тоже туда, вашмилость, — отозвался Том. — Должность почти та же, но обязанностей меньше, а жалованье — куда выше. И манор в управление дали. Граф Хантингтон, говорят, посодействовал. Де Рено едва не поперхнулся. — Который? Наш или их? — Вот уж чего не знаю, — Том развел руками. — Но ежели господа рыцари договорились, какая разница? — Значит, и Гисборнов там теперь двое? — Ну да. Они там для всех как родственники считаются, потому никто не удивляется. «Спокойно... спокойно...» Де Рено пытался привести мысли в порядок. В их хаотичном сумбуре неожиданно забрезжила одна смутная, едва уловимая идея, дарящая надежду. Если оба Хантингтона — там, как Гисборны и две леди, то получается, проклятого Робина Гуда и его банды здесь больше нет? Как оказалось, он, сам того не заметив, произнес это вслух. — Как же нету? — отозвался Том. — В Шервуде он. Вчера только в Уикэме был со всей шайкой. — Ты же сказал, что он уехал! — рявкнул де Рено, потеряв терпение от этого бреда. Голова пошла кругом. — Так то второй сын Хэрна уехал, Хантингтон, а я про первого. — Он же умер! — Как же помер, ежели его куча народу уже видала? Да и тела никто не нашел. Небось, папаша его лесной в тот день всем глаза отвел и сына спрятал до поры. — Все, ступай, — де Рено махнул рукой. Усталость навалилась неимоверная. Значит, не будет ни пчелок, ни Гисборна. И любимый сокол тоже наверняка у него. — Письмо-то везти? — Том потоптался на месте, напомнив о поручении. — Или уже без надобности? — Вези, — вздохнул де Рено. Хотелось напиться, но делать это в одиночку он считал ниже своего достоинства. — Там приглашение в гости. И передашь на словах, что жду сэра Дэвида на сегодняшний ужин. После ухода Тома шериф еще немного посидел, затем вышел на галерею, выходящую во двор. А за стенами замка какой-то мальчишка распевал песенку: — Спрятались ромашки, уползли букашки, пчелки улетели в дальние края! И шагая в ногу, вышли на дорогу Робин Гуд и все его, и все его друзья!