И я скучаю.

***

В глазах плывет пейзаж ночного двора за окном: тихая, малоосвещенная площадка с заставленными машинами на парковках, яркие огни вывесок ларьков, чьи названия трудно прочитать, оставшиеся, после дождя, крупные лужи. Виднеется и собственное тусклое отражение: мятая футболка, на вороте чем-то заляпанная, отекшее бледное лицо и блеклые темные глаза, которые было чуть видно изо растрепанных волос. Мысли в голове связались толстым узлом, ни давая шанса на малейшую рефлексию. Тело пробирают мурашки от холодного ветра с открытой форточки, заставляя поежиться и уйти обратно вглубь комнаты. Прокуренной темной комнаты, где единственный источник освещения ближайшие пару часов — красная светодиотная лента. Но и она не очень помогает разобраться в окружении, лишь блекло освещает часть ног, что нелепо шагают до шкафа в углу. Рядом стоит заставленный рабочий стол. Липкие пятна на коврике для мыши, полупустые стаканы и бутылки от алкоголя, разбросанные сигареты по всей поверхности и под. Тошнит от одного взгляда на вторую бутылку полулитровой водки — сегодня точно не ее день продолжения. Дрожащие руки наощупь находят первое попавшееся худи, доставая из груды остальных вещей на полке. Юноша натягивает на себя плюшевую кофту, поправляя взъерошенные цветные волосы. Разворачивается к столу и наливает остатки водки с первой бутылки в свободный стеклянный стакан, приходится прищуриться, чтобы хоть немного разобрать количество налитого алкоголя в пластик, но и это его не особо волновало. Первая половина напитка мешается с долитым энергетиком. Парень даже не дает настояться коктейлю – залпом вливает в себя стакан водки с ягодной газировкой, с небольшой отдышкой после прокручивая пустой стакан. Желудок еще больше наполняется жидкостью, передавая искренние соболезнования почкам и печени, в горле немного жжет от спирта. Скидывает пустые стекляшки куда-то в угол за столом, пальцами в полутьме находя две сигареты и зажигалку со стразами. Мнется с одной ноги на другую, упираясь об стену, но второй рукой уже заказывая такси до её дома. Он не помнит, вроде, он даже не закрыл входную дверь и не выключил свет в коридоре, но уже спускается по лестнице с третьего этажа, попутно опираясь на грязные перила в подъезде. Почти падает на последней ступени, запинаясь об свой же кроссовок, но быстро возвращает равновесие, уверенно вышагивая из подъезда. На крыльце закуривает одну из забранных сигарет, делая томные и медленные затяжки, смотря куда-то вдаль домов. От него будет пахнуть перегаром — как она не любит этот противный и едкий запах вишневого чампана, которым пропахла ни то что вся его одежда, а его дом, тело и душа. Но в последнее время начала мириться и не дуть пухлые губки после каждого выкинутого бычка, недавно даже подарила ему зажигалку — красную, коим являлся его любимый цвет, с выложенными ею маленькими стразиками в виде сердечек. Такой милый подарок всегда хранится в кармане рюкзака или подстаканнике машины, чтоб при единственном взгляде в сторону тлело сердце и появлялась искренняя улыбка. Сигареты не торкают, даже вкус разъедающего дыма не чувствуется в горле, что говорило об одном — он очень устал и много выпил. Пол-литра водки и столько же пива замешивал весь вечер, сначала весело играя в пабликах в доте, а потом и загоняясь отсиживался на подоконнике, перебирая листочки цветка. Подаренного ею цветка. Того самого, который она подарила ему на новоселье, который они вместе нелепо пересаживали на кухне, заморав всю мебель, и тот, который он старается поливать каждые выходные, но забывает, оставляя эту обязанность на неё. Если так задуматься, то все мелочи в его доме, карманах и душе были сделаны ею. Но на раздумья нет времени, когда во двор заезжает светлый седан с чересчур яркими фарами, которые освещают крыльцо дома. Молодой человек выкидывает бычок куда-то мимо мусорного бака, чуть покачиваясь доходя до автомобиля. Садится сзади поудобнее, откидываясь на кресло. В салоне играет тихая музыка с радио «Шансон», на зеркале висит и трясется ароматизатор, что неприятно бил в нос своим хвойным запахом, а водитель за рулем был увлечен перепиской с кем-то. В такой обстановке и подумать было намного легче, чем в собственной квартире, где с каждого угла на тебя смотрят тени и душит запах одиночества. Одинок ли он? Последние две недели — да. Те самые недели, когда первые два часа после пробуждения кажутся тебе самыми счастливыми, до того момента, как в голову не поступают очередные жрущие и гнетущие голоса. Они шепчут самое плохое, самые мерзкие слова, залезая в самый мозг, а потом резко утихают, оставляя за собой неприятный осадок саморазрушения. И остальной день проходит в нескончаемой рефлексии, десятками сигарет, лузтриками в доте и иногда алкоголем. Как и сегодня. Но сегодняшний день особенный — яичница в хлебе подгорела, одеяло выбилось из пододеяльника, любимые герои беспросветно в бане, так еще и хорошего вина не было на полках ближайшего алкогольного магазина. И добивающим номером вечера стало то, что он явно перебрал с намешанным алкоголем. Будто все обернулось против него, нанося решающий x-ray. Еще и это чувство, что вызывает легкий трепет и щекотку где-то под ребрами, — чувство, когда ты скучаешь по человеку. Даже не будь он пьяным, то он бы бросился под машину, лишь бы еще раз взять её за руку и услышать звонкий смех. Каждый день прокручивал всевозможные диалоги и их развитие, всевозможные реакции и эмоции с её стороны, действия. Он так долго думал над этим, что уже и забыл все свои глупые репетиции перед зеркалом в ванной утром, будто их совсем и не было. Из головы совсем вылетели все шаблоны, оставляя за собой лишь щепки. Это такой детский бред и лепет, от которого хочется посмеяться с себя и своей беспомощности. Беспомощности, когда пальцы быстро стукают по экрану, набирая номер телефона в избранных контактах. Долгие гудки на фоне её имени с красным сердечком рядом и иконки быстрого доступа, что лишь медленно расплывались по всему дисплею. — Алё? — сердце пропускает удар, а перед глазами всплывает надпись «FATALITY». Он молчит, думая, как же давно он не слышал её голос. Не на голосовых сообщениях или старых видео, а такой заспанный и милый в трубке телефона. — Спишь? — молодой человек не может оценить, насколько он звучит трезво и ясно, но точно знает, что она его поймет. Поймет, когда он притащит свою пьяную тушку к её квартире, нарушив уютную идиллию запахом перегара и грусти. Поймет, когда он все расскажет, что лежало на душе все время разлуки. Поймет, когда он её обнимет, так нелепо и наваливаясь. — Только собиралась. Что-то случилось? — с каждым словом голос становился взволнованнее, было слышно, что она уже была полностью вовлечена в диалог, оставив сон на чуть позднее время. — Выходи, — парень смотрит в окно: он уже едет в нужном районе. Замечает приевшиеся светящиеся вывески магазинов на фоне угрюмых хрущевок старых кварталов и пустующие автобусные остановки с выбитыми стенами. До её дома осталось ехать буквально пару светофоров. Собеседник в звонке лишь угукает и без лишних вопросов сбрасывает вызов. И он уверен, что его просьба не будет проигнорирована, и она выйдет. Сонная, в домашней одежде, совсем растерянная и непонимающая, но полностью доверившаяся ему. Та, что доверилась его очередному пьяному припадку, его качелям и незнании себя самого, его темноте в глазах. По телу идут мурашки от осознания сия картины, от того, насколько это жалко и глупо. Так по-детски и наивно, будто история из глупого видео с тик тока или несбыточных мечтах перед сном, будто из самой милой и ностальгической песни какого-нибудь русского рэпера. Пробирает до самых глубинных бабочек в животе, что порхают с ранеными черными крылышками где-то внутри. — Хорошего вечера, до свидания, — таксист останавливается в десяти метров от подъезда, смиряя парня уставшим взглядом. Сам же молодой человек торопясь выходит из автомобиля, уходя к подъезду. Пытается делать серьезное и трезвое лицо, но уголки губ сами поднимаются от её встревоженного вида, когда она замечает его фигуру в тьме двора. Укутанная поглубже в кофту, с голыми ногами она смотрит на него, склоняя голову в бок, когда он подходит ближе. И когда встает перед ней — молчит, лишь смотря своими янтарными глазками прямо на него, вынуждая отставить молчание. И он сдается. Робко обнимает её, не в силах проронить какие-либо слова, даже приветствие. Осторожно, будто боясь отказа, прижимает к себе, опуская голову на её макушку. Запах женского шампуня с кофейным вкусом отрезвляет, заставляя мозг трезвонить и говорить «мы дома, друг». Рядом с её подъездом, где уже как несколько лет сошла зеленая дешевая краска, рядом с этой дряхлой скамейкой, порванными на стенде объявлениями — он чувствует поистине домашний уют даже с такой, казалось бы, противной обстановкой. Девушка недолго стоит в бездействии, не сдерживаясь, обвивает руками его плечи. Не нужны слова, чтоб было понять, зачем он приехал в такое позднее время и в каком состоянии. Она вдыхает запах отвратительных сигарет и отдаленного одеколона, продолжая молчать. Все былые обиды, плохие слова и поступки затмеваются простыми объятиями. Слышит, как он тяжело дышит, с каждым мигом прижимая сильнее, будто её у него заберут. — Прости, — сплитоволосый говорит это настолько тихо, что она ели улавливает извинения охрипшим голосом. Одно лишь слово стреляет куда-то в сердце, заставляя глаза стремительно намокнуть. Хочется биться в истерике, громко воя и крича о том, как она скучала, как она его ждала. Но парень и так это прекрасно знал. Знал, каково ей было засыпать одной глубокими ночами, каково сдерживать в себе накопившуюся грусть и отвечать своим бестактным подругам, что с Киром все хорошо. Каково было проливать слёзы вечерами и оставаться в неведении такое долгое время. И он знал, как же важна для неё сегодняшняя встреча. Он отпускает девушку, пытаясь посмотреть ей в лицо. Заточает в ладони, поднимая голову, и замечает блестящие под фонарем слёзы в уголке карих глаз. Юноша осторожно убирает их большими пальцами, с нежностью, будто трогает самую настоящую фарфоровую куклу. Ему не хочется, чтоб она плакала. Совсем. Шатенка решительно приподнимается на носочки, надавливая на плечи молодого человека, чтоб он чуть нагнулся к ней, после чего сама тянется к его губам. Целует искренне и неторопливо, будто хочет передать все свои чувства прямо сейчас. Заставляет сердца обоих забиться в бешеном ритме, все несказанные хорошие слова переполняют тело, пытаясь вырваться наружу. Парень холодными руками обвивает хрупкую талию, пробираясь под домашнюю кофту, а вызванные этим действием мурашки трудно пересчитать. Им не надо было решать все проблемы здесь, стоя на гнилом крыльце, пока по ногам проходит морозный ветер. Было ясно, что все недопонимая они обсудят завтра утром, когда будут долго и лениво лежать в постели после сна. Не требовалось ничего говорить, чтоб понять, что сегодня он останется с ней, и завтра, и послезавтра. Что сейчас пара поднимется в квартиру и также бессловно лягут спать в присутствии друг друга. В студии, как обычно, слишком чисто и вкусно пахнет, аромат свечей дурманит. Сняв кроссовки, юноша по-хозяйски проходит вглубь, сразу же укладываясь на незастеленную кровать. Не хочется даже снимать одежду, умываться и листать тик токи, а уже просто уснуть крепким сном и забыть сегодня, да и ближайшие четырнадцать дней тоже. Матрас кажется чересчур мягким и приятным, в квартире не холодно и не жарко, звук жужжащего холодильника больше не режет уши. Но сплитоволосый находит в себе силы приподняться на локти, когда его девушка шуршит у комода, во тьме пытаясь найти одежду для сна. Подает ему домашние шорты и футболку, которые всегда лежат у нее на запасной случай. И сама не ложится, а лишь суетливо ходит по комнате: наливает стакан воды, оставляя на тумбе рядом, открывает форточку, закрывает шторы. Знает, как же будет неохотно просыпаться и вставать с кровати утром, как молодой человек любит задерживаться подольше под одеялом, иногда даже слишком. И когда все дела были сделаны, нужные слова сказаны, молодые люди наконец вздыхают с облегчением. Кир ложится под одеяло, а потом и сам укрывает рядом лежащую кареглазую девчонку. Удивительно, но пара всегда засыпает в одной позе — парень ложится на спину, а девушка на его грудь. Так и сейчас, прижимаясь ухом, она слышит отчетливые звуки его сердца, его дыхание, его запах. Осторожно кладет руку на дальнее плечо, приобнимая. Молодой человек медленно гладит её по волосам, смотря в потолок. Все мысли испарились еще около получаса назад. Если их обоих спросить, то они точно не вспомнят, кто уснул последний. Оба молчали, наслаждаясь таким долгожданным присутствием друг друга. Даже слова любви не нужны были — они и так все знали.