***
Ширасе выглядел так же, как на фотографиях, так что Чуя поставил ему мысленный плюс. Однако он оказался выше, чем Накахара представлял, но его это почти не бесило. Почти. — Привет, — улыбнулся он. — Рад встретиться. — Какой ты маленький! — восхитился Ширасе, хлопая его по плечу. — Привет, малыш. Улыбка стала натянутой, а кулаки зачесались. Однако Накахара решил дать ему шанс, несмотря на то, что Ширасе сейчас лишился миллиона очков. — Надеюсь, ты не против кофе, — улыбнулся тот. Окей, ещё плюс один. Кафе, в которое они пришли, было приторным, специально для влюбленных парочек. Розовые шары и сердечки на стенах. Искусственные цветы на столиках. Ширасе попытался было отодвинуть Чуе стул, но Накахара успел первым, защищая свое достоинство. Ей-богу, почему, если он гей и выглядит не типично мужественно, то его сразу считают за девчонку? Это отвратительно. Однако портить свидание своими придирками не хотелось. В конце концов, если они встретятся ещё раз, то Чуя научит Ширасе правильно с ним разговаривать. Сейчас же главной миссией было решить, будет ли второе свидание в принципе. — Выбирай, — сверкнул глазами Ширасе, разглядывая его. Накахара понял: не он один тут ставит плюсы. У Чуи давно уже никого не было. В свои двадцать два он перепробовал многое, и теперь ему хотелось серьёзных отношений, а не легкого совместного времяпрепровождения во имя убиения скуки. Однако все, с кем он общался, не подходили на роль парня. В университете он не знакомился принципиально — Накахара знал за собой такую привычку: человек мог ему надоесть. А видеть его постоянно… Ну уж нет. Если ему нужно выбирать, то он выберет свой комфорт. — Латте и вишневый чизкейк. — Ого, — Ширасе вскинул бровь. — А я вот не люблю вишню. Пока он отходил делать заказ, Чуя наблюдал за посетителями. Бедные парни сидели грустные, вынужденные терпеть придурь своей второй половинки. Накахара в который раз задумался, почему Ширасе из всех существующих мест выбрал это? Фото, выложенные Чуей на его аккаунте, не предрасполагали к таким выводам… Звякнул колокольчик, и в кофейню зашла ещё одна пара. Лёгкая, как перышко, девушка, с великолепными белыми волосами. На миловидном личике тонна замаскированной косметики. Чуя такое влет замечал. А вот парень выглядел… Накахара понял, что сглотнул. Высокий, статный. Кудрявые волосы падают на лоб. Тонкие изогнутые губы, острые скулы, черные глаза, прикрытые густыми ресницами… Он элегантно снял плащ, оставаясь в рубашке и брюках, идеально подчеркивающих его широкие плечи, узкую талию и длинные ноги. Из специфичного на нем были бинты, но, черт, Чуя— — Пожалуйста, — Ширасе поставил заказ на стол и сел. Чуя моргнул и обратил на него внимания, стараясь не замечать, что великолепный, прекрасный, божественно красивый незнакомец и его девушка сели за столик рядом. — Так и… что расскажешь о себе, Чуя? — Давай лучше о тебе, — сладко улыбнулся Накахара, пробуя чизкейк. Видимо, все деньги вложили в блевотно-влюблятельный антураж. — Ты занимаешься спортом, ведь так? — Ой, да! — сразу же переключился Ширасе, и Чуя понял, что попал в цель. — Если говорить кратко, то— Чуя проследил, наверное, даже внимательнее девушки, как самый очаровательный, прелестный, привлекательный во всем мире парень делает заказ. Когда он улыбался, у него на щеке появлялась милая ямочка, делающая его лицо таким… — А в старших классах я чертовски увлекся баскетболом, так что на лёгкую атлетику пришлось немного забить, — увлеченно продолжал Ширасе. — И вот, уже в университете, я окончательно понял, что— Парень галантно поставил кружку рядом с девушкой, и та кокетливо хихикнула, заставляя Чуя вспыхнуть от злости. Какого хрена она себе позволяет?! Так нагло и откровенно флиртовать на свидании! — А ты? — из вежливости спросил Ширасе. — Ну, у меня чёрный пояс по карате, — ухмыльнулся Чуя, навострив уши, чтобы слышать, что происходит за соседним столиком: — Это так мило, Дазай-кун, — щебетала девушка. — Спасибо. Я очень рада, что ты согласился провести со мной время. — Я тоже, — сухо произнес Дазай. Его голос был красивым, глубоким, таким переливающимся, что ему можно было бы озвучивать аудиокниги. Чуя бы медитировал под его чтение. Однако продолжения услышать он не успел: Ширасе воскликнул так громко, что привлёк внимание других: — Да ладно?! Я думал, ты… э-э… не увлекаешься таким. — Почему же? — полюбопытствовал Чуя, и Ширасе смущенно почесал нос: — По тебе не скажешь, что ты можешь уложить хоть кого-то на лопатки. Чуя вскинул бровь, давя в себе порыв доказать честно заслуженный Дан делом, а не словом. Чтобы не сказать лишнего, он решил отпить кофе. — Я очень люблю читать, — разливалась соловьем девушка. — Например, «451 градус по Фаренгейту» Брайбери… — Брэдбери, — любезно поправил Дазай. — Ой, да, — не смутилась та, только глупо помахала руками. — У меня просто плохая память на имена. Так вот, эта книга меня поразила. Она очень глубокая и заставляет задуматься над философией… — Так что сейчас? — поинтересовался Ширасе. — Ты все ещё занимаешься? — Нет, — ответил Чуя. — Мне стало скучно. Все эти правила, строгий режим, огромное количество времени на тренировки… Меня заебало все это, и я решил попробовать себя в чем-нибудь другом. Ширасе поморщился. — Мы же в заведении, Чуя. «Охуеть, вот это, блять, открытие», — хотел сказать Чуя, но вслух произнес нейтральное: — Эмоции. Ширасе скорчил удивленно-недоверчиво-презрительно-вежливое выражение лица, но кивнул, переводя тему: — И чем ты занимаешься сейчас? — А чем ты интересуешься, Дазай-кун? — намеренно тоненьким голоском поинтересовалась пигалица. — Леттеринг, — ответил Чуя. — Каллиграфия, — сказал Дазай. — …Чего? — переспросил Ширасе. — Круто, — скрывая недоумение за вежливой улыбкой, ответила девушка. — Это когда оформляешь буквы в какую-то общую композицию, — объяснил Чуя. — Фактически — это рисование букв. Меня расслабляет и успокаивает, когда нужно, например, в фигуру вписать слово. Или как-то покреативить, чтобы надпись смотрелась интересно. Это как головоломка, где правильного ответа нет, а потому лишь ещё интереснее. — Мне нравится, когда все внимание сосредоточено на том, чтобы провести линию правильно, четко и выверенно, — голос Дазая оживился впервые за встречу, и у Чуи екнуло сердце от такого него. Блядь, он бы заслушивался! Но глупая дурочка старалась выглядеть заинтересованной, хотя по её тупым накрашенным глазам было понятно, что ей вообще не сдалось. — И что получается в итоге. Удивительно, как человеческая рука может выводить столь идеальные буквы. Это… завораживающе. — Я пойду покурю, — выпалил Чуя, вскакивая из-за стола. Все, ему срочно нужно отвлечься! Он вообще не мог сосредоточиться на Ширасе, это было невозможно. Тот вновь скривился: — Ты же за ЗОЖ. — Я быстро, — проигнорировал Чуя, не уверенный в своих словах. На улице стало легче, и его внезапно захватила меланхолия. Юан была права: Ширасе ему не подходил. Он не найдёт себе парня, потому что тот, кто за долгое время ему понравился, предпочитает глупых куриц вместо лощеных петухов. Чуя с весельем подумал, что приносить в это райское место розового, зефирного и слащавого сигаретный дым будет даже немного некрасиво. Но что поделать? Он встряхнул головой. — Дашь покурить? Голос был знаком до мельчайших подробностей, хотя Чуя услышал его в первый раз не так давно. Он был уверен, что не забудет, и не забыл. Как в замедленной киношной съёмке, он резко повернулся, и перед ним стоял… Дазай. Засунул руки в карманы своих восхитительно узких брюк, с полуулыбкой на невыносимо красивом лице. Накахара понял, что в шаге от того, чтобы позорно открыть рот, так что быстро втянулся, от неожиданности закашливаясь. Да блядь же! — Э-э, держи, — глупо произнес он, пораженный чужим великолепием. Дазай встал рядом, опираясь об ограждение террасы, где они были, и Накахара позорно залип на его задницу, которую обтянула тонкая ткань. Дазай хитро улыбнулся, будто бы угадывая, о чем он думает: — Какие перья тебе нравятся? — внезапно спросил он, и Чуя моргнул. — Ну, — протянул он. — В зависимости от того, какого эффекта я хочу добиться. Но в основном я использую что-то из EB-шек, потому что мне нравится их выразительность. — А что насчет IF? — весело спросил Дазай, и Чуя усмехнулся: — Издеваешься? — Немного, — тот хихикнул и вдруг посмотрел на него так, что у Чуи упало сердце. Заинтересованно и тепло. Его глаза оказались вовсе не чёрными, как чернила, а темно-карими с золотым ободком вокруг зрачка. И ямочка на щеке… Накахара сглотнул. — Отвратительное местечко. Не хочешь прогуляться до одного ресторана, где готовят отличный удон вместо переслащенного подобия десерта с дешевым химозным ароматизатором? Чуя улыбнулся, не веря своим ушам. Это что получается… — Бросишь свою даму? — поддел он, внутренне умирая от надежды. Дазай усмехнулся: — А ты своего парня? — Судьба уберегла меня от ошибки, — фыркнул Накахара. — Как славно, — пропел Дазай. — Потому что меня, к счастью, тоже. — Бросим их тут? — рискуя, предложил Накахара. Дазай мягко рассмеялся. Чуя решил, что это самый замечательный звук на свете. — Ты нравишься мне все больше, Чуя. — Это взаимно, Дазай, — усмехнулся Чуя с замиранием, кажется, влюбленного сердца.***
Когда Чуя предложил сделать совместное фото для отчёта Юан, Дазай лишь подмигнул ему: — Запечатлим наше первое свидание на память. Картинка вышла ужасно слащавой, даже больше, чем то розовое кафе. Накахара со светящимися глазами, и Дазай, целующий его в раскрасневшуюся щеку. Следующая — Чуя удивленно поворачивается к нему, а дальше смазанные фото, где угадываются лишь силуэты: рыжее пятно тянется ближе к губам, они сливаются в одно целое и— Дальше Чуя почему-то не фотографировал. И Юан прислал лишь первую, самую приличную, где Осаму выглядел, как чертов бог. Телефон мгновенно разорвало уведомлениями. «ЕБАТЬ» «Не знаю, что произошло, но ЕБАТЬ» «ЭТО ДЕСЯТЬ ИЗ ДЕСЯТИ, ЧУЯ!!!»